Главная » Мода » Тема дуэли в русской литературе введение. Доклад на научную конференцию "тема дуэли в русской литературе". II. Выступление учащихся

Тема дуэли в русской литературе введение. Доклад на научную конференцию "тема дуэли в русской литературе". II. Выступление учащихся

Дуэль возникла в XVI веке как способ личного сведения счетов. Этот выходящий за грани разумного ритуал продолжил свое существование даже в прославлявшую разум эпоху Просвещения. Традицию дуэли не уничтожила и Великая французская революция, которая сломала очень многое.

Известно, что в Европе XIX века дуэль была широко распространена. Исключение составляла Англия, где разрешались кулачные бои, но запрещались поединки с использованием меча или пистолета.

У каждой страны есть свои традиции дуэли. В качестве оружия французы использовали шпаги, а при первой капли крови дуэль прекращалась. Ведь цель этого поединка — защитить честь, а не совершить убийство. В то же время немцы гораздо реже выходили на дуэль, но их состязания были более кровопролитными. (Один французский критик уподобил немецкую дуэль схватке механизмов.) Известны и некоторые устоявшиеся правила дуэли. Например, бой на пистолетах происходит на рассвете, на мечах — на закате. Тем не менее, историческая литература не дает достаточного количества подробностей на эту тему. И чтобы понять, как со временем трансформировалась дуэль, лучше всего обратиться к литературе художественной.

О том, какое множество произведений отсылает нас к традиции дуэли в европейской литературе, я не подозревал до тех пор, пока не встретил исследование Джона Ли (John Leigh) (Touché: The Duel in Literature, Harvard University Press, 2015). Дуэль нашла отражение в поэзии («Евгений Онегин»), романах («Три мушкетера»), пьесах («Сид»). И не только романтический, но и рациональный дискурс представляет сцены дуэли. Вильгельм фон Гумбольдт (Wilhelm von Humboldt), Генрих Гейне (Heinrich Heine), даже Гете (Goethe) сами выходили на дуэль. Мопассан (Maupassant), назвавший дуэль «последней из наших глупых традиций», написал известную новеллу на эту тему и тоже участвовал в дуэли. Поклонники Жюля Верна (Jules Verne) непременно помнят сцену дуэли в поезде из романа «Вокруг света за 80 дней». При этом мало кто знает, что Виктора Гюго (Victor Hugo) критиковали за чарующее изображение дуэли в одной из его театральных пьес.

Трагическими примерами дуэли, конечно, изобилует русская литература. Пушкин не ограничился сценой дуэли в своей знаменитой поэме «Евгений Онегин» (представить поэму без нее невозможно), но и сам погиб на дуэли. Драматическую судьбу этого русского классика описал в стихотворении «Смерть поэта» Лермонтов, которого спустя несколько лет убьют на дуэли одним выстрелом. Можно сказать, что это романтическое отношение к традиции дуэли питала кровь поэта.

Самая красочная история дуэли нашей литературы повествует о том, как Яхья Кемаль (Yahya Kemal) (турецкий поэт, писатель XX века — прим. пер. ) вызвал на дуэль двух своих коллег — Якупа Кадри (Yakup Kadri) и Фалиха Рыфкы (Falih Rıfkı). Как вспоминает Кадри, однажды один молодой человек застал его в кабинете за работой и передал письмо «странного» содержания: «Отправляйте секундантов, выбирайте оружие». Позже выяснилось, что точно такое же письмо получил и Фалих Рыфкы. Так, Яхья Кемаль пригласил на дуэль двух своих друзей. К счастью, вызов не был воспринят всерьез, и дуэль не состоялась.

В тот момент, когда я читал Touché, мне попался недавно опубликованный обвинительный акт по делу о расследовании антикоррупционных операций 17-25 декабря (в данном акте коррупционный скандал 2013 года в Турции расценивается как попытка государственного переворота, за которым стоит «Джамаат Гюлена», — прим. пер. ). В этом документе отмечалось: «“Параллельное государство” вызвало на дуэль подлинное государство. Кто сказал, что в этой стране нет традиции дуэли?» Судя по тому, что данное заключение походит не столько на юридический текст, сколько на плохо написанный фантастический роман, мы посчитали нужным обратить на него внимание в рамках данной статьи.

О том, что на наших землях не существует традиции дуэли, а речь, скорее, идет о «заманивании в засаду» вместо честного поединка, сказал Четин Алтан (Çetin Altan) (турецкий писатель, журналист — прим. пер. ). В этих словах, конечно, присутствует ориенталистский взгляд, но и доля правды бесспорна. Вне всякого сомнения, для нас непостижим смысл дуэли.

Например, трусов и преступников на дуэль не вызывают: они не будут соблюдать правила, их будет волновать спасение жизни, а не чести. Настоящий дуэлянт бросает перчатку, потому что постыдной жизни он предпочитает смерть. Он не прибегает к хитрости, назначая секундантов, и соглашается на выбранное оружие. Дуэлянты мужественны, они могут ранить только друг друга.

Пожалуй, лучшие строки о дуэли написал Джемаль Сюрея (Cemal Süreya) (турецкий поэт, писатель XX века — прим.пер. ): «Дуэль — это всегда что-то большее. Это больше, чем боль. Это больше, чем смерть и страх смерти». На дуэли нет места для того, кто не смотрит в глаза своему визави. Как нас учит литература, дуэль происходит только между благородными людьми.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Муниципальное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа № 5

К вопросу о дуэли в русской литературе

Дуэль - одно из самых загадочных явлений русской жизни. "Дуэль - есть условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием для удовлетворения поруганной чести..." / Из истории русской дуэли/

Много раз были попытки развернутого исторического и культурного исследования феномена русской дуэли, материалом для которого служили мемуары, письма, манифесты, указы и описания дуэли в русской классической литературе. Дуэль, как обычай, в Россию пришла с Запада. Но и там она существовала не вечно. Время зарождения классической дуэли в Западной Европе можно отнести к эпохе позднего средневековья, примерно к XIV веку. В это время окончательно сформировалось и расцвело рыцарское сословие -- предшественник дворянства -- с его понятиями о чести, во многом чуждыми простолюдину или купцу. Дуэль -- это как раз тот любопытнейший казус, когда мораль и право постоянно противоречат друг другу и когда понятие о защите чести и достоинства с оружием в руках сталкивается с неизменным стремлением государства регулировать эти вопросы правовыми средствами, с помощью суда. Надо иметь ввиду, что русская дуэль по своим условиям и особенностям очень отличалась от европейской, например, от французской. Во Франции в XIX веке дуэли носили больше ритуальный характер и заканчивались обычно бескровно.

Этому способствовали и "щадящие" условия дуэльного кодекса. Барьерная дистанция (минимальное расстояние между рубежами открытия огня) устанавливалась такая, которая бы обеспечивала невысокую вероятность попадания, 30 - 35 шагов. Такие отчаянные русские бретеры, как Толстой-Американец, Дорохов, Якубович, да и Александр Сергеевич с Михаилом Юрьевичем, просто смеялись над такой "опереточной" дуэлью. Русские стрелялись обычно с 8 - 10 шагов, бывали случаи - и с трех! (Это называлось "приставить пистолет ко лбу".) И стрелялись, как правило, "до результата", им признавалось либо тяжелое ранение, либо смерть. Дуэль -- тип агрессивного поведении. Он на протяжении нескольких веков сохранял высокий культурный статус. И как акт насилия, санкционированный обществом, поединок попадает в ту же категорию, что война и смертная казнь, однако существенным образом отличается от них. Подобно войне, дуэль рассматривалась как крайний выход -- неприглядный и жестокий и иногда неизбежный. Подобно смертной казни, дуэль была ритуализованным актом насилия, с которым обществу по большей части приходилось мириться, подобно войне и смертной казни, дуэль предназначалась для наказания трансгрессора и восстановления справедливости. Однако дуэль была противостоянием не двух государств, как война, и не личности и государства, как смертная казнь, а двух личностей. Поэтому она в значительной степени находилась вне сферы влияния государства. Дуэль служила прежде всего самоопределению благородного сословия и отдельным личностям -- сначала дворянам, а потом и представителям других сословий -- для утверждения их независимости от государства, а более всего -- для определения и защиты их личного пространства.

Почти каждый из русских писателей-классиков, от Пушкина до Куприна, в каком-либо своем произведении дает описание дуэли, при этом осмысливая и оценивая ее по-своему. Эту "дуэльную" традицию русской литературы отметил В.В.Набоков: " то был род поединка, описанный едва ли не каждым русским романистом и почти каждым русским романистом благородного происхождения".

При слове "дуэль" можно представить поединок двух джентльменов, застывших друг против друга с нацеленными шпагами или пистолетами в руках. Кто эти два джентльмена - гусары или мушкетеры? Обычно с дуэлью ассоциируют эпохи, для которых первостепенно были понятия чести, честного слова, достоинства; значимость дуэли в культуре, несомненно, велика. В России это, прежде всего, занимает так называемый "золотой век" расцвета русской культуры и великих гениев мировой величины, внесших огромный вклад в сокровищницу общечеловеческих достижений, но которых, тем не менее, не обошел стороной рок судьбы, искушение проверить свою удачу на дуэли.

В литературной истории русской дуэли есть три соотнесенные между собою эпизода: поединок Онегина с Ленским, дуэль Печорина с Грушницким и дуэль Павла Петровича Кирсанова с Евгением Базаровым. Два первых "дела" серьёзны, третья дуэль - пародийна. Итак на дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» -- Онегин и «пламень» -- Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов. Как видим, эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы, на дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, сколько отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей -- люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте. Дуэль: -- черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот "…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат". После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением. Базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью -- Анной Сергеевной Одинцовой. Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального, боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по--разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова. Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но -- нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта -- Пушкин и Лермонтов -- погибли на дуэли. Оба -- едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях и что это --предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей. Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. дуэль поединок литературный онегин

В «Капитанской дочке» поединок изображен сугубо иронически. Ирония начинается с княжнинского эпиграфа к главе:

Ин изволь и стань же в позитуру.

Посмотришь, проколю как я твою фигуру!

Хотя Гринев дерется за честь дамы, а Швабрин и в самом деле заслуживает наказания, но дуэльная ситуация выглядит донельзя забавно: «Я тотчас отправился к Ивану Игнатьичу и застал его с иголкою в руках: по препоручению комендантши он нанизывал грибы для сушенья на зиму. “А, Петр Андреич! - сказал он, увидя меня. - Добро пожаловать! Как это вас Бог принес? по какому делу, смею спросить?” Я в коротких словах объяснил ему, что я поссорился с Алексеем Иванычем, а его, Ивана Игнатьича, прошу быть моим секундантом. Иван Игнатьич выслушал меня со вниманием, вытараща на меня свой единственный глаз. “Вы изволите говорить, - сказал он мне, - что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при том был свидетелем? Так ли? смею спросить”. - “Точно так”. - “Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли? Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье - и разойдитесь; а мы уж вас помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: Бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить?”». И эта сцена «переговоров с секундантом», и все дальнейшее выглядит как пародия на дуэльный сюжет и на саму идею дуэли. Это вовсе не так. Пушкин, с его удивительным чутьем на исторический колорит и вниманием к быту, представил здесь столкновение двух эпох. Героическое отношение Гринева к поединку кажется смешным потому, что оно сталкивается с представлениями людей, выросших в другие времена, не воспринимающих дуэльную идею как необходимый атрибут дворянского жизненного стиля. она кажется им блажью. Иван же Игнатьич подходит к дуэли с позиции здравого смысла. А с позиции бытового здравого смысла дуэль, не имеющая оттенка судебного поединка, а призванная только потрафить самолюбию дуэлянтов абсурдна. Для старого офицера поединок ничем не отличается от парного боя во время войны, только он бессмыслен и неправеден, ибо дерутся свои. Швабрин хладнокровно предлагает обойтись без секундантов, хотя это и против правил и не потому, что Швабрин какой-то особенный злодей, а потому, что дуэльный кодекс еще размыт и неопределен. Поединок окончился бы купанием Швабрина в реке, куда загонял его побеждающий Гринев, если бы не внезапное появление Савельича. И вот тут отсутствие секундантов позволило Швабрину нанести предательский удар. Именно такой поворот дела и показывает некий оттенок отношения Пушкина к стихии «незаконных», неканонических дуэлей, открывающих возможности для убийств, прикрытых дуэльной терминологией. Возможности такие возникали часто. Особенно в армейском захолустье, среди изнывающих от скуки и безделья офицеров.

Случайная ссора -- только повод для дуэли, а причина ее, следовательно, причина гибели Ленского гораздо глубже: Ленский с его наивным, розовым миром не может выдержать столкновения с жизнью. Онегин, в свою очередь, не в силах противостоять общепринятой морали, но об этом речь впереди. События развиваются своим чередом, и ничто уже не может остановить их. Кто может помешать дуэли? Кому есть дело до нее? Все равнодушны, все заняты собой. Одна Татьяна страдает, предчувствуя беду, но и ей не дано угадать все размеры предстоящего несчастья, она только томится, "тревожит ее ревнивая тоска, как будто хладная рука ей сердце жмет, как будто бездна под ней чернеет и шумит..."В ссору Онегина и Ленского вступает сила, которую уже нельзя повернуть вспять, -- сила "общественного мненья". Носитель этой силы ненавистен Пушкину:

Зарецкий, некогда буян,

Картежной шайки атаман,

Глава повес, трибун трактирный,

Теперь же добрый и простой

Отец семейства холостой,

Надежный друг, помещик мирный

И даже честный человек:

Так исправляется наш век!

В каждом слове Пушкина о Зарецком звенит ненависть, и мы не можем не разделять ее. Все противоестественно, античеловечно в Зарецком, и нас уже не удивляет следующая строфа, в которой выясняется, что и храбрость Зарецкого "злая", что "в туз из пистолета" он умеет попасть. Онегин и Зарецкий - оба нарушают правила дуэли, первый, чтобы продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю, предмет сплетен и розыгрышей…В «Евгении Онегине» Зарецкий был единственным распорядителем дуэли, потому что «в дуэлях классик и педант», он вел дело с большими упущениями, сознательно игнорируя все, что могло устранить кровавый исход и он обязан был обсудить возможности примирения. Перед началом поединка попытка окончить дело миром также входила в прямые его.

Обязанности и тем более, что кровной обиды нанесено не было, и всем, кроме Ленского, было ясно, что дело заключается в недоразумении. Зарецкий мог остановить дуэль и в другой момент: появление Онегина со слугой вместо секунданта было ему прямым оскорблением (секунданты, как и противники, должны быть социально равными), а одновременно и грубым нарушением правил, так как секунданты должны были встретиться накануне без противников и составить правила поединка. Зарецкий имел все основания не допустить кровавого исхода, объявив Онегина неявившимся. А Ленский именно Зарецкому поручает отвезти Онегину "приятный, благородный, короткий вызов иль картель" (курсив Пушкина). Поэтический Ленский все принимает на веру, искренне убежден в благородстве Зарецкого, считает его "злую храбрость" мужеством, уменье "расчетливо смолчать" -- сдержанностью, "расчетливо повздорить" - благородством... Вот эта слепая вера в совершенство мира и людей губит Ленского. В дуэли Ленского с Онегиным все нелепо, противники до последней минуты не испытывают друг к другу настоящей вражды: "Не засмеяться ль им, пока не обагрилась их рука?" Быть может, нашел бы Онегин в себе смелость засмеяться, протянуть другу руку, переступить через ложный стыд -- все повернулось бы иначе, но он этого не делает, Ленский продолжает свою опасную игру, а в руках у секундантов уже не игрушки: Вот теперь они уже окончательно стали врагами. Уже идут, поднимая пистолеты, уже несут смерть... Так долго, так подробно Пушкин описывал подготовку к дуэли, а теперь все происходит с непостижимой быстротой:

Онегин выстрелил... Пробили

Часы урочные: поэт

Роняет молча пистолет,

На грудь кладет тихонько руку

И падает...

И вот здесь, перед лицом смерти, Пушкин уже очень серьезен. Когда Ленский был жив, можно было посмеяться над его наивной мечтательностью. Но теперь случилось непоправимое:

Недвижим он лежал, и странен

Был томный мир его чела.

Под грудь он был навылет ранен;

Дымясь, из раны кровь текла.

Онегин получил суровый, страшный, хотя и необходимый урок. Перед ним -- труп друга. Вот теперь окончательно стало ясно, что были они не врагами, а друзьями. Пушкин не только сам понимает мученья Онегина, но и читателя заставляет понять их: Онегину невероятно тяжело. Но Зарецкого ничто не мучит. "Ну что ж? убит", - решил сосед.

Убит!.. Сим страшным восклицаньем

Сражен, Онегин с содроганьем

Отходит и людей зовет.

Зарецкий бережно кладет

На сани труп оледенелый;

Домой везет он страшный клад.

Почуя мертвого, храпят

И бьются кони...

В шести строчках два раза повторяется слово «страшный». Пушкин нагнетает, сознательно усиливает тоску, ужас, охватившие читателя. Вот теперь уже ничего нельзя изменить; то, что произошло, необратимо. Ленский ушел из жизни, уходит и со страниц романа. Нет места романтике и романтикам в слишком уж трезвом и слишком низменном мире; Пушкин еще раз напоминает об этом, прощаясь с Ленским навсегда. Строфы XXXVI -- XXXIX посвящены Ленскому -- уже без малейшей шутливой интонации, очень серьезно. Какой был Ленский?

Поэт, задумчивый мечтатель,

Убит приятельской рукой!

Пушкин не обвиняет Онегина, а объясняет нам его. Неумение и нежелание, думать о других людях обернулось такой роковой ошибкой, что теперь Евгений казнит самого себя. Так смерть Ленского оказывается толчком к перерождению Онегина, но оно еще впереди. Пока Пушкин оставляет Онегина на распутье -- верный своему принципу предельной краткости.

Грушницкий перед дуэлью мог бы читать книги, писать любовные стихи, если бы не превратился в ничтожество. Но тот Грушницкий готовился бы стреляться на самом деле, рисковать своей жизнью, а этот Грушницкий, который принял вызов Печорина, идет на обман, ему нечего страшиться, незачем волноваться за свою жизнь: заряжен будет только его пистолет... Мучила ли его совесть в ночь перед дуэлью, мы не знаем. Он предстанет перед нами уже готовым к выстрелу. Лермонтов не рассказывает о Грушницком, но Печорина он заставляет подробно записать, о чем он думал и что чувствовал: "А! господин Грушницкий! ваша мистификация вам не удастся... мы поменяемся ролями: теперь мне придется отыскивать на вашем бледном лице признаки тайного страха. Зачем вы сами назначили эти роковые шесть шагов? Вы думаете, что я вам без спора подставлю свой лоб... но мы бросим жребий!.. и тогда... тогда... что если его счастье перетянет? если моя звезда, наконец, мне изменит?.." Итак, первое чувство Печорина -- такое же, как у Грушницкого: желание мести. "Поменяемся ролями", "мистификация не удастся" -- вот о чем он заботится; им движут довольно мелкие побуждения; он, в сущности, продолжает свою игру с Грушницким, и только; он довел ее до логического конца. Но ведь конец этот опасен; на карту поставлена жизнь - и, прежде всего его, Печорина, жизнь! Еще не зная о подробностях дуэли, мы уже знаем главное: Печорин жив. Он в крепости -- за что он мог попасть сюда, если не трагический исход дуэли? Мы уже догадываемся: Грушницкий убит. Но Печорин не сообщает этого сразу, он мысленно возвращается к ночи перед дуэлью: "Я думал умереть; это было невозможно: я еще не осушил чаши страданий и теперь чувствую, что мне еще долго жить". В ночь перед дуэлью он "не спал ни минуты", писать не мог, "потом сел и открыл роман Вальтера Скотта... то были "Шотландские Пуритане"; он "читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом..."Но едва рассвело, и нервы его успокоились, он опять подчиняется худшему в своем характере: "Я посмотрелся в зеркало; тусклая бледность покрывала лицо мое, хранившее следы мучительной бессонницы; но глаза, хотя окруженные коричневою тенью, блистали гордо и неумолимо. Я остался доволен, собою". Все, что томило и тайно беспокоило его ночью, забыто. Он готовится к дуэли трезво и спокойно: "...велев седлать лошадей... оделся и сбежал к купальне... вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал". Вернер (секундант Печорина) взволнован предстоящим поединком. Печорин говорит с ним спокойно и насмешливо; даже своему секунданту, своему другу он не открывает "тайного беспокойства"; как всегда он холоден и умен, склонен к неожиданным выводам и сравнениям: "Старайтесь смотреть на меня как на пациента, одержимого болезнью, вам еще неизвестной...", "Ожидание насильственной смерти, не есть ли уже настоящая болезнь?" Наедине же с собой он снова такой, как в первый день пребывания в Пятигорске: естественный, любящий жизнь человек. Дуэль в "Княжне Мери" не похожа ни на один поединок, известный нам из русской литературы. Пьер Безухов стрелялся с Долоховым, Гринев со Швабриным, и даже Базаров с Павлом Петровичем Кирсановым -- без обмана. Дуэль всегда страшный, трагический способ решения споров. И единственное его достоинство в том, что он предполагает абсолютную честность обеих сторон. Любые хитрости во время дуэли покрывали несмываемым позором того, кто пытался хитрить. Дуэль в "Княжне Мери" не похожа ни на один известный нам поединок, потому что в ее основе -- бесчестный заговор драгунского капитана. Конечно, драгунский капитан и не помышляет, что эта дуэль может кончиться трагически для Грушницкого: он сам заряжал его пистолет и не зарядил пистолета Печорина. Но, вероятно, он не помышляет и о возможности гибели Печорина. Уверяя Грушницкого, что Печорин непременно струсит, драгунский капитан и сам этому поверил. Цель у него одна: позабавиться, представить Печорина трусом и тем опозорить его, угрызения совести ему неведомы, законы чести тоже. Все, что происходит перед дуэлью, обнаруживает полную безответственность и глупую самоуверенность драгунского капитана, он убежден, что события пойдут по его плану. А они разворачиваются иначе и, как всякий самодовольный человек, лишившись власти над событиями, капитан теряется и оказывается бессильным. И когда Печорин и Вернер присоединились к своим противникам, драгунский капитан еще был уверен, что руководит комедией.

Мы давно уж вас ожидаем, -- сказал драгунский капитан с иронической улыбкой.

Я вынул часы и показал ему.

Он извинился, говоря, что его часы уходят".

Ожидая Печорина, капитан, видимо, уже говорил своим друзьям, что Печорин струсил, не приедет, -- такой исход дела вполне бы его удовлетворил. Тем не менее, Печорин приехал. Теперь по законам поведения на дуэлях -- секундантам полагалось начать с попытки примирения. Драгунский капитан нарушил этот закон, Вернер -- выполнил.

"-- Мне кажется, -- сказал он, -- что, показав оба готовность драться и заплатив этим долг условиям чести, вы бы могли, господа, объясниться и кончить это дело полюбовно.

Я готов", -- сказал Печорин. "Капитан мигнул Грушницкому"... Роль капитана в дуэли гораздо опаснее, чем может показаться. Он не только придумал и осуществил заговор. Он олицетворяет то самое общественное мнение, которое подвергнет Грушницкого насмешкам и презрению, если он откажется от дуэли. В течение всей сцены, предшествующей дуэли, драгунский капитан продолжает играть свою опасную роль. То он "мигнул Грушницкому", стараясь убедить его, что Печорин трусит -- и потому готов к примирению, то "взял его под руку и отвел в сторону; они долго шептались..."Если бы Печорин на самом деле струсил -- это было бы спасением для Грушницкого: его самолюбие было бы удовлетворено, и он мог бы не стрелять в безоружного. Грушницкий знает Печорина достаточно хорошо, чтобы понимать: он не признает, что был ночью у Мери, не откажется от утверждения, что Грушницкий клеветал. И все-таки, как всякий слабый человек, попавший в сложное положение, он ждет чуда: вдруг произойдет что-то, избавит, выручит...Чуда не происходит, Печорин готов отказаться от дуэли -- при условии, что Грушницкий публично откажется от своей клеветы. На это слабый человек отвечает: "Мы будем стреляться". Вот так Грушницкий подписывает свой приговор, не зная, что Печорину известен заговор драгунского капитана, и не думает, что подвергает опасности свою жизнь. Но он знает, что тремя словами: "Мы будем стреляться" -- отрезал себе дорогу к честным людям. Отныне он -- человек бесчестный. Печорин еще раз пытается воззвать к совести Грушницкого: напоминает, что один из противников "непременно будет убит", на что Грушницкий отвечает: "Я желаю, чтобы это были вы...""А я так уверен в противном...", - говорит Печорин, сознательно отягощая совесть Грушницкого. Если бы Печорин разговаривал с Грушницким наедине, он мог бы добиться раскаяния или отказа от дуэли. Тот внутренний, неслышный разговор, который идет между противниками, мог бы состояться; слова Печорина доходят до Грушницкого: "во взгляде его было какое-то беспокойство", "он смутился, покраснел" -- но разговор этот не состоялся из-за драгунского капитана. Печорин со страстью погружается в то, что он называет жизнью. Его увлекают интрига, заговор, запутанность всего этого дела... Драгунский капитан расставил свою сеть, надеясь поймать Печорина. Печорин обнаружил концы этой сети и взял их в свои руки; он все больше и больше стягивает сеть, а драгунский капитан и Грушницкий этого не замечают. Условия дуэли, выработанные накануне, жестоки: стреляться на шести шагах. Печорин настаивает на еще более суровых условиях: он выбирает узенькую площадочку на вершине отвесной скалы и требует, чтобы каждый из противников стал на самом краю площадки: "таким образом даже легкая рана будет смертельна... Тот, кто будет ранен, полетит непременно вниз и разобьется вдребезги..."Все-таки Печорин -- очень мужественный человек. Ведь он-то идет на смертельную опасность и умеет при этом так держать себя в руках, чтобы еще успевать видеть вершины гор, которые "теснились... как бесчисленное стадо, и Элъбрус на юге", и золотой туман... Только подойдя к краю площадки и посмотрев вниз, он невольно выдает свое волнение: "...там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи". Через полтора месяца после дуэли Печорин откровенно признается в дневнике, что сознательно поставил Грушницкого перед выбором: убить безоружного или опозорить себя, но понимает Печорин и другое; в душе Грушницкого "самолюбие и слабость характера должны были торжествовать!.." Поведение Печорина трудно назвать вполне благородным, потому что у него все время двойные, противоречивые устремления: с одной стороны, он как будто озабочен судьбой Грушницкого, хочет заставить его отказаться от бесчестного поступка, но, с другой стороны, больше всего заботит Печорина собственная совесть, от которой он наперед откупается на случай, если произойдет непоправимое и Грушницкий превратится из заговорщика в жертву. Грушницкому выпало стрелять первому, а Печорин продолжает экспериментировать; он говорит своему противнику: "...если вы меня не убьете, то я не промахнусь! -- даю вам честное слово". Эта фраза опять имеет двойную цель: еще раз испытать Грушницкого и еще раз успокоить свою совесть, чтобы потом, если Грушницкий будет убит, сказать себе: я чист, я предупреждал… Измученный совестью, " Грушнцкий покраснел; ему было стыдно убить человека безоружного... но как признаться в таком подлом умысле?.." Вот когда становится жалко Грушницкого: за что его так запутали Печорин и драгунский капитан? Почему такой дорогой ценой он должен платить за самолюбие и эгоизм -- мало ли людей живет на белом свете, обладая худшими недостатками, и не оказываются в таком трагическом тупике, как Грушницкий! Мы забыли о Вернере. Он знает все то, что знает Печорин, но понять его замысел Вернер не может. Прежде всего, он не обладает мужеством Печорина, не может постичь решимости Печорина стать под дуло пистолета. Кроме того, он не понимает главного: зачем? Для какой цели Печорин рискует своей жизнью?

"Пора, -- шепнул... доктор... Посмотрите, он уже заряжает... если вы ничего не скажете, то я сам..."Реакция Вернера естественна: он стремится предотвратить трагедию. Ведь опасности прежде всего подвергается Печорин, ведь первым будет стрелять Грушницкий! Всякий человек -- и врач в особенности -- не имеет права допускать ни убийства, ни самоубийства. Дуэль - другое дело; там были свои законы, на наш современный взгляд, чудовищные, варварские; но Вернер, конечно, не мог и не должен был бы мешать честной дуэли. В том же случае, который мы видим, он поступает недостойно: уклоняется от необходимого вмешательства -- из каких побуждений? Пока мы понимаем одно: Печорин и здесь оказался сильнее, так как Вернер подчинился его воле так же, как подчиняются все остальные.

И вот Печорин "стал на углу площадки, крепко упершись левою ногою в камень и наклонясь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинуться назад". Грушницкий начал поднимать пистолет...

"Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев, как полотно, повернулся к своему секунданту.

Трус! -- отвечал капитан.

Выстрел раздался".

Опять -- драгунский капитан! В третий раз Грушницкий готов был поддаться голосу совести -- или, может быть, воле Печорина, которую он чувствует, которой привык подчиняться, -- готов был отказаться от бесчестного замысла. И в третий раз драгунский капитан оказался сильнее. Каковы бы ни были побуждения Печорина, здесь, на площадке, он представляет честность, а драгунский капитан -- подлость. Зло оказалось сильнее, выстрел раздался. Когда Печорин в последний раз пытается воззвать к совести Грушницкого, драгунский капитан снова вмешивается: "Господин Печорин!.. вы здесь не для того, чтоб исповедовать, позвольте вам заметить..."Грушницкий раздавлен, уничтожен насмешливым презрением, ему одного только хочется: чтобы все скорее кончилось, раздался выстрел Печорина -- осечка, и остаться наедине с сознанием, что заговор провалился, Печорин победил, а он, Грушницкий, опозорен. И в эту секунду Печорин добивает его: "Доктор, эти господа, вероятно второпях, забыли положить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, и хорошенько!" Только теперь Грушницкому становится ясно; Печорин все знал! Знал, когда предлагал отказаться от клеветы, знал, стоя перед дулом пистолета. И только что, когда советовал Грушницкому "помолиться богу", спрашивал, не говорит ли чего-нибудь его совесть, -- тоже знал! Драгунский капитан пытается продолжать свою линию: кричит, протестует, настаивает. Грушницкому уже все равно. "Смущенный и мрачный", он не смотрит на знаки капитана. В первую минуту он, вероятно, даже не может осознать, что несет ему заявление Печорина; он испытывает только чувство безысходного позора. Позже он поймет: слова Печорина означают не только позор, но и смерть. Печорин в последний раз пытается предотвратить трагедию: "Грушницкий, -- сказал я: еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все; тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено, -- вспомни, мы были когда-то друзьями". Но Грушницкий именно этого не может вынести: спокойный, доброжелательный тон Печорина унижает его еще больше -- снова Печорин победил, взял верх; он благороден, а Грушницкий...

"Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.

Стреляйте! -- отвечал он. -- Я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места...

Finita la comedia! - сказал я доктору.

Он не отвечал и с ужасом отвернулся".

Комедия обернулась трагедией, Вернер ведет себя нисколько не лучше драгунского капитана. Сначала он не удержал Печорина, когда тот стал под пулю. Теперь, когда свершилось убийство, доктор отвернулся -- от ответственности.

Эпизод дуэли Базарова и Павла Петровича Кирсанова занимает важное место в романе. Дуэль происходит после возвращения Базарова от Одинцовой. После безответной любви к Анне Сергеевне Базаров вернулся другим человеком, он выдержал это испытание любовью, заключающееся в том, что он отрицал это чувство, не верил, что оно так сильно влияет на человека и не зависит от его воли. Вернувшись в поместье Кирсановых, он сближается с Фенечкой и даже целует ее в беседке, не зная, что за ними наблюдает Павел Петрович. Это происшествие и является поводом для дуэли, потому что, оказывается, что Фенечка не безразлична Кирсанову. После дуэли Базаров вынужден уехать в поместье к родителям, где он умирает. Базаров считает, что «с теоретической точки зрения дуэль - нелепость; ну а с практической точки зрения - это дело другое», он не позволил бы «оскорбить себя, не потребовав удовлетворения». Это его отношение к дуэлям вообще, а к дуэли с Кирсановым он относится иронично В этом эпизоде, так же, как и в предыдущих, проявляется огромная гордость Базарова. Он не боится дуэли, усмешка слышна в его голосе. Павел Петрович в этом эпизоде проявляет свой прирожденный аристократизм. Вызывая Базарова на дуэль, он говорил пафосно и официально, употребляя длинные пышные фразы. Павел Петрович, в отличие от Базарова, относится к дуэли серьезно. Он оговаривает все условия дуэли и даже готов прибегнуть к «насильственным мерам», чтобы, если понадобится, заставить Базарова принять вызов. Еще одна деталь, подтверждающая решительность намерений Кирсанова, - трость, с которой он пришел к Базарову. Тургенев замечает: «Он обыкновенно хаживал без трости». После дуэли Павел Петрович предстает перед нами не заносчивым аристократом, а страдающим физически и нравственно пожилым человеком. Павел Петрович Кирсанов с самого начала не понравился другу его племянника Базарову. По мнению обоих, они принадлежали к разным сословным группам: Кирсанов даже не пожал руку Базарову, когда они в первый раз встретились. У них были разные взгляды на жизнь, они друг друга не понимали, противостояли друг другу во всём, презирали друг друга, часто между ними происходили столкновения, ссоры. Насчёт причины вызова на дуэль он сказал так: «Полагаю… неуместным вникать в настоящие причины нашего столкновения. Мы друг друга терпеть не можем. Чего больше?». Базаров согласился, но назвал дуэль «глупой», «необычайной». Происходит она на следующий же день рано утром. Секундантов у них не было, был только свидетель - Пётр. Пока Базаров отмерял шаги, Павел Петрович заряжал пистолеты. Они разошлись, прицелились, выстрелили, Базаров ранил Павла Петровича в ногу… Хотя они должны были по условию стрелять ещё раз, он подбежал к противнику и перевязал ему рану, послал Петра за дрожками. Приехавшему с Петром Николаю Петровичу решили сказать, что повздорили из-за политики.

Автор, так же, как и Базаров, относится к дуэли с иронией. Павел Петрович показан комически. Тургенев подчеркивает пустоту элегантно-дворянского рыцарства. Он показывает, что Кирсанов проиграл в этой дуэли: «Он стыдился своей заносчивости, своей неудачи, стыдился всего задуманного им дела…» И при этом автор нисколько не жалеет Павла Петровича и заставляет его терять сознание после ранения. «Экая глупая физиономия!» - проговорил с насильственной улыбкой раненый джентльмен». Базарова Тургенев вывел благородным победителем, автор описывает утреннюю природу, на фоне которой шли Базаров с Петром, как бы показывая, что они, дураки, рано встали, разбудили природу и пришли на поляну заниматься «глупостью», зная, что ничем хорошим это не закончится. Также автор показывает особое поведение Павла Петровича перед дуэлью: «Павел Петрович подавлял всех, даже Прокофьича, своею леденящею вежливостью», что говорит о том, что он хотел выиграть дуэль, очень надеялся на это, хотел поквитаться, наконец, с «нигилистами»: «Он мне прямо в нос целит, и как щурится старательно, разбойник!» - думал во время дуэли Базаров. Сцена с дуэлью занимает одно из завершающих мест в романе. После неё герои стали хоть немножко, но по-другому относиться друг к другу: либо хорошо относиться, либо вообще никак не относиться. Дуэль является разрешением конфликта Павла Петровича и Базарова, завершение идеологических споров, приводящих к открытому столкновению. Этот эпизод является одним из кульминационных моментов романа.

В трех дуэлях («Евгений Онегин», «Капитанская дочка», «Герой нашего времени») один из героев выступает благородным защитником чести девушки. Но Печорин на самом деле защищает Мери от оскорбления, а Ленский в силу своего романтического восприятия действительности «мыслит: буду ей спаситель», считает недоразумение причиной для дуэли. В основе пушкинского конфликта лежит неумение Татьяны «властвовать собою», не показывать своих чувств, в основе лермонтовского - низость души, подлость и коварство Грушницкого. Гринев также дерется за честь дамы. Причины дуэлей во всех рассматриваемых произведениях совершенно различны. Онегин не смог противостоять общественному мнению и опорочить свою честь, Гринев любит Марью Ивановну и не может позволить оскорблять ее честь, Печорину скучно в этом мире, дуэлью с Грушницким он хотел внести разнообразие в свою жизнь, Базаров с Кирсановым враждовали. У них были разные взгляды на жизнь, они друг друга не понимали, противостояли друг другу во всём, презирали друг друга, потому как принадлежали к разным эпохам. Между Онегиным и Ленским поединок был равным, с соблюдением всех правил, исключая некоторые нарушения. Онегин и Зарецкий (секундант Ленского) - оба нарушают правила дуэли. Первый, чтобы продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю, предмет сплетен и розыгрышей… В «Евгении Онегине» Зарецкий был единственным распорядителем дуэли, потому что «в дуэлях классик и педант», он вел дело с большими упущениями, сознательно игнорируя все, что могло устранить кровавый исход. Зарецкий мог остановить дуэль и в другой момент: появление Онегина со слугой вместо секунданта было ему прямым оскорблением (секунданты, как и противники, должны быть социально равными), а одновременно и грубым нарушением правил, так как секунданты должны были встретиться накануне без противников и составить правила поединка. В «Капитанской дочке» отсутствие секундантов позволяет Швабрину нанести предательский удар, что противоречит понятиям Гринева о чести. В романе «Герой нашего времени» Грушницкий нарушил законы дуэлей: он собирался убить фактически безоружного человека, но струсил и не сделал этого. В дуэли Базарова и Кирсанова соблюдались все правила ведения дуэли, единственное отступление от них: вместо секундантов - свидетель, «ибо где ж их взять?» Важную роль во всех дуэлях играют секунданты. В «Герое нашего времени» именно Иван Игнатьевич становится организатором заговора против Печорина. Это драгунский капитан уговорил Грушницкого не заряжать пистолеты. Иван Игнатьевич хотел при помощи Грушницкого отомстить Печорину за то, что последний считает себя, да и является не таким, как «водяное общество», он выше этого общества. Роль драгунского капитана в дуэли гораздо опаснее, чем может показаться. Он не только придумал и осуществил заговор. Он олицетворяет то самое общественное мнение, которое подвергнет Грушницкого насмешкам и презрению, если он откажется от дуэли. Зарецкий в «Евгении Онегине» похож на Ивана Игнатьевича: они оба недалекие, завистливые, для них дуэль - не более чем развлечение. Зарецкий, так же, как и драгунский капитан, олицетворяет общественное мнение. Итоги дуэлей в этих произведения различны. У Пушкина в «Евгении Онегине» дуэль заканчивается смертью Ленского, в «Капитанской дочке» - Швабрин не по правилам ранит Гринева. У Лермонтова Печорин убивает Грушницкого. У Тургенева Базаров ранит Павла Петровича в ногу. Дуэль для Онегина служит толчком к новой жизни, в нем просыпаются чувства, и он живет не только умом, но и душой. Печорин же понимает, что смерть Грушницкого ничего не изменила ни в окружающем мире, ни в нем самом. Печорин лишь в очередной раз разочаровывается в жизни и чувствует опустошение. Гринев после дуэли решается признаться Марье Ивановне в любви и предлагает ей стать его женой. После дуэли Базаров вынужден уехать в поместье к родителям, где он умирает. В «Капитанской дочке» Поединок Швабрина и Гринева нужен, чтобы показать понимание людей разных эпох такого явления как дуэль. В романе Пушкина неумение и нежелание, думать о других людях обернулось такой роковой ошибкой, что теперь Евгений казнит самого себя. И уже не может не думать о содеянном, не может не научиться тому, чего раньше не умел: страдать, раскаиваться, мыслить... Дуэль является разрешением конфликта Павла Петровича и Базарова, завершение идеологических споров, приводящих к открытому столкновению. Этот эпизод является одним из кульминационных моментов романа. Таким образом, все дуэлянты в этих произведениях в большей или в меньшей степени нарушают кодекс дуэли. В повести «Капитанская дочка», события которой разворачиваются в XVIII веке, дуэльный кодекс еще размыт и не определен. В XIX веке дуэльный кодекс претерпевает изменения. С середины XIX века он не имеет большого значения для дуэлянтов, не играет особой роли в поединке. В начале века вызов на дуэль передается секундантом, в конце века - самим дуэлянтом, а повод для дуэли вообще может быть не пояснен. Также неважно наличие секундантов. Меняется и отношение к дуэли. В начале века к дуэли относились серьезно, как к институту, в конце века к дуэли и ко всем ее ритуалам начинают относиться иронично. Единственное, что остается неизменным, - это преддуэльное оговорение условий поединка, хотя в конце века об условиях позволяется договариваться практически во время дуэли.

Список использованной литературы

1. Белинский В. Г. Статьи о Пушкине, Лермонтове, Гоголе. М.: Просвещение, 1983.

3. Гордин Я. А. Дуэли и дуэлянты. М.: Просвещение, 1980.

5. Пушкин А.С. Евгений Онегин. Проза. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2001.

7. Рейфман И. Ритуализированная агрессия: дуэль в русской культуре и литературе. М.: Новое литературное обозрение, 2002.

8. Тургенев И.С. Отцы и дети, повести, рассказы, стихотворения в прозе. М.: АСТ ОЛИМП, 1997.

9. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. М.: Правда, 1990.

10. Пушкин А.С. Капитанская дочка. АСТ Москва, 2008 г.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

    Дуэль в русской литературе. Дуэль как акт агрессии. История дуэли и дуэльный кодекс. Дуэли у А.С. Пушкина в "Капитанской дочке", "Евгении Онегине". Дуэль в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Дуэль в произведении И.С. Тургенева "Отцы и дети".

    научная работа , добавлен 25.02.2009

    Правила и порядок проведения русской дуэли. Исследование роли дуэлей как способа защиты достоинства и чести человека на примере литературных героев: Онегин и Ленский, Печорин и Грушницкий, Базаров и Павел Петрович, Пьер Безухов и офицер Долохов.

    курсовая работа , добавлен 04.05.2014

    Главный герой романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени", его друзья и недруги. Эпизод поединка как один из ключевых в романе. Ночь перед дуэлью. "Демонические" свойства натуры Печорина. Место образа Грушницкого в романе. Дневниковые записи героя.

    презентация , добавлен 14.10.2012

    Проблема "лишних людей" в русской литературе XIX века на примере Онегина, Печорина и Бельтова. Проблема "Новых людей" на примере Кирсанова, Лопухова, Веры Павловны и Рахметова. Вопросы семейных отношений в произведениях А. Герцена и Н. Чернышевского.

    дипломная работа , добавлен 13.01.2014

    Общая характеристика и специфически признаки романа Пушкина "Евгений Онегин", его структура и основные сюжетные линии. Шестая глава романа как ключевой эпизод в понимании характеров героев. Место и значение сцены дуэли между Ленским и Онегиным в романе.

    реферат , добавлен 26.04.2011

    Изучение биографии и творческого пути Михаила Юрьевича Лермонтова - русского поэта, прозаика, драматурга, художника, офицера. Первые произведения: поэма "Индианка", "Хаджи-Абрек". Первое пребывание Лермонтова на Кавказе. Пробы в живописи. Место дуэли.

    презентация , добавлен 13.05.2012

    Происхождение М. Лермонтова. Основные моменты его жизни: учеба в Московском университете, взгляды на общественные отношения и поэтическая деятельность. Особенности первой любви поэта и ее влияние на творчество. Причины дуэли и смерти Лермонтова.

    презентация , добавлен 15.03.2011

    Краткий очерк жизни, личностного и творческого становления великого русского писателя и поэта А.С. Пушкина. Анализ и хронология написания основных произведений данного автора, их тематика. Женитьба Пушкина и основные причины его дуэли, смерть гения.

    презентация , добавлен 12.11.2013

    Происхождение и семья Михаила Юрьевича Лермонтова. Детские годы поэта, влияние на его становление бабушки Е.А. Арсеньевой. Первые учителя, развитие поэтического таланта юноши. Причины ссылки на Кавказ, трагические события дуэли и похорон в Пятигорске.

    презентация , добавлен 05.12.2013

    Биография великого русского поэта М.Ю. Лермонтова. Происхождение поэта из дворянского рода Столыпиных по матери и шотландского рода по отцу. Влияние впечатлений от Кавказа. Начало поэтического творчества, выбор военной карьеры. Смерть поэта на дуэли.

Воскресенье, 03 Февраля 2008 г. 23:30 + в цитатник

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ДУЭЛЯНТ И ЕГО ЛИТЕРАТУРНАЯ ДУЭЛЬ.

И.Н.Крамской Портрет Льва Толстого 1873 г.

Среди дуэлянтов, правда, к счастью, несостоявшихся, фигурирует граф Лев Николаевич Толстой. В мае 1861 года очередная ссора между Львом Толстым и Иваном Тургеневым, который, очевидно, не успел вовремя уехать в Баден-Баден, едва не закончилась дуэлью.
Известно, что классики часто расходились во взглядах на литературу и жизнь.
Поводом послужило воспитание внебрачной дочери Тургенева – Полины.
Толстой посчитал, что ситуация, когда «разряженная девушка» чинит «на коленях грязные, зловонные лохмотья» бедняков неискренна и более похожа на «театральную сцену». Эти слова вызвали гнев у Тургенева.
Он потерял самообладание и допустил несвойственную ему резкость:
«Если вы будете так говорить, я дам вам в рожу!»
По свидетельству Софьи Толстой, Иван Сергеевич хотел ударить Льва Николаевича.
Толстой, по случайности не получивший письмо с извинениями, отправил депешу с вызовом. Из-за отсутствия пистолетов предлагал стреляться на… охотничьих ружьях.
Чем бы вся эта толстовско-тургеневская эпопея кончилась, один Бог знает, но, к счастью, Толстой просветлился и простил обидчику слова: "дам в рожу".
А это ведь делает честь существу графского рода: это ведь очень обидные слова, и за них просто полагается требовать сатисфакции.
Слава богу, дуэль не состоялась, и писатели через 17 лет помирились.
Кстати, уже после примирения граф писал так: "Что за странный порыв, внедрившийся в наше сердце и старательно лелеемый затхлыми традициями гниющего круга феодалов!.. Здесь все гадко: и самый повод, который в большинстве случаев мелок, низок и ничтожен, и все эти переговоры, уславливания при этом с секундантами, которые без памяти, как сваты, хлопочут о чем-то… Но омерзительнее всего, конечно, состояние души. Каждого из дерущихся".

А теперь полистаем страницы "книги всех времен и народов" - романа "Война и мир", в котором Лев Николаевич ярко описывает дуэль между Пьером Безуховым и Федором Долоховым.

Рубрики:


Метки:

Воскресенье, 03 Февраля 2008 г. 23:33 + в цитатник

ДУЭЛЬ ДЛИННОЮ В МНОГО ЛЕТ!

Василий Тропинин Портрет А.С.Пушкина 1827 г.

Все прекрасно знают, что Пушкин был известным «забиякой» и на дуэлях дрался часто. По такому поводу он даже носил тяжелую трость - руку тренировал, чтобы не дрогнула, если стреляться придется. Может быть, потому и герои его произведений дерутся с большим азартом. То Гринев, то Онегин, то Сильвио. Последний случай, описанный в повести «Выстрел», и взят из жизни автора. Как-то в бытность в Кишиневе Пушкин играл в карты с неким Зубовым, офицером генерального штаба. В генеральных штабах всегда карты передергивают, а когда мечут банк, уж и подавно. Пушкин проигрался, но сказал друзьям, что лично он за такие проигрыши платить бы запретил.
Оскорбительный намек Пушкина дошел до Зубова. Решили стреляться в винограднике за Кишиневом. Пушкин пришел с фуражкой, полной черешен. Пока Зубов суетился, целился, Пушкин завтракал черешнями. Зубову, видать, тоже так захотелось черешен, что он стрельнул мимо. Короче, он бросился к Пушкину. Тот думал, что мириться, но оказалось, за черешнями. Чуть снова дело не дошло до дуэли.

В повести «Выстрел» все происходит драматичнее и фатальнее.
Центральным героем повести является бывший гусар Сильвио.
Когда-то он служил в гусарах, но потом по неизвестной причине ушел в отставку – его окружала какая-то тайна, несомненно, и она служила причиной его притягательности.
Крутой нрав, злой язык, опытность – все вышеперечисленное давало ему «многие преимущества» перед другими. Жил Сильвио бедно, а единственной роскошью его «бедной мазанки» была богатая коллекция пистолетов.
В первой части повести Сильвио рассказывает офицеру, от лица которого ведется повествование, о дуэли со своим сослуживцем в полку, во всем превосходящим Сильвио. Ум, красота, деньги, храбрость – все заставляло Сильвио испытывать к нему зависть и бешеную злобу. Он стал искать ссоры со своим врагом. Однажды на балу Сильвио сказал своему врагу какую-то грубость, а в ответ получил пощечину. Решено было драться. Первый выстрел достался по жребию врагу Сильвио. Он прицелился и … прострелил лишь фуражку. Очередь была за Сильвио. Сильвио был рад, но его враг не проявлял и тени беспокойства, а равнодушно ел черешню. Это очень разозлило Сильвио, и тогда он предложил ответить выстрелом на выстрел когда-нибудь в другой раз. Теперь, спустя шесть лет, Сильвио получил письмо, в котором говорилось, что его дальнейший враг собирается вступить в брак. Сильвио собирался только теперь завершить некогда начатую дуэль.
Во второй части повести этот офицер-рассказчик случайно встречается с противником Сильвио по дуэли, а ныне графом - своим соседом по имению, и узнает продолжение истории. Зловещее продолжение дуэли с долгожданным выстрелом произошло в имении графа. Сильвио не смог просто стрелять в графа, и потому снова предложил ему выстрелить первым. След от пуль в картине на стене стал результатом этого выстрела. Затем Сильвио хотел было выстрелить в графа, но помешала графиня, которая упала к его ногам. Со словами «предаю тебя твоей совести» Сильвио вышел. После этого граф его никогда не видел. А через некоторое время Сильвио погиб на войне. Вот таков синопсис повести.

Но интересно, что у Сильвио был прототип. Давайте с ним познакомимся.

Рубрики:


Метки:

Воскресенье, 03 Февраля 2008 г. 23:35 + в цитатник

ПРОВИДЕЦ ИЛИ ФАНТАЗЕР?

П.Заболотский Портрет М.Ю.Лермонтова 1837 г.

О том, что Лермонтов был дуэлянтом, и чем все это закончилось, я писал в посте «Дуэли в живописи». Здесь я рассматриваю дуэль самых известных персонажей Михаила Юрьевича – Печорина и Грушницкого. Современники поэта, в том числе В.Г.Белинский, отождествляли Печорина с самим Лермонтовым. Уж очень он своим поведением и поступками напоминал дерзкого, ироничного поэта. Хотя сам автор «Героя нашего времени» писал, что «Печорин – это портрет, составленный из пороков целого поколения». Не буду вдаваться в анализ произведения и персонажей, а просто представлю их.

Итак, познакомимся с дуэлянтами:

Рубрики:


Метки:

Воскресенье, 03 Февраля 2008 г. 23:37 + в цитатник

УБИТ ПОЭТ - НЕВОЛЬНИК ЧЕСТИ!!

Борис Кустодиев Пушкин на набережной Невы 1915 г.

Сегодня я хочу вспомнить одну из самых известных литературных дуэлей. В рейтингах, соц. опросах она, я уверен, должна занимать первое место по известности. Но для начала давайте вспомним имена дуэлянтов.

ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

А.Самохвалов Онегин на балу

Он - главный герой романа - молодой помещик. Онегин - сын богатого барина, "наследник всех своих родных". Ему не нужно было работать из-за куска хлеба, "труд упорный ему был тошен". Воспитание, полученное Евгением, было самое скверное. Он рос без матери. Отец, легкомысленный барин, чиновник, не обращал на сына никакого внимания, поручив его наемным гувернерам и гувернанткам. Они почти ничему не учили мальчика, никак не воспитывали его и только слегка бранили за шалости.
В Петербурге Онегин ведет пустую, бесцельную и бессодержательную жизнь. Встречи с друзьями в ресторане, посещения театра, балы, ухаживания за женщинами.
Устав скучать в Петербурге, Онегин едет скучать в деревню. И здесь жизнь его не отличается богатством событий: купание в реке, прогулки на коне и пешком, чтение журналов, поцелуи крепостных девушек.

ВЛАДИМИР ЛЕНСКИЙ

А.Самохвалов Ленский перед дуэлью

"Полурусский сосед" Онегина, "поклонник Канта и поэт" не имеет ясного представления о реальной жизни. Ленский молод. Ему в романе 18 лет. Он на 8 лет моложе Онегина. Тем не менее Ленский получил высшее образование в лучшем университете Германии. Ленский - отчасти юный Онегин, ещё не созревший, не успевший испытать наслаждения и не изведавший коварства, но уже наслышанный о свете и начитанный о нём.
Ленский - приятель, достойный Онегина. Он, как и Онегин, один из лучших людей тогдашней России. Поэт, энтузиаст, он полон детской веры в людей, романтическую дружбу до гроба и в вечную любовь. Ленский благороден, образован, его чувства и мысли чисты, его восторженность искренна. Он любит жизнь.
И именно такого положительного персонажа автор «убивает» на дуэли.

История самой дуэли, вроде бы, банальна и проста. Ленский влюблен в сестру Татьяны Лариной – Ольгу. Роман Ольги с Ленским развивается стремительно. Они гуляют, читают, играют в шахматы. Ленский все время думает о возлюбленной.
Ленский приглашает Онегина на именины Татьяны. Онегин соглашается ехать.
Онегин нарочито ухаживает и танцует только с Ольгой, она все танцы ему обещала. Ленский ревнует, уезжает с мыслью о дуэли. Заметив отсутствие Владимира, Онегин загрустил, Ольга тоже. Ленский выбирает себе секунданта:
Зарецкий, некогда буян,
Картежной шайки атаман,
Глава повес, трибун трактирный,...
Зарецкий привозит Онегину вызов Ленского. Получив вызов на дуэль, прекрасно понимая свою неправоту и бессмысленность этого поединка, Онегин все же принимает вызов и убивает своего молодого друга Владимира Ленского.
Убийство Ленского перевернуло всю жизнь Онегина. Он больше не в состоянии оставаться жить в тех местах, где все напоминало о его страшном преступлении, "Где окровавленная тень ему являлась каждый день".

Рубрики:


Метки:

К вопросу о дуэли в русской литературе

Дуэль - одно из самых загадочных явлений русской жизни. "Дуэль - есть условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием для удовлетворения поруганной чести..." / Из истории русской дуэли/

Много раз были попытки развернутого исторического и культурного исследования феномена русской дуэли, материалом для которого служили мемуары, письма, манифесты, указы и описания дуэли в русской классической литературе. Дуэль, как обычай, в Россию пришла с Запада. Но и там она существовала не вечно. Время зарождения классической дуэли в Западной Европе можно отнести к эпохе позднего средневековья, примерно к XIV веку. В это время окончательно сформировалось и расцвело рыцарское сословие -- предшественник дворянства -- с его понятиями о чести, во многом чуждыми простолюдину или купцу. Дуэль -- это как раз тот любопытнейший казус, когда мораль и право постоянно противоречат друг другу и когда понятие о защите чести и достоинства с оружием в руках сталкивается с неизменным стремлением государства регулировать эти вопросы правовыми средствами, с помощью суда. Надо иметь ввиду, что русская дуэль по своим условиям и особенностям очень отличалась от европейской, например, от французской. Во Франции в XIX веке дуэли носили больше ритуальный характер и заканчивались обычно бескровно.

Этому способствовали и "щадящие" условия дуэльного кодекса. Барьерная дистанция (минимальное расстояние между рубежами открытия огня) устанавливалась такая, которая бы обеспечивала невысокую вероятность попадания, 30 - 35 шагов. Такие отчаянные русские бретеры, как Толстой-Американец, Дорохов, Якубович, да и Александр Сергеевич с Михаилом Юрьевичем, просто смеялись над такой "опереточной" дуэлью. Русские стрелялись обычно с 8 - 10 шагов, бывали случаи - и с трех! (Это называлось "приставить пистолет ко лбу".) И стрелялись, как правило, "до результата", им признавалось либо тяжелое ранение, либо смерть. Дуэль -- тип агрессивного поведении. Он на протяжении нескольких веков сохранял высокий культурный статус. И как акт насилия, санкционированный обществом, поединок попадает в ту же категорию, что война и смертная казнь, однако существенным образом отличается от них. Подобно войне, дуэль рассматривалась как крайний выход -- неприглядный и жестокий и иногда неизбежный. Подобно смертной казни, дуэль была ритуализованным актом насилия, с которым обществу по большей части приходилось мириться, подобно войне и смертной казни, дуэль предназначалась для наказания трансгрессора и восстановления справедливости. Однако дуэль была противостоянием не двух государств, как война, и не личности и государства, как смертная казнь, а двух личностей. Поэтому она в значительной степени находилась вне сферы влияния государства. Дуэль служила прежде всего самоопределению благородного сословия и отдельным личностям -- сначала дворянам, а потом и представителям других сословий -- для утверждения их независимости от государства, а более всего -- для определения и защиты их личного пространства.

Почти каждый из русских писателей-классиков, от Пушкина до Куприна, в каком-либо своем произведении дает описание дуэли, при этом осмысливая и оценивая ее по-своему. Эту "дуэльную" традицию русской литературы отметил В.В.Набоков: " то был род поединка, описанный едва ли не каждым русским романистом и почти каждым русским романистом благородного происхождения".

При слове "дуэль" можно представить поединок двух джентльменов, застывших друг против друга с нацеленными шпагами или пистолетами в руках. Кто эти два джентльмена - гусары или мушкетеры? Обычно с дуэлью ассоциируют эпохи, для которых первостепенно были понятия чести, честного слова, достоинства; значимость дуэли в культуре, несомненно, велика. В России это, прежде всего, занимает так называемый "золотой век" расцвета русской культуры и великих гениев мировой величины, внесших огромный вклад в сокровищницу общечеловеческих достижений, но которых, тем не менее, не обошел стороной рок судьбы, искушение проверить свою удачу на дуэли.

В литературной истории русской дуэли есть три соотнесенные между собою эпизода: поединок Онегина с Ленским, дуэль Печорина с Грушницким и дуэль Павла Петровича Кирсанова с Евгением Базаровым. Два первых "дела" серьёзны, третья дуэль - пародийна. Итак на дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» -- Онегин и «пламень» -- Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов. Как видим, эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы, на дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, сколько отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей -- люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте. Дуэль: -- черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот "…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат". После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением. Базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью -- Анной Сергеевной Одинцовой. Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального, боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по--разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова. Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но -- нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта -- Пушкин и Лермонтов -- погибли на дуэли. Оба -- едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях и что это --предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей. Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. дуэль поединок литературный онегин

В «Капитанской дочке» поединок изображен сугубо иронически. Ирония начинается с княжнинского эпиграфа к главе:

Ин изволь и стань же в позитуру.

Посмотришь, проколю как я твою фигуру!

Хотя Гринев дерется за честь дамы, а Швабрин и в самом деле заслуживает наказания, но дуэльная ситуация выглядит донельзя забавно: «Я тотчас отправился к Ивану Игнатьичу и застал его с иголкою в руках: по препоручению комендантши он нанизывал грибы для сушенья на зиму. “А, Петр Андреич! - сказал он, увидя меня. - Добро пожаловать! Как это вас Бог принес? по какому делу, смею спросить?” Я в коротких словах объяснил ему, что я поссорился с Алексеем Иванычем, а его, Ивана Игнатьича, прошу быть моим секундантом. Иван Игнатьич выслушал меня со вниманием, вытараща на меня свой единственный глаз. “Вы изволите говорить, - сказал он мне, - что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при том был свидетелем? Так ли? смею спросить”. - “Точно так”. - “Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли? Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье - и разойдитесь; а мы уж вас помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: Бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить?”». И эта сцена «переговоров с секундантом», и все дальнейшее выглядит как пародия на дуэльный сюжет и на саму идею дуэли. Это вовсе не так. Пушкин, с его удивительным чутьем на исторический колорит и вниманием к быту, представил здесь столкновение двух эпох. Героическое отношение Гринева к поединку кажется смешным потому, что оно сталкивается с представлениями людей, выросших в другие времена, не воспринимающих дуэльную идею как необходимый атрибут дворянского жизненного стиля. она кажется им блажью. Иван же Игнатьич подходит к дуэли с позиции здравого смысла. А с позиции бытового здравого смысла дуэль, не имеющая оттенка судебного поединка, а призванная только потрафить самолюбию дуэлянтов абсурдна. Для старого офицера поединок ничем не отличается от парного боя во время войны, только он бессмыслен и неправеден, ибо дерутся свои. Швабрин хладнокровно предлагает обойтись без секундантов, хотя это и против правил и не потому, что Швабрин какой-то особенный злодей, а потому, что дуэльный кодекс еще размыт и неопределен. Поединок окончился бы купанием Швабрина в реке, куда загонял его побеждающий Гринев, если бы не внезапное появление Савельича. И вот тут отсутствие секундантов позволило Швабрину нанести предательский удар. Именно такой поворот дела и показывает некий оттенок отношения Пушкина к стихии «незаконных», неканонических дуэлей, открывающих возможности для убийств, прикрытых дуэльной терминологией. Возможности такие возникали часто. Особенно в армейском захолустье, среди изнывающих от скуки и безделья офицеров.

Случайная ссора -- только повод для дуэли, а причина ее, следовательно, причина гибели Ленского гораздо глубже: Ленский с его наивным, розовым миром не может выдержать столкновения с жизнью. Онегин, в свою очередь, не в силах противостоять общепринятой морали, но об этом речь впереди. События развиваются своим чередом, и ничто уже не может остановить их. Кто может помешать дуэли? Кому есть дело до нее? Все равнодушны, все заняты собой. Одна Татьяна страдает, предчувствуя беду, но и ей не дано угадать все размеры предстоящего несчастья, она только томится, "тревожит ее ревнивая тоска, как будто хладная рука ей сердце жмет, как будто бездна под ней чернеет и шумит..."В ссору Онегина и Ленского вступает сила, которую уже нельзя повернуть вспять, -- сила "общественного мненья". Носитель этой силы ненавистен Пушкину:

Зарецкий, некогда буян,

Картежной шайки атаман,

Глава повес, трибун трактирный,

Теперь же добрый и простой

Отец семейства холостой,

Надежный друг, помещик мирный

И даже честный человек:

Так исправляется наш век!

В каждом слове Пушкина о Зарецком звенит ненависть, и мы не можем не разделять ее. Все противоестественно, античеловечно в Зарецком, и нас уже не удивляет следующая строфа, в которой выясняется, что и храбрость Зарецкого "злая", что "в туз из пистолета" он умеет попасть. Онегин и Зарецкий - оба нарушают правила дуэли, первый, чтобы продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю, предмет сплетен и розыгрышей…В «Евгении Онегине» Зарецкий был единственным распорядителем дуэли, потому что «в дуэлях классик и педант», он вел дело с большими упущениями, сознательно игнорируя все, что могло устранить кровавый исход и он обязан был обсудить возможности примирения. Перед началом поединка попытка окончить дело миром также входила в прямые его.

Обязанности и тем более, что кровной обиды нанесено не было, и всем, кроме Ленского, было ясно, что дело заключается в недоразумении. Зарецкий мог остановить дуэль и в другой момент: появление Онегина со слугой вместо секунданта было ему прямым оскорблением (секунданты, как и противники, должны быть социально равными), а одновременно и грубым нарушением правил, так как секунданты должны были встретиться накануне без противников и составить правила поединка. Зарецкий имел все основания не допустить кровавого исхода, объявив Онегина неявившимся. А Ленский именно Зарецкому поручает отвезти Онегину "приятный, благородный, короткий вызов иль картель" (курсив Пушкина). Поэтический Ленский все принимает на веру, искренне убежден в благородстве Зарецкого, считает его "злую храбрость" мужеством, уменье "расчетливо смолчать" -- сдержанностью, "расчетливо повздорить" - благородством... Вот эта слепая вера в совершенство мира и людей губит Ленского. В дуэли Ленского с Онегиным все нелепо, противники до последней минуты не испытывают друг к другу настоящей вражды: "Не засмеяться ль им, пока не обагрилась их рука?" Быть может, нашел бы Онегин в себе смелость засмеяться, протянуть другу руку, переступить через ложный стыд -- все повернулось бы иначе, но он этого не делает, Ленский продолжает свою опасную игру, а в руках у секундантов уже не игрушки: Вот теперь они уже окончательно стали врагами. Уже идут, поднимая пистолеты, уже несут смерть... Так долго, так подробно Пушкин описывал подготовку к дуэли, а теперь все происходит с непостижимой быстротой:

Онегин выстрелил... Пробили

Часы урочные: поэт

Роняет молча пистолет,

На грудь кладет тихонько руку

И падает...

И вот здесь, перед лицом смерти, Пушкин уже очень серьезен. Когда Ленский был жив, можно было посмеяться над его наивной мечтательностью. Но теперь случилось непоправимое:

Недвижим он лежал, и странен

Был томный мир его чела.

Под грудь он был навылет ранен;

Дымясь, из раны кровь текла.

Онегин получил суровый, страшный, хотя и необходимый урок. Перед ним -- труп друга. Вот теперь окончательно стало ясно, что были они не врагами, а друзьями. Пушкин не только сам понимает мученья Онегина, но и читателя заставляет понять их: Онегину невероятно тяжело. Но Зарецкого ничто не мучит. "Ну что ж? убит", - решил сосед.

Убит!.. Сим страшным восклицаньем

Сражен, Онегин с содроганьем

Отходит и людей зовет.

Зарецкий бережно кладет

На сани труп оледенелый;

Домой везет он страшный клад.

Почуя мертвого, храпят

И бьются кони...

В шести строчках два раза повторяется слово «страшный». Пушкин нагнетает, сознательно усиливает тоску, ужас, охватившие читателя. Вот теперь уже ничего нельзя изменить; то, что произошло, необратимо. Ленский ушел из жизни, уходит и со страниц романа. Нет места романтике и романтикам в слишком уж трезвом и слишком низменном мире; Пушкин еще раз напоминает об этом, прощаясь с Ленским навсегда. Строфы XXXVI -- XXXIX посвящены Ленскому -- уже без малейшей шутливой интонации, очень серьезно. Какой был Ленский?

Поэт, задумчивый мечтатель,

Убит приятельской рукой!

Пушкин не обвиняет Онегина, а объясняет нам его. Неумение и нежелание, думать о других людях обернулось такой роковой ошибкой, что теперь Евгений казнит самого себя. Так смерть Ленского оказывается толчком к перерождению Онегина, но оно еще впереди. Пока Пушкин оставляет Онегина на распутье -- верный своему принципу предельной краткости.

Грушницкий перед дуэлью мог бы читать книги, писать любовные стихи, если бы не превратился в ничтожество. Но тот Грушницкий готовился бы стреляться на самом деле, рисковать своей жизнью, а этот Грушницкий, который принял вызов Печорина, идет на обман, ему нечего страшиться, незачем волноваться за свою жизнь: заряжен будет только его пистолет... Мучила ли его совесть в ночь перед дуэлью, мы не знаем. Он предстанет перед нами уже готовым к выстрелу. Лермонтов не рассказывает о Грушницком, но Печорина он заставляет подробно записать, о чем он думал и что чувствовал: "А! господин Грушницкий! ваша мистификация вам не удастся... мы поменяемся ролями: теперь мне придется отыскивать на вашем бледном лице признаки тайного страха. Зачем вы сами назначили эти роковые шесть шагов? Вы думаете, что я вам без спора подставлю свой лоб... но мы бросим жребий!.. и тогда... тогда... что если его счастье перетянет? если моя звезда, наконец, мне изменит?.." Итак, первое чувство Печорина -- такое же, как у Грушницкого: желание мести. "Поменяемся ролями", "мистификация не удастся" -- вот о чем он заботится; им движут довольно мелкие побуждения; он, в сущности, продолжает свою игру с Грушницким, и только; он довел ее до логического конца. Но ведь конец этот опасен; на карту поставлена жизнь - и, прежде всего его, Печорина, жизнь! Еще не зная о подробностях дуэли, мы уже знаем главное: Печорин жив. Он в крепости -- за что он мог попасть сюда, если не трагический исход дуэли? Мы уже догадываемся: Грушницкий убит. Но Печорин не сообщает этого сразу, он мысленно возвращается к ночи перед дуэлью: "Я думал умереть; это было невозможно: я еще не осушил чаши страданий и теперь чувствую, что мне еще долго жить". В ночь перед дуэлью он "не спал ни минуты", писать не мог, "потом сел и открыл роман Вальтера Скотта... то были "Шотландские Пуритане"; он "читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом..."Но едва рассвело, и нервы его успокоились, он опять подчиняется худшему в своем характере: "Я посмотрелся в зеркало; тусклая бледность покрывала лицо мое, хранившее следы мучительной бессонницы; но глаза, хотя окруженные коричневою тенью, блистали гордо и неумолимо. Я остался доволен, собою". Все, что томило и тайно беспокоило его ночью, забыто. Он готовится к дуэли трезво и спокойно: "...велев седлать лошадей... оделся и сбежал к купальне... вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал". Вернер (секундант Печорина) взволнован предстоящим поединком. Печорин говорит с ним спокойно и насмешливо; даже своему секунданту, своему другу он не открывает "тайного беспокойства"; как всегда он холоден и умен, склонен к неожиданным выводам и сравнениям: "Старайтесь смотреть на меня как на пациента, одержимого болезнью, вам еще неизвестной...", "Ожидание насильственной смерти, не есть ли уже настоящая болезнь?" Наедине же с собой он снова такой, как в первый день пребывания в Пятигорске: естественный, любящий жизнь человек. Дуэль в "Княжне Мери" не похожа ни на один поединок, известный нам из русской литературы. Пьер Безухов стрелялся с Долоховым, Гринев со Швабриным, и даже Базаров с Павлом Петровичем Кирсановым -- без обмана. Дуэль всегда страшный, трагический способ решения споров. И единственное его достоинство в том, что он предполагает абсолютную честность обеих сторон. Любые хитрости во время дуэли покрывали несмываемым позором того, кто пытался хитрить. Дуэль в "Княжне Мери" не похожа ни на один известный нам поединок, потому что в ее основе -- бесчестный заговор драгунского капитана. Конечно, драгунский капитан и не помышляет, что эта дуэль может кончиться трагически для Грушницкого: он сам заряжал его пистолет и не зарядил пистолета Печорина. Но, вероятно, он не помышляет и о возможности гибели Печорина. Уверяя Грушницкого, что Печорин непременно струсит, драгунский капитан и сам этому поверил. Цель у него одна: позабавиться, представить Печорина трусом и тем опозорить его, угрызения совести ему неведомы, законы чести тоже. Все, что происходит перед дуэлью, обнаруживает полную безответственность и глупую самоуверенность драгунского капитана, он убежден, что события пойдут по его плану. А они разворачиваются иначе и, как всякий самодовольный человек, лишившись власти над событиями, капитан теряется и оказывается бессильным. И когда Печорин и Вернер присоединились к своим противникам, драгунский капитан еще был уверен, что руководит комедией.

Мы давно уж вас ожидаем, -- сказал драгунский капитан с иронической улыбкой.

Я вынул часы и показал ему.

Он извинился, говоря, что его часы уходят".

Ожидая Печорина, капитан, видимо, уже говорил своим друзьям, что Печорин струсил, не приедет, -- такой исход дела вполне бы его удовлетворил. Тем не менее, Печорин приехал. Теперь по законам поведения на дуэлях -- секундантам полагалось начать с попытки примирения. Драгунский капитан нарушил этот закон, Вернер -- выполнил.

"-- Мне кажется, -- сказал он, -- что, показав оба готовность драться и заплатив этим долг условиям чести, вы бы могли, господа, объясниться и кончить это дело полюбовно.

Я готов", -- сказал Печорин. "Капитан мигнул Грушницкому"... Роль капитана в дуэли гораздо опаснее, чем может показаться. Он не только придумал и осуществил заговор. Он олицетворяет то самое общественное мнение, которое подвергнет Грушницкого насмешкам и презрению, если он откажется от дуэли. В течение всей сцены, предшествующей дуэли, драгунский капитан продолжает играть свою опасную роль. То он "мигнул Грушницкому", стараясь убедить его, что Печорин трусит -- и потому готов к примирению, то "взял его под руку и отвел в сторону; они долго шептались..."Если бы Печорин на самом деле струсил -- это было бы спасением для Грушницкого: его самолюбие было бы удовлетворено, и он мог бы не стрелять в безоружного. Грушницкий знает Печорина достаточно хорошо, чтобы понимать: он не признает, что был ночью у Мери, не откажется от утверждения, что Грушницкий клеветал. И все-таки, как всякий слабый человек, попавший в сложное положение, он ждет чуда: вдруг произойдет что-то, избавит, выручит...Чуда не происходит, Печорин готов отказаться от дуэли -- при условии, что Грушницкий публично откажется от своей клеветы. На это слабый человек отвечает: "Мы будем стреляться". Вот так Грушницкий подписывает свой приговор, не зная, что Печорину известен заговор драгунского капитана, и не думает, что подвергает опасности свою жизнь. Но он знает, что тремя словами: "Мы будем стреляться" -- отрезал себе дорогу к честным людям. Отныне он -- человек бесчестный. Печорин еще раз пытается воззвать к совести Грушницкого: напоминает, что один из противников "непременно будет убит", на что Грушницкий отвечает: "Я желаю, чтобы это были вы...""А я так уверен в противном...", - говорит Печорин, сознательно отягощая совесть Грушницкого. Если бы Печорин разговаривал с Грушницким наедине, он мог бы добиться раскаяния или отказа от дуэли. Тот внутренний, неслышный разговор, который идет между противниками, мог бы состояться; слова Печорина доходят до Грушницкого: "во взгляде его было какое-то беспокойство", "он смутился, покраснел" -- но разговор этот не состоялся из-за драгунского капитана. Печорин со страстью погружается в то, что он называет жизнью. Его увлекают интрига, заговор, запутанность всего этого дела... Драгунский капитан расставил свою сеть, надеясь поймать Печорина. Печорин обнаружил концы этой сети и взял их в свои руки; он все больше и больше стягивает сеть, а драгунский капитан и Грушницкий этого не замечают. Условия дуэли, выработанные накануне, жестоки: стреляться на шести шагах. Печорин настаивает на еще более суровых условиях: он выбирает узенькую площадочку на вершине отвесной скалы и требует, чтобы каждый из противников стал на самом краю площадки: "таким образом даже легкая рана будет смертельна... Тот, кто будет ранен, полетит непременно вниз и разобьется вдребезги..."Все-таки Печорин -- очень мужественный человек. Ведь он-то идет на смертельную опасность и умеет при этом так держать себя в руках, чтобы еще успевать видеть вершины гор, которые "теснились... как бесчисленное стадо, и Элъбрус на юге", и золотой туман... Только подойдя к краю площадки и посмотрев вниз, он невольно выдает свое волнение: "...там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи". Через полтора месяца после дуэли Печорин откровенно признается в дневнике, что сознательно поставил Грушницкого перед выбором: убить безоружного или опозорить себя, но понимает Печорин и другое; в душе Грушницкого "самолюбие и слабость характера должны были торжествовать!.." Поведение Печорина трудно назвать вполне благородным, потому что у него все время двойные, противоречивые устремления: с одной стороны, он как будто озабочен судьбой Грушницкого, хочет заставить его отказаться от бесчестного поступка, но, с другой стороны, больше всего заботит Печорина собственная совесть, от которой он наперед откупается на случай, если произойдет непоправимое и Грушницкий превратится из заговорщика в жертву. Грушницкому выпало стрелять первому, а Печорин продолжает экспериментировать; он говорит своему противнику: "...если вы меня не убьете, то я не промахнусь! -- даю вам честное слово". Эта фраза опять имеет двойную цель: еще раз испытать Грушницкого и еще раз успокоить свою совесть, чтобы потом, если Грушницкий будет убит, сказать себе: я чист, я предупреждал… Измученный совестью, " Грушнцкий покраснел; ему было стыдно убить человека безоружного... но как признаться в таком подлом умысле?.." Вот когда становится жалко Грушницкого: за что его так запутали Печорин и драгунский капитан? Почему такой дорогой ценой он должен платить за самолюбие и эгоизм -- мало ли людей живет на белом свете, обладая худшими недостатками, и не оказываются в таком трагическом тупике, как Грушницкий! Мы забыли о Вернере. Он знает все то, что знает Печорин, но понять его замысел Вернер не может. Прежде всего, он не обладает мужеством Печорина, не может постичь решимости Печорина стать под дуло пистолета. Кроме того, он не понимает главного: зачем? Для какой цели Печорин рискует своей жизнью?

"Пора, -- шепнул... доктор... Посмотрите, он уже заряжает... если вы ничего не скажете, то я сам..."Реакция Вернера естественна: он стремится предотвратить трагедию. Ведь опасности прежде всего подвергается Печорин, ведь первым будет стрелять Грушницкий! Всякий человек -- и врач в особенности -- не имеет права допускать ни убийства, ни самоубийства. Дуэль - другое дело; там были свои законы, на наш современный взгляд, чудовищные, варварские; но Вернер, конечно, не мог и не должен был бы мешать честной дуэли. В том же случае, который мы видим, он поступает недостойно: уклоняется от необходимого вмешательства -- из каких побуждений? Пока мы понимаем одно: Печорин и здесь оказался сильнее, так как Вернер подчинился его воле так же, как подчиняются все остальные.

И вот Печорин "стал на углу площадки, крепко упершись левою ногою в камень и наклонясь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинуться назад". Грушницкий начал поднимать пистолет...

"Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев, как полотно, повернулся к своему секунданту.

  • -- Не могу, -- сказал он глухим голосом.
  • -- Трус! -- отвечал капитан.

Выстрел раздался".

Опять -- драгунский капитан! В третий раз Грушницкий готов был поддаться голосу совести -- или, может быть, воле Печорина, которую он чувствует, которой привык подчиняться, -- готов был отказаться от бесчестного замысла. И в третий раз драгунский капитан оказался сильнее. Каковы бы ни были побуждения Печорина, здесь, на площадке, он представляет честность, а драгунский капитан -- подлость. Зло оказалось сильнее, выстрел раздался. Когда Печорин в последний раз пытается воззвать к совести Грушницкого, драгунский капитан снова вмешивается: "Господин Печорин!.. вы здесь не для того, чтоб исповедовать, позвольте вам заметить..."Грушницкий раздавлен, уничтожен насмешливым презрением, ему одного только хочется: чтобы все скорее кончилось, раздался выстрел Печорина -- осечка, и остаться наедине с сознанием, что заговор провалился, Печорин победил, а он, Грушницкий, опозорен. И в эту секунду Печорин добивает его: "Доктор, эти господа, вероятно второпях, забыли положить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, и хорошенько!" Только теперь Грушницкому становится ясно; Печорин все знал! Знал, когда предлагал отказаться от клеветы, знал, стоя перед дулом пистолета. И только что, когда советовал Грушницкому "помолиться богу", спрашивал, не говорит ли чего-нибудь его совесть, -- тоже знал! Драгунский капитан пытается продолжать свою линию: кричит, протестует, настаивает. Грушницкому уже все равно. "Смущенный и мрачный", он не смотрит на знаки капитана. В первую минуту он, вероятно, даже не может осознать, что несет ему заявление Печорина; он испытывает только чувство безысходного позора. Позже он поймет: слова Печорина означают не только позор, но и смерть. Печорин в последний раз пытается предотвратить трагедию: "Грушницкий, -- сказал я: еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все; тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено, -- вспомни, мы были когда-то друзьями". Но Грушницкий именно этого не может вынести: спокойный, доброжелательный тон Печорина унижает его еще больше -- снова Печорин победил, взял верх; он благороден, а Грушницкий...

"Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.

Стреляйте! -- отвечал он. -- Я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места...

Finita la comedia! - сказал я доктору.

Он не отвечал и с ужасом отвернулся".

Комедия обернулась трагедией, Вернер ведет себя нисколько не лучше драгунского капитана. Сначала он не удержал Печорина, когда тот стал под пулю. Теперь, когда свершилось убийство, доктор отвернулся -- от ответственности.

Эпизод дуэли Базарова и Павла Петровича Кирсанова занимает важное место в романе. Дуэль происходит после возвращения Базарова от Одинцовой. После безответной любви к Анне Сергеевне Базаров вернулся другим человеком, он выдержал это испытание любовью, заключающееся в том, что он отрицал это чувство, не верил, что оно так сильно влияет на человека и не зависит от его воли. Вернувшись в поместье Кирсановых, он сближается с Фенечкой и даже целует ее в беседке, не зная, что за ними наблюдает Павел Петрович. Это происшествие и является поводом для дуэли, потому что, оказывается, что Фенечка не безразлична Кирсанову. После дуэли Базаров вынужден уехать в поместье к родителям, где он умирает. Базаров считает, что «с теоретической точки зрения дуэль - нелепость; ну а с практической точки зрения - это дело другое», он не позволил бы «оскорбить себя, не потребовав удовлетворения». Это его отношение к дуэлям вообще, а к дуэли с Кирсановым он относится иронично В этом эпизоде, так же, как и в предыдущих, проявляется огромная гордость Базарова. Он не боится дуэли, усмешка слышна в его голосе. Павел Петрович в этом эпизоде проявляет свой прирожденный аристократизм. Вызывая Базарова на дуэль, он говорил пафосно и официально, употребляя длинные пышные фразы. Павел Петрович, в отличие от Базарова, относится к дуэли серьезно. Он оговаривает все условия дуэли и даже готов прибегнуть к «насильственным мерам», чтобы, если понадобится, заставить Базарова принять вызов. Еще одна деталь, подтверждающая решительность намерений Кирсанова, - трость, с которой он пришел к Базарову. Тургенев замечает: «Он обыкновенно хаживал без трости». После дуэли Павел Петрович предстает перед нами не заносчивым аристократом, а страдающим физически и нравственно пожилым человеком. Павел Петрович Кирсанов с самого начала не понравился другу его племянника Базарову. По мнению обоих, они принадлежали к разным сословным группам: Кирсанов даже не пожал руку Базарову, когда они в первый раз встретились. У них были разные взгляды на жизнь, они друг друга не понимали, противостояли друг другу во всём, презирали друг друга, часто между ними происходили столкновения, ссоры. Насчёт причины вызова на дуэль он сказал так: «Полагаю… неуместным вникать в настоящие причины нашего столкновения. Мы друг друга терпеть не можем. Чего больше?». Базаров согласился, но назвал дуэль «глупой», «необычайной». Происходит она на следующий же день рано утром. Секундантов у них не было, был только свидетель - Пётр. Пока Базаров отмерял шаги, Павел Петрович заряжал пистолеты. Они разошлись, прицелились, выстрелили, Базаров ранил Павла Петровича в ногу… Хотя они должны были по условию стрелять ещё раз, он подбежал к противнику и перевязал ему рану, послал Петра за дрожками. Приехавшему с Петром Николаю Петровичу решили сказать, что повздорили из-за политики.

Автор, так же, как и Базаров, относится к дуэли с иронией. Павел Петрович показан комически. Тургенев подчеркивает пустоту элегантно-дворянского рыцарства. Он показывает, что Кирсанов проиграл в этой дуэли: «Он стыдился своей заносчивости, своей неудачи, стыдился всего задуманного им дела…» И при этом автор нисколько не жалеет Павла Петровича и заставляет его терять сознание после ранения. «Экая глупая физиономия!» - проговорил с насильственной улыбкой раненый джентльмен». Базарова Тургенев вывел благородным победителем, автор описывает утреннюю природу, на фоне которой шли Базаров с Петром, как бы показывая, что они, дураки, рано встали, разбудили природу и пришли на поляну заниматься «глупостью», зная, что ничем хорошим это не закончится. Также автор показывает особое поведение Павла Петровича перед дуэлью: «Павел Петрович подавлял всех, даже Прокофьича, своею леденящею вежливостью», что говорит о том, что он хотел выиграть дуэль, очень надеялся на это, хотел поквитаться, наконец, с «нигилистами»: «Он мне прямо в нос целит, и как щурится старательно, разбойник!» - думал во время дуэли Базаров. Сцена с дуэлью занимает одно из завершающих мест в романе. После неё герои стали хоть немножко, но по-другому относиться друг к другу: либо хорошо относиться, либо вообще никак не относиться. Дуэль является разрешением конфликта Павла Петровича и Базарова, завершение идеологических споров, приводящих к открытому столкновению. Этот эпизод является одним из кульминационных моментов романа.

В трех дуэлях («Евгений Онегин», «Капитанская дочка», «Герой нашего времени») один из героев выступает благородным защитником чести девушки. Но Печорин на самом деле защищает Мери от оскорбления, а Ленский в силу своего романтического восприятия действительности «мыслит: буду ей спаситель», считает недоразумение причиной для дуэли. В основе пушкинского конфликта лежит неумение Татьяны «властвовать собою», не показывать своих чувств, в основе лермонтовского - низость души, подлость и коварство Грушницкого. Гринев также дерется за честь дамы. Причины дуэлей во всех рассматриваемых произведениях совершенно различны. Онегин не смог противостоять общественному мнению и опорочить свою честь, Гринев любит Марью Ивановну и не может позволить оскорблять ее честь, Печорину скучно в этом мире, дуэлью с Грушницким он хотел внести разнообразие в свою жизнь, Базаров с Кирсановым враждовали. У них были разные взгляды на жизнь, они друг друга не понимали, противостояли друг другу во всём, презирали друг друга, потому как принадлежали к разным эпохам. Между Онегиным и Ленским поединок был равным, с соблюдением всех правил, исключая некоторые нарушения. Онегин и Зарецкий (секундант Ленского) - оба нарушают правила дуэли. Первый, чтобы продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю, предмет сплетен и розыгрышей… В «Евгении Онегине» Зарецкий был единственным распорядителем дуэли, потому что «в дуэлях классик и педант», он вел дело с большими упущениями, сознательно игнорируя все, что могло устранить кровавый исход. Зарецкий мог остановить дуэль и в другой момент: появление Онегина со слугой вместо секунданта было ему прямым оскорблением (секунданты, как и противники, должны быть социально равными), а одновременно и грубым нарушением правил, так как секунданты должны были встретиться накануне без противников и составить правила поединка. В «Капитанской дочке» отсутствие секундантов позволяет Швабрину нанести предательский удар, что противоречит понятиям Гринева о чести. В романе «Герой нашего времени» Грушницкий нарушил законы дуэлей: он собирался убить фактически безоружного человека, но струсил и не сделал этого. В дуэли Базарова и Кирсанова соблюдались все правила ведения дуэли, единственное отступление от них: вместо секундантов - свидетель, «ибо где ж их взять?» Важную роль во всех дуэлях играют секунданты. В «Герое нашего времени» именно Иван Игнатьевич становится организатором заговора против Печорина. Это драгунский капитан уговорил Грушницкого не заряжать пистолеты. Иван Игнатьевич хотел при помощи Грушницкого отомстить Печорину за то, что последний считает себя, да и является не таким, как «водяное общество», он выше этого общества. Роль драгунского капитана в дуэли гораздо опаснее, чем может показаться. Он не только придумал и осуществил заговор. Он олицетворяет то самое общественное мнение, которое подвергнет Грушницкого насмешкам и презрению, если он откажется от дуэли. Зарецкий в «Евгении Онегине» похож на Ивана Игнатьевича: они оба недалекие, завистливые, для них дуэль - не более чем развлечение. Зарецкий, так же, как и драгунский капитан, олицетворяет общественное мнение. Итоги дуэлей в этих произведения различны. У Пушкина в «Евгении Онегине» дуэль заканчивается смертью Ленского, в «Капитанской дочке» - Швабрин не по правилам ранит Гринева. У Лермонтова Печорин убивает Грушницкого. У Тургенева Базаров ранит Павла Петровича в ногу. Дуэль для Онегина служит толчком к новой жизни, в нем просыпаются чувства, и он живет не только умом, но и душой. Печорин же понимает, что смерть Грушницкого ничего не изменила ни в окружающем мире, ни в нем самом. Печорин лишь в очередной раз разочаровывается в жизни и чувствует опустошение. Гринев после дуэли решается признаться Марье Ивановне в любви и предлагает ей стать его женой. После дуэли Базаров вынужден уехать в поместье к родителям, где он умирает. В «Капитанской дочке» Поединок Швабрина и Гринева нужен, чтобы показать понимание людей разных эпох такого явления как дуэль. В романе Пушкина неумение и нежелание, думать о других людях обернулось такой роковой ошибкой, что теперь Евгений казнит самого себя. И уже не может не думать о содеянном, не может не научиться тому, чего раньше не умел: страдать, раскаиваться, мыслить... Дуэль является разрешением конфликта Павла Петровича и Базарова, завершение идеологических споров, приводящих к открытому столкновению. Этот эпизод является одним из кульминационных моментов романа. Таким образом, все дуэлянты в этих произведениях в большей или в меньшей степени нарушают кодекс дуэли. В повести «Капитанская дочка», события которой разворачиваются в XVIII веке, дуэльный кодекс еще размыт и не определен. В XIX веке дуэльный кодекс претерпевает изменения. С середины XIX века он не имеет большого значения для дуэлянтов, не играет особой роли в поединке. В начале века вызов на дуэль передается секундантом, в конце века - самим дуэлянтом, а повод для дуэли вообще может быть не пояснен. Также неважно наличие секундантов. Меняется и отношение к дуэли. В начале века к дуэли относились серьезно, как к институту, в конце века к дуэли и ко всем ее ритуалам начинают относиться иронично. Единственное, что остается неизменным, - это преддуэльное оговорение условий поединка, хотя в конце века об условиях позволяется договариваться практически во время дуэли.

Список использованной литературы

  • 1. Белинский В. Г. Статьи о Пушкине, Лермонтове, Гоголе. М.: Просвещение, 1983.
  • 3. Гордин Я. А. Дуэли и дуэлянты. М.: Просвещение, 1980.
  • 5. Пушкин А.С. Евгений Онегин. Проза. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2001.
  • 7. Рейфман И. Ритуализированная агрессия: дуэль в русской культуре и литературе. М.: Новое литературное обозрение, 2002.
  • 8. Тургенев И.С. Отцы и дети, повести, рассказы, стихотворения в прозе. М.: АСТ ОЛИМП, 1997.
  • 9. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. М.: Правда, 1990.
  • 10. Пушкин А.С. Капитанская дочка. АСТ Москва, 2008 г.
























1 из 23

Презентация на тему: Дуэли и дуэлянты в русской литературе

№ слайда 1

Описание слайда:

№ слайда 2

Описание слайда:

№ слайда 3

Описание слайда:

Актуальность выбранной темы. Предыдущий год был отмечен знаменательными датами, связанными с русской литературой. Исполнилось 175 лет произведению А.С. Пушкина «Капитанская дочка», 180 лет «Повестям Белкина», М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» 170 лет. Эпизоды дуэлей является яркими страницами всех этих произведений, авторы уделяют большое внимание дуэльным поединкам и героям, участвовавшим в них.Нашему времени не свойственно такое явление как дуэль, но понятия «честь», «достоинство» актуальны и в наше время. Цель проекта. Мы хотели узнать историю такого явления как дуэль, углубить знания о русских писателях, в судьбе которых дуэль сыграла большую роль, расширить свой словарный запас, выявить уровень знаний учащихся нашей школы о такой национальной особенности как дуэль. Пробудить интерес к литературному быту 19-20 веков, подготовить учащихся к более глубокому, осмысленному восприятию произведений русской литературы, которые будут изучаться в старших классах

№ слайда 4

Описание слайда:

История дуэли. Существует предположение, что первым поединком в России была дуэль в Москве между Гордоном и майором Монтгомери (1666 год). Позже число дуэлей стало быстро расти. 25 декабря 1682 года появляетсяуказ, который устанавливает право служилых людей носить оружие, а также запрещает поединки. Петр I, несмотря на свое пристрастие к европейским порядкам и обычаям, сразу же вступает в борьбу с дуэлями. «Уложение Шереметева» (1702 год) жестоко карает даже за вызов на дуэль, «Краткий артикул» (1706 год) наказывает смертной казнью за поединок, не имевший трагических последствий.. Борьба Петра Великого с поединками дала неплохие результаты. Однако с ростом влияния на русскую жизнь иностранцев при Анне Иоанновне и с оглядкой на французскую моду при Елизавете Петровне поединки учащаются. Екатерина II выпускает «Манифест о поединках». Правда, уже после четверти века своего правления. Он действовал долго, сохраняя свою силу до издания Свода Законов (1832 год) и Свода Военных ппостановлений (1839 год). Манифест признавал дуэли чужестранным для России насаждением. Вызов и выход на дуэли навлекали на виновных, «яко ослушников закону», уплату штрафа («бесчестья») судье, «суд коего они презрели». Обидчик же, начавший поединок и обнаживший шпагу, «яко нарушитель мира и спокойствия», подвергался пожизненной ссылке в Сибирь. А вот как высказывался император Николай I: «Я ненавижу дуэль. Это - варварство. На мой взгляд, в ней нет ничего рыцарского. Герцог Веллингтон уничтожил её в английской армии и хорошо сделал.» На 40-е и 50-е годы 19 века падает расцвет, своеобразный культ дуэлей в России. Яростными противниками дуэлей были Наполеон Бонапарт и Николай I. Французский император считал, что «никто не имеет права рисковать своей жизнью ссоры ради, так как жизнь каждого гражданинапринадлежит отечеству; дуэлист - плохой солдат.»Заметим, что дуэли между женщинами в России были редкостью, хотя тоже случались.

№ слайда 5

Описание слайда:

Виды дуэлей с использованием пистолетов: 1)Неподвижная дуэль (дуэль без перемещений).1.Право первого выстрела определял жребий.2.Право первого выстрела принадлежало оскорбленному.3.Стрельба по готовности.2)Подвижная дуэль1.Прямолинейное сближение с остановками.2.Усложненное движение с остановками.3.Встречно-параллельное сближение.

№ слайда 6

Описание слайда:

Неподвижная дуэль. Право первого выстрела определял жребий. Дуэльная дистанция избиралась в интервале 15-30 шагов. Согласно дуэльному кодексу первый выстрел должен быть произведён в течение одной минуты, но обычно по договоренности между сторонами он производился через 3-10 сек. после начала отсчёта. Если по прошествии оговоренного промежутка времени выстрела не последовало, то он терялся без права повторения. Ответный и последующие выстрелы производились на этих же условиях. Отсчёт секунд вёлся вслух распорядителем или одним из секундантов. Осечка пистолета засчитывалась, как совершённый выстрел. Право первого выстрела принадлежало оскорблённому. Условия и порядок выстрелов сохранялись прежними, увеличивалась лишь дистанция - до 40 шагов. Стрельба по готовности. Право первого выстрела не устанавливалось. Дистанция стрельбы составляла 25 шагов. Противники с пистолетами в руках стояли в установленных местах спиной друг к другу. По команде "Начинай" или "Стрелять" они поворачивались лицом друг к другу, взводили курки и начинали целиться. Каждый дуэлянт стрелял по готовности во временном интервале 60 секунд (или по договоренности от 3 до 10 сек.). Секундант-распорядитель громко производил отсчёт секунд. После отсчёта "шестьдесят" следовала команда: "Стой".

№ слайда 7

Описание слайда:

Подвижная дуэль. Начальная дистанция составляла 30 шагов. Расстояние между барьерами не менее 10 шагов. Секунданты, занимали места по обе стороны от барьеров попарно с боковым удалением в 10 шагов. По команде "Взводи" - взводились курки, пистолеты поднимались вверх на уровень головы. По команде "Вперед марш" дуэлянты начинали движение к барьеру. При этом в интервале от исходной точки до барьера они могли останавливаться, прицеливаться и стрелять. Выстреливший обязан был оставаться на своём месте и ждать ответного выстрела в течение 10-20 секунд. Упавший от ран имел право стрелять лёжа. Если при обмене выстрелами никто из дуэлянтов не получил ранения, то, в соответствии с правилами, обмен выстрелами мог происходить трижды, после чего дуэль прекращалась. Начальная дистанция до 50 шагов, барьеры в пределах 15-20 шагов. По команде "К бою" противники взводили курки и поднимали пистолеты вверх на уровень головы. Движение навстречу друг другу по команде "Вперёд марш" происходило по прямой или зигзагом с амплитудой 2 шага. Дуэлянтам предоставлялась возможность стрелять на ходу или с остановкой. Выстреливший обязан был остановиться и дождаться ответного выстрела, на производство которого отводилось 10-20 секунд (но не более 30 секунд). Упавшему от раны дуэлянту отводилось для ответного выстрела вдвое больше времени. Сближение дуэлянтов происходило по двум параллельным линиям, отстоящим друг от друга на 15 шагов. Начальные позиции дуэлянтов располагались наискосок, так, чтобы в противоположных точках своих линий каждый из них видел противника впереди и справа от себя на расстоянии 25-35 шагов. Секунданты занимали места справа за противником своего клиента, на безопасном расстоянии. Заняв своё место на параллельных линиях, доставшееся по жребию, дуэлянты получали пистолеты и по команде "Вперёд марш" взводили курки и начинали встречное движение по своим линиям.Для выстрела надо было остановиться, а после него - ждать ответного в неподвижной позе 30 секунд.

№ слайда 8

Описание слайда:

Поединки с использованием пистолетов. Для проведения поединков использовались дуэльные пистолеты ("джентльменский гарнитур"). К изготовлению дуэльного оружия привлекались лучшие оружейные мастера. Пистолеты должны были иметь улучшенные технические характеристики и внешний вид. Заряжание пистолетов осуществлялось одним из секундантов в присутствии и под контролем остальных. Пистолеты разыгрывались по жребию. Получив пистолеты, дуэлянты, держа их стволами вниз с невзведёнными курками, занимали установленные жребием места. Секунданты становились поодаль от каждого дуэлянта. Распорядитель спрашивал дуэлянтов: "Готовы?" - и, получив утвердительный ответ, командовал: "К бою". По этой команде взводились курки, пистолеты поднимались вверх на уровень головы. Затем следовала команда: "Начинай" или "Стрелять".

№ слайда 9

Описание слайда:

Поединок с использованием холодного оружия. Секунданты готовили места для поединка с учётом равных возможностей для каждого дуэлянта (направление лучей солнца, ветра и проч.). По жребию разыгрывалось оружие и место. Дуэлянты снимали с себя мундиры и оставались в рубахах. Часы и содержимое карманов сдавалось секундантам. Секунданты должны были удостовериться в отсутствии защитных предметов на теле дуэлянтов, могущих нейтрализовать удар. Нежелание подвергнуться этому осмотру расценивалось как уклонение от поединка. Поодаль от них находились врачи. Секундант-распорядитель становился так, чтобы видеть и участников, и секундантов. Противников ставили друг против друга и подавали команду: "Три шага назад". Дуэлянтам вручалось оружие. Распорядитель командовал: "К бою готовсь" и затем: По команде распорядителя противники занимали свои места, определённые жребием. Секунданты становились по обе По команде распорядителя противники занимали свои места, определённые жребием. Секунданты становились стороны от каждого дуэлянта (на дистанции 10 шагов). Начинай". Если во время поединка один из дуэлянтов падал или ронял оружие, то нападающий не имел права воспользоваться этим.При необходимости остановить бой распорядитель, по согласованию с секундантом противоположной стороны, поднимал вверх своё холодное оружие и командовал "Стой". Бой останавливался. Оба младших секунданта продолжали оставаться у своих клиентов, а старшие вели переговоры. Если в горячности дуэлянты продолжали поединок, то секунданты обязаны были парировать удары и разъединить их. При получении одним из дуэлянтов раны бой останавливался. Врачи осматривали рану и давали заключение о возможности или невозможности продолжения поединка. Если одним из дуэлянтов было допущено нарушение правил или условий поединка, в результате чего противник получил рану или был убит, то секунданты составляли протокол и возбуждали судебное преследование виновного.

№ слайда 10

Описание слайда:

№ слайда 11

Описание слайда:

Роковая дуэль А.С.Пушкина 27 января (8 февраля) под Петербургом в перелеске близ Комендантской дачи состоялась дуэль, на которой Пушкин был смертельно ранен в живот. Ответным выстрелом Пушкин легко ранил Дантеса в правую руку. Условия дуэли, по настоянию Пушкина, были смертельными и не оставляли шанса уцелеть обоим противникам: барьер отделял врагов едва на десять шагов, стрелять разрешалось с любого расстояния на пути к барьеру. Секундантом Пушкина был его лицейский товарищ подполковник К. К. Данзас, секундантом Дантеса - сотрудник французского посольства виконт д’Аршиак-Доширак.Раненый Пушкин был повезён с места дуэли на санях извозчика; а у Комендантской дачи пересажен в карету, которую послал старший Геккерен. Памятный обелиск на месте дуэли Пушкина, ст.м. Черная речка, Санкт-ПетербургНыне на месте дуэли, в сквере у пересечения Коломяжского проспекта и железнодорожной линии Сестрорецкого направления (район Черной речки), установлен памятный обелис

№ слайда 12

Описание слайда:

Дуэли М.Ю. Лермонтова Первая дуэль произошла с Э. Барантом. Она состоялась в воскресенье 18 февраля 1840г. на Парголовской дороге за Черной речкой при секундантах А. А. Столыпине (Монго) и виконте Рауле д’Англесе.В наказание за первую дуэль Лермонтов был повторно сослан на Кавказ. Вторая дуэль закончилась его смертельным ранением. Дуэль Лермонтова с Н. С. Мартыновым состоялась во вторник 15 июля 1841 близ Пятигорска, у подножия горы Машук. Лермонтов был убит выстрелом в грудь навылет.

№ слайда 13

Описание слайда:

Дуэль А.С. Грибоедова Этo был типичный случaй рoмaнтическoй дуэли из-зa сoперничествa. Произошла четверная дуэль.Стрелялись и сaми дуэлянты, и их секунданты. Дуэль сoстoялaсь, нo Грибoедoв прoмaхивaется, пуля прoхoдит рядoм с гoлoвoй Якубoвичa. Сaм же Алексaндр Сергеевич oкaзывaется рaненным в левую лaдoнь первым выстрелoм свoегo ярoстнoгo прoтивникa. Якубoвич тoже прoмaхнулся, oн целил в живoт, a пoвредил Грибoедoву мизинец. Алексaндр Сергеевич, кaк известнo, был великoлепным пиaнистoм и дaже сoчинял мелoдии, тaк существуют нескoлькo егo oчaрoвaтельных музыкaльных пьес. Тaк вoт пoсле этoй дуэли Алексaндр Сергеевич нoсил нa левoм пaльце специaльную нaклaдку, рaзрaбoтaл руку дo прежней лoвкoсти и игрaл пo-прежнему зaмечaтельнo. Пo этoму пaльцу и былo oпoзнaнo впoследствии егo рaстерзaннoе фaнaтикaми телo, кoтoрoе oни еще нескoлькo дней тaскaли пo гoрoду, жестoкo глумясь нaд трупoм и скинув егo в oбщую яму. В вoзмещение вины зa эту крoвaвую бoйню в Тегерaне персидский шaх oтoслaл русскoму цaрю в пoдaрoк oгрoмный aлмaз, укрaшенный рубинaми и изумрудaми.

№ слайда 14

Описание слайда:

№ слайда 15

Описание слайда:

А.С. Пушкин. Капитанская дочка. Дуэль Швабрина с Гриневым. Я тотчас отправился к Ивану Игнатьичу и застал его с иголкою в руках: по препоручению комендантши он нанизывал грибы для сушенья на зиму. «А, Петр Андреич! - сказал он, увидя меня. - Добро пожаловать! Как это вас бог принес? по какому делу, смею спросить?» Я в коротких словах объяснил ему, что я поссорился с Алексеем Иванычем, а его, Ивана Игнатьича, прошу быть моим секундантом. Иван Игнатьич выслушал меня со вниманием, вытараща на меня свой единственный глаз. «Вы изволите говорить, - сказал он мне, - что хотите Алексея Иваныча заколоть, и желаете, чтоб я при том был свидетелем? Так ли? смею спросить». - Точно так. - Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье - и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить?Рассуждения благоразумного поручика не поколебали меня. Я остался при своем намерении. «Как вам угодно, - сказал Иван Игнатьич, - делайте, как разумеете. Да зачем же мне тут быть свидетелем? К какой стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся». Поединок Швабрина и Гринева изображен иронично. Вся сцена выглядит, как пародия на дуэль и на саму идею дуэли.

№ слайда 16

Описание слайда:

А.С. Пушкин «Евгений Онегин». Дуэль Ленского и Онегина. Вот пистолеты уж блеснули,Гремит о шомпол молоток.В граненый ствол уходят пули,И щелкнул в первый раз курок.Вот порох струйкой сероватойНа полку сыплется. Зубчатый,Надежно ввинченный кременьВзведен еще. За ближний пеньСтановится Гильо смущенный.Плащи бросают два врага.Зарецкий тридцать два шагаОтмерил с точностью отменной,Друзей развел по крайний след,И каждый взял свой пистолет.«Теперь сходитесь».Хладнокровно,Еще не целя, два врагаПоходкой твердой, тихо, ровноЧетыре перешли шага,Четыре смертные ступени.Свой пистолет тогда Евгений,Не преставая наступать,Стал первый тихо подымать.Вот пять шагов еще ступили,И Ленский, жмуря левый глаз,Стал также целить - но как разОнегин выстрелил... ПробилиЧасы урочные: поэтРоняет молча пистолет, Дуэль для Онегина – толчок к новой жизни, для Ленского - «быть спасителем».

№ слайда 17

Описание слайда:

М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени».Дуэль Печорина и Грушницкого. Я стал на углу площадки, крепко упершись левой ногою в камень и наклонясь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинуться назад.Грушницкий стал против меня и по данному знаку начал поднимать пистолет. Колена егодрожали. Он целил мне прямо в лоб.Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей.Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему секунданту:- Не могу,- сказал он глухим голосом.- Трус! - отвечал капитан.Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.- Ну, брат Грушницкий, жаль, что промахнулся,- сказал капитан: - теперь твоя очередь,становись! Обними меня прежде: мы уж не увидимся! - Они обнялись; капитан едва мог удержаться от смеха: - Не бойся,- прибавил он, хитро взглянув на Грушницкого,- всё вздор на свете!.. Натура - дура, судьба - индейка, а жизнь - копейка! В этом поединке Печорин защищает честь Мери, а Грушницкий преследует корыстные цели, решив отомстить Печорину.

№ слайда 18

Описание слайда:

И.С.Тургенев «Отцы и дети».Дуэль Базарова и П.П. Кирсанова. - Ну, извините, это до другого раза, - отвечал Базаров и обхватил Павла Петровича, который начинал бледнеть. - Теперь я уже не дуэлист, а доктор и прежде всего должен осмотреть вашу рану. Петр! поди сюда, Петр! куда ты спрятался? - Все это вздор... Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, - промолвил с расстановкой Павел Петрович, - и... надо...опять... - Он хотел было дернуть себя за ус, но рука его ослабела, глаза закатились, и он лишился чувств. Испытание дуэлью проходит Базаров. Эпизод поединка важнейший в идейном развитии романа. Он помогает преодолеть внутреннюю ограниченность героев. После дуэли между ними возникают простые человеческие отношения. Утро было славное, свежее; маленькие пестрые тучки стояли барашками на бледно-ясной лазури… - Вы готовы? - спросил Павел Петрович. - Совершенно. - Можем сходиться. Базаров тихонько двинулся вперед, и Павел Петрович пошел на него, заложив левую руку в карман и постепенно поднимая дуло пистолета... "Он мне прямо в нос целит, подумал Базаров, - и как щурится старательно, разбойник! Однако это неприятное ощущение. Стану смотреть на цепочку его часов..." Что-то резко зыкнуло около самого уха Базарова, и в то же мгновенье раздался выстрел. "Слышал, стало быть ничего", - успело мелькнуть в его голове. Он ступил еще раз и, не целясь, подавил пружинку. Павел Петрович дрогнул слегка и хватился рукою за ляжку. Струйка крови потекла по его белым панталонам.Базаров бросил пистолет в сторону и приблизился к своему противнику. -Вы ранены? - промолвил он. - Вы имели право подозвать меня к барьеру, - проговорил Павел Петрович,- а это пустяки. По условию каждый имеет еще по одному выстрелу.

№ слайда 19

Описание слайда:

Л.Н.Толстой «Война и мир». Дуэль П.Безухова с Е.Долоховым. При слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно-густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из-за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Дуэль Долохова с Безуховым учит нас быть терпимыми к недостаткам людей. «Не суди, что справедливо, а что нет, не все бывает однозначно и легко решаемым».

№ слайда 20

Описание слайда:

А.С.Пушкин «Выстрел». - Я выстрелил, - продолжал граф, - и, слава богу, дал промах; тогда Сильвио... (в эту минуту он был, право, ужасен) Сильвио стал в меня прицеливаться. Вдруг двери отворились, Маша вбегает и с визгом кидается мне на шею. Ее присутствие возвратило мне всю бодрость. «Милая, - сказал я ей, - разве ты не видишь, что мы шутим? Как же ты перепугалась! поди, выпей стакан воды и приди к нам; я представлю тебе старинного друга и товарища». Маше все еще не верилось. «Скажите, правду ли муж говорит? - сказала она, обращаясь к грозному Сильвио, - правда ли, что вы оба шутите?» - «Он всегда шутит, графиня, - отвечал ей Сильвио, - однажды дал он мне шутя пощечину, шутя прострелил мне вот эту фуражку, шутя дал сейчас по мне промах; теперь и мне пришла охота пошутить...» С этим словом он хотел в меня прицелиться... при ней! Маша бросилась к его ногам. «Встань, Маша, стыдно! - закричал я в бешенстве; - а вы, сударь, перестанете ли издеваться над бедной женщиной? Будете ли вы стрелять или нет?» - «Не буду, - отвечал Сильвио, - я доволен: я видел твое смятение, твою робость; я заставил тебя выстрелить по мне, с меня довольно. Будешь меня помнить. Предаю тебя твоей совести». Тут он было вышел, но остановился в дверях, оглянулся на простреленную мною картину, выстрелил в нее, почти не целясь, и скрылся. Жена лежала в обмороке; люди не смели его остановить и с ужасом на него глядели; он вышел на крыльцо, кликнул ямщика и уехал, прежде чем успел я опомниться».

№ слайда 21

Описание слайда:

Словарь терминов Дуэль (франц. duel - от лат. duellum - война), поединок (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. В переносном смысле - борьба, состязание двух сторон.1) цель дуэли - получение силою оружия удовлетворения за оскорбление*.2) участников дуэли только двое, т. е. оскорбленный и его обидчик (отсюда само слово «дуэль»); 3) средство дуэли - смертоносное оружие. На дуэлях обычно употребляется оружие трех родов: пистолет; Дуэль на пистолетах бывает следующего вида: в один выстрел; до первого ранения; смертельная дуэль.сабля; шпага.4) наличие установленных обычаем правил (условий) дуэли, обязательных к строгому соблюдению.* Оскорбление есть посягательство на чье-либо самолюбие, достоинство или честь*.Различают оскорбления трех степеней: легкие оскорбления, или оскорбления первой степени: оскорбления самолюбия, нарушения вежливости, не затрагивающие чести. тяжелые оскорбления, или оскорбления второй степени: оскорбления чести и достоинства, диффамация*.оскорбления действием, или оскорбления третьей степени: реально выраженное агрессивное действие одного лица по отношению к другому.

№ слайда 22

Описание слайда:

*Честь - внутреннее нравственное достоинство человека, доблесть, честность, благородство души и чистая совесть. (В.Даль)*Диффамация (из лат. diffamatio «разглашение, распространение») - распространение порочащих сведений, которые могут не носить клеветнического характера, или опозорение в печати; действие, известное уголовному законодательству как преступление, близкое к клеветеДуэльный кодекс - неформальный свод правил проведения дуэли.Дуэль служит способом отмщения за нанесенное оскорбление и не может быть заменена, но вместе с тем и не может заменять органы судебного правосудия, служащие для восстановления или защиты нарушенного права.Оскорбление может быть нанесено только равным равному.Секундант - (лат. secundans - сопровождающий). Свидетель и посредник, сопровождающий каждого из противников на дуэли.Секунданты являются в течение дуэли судьями противников и, как таковые, должны быть равного с ними происхождения. Секундант разночинец может быть не признан противной стороной.Секундант должен обладать следующими обязательными качествами:1) честностью;2) беспристрастием;3) отсутствием личных выгод в исходе данного дела;4) физическими и умственными качествами, необходимыми для достойного выполнения своего назначения.Четверная дуэль (фр. une partie carrée) - поединок, в котором после противников стрелялись их секунданты.Дуэлист - единоборец, поединщик, более в знач. задиры, драчуна; бретер*.Бретер - м. франц. кто ищет случая придраться, для вызова на поединок, кто наискивается на вызов, дуэлист, задира, задора, забияка, драчун.Бретёрами слыли такие известные личности, как А.И. Якубович, К.Ф. Рылеев, А.А. Бестужев, граф Ф.И. Толстой («Американец»), князь Ф. Гагарин

№ слайда 23

Описание слайда:

Список используемой литературы. В. Дурасов - 1912г. Санкт – Петербург «Дуэльный кодекс»Ю. Лотман «Беседы о русской культуре»А.С. Пушкин «Капитанская дочка», «Евгений Онегин», «Выстрел»Л.Н.Толстой «Война и мир»М.Н. Лермонтов «Герой нашего времени»И.С.Тургенев «Отцы и дети»Интернет-ресурсы





Предыдущая статья: Следующая статья: