Всякий раз, когда речь заходит о типичном в жизни и литературе, возникает представление о явлениях повторяющихся, наиболее распространенных, тех, что в обиходной речи обозначаются для простоты каким‑нибудь условным, нередко литературным, именем: Плюшкин, Базаров, Кабаниха, Самгин, Нагульнов, Теркин - или собирательно: маниловщина, обломовщина, глуповцы и т. д. Однако задумаемся: так ли уж часто нам встречаются в жизни люди, про которых можно сказать: «Вылитый Собакевич!» или: «Точь‑в‑точь Павка Корчагин!»? Вовсе не часто; пожалуй, даже это редкая удача - усмотреть в окружающей действительности типаж, получивший постоянную прописку в истории литературы; ситуацию, отраженную в сюжете романа, рассказа или басни; поступок, ассоциирующийся с тем или иным персонажем художественного произведения, т. е. типическое в жизни.

Иными словами, возникая как художественно-эстетическое отражение явлений жизни, типическое в литературе (и других видах искусства) несводимо обратно к своим действительным или потенциально возможным прототипам.

Лирический герой «Евгения Онегина» - главное лицо пушкинского романа в стихах - не только воплотил в себе неповторимый духовный облик самого поэта, но и явился обобщенным образом представителя целого поколения передовой дворянской интеллигенции 1820‑х гг. Базаров соединил в себе портретные, социальные, психологические, интеллектуальные черты многих людей, виденных И. С. Тургеневым: врачей, естествоиспытателей, литераторов - вплоть до Н. А. Добролюбова и Н. Г. Чернышевского. Однако в общественное сознание 1860‑х гг. (и более позднего времени) он вошел как символическая фигура «нигилиста», демократа-разночинца, «реалиста». Горьковский Павел Власов масштабнее реальной личности большевика Петра Заломова, факты жизни которого использованы писателем в работе над повестью «Мать», - это обобщенный образ рабочего-революционера времен первой русской революции.

Фантастический главначпупс Победоносиков из пьесы В. В. Маяковского «Баня» по самой сути избранной художником гротескно-сатирической типизации не может иметь реальных прототипов. Однако обобщающие возможности этого образа, обличающего «комчванство» и бюрократизм как типические и социально опасные явления советской действительности в 20‑е гг., очень велики. На это указал в 1922 г. В. И. Ленин, отметив направленное против бюрократизма стихотворение Маяковского «Прозаседавшиеся» как принципиальную политическую удачу поэта, талантливо выявившего новую разновидность необычайно живучего «типа русской жизни» - Обломова.

Типизируя явления действительности (не только характеры людей, но и обстоятельства, поступки, целые события и процессы), писатель классифицирует различные факты жизни, сравнивает их, объединяет между собой. При этом художник сознательно подчеркивает, подчас преувеличивает одни особенности отобранных им явлений, опуская и затушевывая другие, и тем самым делает явления типическими. За счет художественной типизации писателю удается выявить в современной ему общественной жизни и явлениях, исторически удаленных от него, наиболее существенные, общественно значимые черты, определить закономерности развития личности и общества, культуры и нравственности, проникнуть в глубины человеческой души. Именно способность типизировать действительность, представлять картину мира в «свернутом», обобщенном виде позволяет искусству слова, как и некоторым другим видам искусства, быть для многих поколений людей «учебником жизни» (Н. Г. Чернышевский).

Первые художественно совершенные типы героев, как отметил А. М. Горький, появились еще в древнейшей мифологии и фольклоре. Геркулес и Прометей, Микула Селянинович и Святогор, доктор Фауст и Василиса Премудрая, Иван‑дурак и Петрушка - в каждом из них запечатлен сгусток житейской мудрости и исторического опыта народа. По‑своему были типичны герои античной и средневековой литературы, образы, созданные писателями эпохи Возрождения - Дж. Боккаччо и Ф. Рабле, У. Шекспиром и М. Сервантесом - и просветителями - Д. Дефо, Дж. Свифтом, Л. Стерном, Вольтером и Д. Дидро.

Рождение реализма как творческого метода, позволяющего художнику глубоко постигать объективную реальность мира, привело к повышению роли типического в художественной литературе. По определению Ф. Энгельса, «реализм предполагает помимо правдивости деталей «правдивое воспроизведение типичных характеров в типичных обстоятельствах». И далее: «Характеры… достаточно типичны в тех пределах, в каких они действуют», а обстоятельства - в той мере, в какой они «их (т. е. характеры) окружают и заставляют действовать».

Итак, по Энгельсу, своеобразие реалистической типизации проявляется в динамическом взаимодействии трех тесно связанных между собой элементов: 1) типичных обстоятельств, окружающих характеры и заставляющих их действовать; 2) типичных характеров, действующих под влиянием обстоятельств; 3) действий, совершаемых характерами под давлением обстоятельств и выявляющих, во‑первых, степень типичности как характеров, так и обстоятельств, а во‑вторых, способность данных характеров не только подчиняться данным обстоятельствам, но и частично изменять своими действиями эти обстоятельства.

Таким образом, типическое в реалистическом произведении раскрывается не в статике отношений неизменных характеров и обстоятельств, а в процессе их диалектического саморазвития, т. е. в самом реалистическом сюжете.

Как отважно устремляются любимые толстовские герои - Пьер Безухов и Андрей Болконский, Наташа Ростова и Анна Каренина, Левин и Нехлюдов - навстречу обстоятельствам, подчас катастрофическим и гибельным для них! Как решительно вторгаются они своими действиями в размеренный ход событий, то ускоряя их, то замедляя, то пытаясь направить их в желательную для них сторону. А как дерзко искушают окружающие обстоятельства, а вместе с ними и собственную судьбу герои Достоевского - Раскольников, Мышкин, Аркадий Долгорукий, Ставрогин, братья Карамазовы! Кажется, еще немного - и эти обстоятельства, сами по себе непредсказуемые, сломаются, дрогнут, сокрушенные энергией действия, мысли и чувства неистовых в своих исканиях личностей. Но нерасторжимы узы, связывающие типичные характеры и типичные обстоятельства в реалистическом повествовании; не прекращается борьба между ними, и действия характеров в реалистическом сюжете поистине равны противодействию неумолимых обстоятельств.

Иное дело - романтическая типизация. Вспомним хитроумного, никогда не унывающего и преодолевающего любые трудности д’Артаньяна и таинственного, всемогущего графа Монте‑Кристо; благородного и величественного в счастье и несчастье Жана Вальжана или разочарованного в мире лермонтовского Демона. Все это - исключительные характеры в исключительных обстоятельствах, своими действиями побеждающие любые обстоятельства.

В какой же мере можно говорить об отражении художниками-реалистами явлений необычных, уникальных? Разумеется, в той, насколько эти явления понимаются как внутренне закономерные, как потенциально развивающиеся, т. е. типичные, несмотря на свою единичность. Так, складывавшийся на рубеже 1850‑х и 1860‑х гг. в России социальный тип революционера-разночинца, демократа шел на смену уходившему с исторической сцены «лишнему» человеку. Единичность нового героя русской действительности подчеркнули, каждый по‑своему, И. С. Тургенев в Базарове (одинокая, трагически обреченная личность), Н. Г. Чернышевский в Рахметове («особенный человек»), Н. А. Некрасов в Грише Добросклонове (которому судьба готовила кроме имени народного заступника «чахотку и Сибирь»). Взглянув с разных идейно-эстетических точек зрения на один и тот же социальный тип в момент его зарождения и становления, писатели-реалисты пришли к созданию различных художественных типов, каждый из которых отражал какую‑либо закономерность объективного социально-исторического развития русского общества на переломном для него этапе.

Как сделать доклад на литературную тему

Приступая к работе над докладом, изучите материал по данной теме. Например, если вы готовите доклад по драматургии А. М. Горького, определите, какие пьесы требуется в него включить, перечитайте эти пьесы, после чего ознакомьтесь с научной литературой.

В «Литературной энциклопедии» за статьей о Горьком следует список книг о нем. В любой большой монографии, указанной там, легко найти ссылки на книги, посвященные анализу нужных вам пьес. Впрочем, везде, где дело касается драматургии, лучше пользоваться «Театральной энциклопедией»: в библиографическом отделе, помещенном в конце статьи о данном писателе, вы найдете название работ о его пьесах.

После того как вы познакомитесь с научными материалами, приступайте к разработке плана доклада. Если он посвящен исторически значительному явлению, например поэтам-декабристам, то сначала охарактеризуйте поэтов в целом, расскажите об исторической обстановке, в которой формировались общие черты их творчества, затем перейдите к характеристике отдельных поэтов, показав, чем они отличались друг от друга. Подводя итоги, расскажите об их влиянии на русскую литературу и общественную мысль. Однако доклад на ту же тему можно построить иначе. Начните с высказываний о поэтах-декабристах наших современников, подчеркнув тем самым непреходящее значение их творчества. Затем, объяснив, какие именно стихотворения этих поэтов нам наиболее близки и почему, перейдите к анализу творчества отдельных авторов.

Точно так же доклад о жизни писателя вовсе не обязательно начинать шаблонно: он родился тогда‑то и т. д. Можно начать рассказ о писателе с какого‑нибудь яркого, запоминающегося эпизода, связанного с ним, а уж потом перейти к изложению его биографии.

Определив для себя характер построения сообщения, напишите доклад целиком или составьте его подробный конспект, не переписывая при этом цитат. В тексте доклада сделайте только ссылки на их источник. А во время доклада при вас должны быть книги, по которым вы и будете цитировать, или выписки, сделанные из книг, которых вы не смогли взять с собой. Не читайте заранее написанный текст: ведь живое слово всегда интереснее. Поэтому и нужен конспект: он будет той «шпаргалкой», которая напомнит докладчику его же собственный текст. Дома вы можете доклад прорепетировать, чтобы проверить, укладываетесь ли вы в отведенное для него время, и убедиться, что текст по конспекту вы произносите уверенно, выразительно, не путаясь и не сбиваясь. Не бойтесь увлечься, несколько отойти от приготовленного текста - конспект поможет вам не забыть основных положений работы, если в ходе изложения её части окажутся переставленными.

В конце доклада обязательно укажите, какой литературой вы пользовались.

Хорошо, если доклад будет сопровождаться демонстрацией книг разных изданий, альбомов с репродукциями, кинофрагментов или диапозитивов, а также прослушиванием магнитофонных записей или пластинок.

Образная специфика литературы как формы общественного сознания и познания действительности (проф. Гуляев Н.А.)

Как уже отмечалось, художник непосредственно включен в процесс познавательной деятельности. Он не может изучать и изображать действительность, отвлекаясь от человеческих симпатий и антипатий. Отсюда, как следствие, вытекает пристрастность художественного познания. Художник подходит к изучению своего предмета не как созерцатель, а как активный борец за свои идеалы.

Если у писателя нет идеала, то он из властелина действительности превращается в ее раба, утрачивает ориентировку в сложном лабиринте фактов. А. Н. Толстой писал: "Я не могу открыть глаза на мир прежде, чем все мое сознание не будет охвачено идеей мира, - тогда мкр предстает передо мной осмысленным и целеустремленным. Я, советский писатель, я охвачен идеей переустройства и строительства нового мира. Вот с чем я открываю глаза. Я вижу образы мира, понимаю их значение, их взаимную связь, их отношение ко мне и мое отношение к ним" * .

* (Алексей Толстой. Собр. соч. В 10-ти т. Т. 10. М., 1961, стр. 257. )

Художественный образ, его связь с человеческим

Художественно познать природу и общество -это значит показать их положительную или отрицательную роль в жизни человека, вызвав тем самым стремление к их утверждению или отрицанию. Результат познания, свои мысли и чувства, возникшие в процессе творческой деятельности, писатель выражает в специфической форме - в художественных образах, которые заключают в себе и объективное и субъективное начала.

Художественный образ не фотографический снимок с действительности, а творческое ее воспроизведение, он обязательно содержит в себе субъективный момент - отношение автора к изображаемому. Писатель-гуманист своим творчеством утверждает прогрессивные идеи, служит добру и справедливости. Без устремленности к прекрасному искусство теряет свою одухотворенность, превращается в кладбище слов, красок или звуков. В. Г. Белинский писал: "...Мертво художественное произведение, если оно изображает жизнь для того только, чтоб изображать жизнь, без всякого могучего субъективного побуждения, имеющего свое начало в преобладающей думе эпохи, если оно не есть вопль страдания или дифирамб восторга, если оно не есть вопрос или ответ на вопрос" * .

* (В.Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. 6, стр. 271. )

Искусство не механическое подражание природе. Подражатель в лучшем случае лишь удваивает предмет изображения, но не создает новых эстетических ценностей. В его произведении нет соотнесения изображаемого с человеческой жизнью, нет никакого человеческого смысла.

Художественный образ становится эстетически значимым тогда, когда в нем заключено человеческое содержание, когда он просветлен мыслью, раскрывает действительность в ее отношении к человеку. Конечно, вопрос этот не следует понимать упрощенно. Не в каждом образе, взятом изолированно, видна его гуманистическая функция. Но если его рассматривать как часть образной системы произведения, то его гуманистическая направленность вырисовывается со всей отчетливостью.

Непосредственное знакомство с Плюшкиным Н. В. Гоголь подготавливает подробным описанием крепостной деревни и господского сада. Чичиков въезжает во владения Плюшкина по мостовой, где "бревна, как фортепьянные клавиши, подымались то вверх, то вниз", он видит дырявые, как решето, крыши, избенки с окнами, заткнутыми тряпками, одонья хлеба, на верхушках которых "росла всякая дрянь". Чичиков проезжает мимо господского сада, поражавшего воображение своей запущенностью: заросшие дорожки, пошатнувшиеся беседки, тут и хмель, "глушивший внизу кусты бузины", и береза с отломленной вершиной, и осина с иссохшими листьями, и многое другое.

Конечно, в этих образах, рассматриваемых отдельно, еще не обнаруживается гуманистическое содержание, но в общем идейном замысле каждый из них несет определенную нагрузку. Гоголь с великолепным мастерством создает картину запустения, в котором повинен Плюшкин. И это разоблачает Плюшкина как мертвую душу, несущую смерть и в природу, и в общество.

Изобразить то или иное явление правдиво, значит дать его в сопоставлении с идеалом. Художественная правда не может быть нейтральной, она всегда заключает в себе большое гуманистическое содержание, настраивает мысли и чувства человека на определенную эстетическую "волну". Н. В. Гоголь и другие классики XIX в. достигли огромной художественной силы благодаря тому, что они не были объективистски-бесстрастными. В своих произведениях они, раскрывая жизненную правду, показали отклонение современного им общества от "человеческой нормы".

Искусство как явление эстетическое начинается там, где изобразительность не превращается в самоцель, а становится средством выражения гуманистических идей. Художественный образ- специфическая форма познания действительности. Его специфичность состоит в том, что он помимо своей жизненной конкретности органично включает в себя эстетическую оценку жизни, отражая каждое явление в его отношении к человеку. Художественный образ - оружие писателя в борьбе за идеал. С его помощью он защищает прекрасное и развенчивает безобразное, эмоционально воздействует на читателя, воспитывает его эстетически, возбуждая в нем чувство гнева против всего того, что мешает утверждению красоты на земле.

Эстетическая идея, ее своеобразие и связь с образом

Художественный образ лишился бы всех своих основных качеств, если бы не был носителем эстетической идеи, которая дает ему жизнь. Причем каждый образ произведения выражает что-то свое, индивидуальное и в то же время подчинен единому идейному замыслу. Истинное художественное произведение напоминает совершенный организм, в котором каждый орган своеобразен и необходимо участвует в жизнедеятельности целого.

Единый образ крепостной деревни Плюшкина, как мы видели, складывается из множестра отдельных микрообразов, которые, в свою очередь, служат необходимыми звеньями в создании образа Плюшкина. Но сам Плюшкин, наряду с Маниловым, Собакевичем, Ноздревым и другими героями поэмы, также лишь звено в грандиозном образе крепостной России, в которой правят "мертвые души".

Художественное произведение часто представляет собой сложнейшее переплетение эстетических идей. Но в этом многообразии властвуют строжайшие законы взаимодействия. Каждый образ, оставаясь самим собой, находится в добровольном согласии со смежными образами и с произведением в целом. Общая идейная концепция автора выполняет организаторские функции. Без ее организующего начала отдельные образы превратились бы в не зависимые друг от друга звенья и утратили бы свое эстетическое значение.

Образ есть реальная плоть эстетической идеи. Всякое насильственное их разъединение ведет к утрате художественности. Художнику свойственно мышление образами. Но это совсем не значит, что он без всякого труда, лишь по внезапному озарению создает свои произведения. Образ не возникает мгновенно, он проясняется всеми своими гранями в ходе творческой деятельности, когда автору удается отразить не только объективное содержание жизни, но и выразить свои чувства и мысли о ней.

Эстетическая идея является плодом не только разума, но и чувства художника. Зародившись, она овладевает всем его существом, становясь поэтической страстью, пафосом, без чего Белинский не мыслил себе художественного творчества. "Идея, вычитанная или услышанная и, пожалуй, понятая, как должно, но не проведенная через собственную натуру, не получившая отпечатка вашей личности, - писал критик, - есть мертвый капитал не только для поэтической, но и всякой литературной деятельности" * .

* (В.Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. 10, стр. 312. )

Писатель только тогда может "заразить" читателя своим волнением, когда сам глубоко испытывает его. А без эстетического воздействия искусство мертво. Все свое духовное богатство оно передает людям преимущественно через переживание. Это тот канал, по которому эстетические идеи проникают в сознание человека, духовно воспитывают его.

Будучи по своей природе эстетической реальностью, т. е. отражением действительности в свете идеала, образ приводит в движение самые глубокие чувства и мысли. Он понятен всем, но у одних он вызывает положительную эмоциональную реакцию, у других - отрицательную. И это естественно, поскольку в образной системе произведения выражаются классовые, партийные позиции писателя, его отношение к коренным вопросам жизни.

Ожесточенные формы, например, принимала литературная борьба вокруг "Мертвых душ" Гоголя, "Героя нашего времени" Лермонтова, романов Тургенева. Критики консервативных и прогрессивных направлений давали им взаимоисключающие оценки. Такую же разноголосую реакцию вызывали произведения Чернышевского, Некрасова, Горького и других писателей-классиков.

Сила воздействия искусства во многом зависит от его конкретности. Однако было бы неверно думать, что конкретной определенностью, пластической выразительностью обладают только образы, отражающие материальные явления действительности (природу, вещи, внешний облик человека и т. д.). Выдающиеся поэты достигают пластичности также в передаче человеческих переживаний. Например, в лирических произведениях А. С. Пушкина Белинский находил "пластическую рельефность выражения" * , органическое совмещение "изящно-гуманного чувства с пластически изящною формою" ** . А. В. Луначарский, подчеркивая эмоциональную и интеллектуальную насыщенность поэзии Пушкина, заметил, что в ней "эмоции и мысли почти всегда заключены в пленяющий своей конкретностью и пластичностью образ" *** .

* (В.Г. Белинский. Поли, собр. соч., т. 7, стр. 323. )

** (В.Г. Белинский. Поли, собр. соч., т. 7, стр. 340. )

*** (А.В. Луначарский. Классики русской литературы. М., 1937, стр. 155. )

Вместе с тем одна наглядность еще не обеспечивает художественности. Многие произведения, особенно натуралистического плана, весьма наглядны, жизненно конкретны, но они не способны доставить большую радость. Достоверность в передаче внешних и внутренних форм жизни еще не составляет всего искусства. Художественная правда невозможна без эстетических идей.

Подлинный художник всегда утверждает прекрасное, всегда стоит на страже человеческих интересов. Только в зависимости от исторических и иных обстоятельств он решает свою задачу по-разному: или путем отрицания безобразного, или путем раскрытия прекрасных сторон действительности.

Когда нет борьбы за прекрасное, начинается разложение художественного творчества, его декадентское вырождение. Искусство в силу своего гуманистического характера является одним из средств духовного общения между людьми. Чем значительнее эстетическая мысль, мастерство ее воплощения, тем выше чувство, ею пробуждаемое, и тем выше общественная роль писательского труда.

Если идея, воплощаемая писателем, неэстетична по своей сущности, то она оказывается ложной. Ее ложность сказывается в том, что она вступает в противоречие и с объективным содержанием жизни и со здоровым эстетическим чувством. Полное художественное банкротство, например, терпят защитники капитализма, стремящиеся в своих писаниях превратить колонизаторов и предпринимателей в друзей народа. Не может быть эстетически прекрасным то, что бесчеловечно по своей природе.

Образ как особая форма обобщения

Художественный образ по своей природе несет в себе обобщение. Писатель всегда так или иначе опирается на действительность, но он не должен становиться рабом фактов. Художественное творчество немыслимо без отбора материала, его переработки в соответствии с той идеей, которая развивается в произведении.

Когда то или иное явление жизни производит на художника определенное впечатление, он присматривается к нему, выделяет наиболее существенные, поразившие его воображение черты, отбрасывает все случайное, мешающее ярко выразить сущность открывшейся ему действительности и раскрыть свой авторский замысел. С помощью собственной фантазии он как бы дополняет бросившиеся ему в глаза особенности. Таков, в общих чертах, наиболее характерный путь создания художественного образа.

И. С. Тургенев говорил: "Я встречаю, например, в жизни какую-нибудь Феклу Андреевну, какого-нибудь Петра, какого-нибудь Ивана, и представьте, что вдруг в этой Фекле Андреевне, в этом Петре, в этом Иване поражает меня нечто особенное, то, чего я не видел и не слышал от других. Я в него вглядываюсь, на меня он или она производит особенное впечатление; вдумываюсь, затем эта Фекла, этот Петр, этот Иван удаляются, пропадают неизвестно куда, но впечатление, ими произведенное, остается, зреет. Я сопоставляю эти лица с другими лицами, ввожу их в сферу различных действий, и вот создается у меня целый особый мирок..." * .

* (Русские писатели о литературном труде. Т. 2, стр. 755. )

Художественный образ - в конечном счете, явление жизни, но переплавленное в горниле творческого сознания писателя, вновь созданное в соответствии с его эстетическим идеалом, освобожденное от несущественных наслоений. Поэтому произведение искусства часто действует на человека сильнее, чем та действительность, которая стала предметом художественного изображения. В нем заключено только необходимое, служащее высоким эстетическим целям.

Художник в процессе творческой работы совершает своеобразное открытие мира. Благодаря своей наблюдательности, эстетической чуткости он открывает и обобщает в образах такие стороны жизни, которые часто ускользают от взгляда неискушенного наблюдателя. Так, в образах Онегина, Обломова, Клима Самгина и Семена Давыдова в неповторимо-чувственном виде выражена сущность и общественное значение определенного типа людей, существовавших в обществе.

Искусство, концентрированно изображая прекрасное или безобразное, делает людей более восприимчивыми к красоте.

М. Горький однажды заметил: "...Джон Рескин возвестил глубокую истину, сказав, что закаты в Англии стали прекраснее после картин Тернера". Великий писатель в данном случае подчеркнул способность художественного творчества развивать эстетические вкусы человека, облегчать ему доступ к эстетическим богатствам природы.

Художник-реалист обладает даром схватывать существенное во множестве однородных фактов. Возможность такого обобщения ему подсказывается самой действительностью. Явления природы и общества при всех своих индивидуальных особенностях имеют сходные, родственные признаки. Нетрудно, например, обнаружить общее (для определенной географической зоны) в наступлении весны, осени, зимы, лета, восхода и заката солнца и т. д., хотя каждый год и вносит в эти закономерности свои поправки. Люди также при всем их своеобразии носят отпечаток профессии, национальности, своего социального положения. Поэтому писатель, как правило, изображая индивидуальное, может корректировать сбои наблюдения самой жизнью: отсечь от изображаемого все несущественное, усилить его характерными подробностями, позаимствованными у явлений одного с ним круга, и создать конкретную картину, наполненную обобщающим смыслом. Обобщение через единичное, получающее свою жизнь в индивидуальном художественном образе, называется типизацией.

Типизация и ее формы

Нахождение общего в единичном наиболее характерно для реалистического искусства. Далеко не все писатели идут таким путем. Классицисты, например, обычно шли от общего, используя единичное только в качестве иллюстрации к определенному морально-политическому тезису, развиваемому в произведении. Такой прием нередко вел к схематизации характеров, к утрате ими индивидуальных особенностей.

Реалистические принципы обобщения восторжествовали тогда, когда искусство было осознано как отражение действительности, а художественный образ - как воплощение в индивидуальном типических черт самой жизни.

Обобщая достижения писателей-реалистов, Белинский писал: "Теперь под "идеалом" * разумеют не преувеличение, не ложь, не ребяческую фантазию, а факт действительности, такой, как она есть, но факт не списанный с действительности, а проведенный через фантазию поэта, озаренный светом общего (а не исключительного, частного и случайного) значения, возведенный в перл создания, и потому более похожий на себя, ...нежели самая рабская копия с действительности верна своему оригиналу" ** .

* (Слово "идеал" в данном случае имеет то же значение, что и "тип". )

** (В.Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. 6, стр. 526. )

Типизация, как правило, сопровождается сгущением воспроизводимых явлений, усилением их характерных черт, что придает им большую эмоциональную выразительность. Подобный способ вытекает из самой природы художественного творчества, которое представляет собой борьбу за утверждение прекрасного или отрицание безобразного.

"Искусство ставит своей целью, - писал М. Горький, - преувеличивать хорошее, чтобы оно стало еще лучше, преувеличивать плохое - враждебное человеку, уродующее его, - чтоб оно возбуждало отвращение, зажигало волю уничтожить постыдные мерзости жизни, созданные пошлым, жадным мещанством. В основе своей искусство есть борьба за или против, равнодушного искусства - нет и не может быть, ибо человек не фотографический аппарат, он не "фиксирует" действительность, а или утверждает, или изменяет ее, разрушает" * .

* (М. Горький. Собр. соч., т. 27, стр. 444-445. )

Следовательно, типизация невозможна без вымысла. Поэтическое сгущение имеет место даже там, где герои внешне ничем не выделяются из окружающей их среды. В них обычно сгущены в сравнении с их жизненными прототипами ведущие черты характера. И Обломов, и Базаров, и Павел Власов, и Левинсон, и Григорий Мелехов для своего времени "знакомые незнакомцы". Они выдвинуты жизнью, но в них, как в фокусе, преломились свойства множества людей их социального круга.

Как известно, встречаются и иные способы создания типического образа. Иногда в самом обществе обнаруживаются такие индивидуальности, которые как бы сконцентрировали в себе наиболее характерные особенности людей определенного социального слоя в определенную историческую эпоху (Чапаев, Н. Островский, Мересьев и т. д.).

Отражение в образной форме единичного приводит к созданию нетипического образа. Лефорт в романе А. Толстого "Петр Первый" нетипичен для обитателей Немецкой слободы, которые не были бескорыстными помощниками молодому царю в его реформах. В пьесе А. Володина "Назначение" изображен необычайно добрый начальник Лямин. Пользуясь слабостью его характера, подчиненные вначале совсем прекратили работу, а затем, устыдившись, рьяно взялись за дело. Возможно в жизни и имел место такой случай, однако Володин пытается это единичное представить как типическое, что встретило возражение критики.

Бывает, что писатель, заостряя образ, идет на нарушение внешнего правдоподобия. Стремясь наиболее выразительно показать сущность изображаемого явления, он нередко прибегает к гиперболе, к гротеску. Так возникает в "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина образ градоначальника Брудастого с органчиком в голове. Конечно, это неправдоподобно, но художественно вполне оправдано. Сатирик хотел подчеркнуть одеревенелость, автоматизм действий реакционера-бюрократа, который, утратив все человеческое, приобрел сходство с заводной куклой, с автоматом, умеющим произносить лишь два слова.

Отвечая критикам, отмечавшим неправдоподобность образа Брудастого, М. Е. Салтыков-Щедрин писал: "Но зачем же понимать так буквально? Ведь не в том дело, что у Брудастого в голове оказался органчик, наигрывающий романсы: "не потерплю!" и "запорю!", а в том, что есть люди, которых все существование исчерпывается этими двумя словами" * . В условиях самодержавной России, по мысли сатирика, были типичны ретивые администраторы вроде Брудастого, и тем самым оправдывалось их появление в литературе.

* (М.Е. Салтыков-Щедрин о литературе и искусстве. М., 1953, стр. 405. )

Рассматривая творчество Гоголя, Белинский отмечал, что автор "Ревизора" и "Мертвых душ" не списывал своих героев с натуры: не так-то легко было найти в жизни совершенно "готового" Хлестакова или Плюшкина. Но зато Гоголь, по словам критика, встречал не мало чиновников и помещиков "с возможностью сделаться ими" * . Гоголь в процессе творческой работы заострил характерные и возможные черты, свойственные реально-историческим Хлестаковым и Плюшкиным, и создал художественные типы большой обобщающей силы.

* (См.: В. Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 245. )

Существует мнение, что типизация присуща только реалистическому искусству. Это неверно. Типические образы создают также писатели романтического типа мышления. Однако типичность устанавливается в романтизме иначе, чем в реализме. Положительный герой здесь соотносится не со средой, его породившей, а с духовным миром самого автора и тех социальных сил, которые он представляет. Конечно, Мпыри нетипичен как монастырский послушник, но он как бы концентрирует в себе вольнолюбивые мечты Лермонтова и его современников, близких поэту по строю мыслей и чувств. Положительные герои в утопических романах Ж. Санд, разумеется, абсолютно нетипичны как дворяне, но их настроения характерны как для самой писательницы, так и для всех сторонников французского утопического социализма.

Характер и обстоятельства

Типическое в литературе нельзя сводить к выражению сущности одних общественных признаков человека. Художественный образ - персонаж - не только олицетворение определен ной социальной силы, но и вполне конкретная, "живая" человеческая личность. Совокупность основных черт, определяющих индивидуальные особенности героя, принято называть характером. Например, Обломов Гончарова не просто воплощение барства. Он барин с индивидуальным человеческим обликом, со своими привычками, склонностями и т. д. Общее и индивидуальное находятся в нем в органическом синтезе, что позволяет говорить об Обломове как о мастерски очерченном художественном типе. Выделение в персонажах одних социальных качеств ведет к схематизму, подрывает основу специфики искусства.

Октябрьская революция и гражданская война в России отражены А. Толстым в эпопее "Хождение по мукам" через сложное переплетение судеб многих героев, каждый из которых - представитель определенной социальной группы и в то же время неповторимая человеческая индивидуальность. Тут и Катя и Даша Булавины, и инженер Телегин, и дворянин Рощин, и адвокат Смоковников и многие другие. Все эти вымышленные лица втянуты в водоворот реальных исторических событий. А. Толстой создает впечатляющую картину как бы живой истерии.

Одна и та же социальная сущность может сочетаться с разными характерами. В "Молодой гвардии" Фадеева все молодогвардейцы сходны по своим идейным убеждениям. Они воспитаны Коммунистической партией и комсомолом, безгранично преданы социалистической Родине. Но это общее выступает у них в индивидуальном преломлении. Каждый из них обладает своим неповторимым обликом, представляет собой конкретную человеческую личность, по-разному проявляет себя в борьбе с врагом. Поэтому Олег Кошевой, Ульяна Громова, Иван Земнухов, Сергей Тюленин - типические художественные образы.

Характер наиболее полно раскрывает свое содержание, когда он поставлен в соответствующие ему обстоятельства. Талантливый писатель обычно подвергает своих героев различным испытаниям, которые дают возможность выявить их социальную сущность, их индивидуальные особенности.

Обстоятельства - это среда, социальные условия, конкретные жизненные отношения, в которых приходится действовать человеку. При их изображении искусство также очень часто прибегает к заострению. Оно отбрасывает все несущественное, выделяет наиболее характерное. Писатель выбирает из массы событий такую ситуацию, которая позволяет с наибольшей наглядностью показать все затаенные мысли и чувства героев.

Однако обстоятельства не могут конструироваться произвольно, т. е. искусственно подгоняться под "рост" задуманных персонажей. Их выбор художественно оправдывает себя тогда, когда соответствует не только замыслу автора, но и объективным закономерностям реальной жизни.

Следовательно, литература - отражение действительности в художественных образах. Образность составляет существо ее специфики. Причем специфичность ее формы определяется особенностями ее предмета. Писатель познает природу и общество в отношении к человеку. Он сам непосредственно включается в процесс познания и раскрывает не естественную, а эстетическую, человеческую сущность вещей и явлений, дает им свою оценку. Поэтому художественное творчество всегда субъектино окрашено, просветлено эстетическим идеалом, представляет собой борьбу за утверждение прекрасного на земле.

О типическом в реалистической художественной литературе Ревякин Александр Иванович

Формы проявления типического в художественной литературе

Каждому художественному методу присущи свои принципы типизации. И, в свою очередь, любой представитель того или иного художественного метода, в соответствии с своей индивидуальной манерой и поставленными в произведении социально-эстетическими целями может применять самые различные способы и формы художественной типизации.

Писатель-реалист может идти в создании типического художественного образа путем отбора наиболее типичных, чем-либо замечательных, интересных для воспроизводимой общественной среды единичных характеров и явлений.

Отдельные люди, типичные в своей сущности, изображаются прежде всего в документальных жанрах. Ярким примером такого подхода к созданию образа служат очерки.

Отдельные люди изображаются в исторических произведениях. В советской литературе есть ряд значительных произведений, посвященных гениальному основателю и вождю Коммунистической партии и Советского государства В.И.Ленину («Владимир Ильич Ленин» В.Маяковского, «Человек с ружьем» и «Кремлевские куранты» Н.Погодина), выдающимся патриотам Советской страны («Чапаев» Д.Фурманова, «Зоя» М.Алигер, «Молодая гвардия» А.Фадеева, «Павлик Морозов» С.Щипачева, «Александр Матросов» С. Кирсанова).

Во всех подобных произведениях типическая сущность реального, живого, конкретного человека проявляется настолько полно и ярко, что он становится единственным источником для создания художественного образа. Но само собой разумеется, что этот человек раскрывается в художественном произведении не фотографически, а в творческом обогащении, при «домысливании» и не изолированно, а в свойственных связях и отношениях.

Писатель-реалист может создать типический художественный образ и путем воплощения отдельного типического характера, который составит лишь основу образа. Так, например, создавались многие образы в «Записках охотника» и в романах «Накануне», «Отцы и дети» Тургенева, а также в романе «Что делать?» Чернышевского. Таковы же Павел Корчагин в романе «Как закалялась сталь» Н.Островского и Мересьев в «Повести о настоящем человеке» Б.Полевого.

Все эти образы не сводятся к сущности, к жизненному опыту своих реальных прототипов. Н.Островский, положив в основу образа Павла Корчагина свой собственный жизненный путь, дополнил, обогатил его наблюдениями над другими людьми, с которыми он встречался. Б.Полевой, сделав основой образа Мересьева историю жизни летчика Маресьева, воспользовался своими наблюдениями и над другими советскими людьми.

Типические художественные образы создаются и как широко собирательные, в том смысле, что эти образы не имеют строго определенных реальных прототипов. Писатель творчески формирует собирательные образы на основе изучения десятков и сотен представителей определенного класса, то есть путем собирания и обобщения черт, признаков, особенностей, рассеянных во многих реальных людях. Это наиболее распространенный в литературе путь создания образа. Именно о нем говорит М.Горький, объясняя процесс художественной типизации:

«Искусство словесного творчества, искусство создания характеров и «типов», требует, - пишет он, - воображения, догадки, «выдумки». Описав одного знакомого ему лавочника, чиновника, рабочего, литератор сделает более или менее удачную фотографию именно одного человека, но это будет лишь фотография, лишенная социально-воспитательного значения, и она почти ничего не даст для расширения, углубления нашего познания о человеке, о жизни. Но если писатель сумеет отвлечь от каждого из двадцати-пятидесяти, из сотни лавочников, чиновников, рабочих наиболее характерные классовые черты, привычки, вкусы, жесты, верования, ход речи и т.д., - отвлечь и объединить их в одном лавочнике, чиновнике, рабочем, этим приемом писатель создаст «тип», это будет искусство».

Путем собирания и объединения типических черт, рассеянных в людях одной социальной группы, одного класса, созданы, например, образы Адуевых из романа «Обыкновенная история» и Обломова из одноименного романа Гончарова, Маякина и Фомы Гордеева из романа «Фома Гордеев» М.Горького, Андрея Лобанова из романа «Искатели» Д.Гранина и многие другие.

Необходимо заметить, что один и тот же писатель может использовать самые различные пути типизации. Больше того, в одном и том же художественном произведении, как, например, в «Войне и мире» Л.Толстого или «Цементе» Ф.Гладкова, могут быть действующие лица, опирающиеся на определенные реальные прототипы и созданные на основе синтеза многих людей.

«У меня, - говорил Л.Толстой, - есть лица, списанные и не списанные с живых людей».

Все основные персонажи романа «Цемент» Гладкова синтетические, собирательные, но образы Сергея и Лухавы, как отмечает сам автор, созданы им на основе характеров определенных, существовавших людей.

Одно время в литературоведении имело хождение понимание типического как массового, широко распространенного. Этот взгляд опирался на формальную логику, которая в своих определениях руководствуется только тем, «что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и ограничивается этим».

Восприятие типического лишь как массового вело к чисто количественной характеристике типического, в которой выхолащивалось именно то, что составляет основной признак типичности - качество, существенность конкретно-исторического явления.

Исходя из чисто количественного, формально-логического понимания проблемы типического, нельзя было правильно понять социально-типическую сущность таких образов, как Плюшкин («Мертвые души» Гоголя), Елена Стахова («Накануне» Тургенева), Рахметов («Что делать?» Чернышевского), Анна Каренина («Анна Каренина» Л.Толстого), Фома Гордеев («Фома Гордеев») и Егор Булычев («Егор Булычев и другие» М.Горького). А все эти и подобные им образы являются глубоко типическими.

Понимание типического лишь как массового направляло советских писателей по ложному пути. Оно вело их на путь предпочтения обычного, заурядного - необычному, лишало их возможности правильного изображения и рождающегося, нового и уходящего, старого.

Типическим может быть не только наиболее распространенное, часто повторяющееся, обыденное, но и мало распространенное, необычное, из ряда вон выходящее, исключительное.

В советской действительности индивидуалисты, стяжатели, карьеристы, клеветники, бездельники, предатели представляют собой носителей пережитков капитализма, остатков частнособственнической психологии и морали, проклятого наследия прошлого. Это - то, что преодолевается и изживается, что обречено на окончательное исчезновение. Но это частное, поддерживаемое и подогреваемое извне врагами социализма, представляет известную силу, активно проявляющуюся, цепляющуюся за жизнь, мешающую коммунистическому строительству.

Борьба с отрицательными социальными явлениями, еще бытующими в нашей действительности, с нездоровыми настроениями идеологически неустойчивых элементов нашего общества, имеет огромное общественно-политическое значение. А между тем в области художественной литературы эта борьба в послевоенное время была ослаблена.

Исходя из глубоко ошибочного понимания развития советской действительности в условиях победы социализма как совершающегося без противоречий, сводя все противоречия лишь к борьбе между «хорошим и отличным», некоторые критики и писатели пришли к утверждению и защите «теории бесконфликтности» в советской литературе.

Защитники «теории бесконфликтности» забыли элементарную истину, что законом объективного развития жизни являются внутренние противоречия, борьба между старым и новым, между отмирающим и нарождающимся. Этого закона объективного развития никто отменить не может.

«Теория бесконфликтности» логически вела к отказу от последовательно отрицательных, сатирических образов, к признанию их нетипичности в условиях победы социализма, к ликвидации сатиры, что является грубой ошибкой.

Исходя из «теории бесконфликтности», воспринимая отрицательные явления нашей действительности как случайные, глубоко частные, индивидуальные, некоторые критики и писатели неизбежно приходили к сглаживанию противоречий действительности, к ее лакировке, к искаженному воспроизведению типических явлений, к подмене типического субъективным.

Советская литература, отражая победное развитие социалистической действительности, призвана воспроизводить и ее противоречия, недостатки. Но разоблачая отрицательные характеры и явления, советские писатели исходят при этом из признания правильности ведущих тенденций социалистической действительности и руководствуются задачей дальнейшего укрепления социалистического государства.

В борьбе с ложным пониманием типического лишь как массового и как среднестатистического в критике и литературе наметилась ошибочная тенденция толкования типического только как необычного, из ряда вон выходящего, исключительного. В связи с этим в выступлениях некоторых литераторов прозвучало требование создания образа «идеального героя», лишенного каких-либо противоречий и недостатков.

Реалистическая типизация, стремящаяся к раскрытию и воплощению всей полноты жизненных закономерностей, может проявляться в самых разнообразных формах.

Художественно-типическими могут быть образы и массовые и исключительные. Но при этом необходимо заметить, что исключительное не может быть типическим, если оно остается единичным, если оно не имеет себе подобных явлений, изолировано от окружающего. Исключительное становится типическим лишь в том случае, если в нем выражено существенное явление, некогда бывшее массовым (отживающие явления), или то, которое вновь возникает и должно стать массовым. Иными словами, типическое, раскрывающееся в виде исключительного, представляет собой не только качественное, но в той или иной степени и количественное явление.

Типические явления не равноценны ни в своей социально-психологической сущности, ни в своей социально-исторической роли.

Было бы ошибочным ограничивать типические образы лишь крупными, большими, сильными характерами. Типичен любой характер, в котором проявляется социально-психологическая, идейная сущность определенной общественной группы, того или иного класса, известной нации и эпохи. Типичны и Чацкий и Молчалин («Горе от ума» Грибоедова), и Швандя и Дунька («Любовь Яровая» К.Тренева), и Олег Кошевой и Стахович («Молодая гвардия» А.Фадеева), и Мартынов и Борзов («Районные будни» и «Трудная весна» В.Овечкина), но степень и социально-историческое значение их типичности неодинаковы.

Ведущими, определяющими в советской литературе являются такие образы, как Чапаев («Чапаев» Д.Фурманова), Давыдов («Поднятая целина» М.Шолохова), Павел Корчагин («Как закалялась сталь» Н.Островского), Мересьев и Воробьев («Повесть о настоящем человеке» Б.Полевого), Воропаев и Поднебеско («Счастье» П.Павленко), молодогвардейцы («Молодая гвардия» А.Фадеева).

В типических художественных образах могут быть весьма различны пропорции, соотношения индивидуального, особенного и общего.

Художественно типизируя, писатель может раскрывать характер как углубление какой-либо его ведущей черты (Гоголь, Салтыков-Щедрин), в диалектике его души (Л.Толстой, Шолохов), строго подчиняя индивидуальные черты воплощению его социально-типических особенностей (А.Н.Островский), в сложных светотенях, в противоречии социально-типического и индивидуального (Чехов) и т.д.

В зависимости от индивидуальной манеры и целей некоторые писатели обращают свое преимущественное внимание при изображении характера на какую-либо одну его сторону: моральную (Гоголь), социально-психологическую (Тургенев), психологическую (Достоевский), социально-экономическую (Г.Успенский), социально-политическую (Салтыков-Щедрин) и т.п.

Другие же писатели стремятся воспроизводить характеры во всей полноте им присущих свойств (Гончаров, Л.Толстой, М.Горький, Шолохов).

Если писатель оригинален, то он и национален. Белинский справедливо писал, что «только сфера бездарности отличается безличною общностью, для которой не существует ни пространства, ни времени, ни нации, ни колорита, ни тона, - которая во всех странах и во все времена, от начала мира до наших дней, выражается одним языком и одними и теми же словами».

Национальное подлинно типического характера проявляется, разумеется, не только в содержании характера, но так или иначе и в форме его выражения.

Каждый общественный класс обладает только ему свойственными идеями, чувствами, стремлениями и интересами. Но в то же время классы находятся не в изоляции друг от друга, а в сложной взаимосвязи. Представители любого класса обладают теми или иными чертами характера, которые могут быть присущи всем людям. Классовая дифференциация не отменяет общечеловеческого, а является его конкретным, социально-историческим выражением.

Это отражается и в художественной литературе. Типический художественный характер всегда социален в том смысле, что он воплощает те или иные существенные общественные, классовые чувства, идеи, стремления. Но было бы ошибочным видеть в любом художественном типе прямого и последовательного представителя определенного класса, китайской стеной отгороженного от других классов. Художественный образ, будучи классовым, несет в себе в той или иной мере черты сходства и общности с какими-либо другими классами, те или иные признаки и черты, присущие всем людям.

Отношения между типическими художественными характерами и классами, к которым они принадлежат, могут быть весьма сложными.

«В каждом из нас, - писал Добролюбов, - сидит значительная часть Обломова...».

Наличие известных пережитков обломовщины, выражающихся в неумении расставить силы и организовать проверку фактического исполнения дела, в пустой трате времени на бесплодную заседательскую суетню, в беспочвенном планотворчестве Ленин отмечал и в деятельности иных советских людей и учреждений.

Фома Гордеев из одноименного романа М.Горького уже не является защитником интересов того класса, к которому он принадлежит по своему происхождению и положению. И поэтому М.Горький в процессе своей работы над этим образом утверждал, что он не типичен как купец. «...Параллельно с работой над «Фомой», - писал он, - составляю план другой повести - «Карьера Мишки Вягина». Это тоже история о купце, но о купце уже типическом, о мелком, умном, энергичном жулике, который из посудников на пароходе достигает до поста городского головы. Фома - не типичен как купец, как представитель класса , он только здоровый человек, который хочет свободной жизни, которому тесно в рамках современности. Необходимо рядом с ним поставить другую фигуру, чтоб не нарушать правду жизни».

Сохраняя правду жизни, М.Горький противопоставил Фоме Гордееву Маякина. Но и Фома Гордеев, не будучи типичным как защитник своекорыстных, хищнических интересов буржуазии, оказывается типичным выразителем начинавшихся в ее среде интеллектуальных брожений, тенденций распада, предчувствий своего исторического конца. Фома типичен как купец, задумавшийся над судьбой своего класса, неудовлетворенный его эксплуататорской, антинародной социальной практикой, а поэтому «выламывающийся» из своей среды. На эту типичность образа Фомы Гордеева и указывает писатель, сообщая, что для его создания он «должен был видеть не один десяток купеческих сыновей, не удовлетворенных жизнью и работой своих отцов; они смутно чувствовали, что в этой однотонной, «томительно бедной жизни» - мало смысла. Из таких, как Фома, осужденных на скучную жизнь и оскорбленных скукой, задумавшихся людей, в одну сторону выходили пьяницы, «прожигатели жизни», хулиганы, а в другую - отлетали «белые вороны», как Савва Морозов, на средства которого издавалась ленинская «Искра».

В образе Григория Мелехова из романа «Тихий Дон» М.Шолохова ярко раскрывается двойственная, противоречивая сущность середняцкого казачества (отчасти труженика, отчасти собственника), его колебания между пролетариатом и буржуазией. Но жизненная судьба Григория Мелехова и его социальное отщепенство отражают не обычный путь широких слоев середняцкого казачества к Советской власти, а путь лишь некоторой, незначительной его части. И вместе с тем, оставаясь выразителем социальной сущности середняцкого крестьянства и жизненного пути лишь некоторой его части, образ Григория Мелехова отражает историческую судьбу, трагедию, крах всего мелкобуржуазного индивидуализма в условиях послеоктябрьской действительности. Это образ большой обобщающей силы.

Образ Григория Мелехова привлекал и будет привлекать симпатии читателей своей изумительно яркой жизненной правдой - человеческой искренностью, большой любовью, даровитостью, богатыми, но понапрасну растраченными силами, жадным стремлением к истине, к справедливости, в поисках которой, под влиянием сословных предрассудков, он совершает столько ошибок. И этот путь заблуждений приводит его к разрыву с народом, к духовному краху, к трагедии одиночества.

В жизни могут быть человеческие характеры, в которых воплощены черты известных общественных групп и классов, но в то же время они с особой отчетливостью воплощают в себе те или иные общенародные, общенациональные и общечеловеческие признаки.

Подобное мы наблюдаем и в художественной литературе. Любой художественный образ социален, то есть обладает чертами той или иной общественной группы, того или иного класса. Но при этом многие образы с такой определенностью и явностью отражают общенародные или общечеловеческие признаки, что мы называем их общенародными и общечеловеческими.

Общенародные образы отражают в себе лучшие свойства нации, наиболее полно раскрывающиеся, как правило, в поведении ее трудовых, прогрессивных общественных групп. Таков, например, Чапаев из одноименного романа Д.Фурманова и Никита Вершинин из «Бронепоезда» В.Иванова.

Общенародные черты - ненависть к насилию и произволу, моральная чистота, горячее, открытое, прямое сердце присущи Катерине из «Грозы», Параше из «Горячего сердца» и Ларисе из «Бесприданницы» Островского. Присущими народу гуманностью, радушием, добросердечием обладают члены семьи Ростовых из «Войны и мира» Л.Толстого.

Черты народного характера есть и у Анны Карениной из одноименного романа Л.Н.Толстого. По рождению и воспитанию, по привычкам к праздности и роскоши, по вкусам и манерам Анна Каренина является представительницей высшего света. Но она в то же время не типична для него, как типична, например, Бетси Тверская. Прекраснодушие, доброта, честность, искренность Анны, ее серьезное отношение к любви, свойственная ей душевная красота, ее горячая ненависть к обману и лжи, стремление к преодолению предрассудков своей среды делают ее белой вороной в аристократическом обществе. Анне чужды карьеризм, лицемерие, честолюбие, злословие, увлечение легкими любовными связями, распространенные в этом обществе.

Но, будучи исключением в светском обществе, Анна Каренина выражает типичные черты общенародного, общенационального характера русской женщины, так отчетливо выявившиеся в образах Татьяны Лариной («Евгений Онегин» Пушкина), Любоньки Круциферской, («Кто виноват?» Герцена), Катерины Кабановой («Гроза» Островского) и Веры Павловны Лопуховой («Что делать?» Чернышевского).

Именно общенародные, общенациональные черты делают Анну Каренину одним из привлекательнейших образов прогрессивной русской и мировой литературы.

Сохраняя социально-историческую конкретность, общечеловеческие образы выражают социально-психологические черты, стремления и идеалы, в той или иной мере свойственные многим людям данной эпохи, и благодаря этому приобретают нарицательное значение. Таковы герои Шекспира Ромео и Джульетта, Гамлет и Отелло, таков Дон-Кихот Сервантеса, Тартюф Мольера, маркиз Поза из трагедии «Дон Карлос» Шиллера, Чацкий Грибоедова, Хлестаков и Плюшкин Гоголя.

Ромео и Джульетта по своему внутреннему облику, поведению и манерам - представители богатых итальянских семей эпохи средневековья. Глубина любви, сила их верности друг другу не характерны для людей того сословия, к которому они принадлежат. В любви и верности Ромео и Джульетты отражаются чувства и представления народных масс, передовых общественных групп любой нации. И поэтому эти образы стали нарицательными и превратились в общечеловеческие.

Борьба Чацкого (героя «Горя от ума») против старого, изжившего себя общества, его пламенная любовь к свободе, столь дорогие для прогрессивных классов всех наций, придали этому образу общечеловеческое звучание.

Белинский, характеризуя общечеловеческую сущность Дон-Кихота, писал:

«Каждый человек есть немножко Дон-Кихот; но более всего бывают Дон-Кихотами люди с пламенным воображением, любящею душою, благородным сердцем, даже с сильною волею и с умом, но без рассудка и такта действительности... Это тип вечный...».

Если в образах Ромео, Джульетты, Дон-Кихота и Чацкого отчетливо выразились положительные стремления и чувства людей, проявляющиеся на самых различных этапах развития человеческого общества, то в образах Тартюфа, Хлестакова и Плюшкина ярко схвачено отрицательное, которое в той или иной степени было и остается свойственным людям самых различных классов любой нации или в качестве существенных черт или в виде пережитков.

Чернышевский, отмечая «общечеловечность» Хлестакова, сказал:

«Хлестаков чрезвычайно оригинален; но как мало людей, в которых нет хлестаковщины!».

М.Горький, указывая на общечеловеческий характер некоторых образов русской и западноевропейской литературы, писал: «Всякого лгуна мы уже называем - Хлестаков, подхалима - Молчалин, лицемера - Тартюф, ревнивца - Отелло и т.д.».

Советская литература, призванная воспитывать людей в духе новой, действительно общечеловеческой морали, создает образы, обладающие яркими положительными общечеловеческими качествами. Одним из таких образов является образ Павла Корчагина из романа «Как закалялась сталь» Н.Островского.

Вульгаризаторы и упрощенцы пытались противопоставить социалистический реализм всей предшествующей прогрессивной литературе и этим нанесли советской литературе огромный вред. А между тем социалистический реализм является продолжением лучших традиций всей предшествующей прогрессивной мировой литературы, в частности и в особенности критического реализма, на качественно новой основе.

Продолжая и углубляя достижения предшествующей прогрессивной литературы, социалистический реализм воспроизводит явления действительности не только в их конкретно-исторической сущности, в социальной обусловленности, но и в их революционном развитии, то есть в процессе их вызревания и становления, в борьбе нового и старого, в тенденциях их дальнейшего изменения и т.д. Исходя из марксистско-ленинского понимания общественного развития, литература социалистического реализма отчетливо видит движущие силы общества, ясно сознает, куда идет жизнь, что в ней создается и что разрушается, каковы ведущие тенденции развития.

Революционный романтизм и критический реализм как наиболее прогрессивные литературные направления прошлого достигли огромных успехов в изображении ведущих, существенных, типических сторон и явлений жизни, но они не поднимались до типического изображения закономерностей эпохи во всей их совокупности, в целом, до объективно-научного, последовательного понимания ее движущих сил и тенденций.

Метод социалистического реализма, опирающийся на марксистско-ленинское мировоззрение, предполагает изображение характеров и явлений действительности во всей полноте их взаимосвязей, со всеми свойственными им противоречиями, как частное выражение общих закономерностей эпохи, в перспективе их дальнейшего развития.

Метод социалистического реализма обусловливает возможность увидеть и воспроизвести во всей их истинности не только уже определившиеся явления и характеры, но и только что возникающие, новые, находящиеся в становлении, растущие, такие, которые в данный момент еще не являются прочными, но необходимо станут таковыми завтра.

Зарубежная буржуазная критика, ведя бешеное наступление против социализма, в последнее время усилила критику советской литературы. Используя ошибочные тенденции некоторых советских писателей (лакировка, «теория бесконфликтности», культ личности, схематизм), эти критики стремятся опорочить самый метод социалистического реализма. Но, выдавая ошибочные тенденции некоторых советских писателей за существо метода социалистического реализма, буржуазные критики тем самым обнаруживают свои истинные цели (борьбу против социализма) и обманные, нечестные, грубо фальсифицированные приемы своей борьбы.

По своим возможностям метод социалистического реализма превосходит художественные методы предшествующей литературы. При равных условиях таланта и мастерства он обеспечивает наиболее правдивое, глубокое, последовательно-реалистическое изображение действительности.

При этом необходимо заметить, что последовательно-правдивое воспроизведение характеров и явлений, присущее методу социалистического реализма, не ограничивает его лишь способами прямой реалистической типизации. В целях правдивого воспроизведения жизни социалистические реалисты могут использовать все богатства художественных форм и обращаться к сатирическому гротеску, романтике, аллегории, символике и т. д.