На религиозной и культурной жизни всего Индостана, как и большей части остальной Азии, сказалось глубокое влияние двух великих эпических поэм индуизма - «Махабхараты» и «Рамаяны». Даже не касаясь вопроса их чисто литературных достоинств, отвечающих самым высоким критериям, эти произведения следует отнести к числу наиболее значительных памятников мировой поэзии.

«Махабхарата» - произведение в основе своей более древнее, чем «Рамаяна», его ядро дошло до нас из той далекой, теряющейся во тьме веков эпохи, которая следовала за временем создания гимнов «Ригведы», древнейшего литературного памятника Индии. Некоторые имена правителей, святых мудрецов и жрецов, упомянутые в «Махабхарате», встречаются и в источниках поздневедической эпохи, и вполне вероятно, что фабула поэмы сложилась на основе преданий, связанных с каким-то великим сражением, имевшим место около 900 года до нашей эры.

Но с течением веков повествование настолько расширилось, настолько обогатилось новыми персонажами и событиями, что его исторические корни уже невозможно распознать. Есть основания думать, что именно таким путем вошел в поэму божественный герой Кришна, играющий в «Махабхарате», известной нам, столь важную роль - он не присутствовал в тех воинских преданиях, из которых развилась поэма. Различные санскритские тексты свидетельствуют о том, что в форме, не слишком отличной от ныне известной, поэма была широко распространена в Северной Индии за один-два века до начала нашей эры или, возможно, даже около 400 года до нашей эры.

Сюжетная канва «Махабхараты» чрезвычайно сложна. Как и сказания греков о Троянской войне, давших жизнь «Илиаде», как мифологический и легендарный цикл древних германцев, выкристаллизовавшийся в «Песню о нибелунгах», индийская эпическая поэма рассказывает о жестокой распре героев, перешедшей в истребительную войну: происками своих двоюродных братьев - злокозненных Кауравов - пятеро сыновей царя Панду лишаются царства своих предков, но возвращают его себе после жестокой битвы, в которой гибнут все их враги и почти все друзья.

В повествовательных разделах поэмы повсюду слышатся отзвуки героического века, в них прославляются чисто воинские доблести - мужество, верность, правдивость. И герои и злодеи в поэме никогда не отвергают вызова сразиться - будь то поле брани, состязание в ловкости или азартная игра; лишь немногих из главных действующих лиц можно обвинить в малодушии. И вся атмосфера основного рассказа поэмы - это атмосфера общества, едва только вышедшего из племенного состояния, и личная преданность вождю и соплеменникам все еще играет весьма важную роль в его жизни.

Но в «Махабхарате», известной нам, содержится не только поэтическое повествование о легендарной войне. Текст ее насыщен множеством различных вставных эпизодов, явно появившихся в более позднюю эпоху, уже после того, как сложился основной сюжет поэмы. Самая объемистая из таких вставок - «Шанти-парва», двенадцатая (из восемнадцати) часть, или книга, эпоса, в которой медленная кончина раненого Бхишмы, старейшего вождя Кауравов, служит предлогом для пространных дидактических рассуждений о науке управления государством, об этике и религии.

Другой вставной эпизод связан с пагубной страстью Юдхиштхиры, старшего из братьев-героев, любившего, но не умевшего играть в кости, что и вынудило братьев Пандавов удалиться в изгнание; это дает возможность ввести пространную историю о царе Нале, еще более «древнем» любителе игры в кости, потерявшем из-за своего пристрастия жену и царство и вернувшем их, только пройдя через многие испытания. Легенда о Нале, изложенная изящным легким стихом, часто служит для изучающих санскрит своеобразным введением в эту литературу. Стиль и содержание ее представляются по меньшей мере столь же древними, как и основное содержание поэмы; восходит эта легенда, вероятно, к добуддийской эпохе существования небольших царств с сильными еще пережитками родоплеменных отношений.

Важнейший вставной эпизод «Махабхараты», несомненно, «Бхагават-гита», обширная религиозная поэма, самый авторитетный священный текст современного индуизма и, пожалуй, наиболее известное за пределами Индии произведение санскритской литературы, переведенное на многие языки; «Бхагаватгиту» читали миллионы людей, ничего другого не знающие о той эпической поэме, частью которой она является. Предлогом для включения ее в «Махабха-рату» стали переживания Арджуны, третьего из братьев Пандавов, как раз перед началом великой битвы. При мысли о сражении с друзьями и братьями по крови его охватывают горестные сомнения, но Кришна, наставник Арджуны, укрепляет его решимость пространными рассуждениями о религиозном долге (они и составляют содержание «Бхагават-гиты», также представляющей собой, вероятно, сплав стихов из разных источников); здесь Кришна предстает перед Арджуной как одно из воплощений бога Вишну.

Есть в «Махабхарате» большое число и менее крупных эпизодов, например, прекрасное и широко известное сказание о преданной жене Савитри, спасшей мужа от когт"-й бога смерти, сказание о Раме (нечто вроде конспективного изложения другой, великой эпической поэмы Индии), сказание о Шакунтале - в версии, значительно отличающейся от сюжета знаменитой драмы Калидасы.

Все эти многочисленные эпизоды, повествовательные и дидактические, включались в текст «Махабхараты» различными поэтами на протяжении пяти столетий, разделяющих две великие эпохи в истории Индии - эпохи империй Маурьев и Гуптов (от примерно 200 года до нашей эры до 300 года нашей эры). Но уже около 500 года нашей эры эпос существовал примерно в том виде, в каком мы знаем его сейчас.

Конечную дату сформирования «Махабхараты» можно установить по перечислениям племен и народов, встречающихся в тексте поэмы. В ней упоминаются, например, гунны-эфта-литы (белые гунны), вряд ли известные индийцам до 400 года нашей эры, когда они обосновались в Бактрии. В то же время «Махабхарата» ничего не говорит о других народах, например гурджарах, впервые появившихся на исторической сцене в VI веке.

И все же даже после канонизации поэмы списки ее подвергались исправлениям и дополнениям (правда, не очень значительным), и потому существуют три основные текстологические традиции поэмы. В настоящее время, после появления великолепного издания «Махабхараты», предпринятого Институтом восточных исследований Бхандаркара в Пуне, над которым свыше сорока лет работали многие ученые, мы имеем твердо установленный текст поэмы, каким он сложился к концу периода Гуптов.
Огромные размеры «Махабхараты» делают ее чем-то более значительным, нежели просто повествовательным эпосом, хотя и представляется возможным выделить из текста поэмы «повествовательные элементы», представив ее, таким образом, только сказанием о героях. Эту крупнейшую в мире поэму - почти 100 000 строф, каждая из которых состоит по меньшей мере из 32 слогов, - можно с полным правом назвать энциклопедией раннего индуизма.

Нет буквально ни одного аспекта религиозной, политической и социальной жизни Индии той эпохи, о котором не говорилось бы в «Ма-хабхарате», рассматривающей его в основном с точки зрения ортодок-
сального брахманизма. В поэме содержится огромное количество дидактического материала, из которого возникли дхармашастры (правовые трактаты) и пураны (собрания мифов, легенд и описаний религиозных обычаев, создававшихся с начала правления Гуптов). Таким образом, хотя историчности поэмы доверять не приходится, она все-таки представляет огромный интерес для историков.

Чрезмерное обилие назидательного элемента в «Махабхарате», значительно увеличившего объем поэмы, сказалось на ее популярности. И тем не менее основное содержание «Махабхараты» хорошо известно простым людям Индии, а писатели и поэты многих поколений неоднократно пользовались эпизодами поэмы для создания своих поэтических, драматических и прозаических произведений как на санскрите, так и на современных языках Индии.

Сокращенные версии «Махабхараты» с опущенными вставными эпизодами существуют на большинстве языков Индии и Юго-Восточной Азии. История пяти братьев-героев, в значительной степени приспособленная к местным вкусам и традициям, по-прежнему популярна и в ваянге (индонезийском театре теней). Лишь наиболее образованные люди в Индии читали всю «Махабха-рату». В дошедшей до нас форме она не может стать «популярной классикой». Но в Индии она долгое время служила сокровищницей сюжетов и тем для писателей многих поколений, и в этом смысле ее огромное значение сохраняется и по сей день.

Вторая из великих эпических поэм Индии, «Рамаяна», отличается от «Махабхараты» и своим содержанием, и своим характером.

В этой поэме рассказывается о праведном царевиче Раме, сыне
Дашаратхи, царя Айодхьи, которого происки врагов заставили удалиться в изгнание. Вместе со своей женой, прекрасной Ситой, и верным младшим братом Лакшманой Рама находит убежище в лесах Центральной и Южной Индии. На долю скитальцев выпадает немало бед и невзгод, и самое ужасное из них - похищение Ситы Раваной, повелителем демонов и царем острова Ланки (Цейлон).

В конце концов с помощью обезьяньего войска братья освобождают Ситу, Рама возвращает себе царство, но у этой истории не совсем счастливый конец: дабы успокоить подданных, Рама отказывается от Ситы - по общему мнению, она утратила чистоту, побывав в доме у другого мужчины, хотя и сохранила в заточении целомудрие и верность мужу.

«Рамаяна» - сказание о странствиях и приключениях почти сверхъестественного героя, оно полно всевозможных чудес, язык его изыскан и благороден. Если подыскать «Рамаяне» европейские параллели, то это будет не «Илиада» и даже не «Энеида», а, скорее, «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха или «Неисто-
вый Роланд» Ариосто. Наиболее сильно действие чудес и сверхъестественных сил в первой и последней частях сказания, где Рама выступает как ипостась верховного бога Вишну, принявшего человеческий облик для спасения мира от происков злых сил. Именно поэтому Рама и сегодня почитается в Индии как божество, а «Рамаяна» считается священной книгой.

В этом сказании много драматических и исполненных пафоса эпизодов, отмеченных глубоким психологизмом. Оно пробуждает в человеке стремление быть мужественным, преданным, верным, воспевает чувство всепрощения и человеческой дружбы. В «Рамаяне» нет длинных вставных эпизодов, по стилю и содержанию она более единообразна, чем «Махабхарата», да и объем ее гораздо меньше - четвертая часть всей «Махабхараты». Композиция поэмы более совершенна, и многие ее сравнения и метафоры заставляют вспомнить изысканную классику санскритской поэзии, например произведения Калидасы.

Повествование в «Рамаяне» перемежается своеобразными лирическими отступлениями, в том числе прекрасными картинами индийской природы в различные времена года. (В более поздних санскритских поэмах, кавья, такие отступления стали обязательными.) Например, в рассказе о пребывании Рамы в изгнании содержится много изящных описаний природы. Вот как говорит он о сезоне дождей:

«Взгляни, сколь прекраснее стали теперь леса: зеленые от долгошумящих дождей, они пестрят красками оперения танцующих павлинов. Рокочущие громом тучи изнемогли под бременем переполняющих их вод и отдыхают на вершинах гор, а рядом с ними стройной цепью, ликуя, проносятся журавли, словно лепестки лотоса, уносимые ветром. Цветами и травами одета согретая земля, словно красавица, окутанная многоцветным покрывалом...»

Созданию эпоса «Махабхараты» способствовали усилия ряда рассказчиков, сменявших друг друга. И хотя ее приписывают одному автору - мудрецу Вьясе, хотя язык ее в целом правилен и единообразен, в поэме есть нечто анонимное, свойственное фольклорной литературе. «Рамаяна» также считается созданием одного автора - мудреца Вальмики, выступающего в первой и седьмой песнях поэмы современником героя,
покровителем зачавшей Ситы, когда муж изгоняет ее.

Однако совершенно ясно, что и «Рамаяна», несмотря на не столь сложную, как в «Махабхарате», композицию, творение нескольких авторов. Стиль первой и последней песен ее значительно отличается от стиля пяти центральных, составляющих единое целое, а дополняющие их части вовсе не обязательны. В этих пяти песнях (кроме нескольких вполне очевидных вставок) Рама предстает героем смертным, тогда как в первой и последней песнях он герой обожествленный, воплощение великого бога Вишну.

Существуют и многие другие доказательства, со всей очевидностью свидетельствующие о том, что окончательная редакция «Рамаяны» создавалась по крайней мере двумя-тремя авторами. Однако самая важная часть повествования принадлежит гению одного человека, подлинного поэта, значительно более утонченного и чувствительного, чем безыменные составители «Махабхараты».

Как уже говорилось, в «Махабхарате» имеется краткое изложение сюжета «Рамаяны». Поэтому может показаться, что она уже существовала в то время, когда процесс составления «Махабхараты» еще только завершался. И все же «Рамаяна», по-
жалуй, сложилась позже «Махабхараты»; ее центральная часть возникла, вероятно, не позже начала нашей эры. Столица царского рода Куру Хастинапур, вокруг которой разворачивается действие «Махабхараты», находилась в западной части бассейна Ганга, километрах в 80 к северу от современного Дели *. Айодхья, столица царства Рамы, лежит в восточном Уттар-Прадеше, и западная часть субконтинента не играет почти никакой роли в повествовании «Рамаяны».

В «Махабхарате» почти нет упоминаний о Декане и дравидийском юге Индии (кроме перечисления местностей и народов, возникшего, совершенно очевидно, уже в ходе
многовековой шлифовки эпоса). В то же время в «Рамаяне» эти районы, а также Цейлон играют весьма существенную роль, хотя и характеризуются как места неизведанные и дикие, обиталище демонов и обезьян, говорящих и действующих подобно людям. Двор царя Дашарат-хи в «Рамаяне» - это двор типичного индийского правителя классической эпохи, а не вождя племени, как в «Махабхарате», где царь всего лишь первый среди равных и зачастую непокорных соплеменников. Несмотря на то что, согласно индийской традиции, Рама на много тысяч лет старше героев «Махабхараты», «Рамаяна» отражает более высокую ступень развития индийской культуры.

Необычный, но мало выразительный вариант сказания о Раме сохранился в литературе одной из буддийских сект (тхеравадинов). Это наводит на мысль о действительном существовании за несколько веков до рождения Будды некоего правителя по имени Дашаратха, праведный сын которого Рама был сначала изгнан, но потом вернул себе принадлежавшее ему по праву царство. Однако самая драматичная часть повествования - похищение Раваной Ситы и ее избавление от неволи - в буддийском варианте отсутствует. Это убеждает, что «Рамаяна», как и другие героические сказания древности и средневековья, - сплав разнородного материала, собранного из многих источников, и что первоначально в ней совсем не было некоторых наиболее интересных эпизодов зрелого эпоса.

«Рамаяна» и «Махабхарата» - это только легенды, а не подлинная история, даже не отражение исторического процесса завоевания Декана ариями. Ученые потратили немало усилий, чтобы распутать запутанный клубок «Песни о нибелунгах» или «Песни о Роланде», доказав, что в них не так уж много исторически достоверного. Почему же индийские эпические поэмы должны быть исторически более достоверны, чем их европейские собратья? «Махабхарата» и «Рамаяна» - нечто гораздо большее, чем просто исторические повествования: это величайшие произведения мировой литературы, вот уже около двух тысячелетий служащие источником вдохновения для многих миллионов людей.

Влияние «Рамаяны» на духовную жизнь индуистской Индии оказалось значительнее влияния «Махабхараты». Ее переводили или чаще вольно перелагали почти на все языки Индии и большинство языков Юго-Восточной Азии, что приспосабливало историю Рамы к особенностям местной культуры и делало ее частью местной традиции. «Рамаяну» снова и снова слушали многие поколения неграмотных крестьян, и они не только увлекались этим волнующим и трогательным сказанием, но и учились у его героев любви, терпению, послушанию, мужеству и правдивости.

Рама давно уже стал идеалом индийского мужчины, а Сита - идеалом индийской женщины. Рама всегда слушается и уважает родителей,
он полон любви к Сите, стремится защитить ее от всех несчастий, он верен и предан своим друзьям и близким, он смиренно чтит богов, жрецов и мудрецов, он милостив и добр со своими подданными, он справедлив и снисходителен к врагам. Верность Ситы, ее преданность мужу и его семье безграничны, но она обладает и высокой доблестью, готова пожертвовать даже жизнью, чтобы защитить свою честь.

Сказание о Раме уже много веков является частью культурного наследия буддийских стран - Бирмы, Таиланда, Камбоджи. Мусульмане - индонезийцы и малайцы, познакомившиеся с «Рамаяной» задолго до обращения в ислам, по-прежнему восхищаются этой древней индийской поэмой. Они лишь слегка приспособили ее к требованиям своей религии и отличиям культурных традиций населения архипелага Юго-Восточной Азии. Однако мусульманская традиция в самой Индии и в Пакистане полностью отвергает эти древние сказания, хотя во времена правления Моголов обе эпические поэмы были переложены на персидский язык.

Столь давняя и прочная популярность двух эпических поэм объясняется, несомненно, тем, что уже на очень ранней стадии своего существования они были приспособлены к нуждам индуизма вишнуитского толка.. Согласно канонам индуизма, Вишну, верховное божество, давшее жизнь всему живому, уже девять раз воплощался,в телесном, смертном обличье, чтобы спасти мир, а в конце переживаемого теперь «железного века» он воплотится в десятый раз, чтобы возродить «век золотой». Из этих десяти воплощений Вишну самыми почитаемыми являются Рама и Кришна: первый - герой «Рамаяны», второй - один из главных персонажей «Махабхараты».

Так эпические поэмы Индии стали священными книгами - своего рода новым заветом индуизма (в роли ветхого завета при таком сравнении выступает более древняя ведическая литература). Изучением Вед могли заниматься только мужчины высших каст, в особенности брахманы, а эпические поэмы были всеобщим достоянием - их слушали, читали, заучивала наизусть даже женщины, дети и неприкасаемые. Поэтому их влияние на религиозную жизнь Индии в течение долгого времени было значительно более сильным, чем влияние Вед и Упанишад.

Последователи культа Кришны имеют в своем распоряжении и другие классические тексты, например «Хариваншу» и «Бхагавата-пурану». А для почитателей верховного божества в образе Рамы настоящей библией стала «Рамаяна» в ее многочисленных переводах и переложениях.

«Рамаяна» Тулси Даса, написанная на языке хинди, была единственным религиозным произведением, глубоко поразившим юного Махатму Ганди, который до последних дней своей жизни называл бога именем Рамы. Другим великим источником
вдохновения Ганди стала «Бхагават-гита» - одна из частей «Махабхараты».

Вполне возможно, что некото; представители новых поколений дийцев уже ощущают неприме мость многих моральных запове этих поэм в современных услов* вполне вероятно также, что они с неваются в религиозных принцш воплощенных в этих произведет Но каково бы ни было будущее «Махабхараты» и «Рамаяны» как ист ников религиозного вдохновеь одно ясно несомненно: они настол глубоко проникли в самое сердце дийской культуры, их художеств ные достоинства столь высоки, ни о каком забвении не может быть и речи.

Для иностранца, стремящегося понять культуру индуистской Индии, основные ценности и идеи индуизма, нет лучшего пособия, нежели «махабхарата». и «Рамаяна». Конечно если отталкиваться от современных западных литературных вкусов, зумным и бережным сокращением поэм можно усилить их художествную ценность. К сожалению, до сих пор мало сделано для того, чтобы знакомить зарубежных читателя с этими поэмами. И хотя полные реводы существуют на английском некоторых других языках, ни один них не доносит до читателя XX века могучего дыхания «Махабхарат» изящества диалогов и красоту опинсаний природы «Рамаяны». Необходимы новые, высококачественные, временные сокращенные переводы этих эпических поэм, только в так случае удастся хоть в какой-то степени передать величие и красоту этих произведений широким массам читателей в тех странах,где они никогда не были известны.

Начиная с классической эпохи санскритской драмы - уже шестнадцать столетий - и по сей день поэты, драматурги, скульпторы и кинорежиссеры постоянно обращаются к литературным памятникам старины, художественное обаянием которых во все возрастающей мере питает их творческое вдохновение.

Не удивительно поэтому, что самый первый индийский фильм, «Раджа Харишчандра», снятый в 1913 году Дхандираджем Гобиндом Пхальке. был создан по мотивам мифологического предания, воспетого по всей стране.

Предание рассказывает о царе Харишчандре, славившемся своим благородством и правдивостью. Однажды Вишвамитра, мудрый брахман, известный по эпической литературе Индии, потребовал от Харишчандры жертвенного дара, приносимого брахманам, и царь предложил Вишвамит-ре взять все, что тот пожелает: «золото, сына, жену, себя самого, жизнь, царство и счастье». Брахман отнял у царя все его владения, оставив ему лишь суровое одеяние из бересты, чтобы можно было прикрыть наготу, жену и сына. Царь испытывает несказанные страдания и лишения, приносит в жертву сына и уже готов пожертвовать женой, но тут появляются боги и приглашают его последовать за ними на небеса.

Фильм имел огромный успех. С каким бы интересом ни смотрелись до этого иностранные картины, публика пришла в восторг, увидев на экране знакомый, традиционный сюжет, поставленный у себя на родине и сыгранный индийскими актерами.

Воздействие фильма было поистине ошеломляющим. Когда в одной из последующих картин Пхальке на экране появился Кришна, мужчины и женщины в зале падали ниц. Этот стихийный порыв не был наивным поступком людей, принимавших сценическое воплощение за подлинного бога, - поклонение воздавалось символу, а не актеру, его изображавшему.

Первые десять лет своего существования индийское кино почти целиком строилось на материале мифических сказаний из «Махабхараты» и «Рамаяны». Индийские режиссеры очень скоро поняли, что популярность
Б. Д. ГАРГА - индийский критик и историк кино, автор многочисленных статей о кино и постановщик нескольких документальных фильмов об индийской кинематографии.
этих двух великих поэм неувядаема и что они являются неистощимым источником драматических сюжетов, которые можно приспособить ко вкусам любой аудитории.

В пору расцвета многосерийного фильма, когда «Опасные похождения Полины» помогли Голливуду делать миллионы, индийские режиссеры, как и многие другие, отдали дань этому направлению, но с присущей им особой манерой. В эпических поэмах, особенно в «Рамаяне», они обнаружили кладезь динамических сюжетов - основной элемент многосерийного фильма.

Один из первых таких фильмов, снятый в Индии и показанный в нескольких сериях, - «Изгнание Рамы» (1918). Сколь бы ни были захватывающими кадры, в которых мисс Пирл Уайт в самых соблазнительных позах свешивалась с самолета или выпрыгивала из горящего здания, эта героиня не выдерживала сравнения с богом обезьян Хануманом, который мог парить в воздухе или одним мизинцем поднять гору. Опасность подстерегала Раму и его красавицу жену Ситу за каждым деревом в лесах, где они скитались в своем изгнании. А что могло быть более увлекательным для зрителя, чем поединок Рамы с Раваной - повелителем демонов? В этой битве Рама одну за другой отсекает все десять голов Раваны и всякий раз на месте срубленной головы вырастает новая.
«Махабхарата» не только более древняя из двух поэм; она больших размеров и содержит большее число преданий; сказания о Нале и Дамаянти, о Шакунтале (увековеченное Калидасой в его одноименной драме), о Савитри и, конечно, чарующие поэтические диалоги между Арджуной и Кришной, составляющие отдельную книгу - «Бхагават-гита».

Все эти сказания легко поддаются экранизации. Наиболее популярным из них является, пожалуй, предание о Нале и Дамаянти - повесть о прекрасной девушке, за благосклонность которой боги, состязались с ее воз-л.юбленным - простым смертным - и потерпели поражение. Эта древняя легенда - свидетельство гуманистического содержания традиционной культуры: боги, наделенные чисто человеческими слабостями; жены, прославленные за красоту и мудрость; бесстрашные мужи, выходящие победителями из схватки с богами.

Потенциальные кинематографические возможности этой легенды вполне очевидны, и первая попытка экранизировать ее была предпринята компанией «Мадан тиетерс» в Калькутте еще в 1919 году. Ставил картину режиссер Эженио де Лигуоро. С тех пор легенда о Нале и Дамаянти экранизировалась по меньшей мере раз двадцать, но нисколько не утратила своей популярности.

С появлением звукового кино интерес к сценариям, в основу которых были положены сюжеты из эпических поэм, еще больше возрастает. Знаменательно, что лучшим среди ранних звуковых фильмов считается мифологический фильм «Царь Айод-хьи». Несколько позднее, в 1934 году, вышел фильм «Сита», поставленный режиссером Деваки Босом и по сей день являющийся, пожалуй, лучшим кинематографическим воплощением «Рамаяны».

В раскрытии своего замысла Деваки Бос использовал художественный прием, характерный для индийской драмы. Древние санскритские драматургические произведения обычно начинались с традиционного пролога, в котором ведущий актер или рассказчик (сутрадхара) излагал содержание или комментировал те или иные моменты пьесы. Бос начинает свой фильм такого рода комментарием, иллюстрируя его фресками, изображающими эпизоды жизни Рамы и Ситы.

В период второй мировой войны потребность в развлекательных фильмах возросла необычайно и коммерческие компании в результате пошли по линии наименьшего сопротивления. Индийские фильмы этой поры также обнаруживают явные черты упадка и увядания. Показательно все же, что лучшими картинами этого периода были «Рам Раджья» («Царствование Рамы») и «Шакунтала»; первый сделан по мотивам «Рамаяны», второй - «Махабхараты».

Кульминацией фильма «Рам Раджья» является эпизод, в котором Рама, убежденный в том, что Сита, став пленницей Раваны, сохранила ему верность, тем не менее изгоняет ее, услышав грубую реплику, бросавшую тень на ее честь. В. Бхатт, постановщик картины, вспоминает реакцию публики на этот эпизод фильма, когда он показывал его в Нью-Йорке. «Многие спрашивали меня, почему благородный Рама уступил желанию народа, хотя был уверен, что Сита невинна. Я отвечал, что в этом, по-видимому, и состоит различие между демократическими королями Запада и царями Востока: Эдуард VIII оставил народ ради своей жены; Рама отрекся от жены ради своего народа».

Русские переводы и исследования «Махабхараты» и «Рамаяны»

Европа впервые познакомилась с древнеиндийским эпосом в 1785 году, когда английский коммерсант и ученый Чарлз Уилкинс перевел на родной язык один из отрывков «Махабхараты» - знаменитую «Бхагаватгиту». Через три года (1788) в России появился перевод книги Уилкинса, сделанный А. А. Петровым и отпечатанный в типографии известного просветителя - демократа Н. И. Новикова. Этот перевод - «Багуат-Гета или Беседы Кришны с Арджуном» - давно уже стал библиографической редкостью, и хотя он выполнен не с подлинника, но по сей день сохраняет свое значение как свидетельство того интереса, который издавна питало образованное русское общество к сокровищам далекой индийской культуры.

В первой трети XIX века в петербургских и московских журналах («Соревнователь просвещения и благотворения», «Московский телеграф», «Современник» и т. д.) периодически публикуются новые отрывки из «Махабхараты» и «Рамаяны», переведенные с европейских языков, а также небольшие информации и рецензии на изданные в различных странах работы по санскритской литературе.

В 1835 году при ближайшем участии В. Г. Белинского в журнале «Телескоп» появляется первый перевод непосредственно с санскрита одной из песен сказания о Нале, принадлежащий П. Я. Петрову, профессору кафедры санскрита Московского университета. В дальнейшем он перевел еще несколько эпизодов «Махабхараты» («Сказание о рыбе», «Похищение Драупади», «Сказание о Сави-три»); все эти публикации отмечены превосходным знанием языка подлинника, литературным вкусом и обширными научными познаниями переводчика.

Одновременно с П. Я. Петровым над переводами текстов древнеиндийского эпоса плодотворно работал другой русский санскритолог К. А. Кос-сович, напечатавший в журнале «Русское слово» (1860) «Две публичные лекции о санскритском эпосе», которые знаменовали собой начало русских оригинальных критических исследований, посвященных «Махаб-харате» и «Рамаяне». Несмотря на то, что большую часть «Лекций» - в соответствии с потребностями публики - К. А. Коссович отвел изложению содержания индийских поэм, тем не менее он делает в них и ряд интересных научных наблюдений, в частности о связи индийского эпоса с греческим.

После трудов П. Я. Петрова и К, А. Коссовича переводы из «Махабхараты» и «Рамаяны» с европейских языков утратили свое былое значе-
ние, хотя эпизодически они еще продолжали появляться: вторая книга

«Рамаяны» в переводе Ю. А. Ромен-ского, «Бхагаватгита» - А. П. Казначеевой, изложение «Махабхараты»

Г. Смирновой. Необходимо отметить стихотворный перевод (в гекзаметрах) с немецкого «Наля и Дамаянти» В. А. Жуковского (первое издание вышло в 1844 году и с тех пор многократно переиздавалось). Мастерство поэта, его умение проникнуть в дух и особенности чуждой культуры и поэзии придали переводу высокую художественную ценность. Приветствуя появление перевода В. А. Жуковского,
Г. Белинский писал, что «русская литература сделала в нем важное для себя приобретение». (В конце XIX века по мотивам перевода Жуковского композитор А. С. Аренский создал оперу «Наль и Дамаянти».)

Если список дореволюционных русских переводов из «Махабхараты» и «Рамаяны» достаточно обширен, то фундаментальных научных трудов по санскритскому эпосу было, к сожалению, не так много. Русская индология в лице ее наиболее выдающихся представителей - И. П. Минаева,

Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербат-ского - основное внимание уделяла философии и литературе буддизма, а к эпическим памятникам обращалась сравнительно редко.

Заслуживают, однако, упоминания «Очерк важнейших памятников санскритской литературы» (1880) И. П. Минаева, в котором много места уделено характеристике «Махабхараты» и «Рамаяны» и приложено несколько отрывков из поэм; статья академика Ф. Е. Корша «Опыт ритмического объяснения древнеиндийского эпико-дидактического размера «шлоки», не потерявшая и в наши дни своего научного значения; статья С. Ф. Ольденбурга «К вопросу о «Ма-хабхарате» в буддийской литературе» (1896), «Индийская литература» (1919) и т. д.

Оживление интереса к проблемам индийского эпоса в советском востоковедении во многом связано с трудами и научной деятельностью академика А. П. Баранникова, С языка хинди он полностью перевел версию «Рамаяны» поэта Тулси Даса - «Море подвигов Рамы». По ходу работы над переводом А. П. Баранников опубликовал ряд статей, в которых исследовал поэтику индийского эпоса, соотношение поэм Тулси Даса и Вальмики и некоторые иные принципиально важные для истории эпического творчества в Индии вопросы.

По инициативе А. П. Баранникова в 1939 году советскими учеными был начат полный академический перевод «Махабхараты» на русский язык. Две
П. А. Грини,ер

Институт мировой литературы АН СССР
первые из восемнадцати книг этого перевода, выполненные ленинградским санскритологом В. И. Кальяновым, уже изданы (1950 и 1962), третья вскоре будет опубликована. Перезод сделан с новейшего критического издания текста эпоса, подготовленного в г. Пуне, отличается высокой степенью научной точности и превосходно комментирован.

Параллельно с академическим изданием «Махабхараты» с 1955 года в Ашхабаде стали публиковаться выпуски перевода «Махабхараты», принадлежащего академику АН Туркменской ССР Б. Л. Смирнову. За сравнительно короткий срок (1955-1963) вышло в свет семь таких выпусков, охватывающих около 25 ООО двустиший, или приблизительно четвертую часть всего колоссального объема поэмы.

Б. Л. Смирнов умело выбрал отрывки для своего перевода, включив и основные философские тексты эпоса («Бхагаватгита», «Анугита», «Мок-шадхарма» и т. д.), и характерные для него повествовательные разделы («Сказание о Раме», «Хождение по криницам», «Горец»), и общепризнанные шедевры мировой поэзии («Книга о женах», «Сказание о Нале», «Сказание о Савитри»). Заслуживают высокой оценки и вступительные статьи Б. Л. Смирнова к переводам, в которых он трактует ряд важных и спорных вопросов современной индологии- таких, как философский смысл «Махабхараты», ее этические идеи, исторический фон, изобразительные средства и т. д.

Потребности широких кругов читателей, желающих ознакомиться с древнеиндийским эпосом, во мнотом могут удовлетворить литературные изложения на русском языке «Махабхараты» Г. Ф. Ильина (1950), Э. Н. Темкина и В. Г. Эрмана (1963) и «Рамаяны» В. Г. Эрмана и Э. Н. Темкина (1965). Это достаточно подробный пеоесказ обеих поэм; авторам в немалой мере удалось передать стилистические особенности и художественное своеобразие санскритского оригинала.

С современным состоянием изучения древнеиндийского эпоса знакомит русского читателя небольшая, но содержательная книга И. Д. Серебрякова «Древнеиндийская литература».

Институт мировой литературы АН СССР им. Горького и Институт народов Азии АН СССР в связи с подго-товляехмым изданием десятитомной «Истории всемирной литературы» предпринял ряд конкретных исследований; некоторые из них уже начаты. Несомненно, советский читатель еще многое узнает и многое для себя откроет в двух великих индийских эпопеях.
Русские переводы и исследования «Махабхараты> и «Рамаяны»

Этот классический эпос сложился в своем завершенном письменном виде во второй половине I тыс. до н.э. Главные герои эпоса – Рама и Сита. Сюжет поэмы на первый взгляд незамысловат.

Царевич Рама, сын царя, наследник престола, красавец и умница в честном поединке сильнейших добивается руки красавицы Ситы. Однако младшая жена престарелого отца Рамы заставляет его изменить первоначальное решение и назначить наследником ее сына Бхарату. Узнав о решении отца, Рама вместе с младшим братом покидает дом отца. Отец с горя умирает, а наследник – Бхарата, не смея принять престол, умоляет Раму возвратиться, но тот непреклонен: ведь отец не изменил своего решения.

В лесу, где жили Рама и Сита, появляется демоническая красавица, пытающаяся соблазнить Раму, но терпит неудачу. Разгневанная соблазнительница уговаривает своего брата, предводителя демонов, Равану соблазнить Ситу. Равана похищает Ситу и увозит ее в свое царство. Рама ищет Ситу. В поиске ему помогают животные и духи, в том числе сын обезьяны и бога Ветра Хануман, который и находит печальную Ситу на острове Ланка. Рама во главе войска обезьян и медведей прибывает на остров, побеждает Равану и освобождает Ситу, но сомневается в ее целомудрии. Оскорбленная Сита обращается к огню с просьбой засвидетельствовать ее непорочность, восходит на костер, но пламя не касается Ситы: она невинна.

Рама возвращается в свое царство, где Бхарата отдает ему престол, но в народе снова возникают худые слухи о том, что Сита нечиста, т.к. ее касались руки Раваны. Сита удаляется и вдали от Рамы рожает ему сыновей – близнецов. Но народ требует новых доказательств ее невинности. Сита клянется в своей чистоте, и земля, выступая свидетелем, принимает ее в свое лоно. Рама остается один и соединяется с Ситой только после смерти.

В поэме характеризуется Рама как идеальный герой, благородный муж, умелый монарх и любящий супруг. Его жена Сита – олицетворение женской верности и преданности, любви и благородства – эталон индийской жены. И хотя Сита гибнет, в эпосе это не воспринимается как трагедия. Напротив, силы добра торжествуют, зло наказано. Даже судьба Ситы не столь трагична, ведь она любила мужа, сохранила ему верность, родила детей. В честь Рамы в Индии ежегодно устраивают пышные и красочные праздники – Рамлилы, на которых разыгрывают сюжеты из «Рамаяны».

Исследователям Вед не удалось составить всеобъемлющую картину ведических божеств. Ведическая мифология называет 33 высших богов, в ряде древних книг – 333 или даже 3339. Наиболее популярен в Ведах бог Индра (символ силы, плодородия, мужского начала), а также Варуна – судья и хранитель законов, Агни – бог огня и Сома – бог дождя.

2.2. брахманизм

В связи с постепенным усложнением культа ведической религии усилилась роль и авторитет жрецов – брахманов. Во второй половине І тыс. до н.э. была завершена редакция Брахман – комментариев к Ведам для жрецов, а также Упанишад (религиозно-философских трактатов) и в их составе Араньяк (лесных книг) – тексты для отшельников. В этих произведениях получил свое оформление брахманизм.

На данном этапе развития древнеиндийской традиции придавалось особое значение непосредственной передаче знания. «Упанишады» буквально значат «сидеть подле»: имеется в виду ученик, слушающий наставления и разъяснения Вед. На стадии Упанишад больше ценятся не жертвоприношения, а размышления.

Упанишады проникнуты религиозно-философским раздумьем о внутреннем мире человека, реальности и нереальности его существования, дороге к истине и ее значении для праведной жизни, смерти и бессмертия.

В Упанишадах четко сформулированы идеи Брахмана (абсолютная реальность) и Атмана (осознание индивидумом собственного «я»), завершающееся признанием тождественности Атмана и Брахмана.

Упанишады дали толчок к развитию религиозно-философского мышления, и вскоре сформировались шесть его основных школ, отражающих различные стороны мировоззренческого отношения человека к миру и способы его понимания. К этим школам относятся:

Миманса – разъясняет смысл религиозных ритуалов и допускает жертвоприношение для выполнения долга (дхарма), без чего невозможно освобождение от оков кармы (общая сумма совершенных всяким живым существом поступков, которые определяют характер его нового рождения – реинкарнации).

Веданта – учит, что мир возник из Брахмы. Задача индивидуальной души достичь тождества с Брахмой. Это состояние называется Атман, и оно дает освобождение от смерти. Веданта занимает центральное место в брахманизме, и по сей день у нее масса сторонников.

Санкхья исходит из признания двух реальностей: материальной и духовной. При этом материя активна и самостоятельна, но слепа. Духовность пассивна, но обладает сознанием. Соединение материи и духа, слепого и хромого взаимно компенсирует их недостатки и порождает новый строй явлений. Здесь формируется и человек, в телесном бытии которого заложено страдание. Избавление от страданий возможно лишь путем отделения духовного от материального, подавления телесного. Это и есть выход из круговорота рождений и смертей, достижения бесстрастия и свободы. Санкхья послужила идейной предпосылкой формирования буддизма.

Йога предложила комплекс приемов для достижения особого духовного состояния с помощью дыхательной гимнастики и физических упражнений. Сюда же вошли приемы самоограничения (аскетизма) и вхождения в состояние глубокой сосредоточенности и созерцательности.

Ньяя делает упор на правилах логики, знание которых полезно для построения суждений, ведущих к освобождению души.

Вайшешика учит, что существует шесть видов положительной реальности и один вид отрицательной реальности (небытие). Все физические объекты состоят из атомов, которые трактуются как несотворенные и вечные, но движущей силой является Бог, действующий в соответствии с законом кармы.

Важнейшим ключевым элементом брахманизма является идея сансары . Бесконечный круговорот вещей – мировой закон жесткой зависимости посмертной судьбы человека (сансара ) – обусловливается его моральным поведением при жизни (карма). Убийца обращается (реинкарнация) в хищное животное, похититель зерна – в крысу, вор мяса – в ястреба, убийца брахмана – в собаку или осла, брахман-пьяница или вор перевоплощается в моль или ужа и т.д.

Варны. В процессе завершения разложения первобытного строя и складывания рабовладельческих государств определилось деление ранее свободных людей на варны (санскр. качество, цвет).

Родоплеменная знать составила две привилегированные варны – брахманов (жрецов) и кшатриев (военная знать, цари, князья). Представители этих варн занимали руководящие посты в аппарате управления и войске. Наиболее многочисленную третью варну – вайшьи – составляли общинники, занимавшиеся сельским хозяйством, ремеслом, торговлей. Низшая варна – шудры первоначально включала аборигенов, чей цвет кожи явно отличался от более светлых ариев.

Варны никогда не могли смешиваться: все браки совершались только внутри своей варны. Религия ужесточила систему варн, и со временем она не только не распалась, но напротив, становилась все жестче, обрастая все новыми разрядами, подразрядами, т.е. превратилась в ту самую систему каст, которая дожила до наших дней.

Самое страшное для человека в Индии было оказаться вне этой системы каст, т.е. стать неприкасаемым , быть вне закона, вне общества, на положении раба.

Неприкасаемые жили за пределами селения, носили на своей одежде знак, запрещающий другим общаться с ними. Они не имели права подходить к колодцам, т.к. считалось, что от них может испортиться вода. В «законах Ману» предписывалось выбрасывать всю утварь, которой они пользовались; разрешалось иметь в качестве имущества собак и ослов, пищу должно было им давать в разбитой посуде, носить украшения из железа и постоянно кочевать.

2.3. буддизм

Успешную попытку преодоления в системе брахманизма социально-кастового строя, где путь для спасения был открыт только для брахманов – жрецов, осуществил буддизм.

Буддизм зародился в VIв. до н.э. и является самой ранней по времени появления мировой религией. Основателем буддизма считается реальное историческое лицо – Сиддхартха Гаутама, который был принцем царствующего дома. Матерью Будды была царица Майя.

Всеобщая история религий мира Карамазов Вольдемар Данилович

«Махабхарата» и «Рамаяна»

«Махабхарата» и «Рамаяна»

Серьезная роль в вырабатывании религиозной доктрины индуизма принадлежит индийским эпическим произведениям – поэмам «Махабхарата» и «Рамаяна». То, что изначально сложилось и передавалось как местные легенды, было со временем записано и стало рассматриваться как основное свидетельство индийских взглядов на мир. Несмотря на ряд исторических ссылок на события далекого прошлого, эпические произведения в основном посвящены постоянной борьбе Добра и Зла, Космоса и Хаоса. Поэмы вселяют уверенность в установление порядка и в наличие пути через трясину неуверенности, сомнений и страхов.

«Рамаяна». Сцена битвы

Обе поэмы в своей основе сформировались еще во второй половине I тыс. до н. э., хотя существующие сегодня редакции, безусловно, относятся к более позднему времени. В эпические тексты включено немало преданий, легенд и мифов, которые не имеют непосредственного отношения к основному сюжету поэм. С их помощью объясняется происхождение мира, человека, некоторых общественных институтов. В народной памяти сохранилось множество преданий о возникновении варн, происхождении государства. В мировоззрении индийцев эти события связывались с деятельностью богов и проявлением их воли.

Основой сюжета как «Махабхараты», состоящей из 90 тыс. двустиший, так и «Рамаяны», в которой 24 тыс. двустиший, служит цикличность истории мира. Вначале миром управляет справедливость и порядок (дхарма). Затем, на протяжении четырех эпох, нравы постепенно приходят в упадок. Тогда боги решают уничтожить этот мир и построить его заново. В поэмах выражается необходимость поиска смысла и цели жизни даже в смутное время.

«Махабхарата», эта своеобразная «Илиада» индусов, с течением времени выросла из героической поэмы в целую литературу, в которую индусы из своего богатого запаса включили предания и легенды, философские и религиозные умозрения древнего и нового времени. Уже ко второй половине I тыс. н. э. поэма почиталась как книга правды, кодекс нравственности и путеводитель к блаженству, и уже тогда, как и теперь, предлагалась для чтения в храмах в качестве священной книги для назидания.

Один из источников около 800 г. сообщает, что «Махабхарата» предназначалась для религиозного поучения тех, кому запрещено было изучение Вед и веданты, причем считалось, что брахман, знающий все Веды, но не «Махабхарату», еще не вполне сведущий человек. Вообще, в Индии поэма эта издревле занимала положение смрити, священного предания. Независимо от того значения, которое сами индусы придавали этой поэме, она является для нас неоценимым источником знакомства с религиозным состоянием индусов в Средние века, потому что в этой книге упоминаются основные религиозные и философские направления более древнего времени (почитание Вишну, Кришны и Шивы), рассказываются их легенды, излагаются их теологические взгляды. Автором «Махабхараты» индийская традиция называет легендарного поэта Вьясу.

Главной темой «Махабхараты» является борьба между двумя могущественными родственными семьями, Пандавами и Кауравами, в которой, без сомнения, отражаются древние события индийской истории. Действие поэмы происходит в конце третьей исторической эпохи, а затем переходит в четвертую, период полного распада и несправедливости.

Длительная борьба, изобилующая интригами, вероломством, но одновременно и славными подвигами и благородством, заканчивается великой битвой при Курукшетре и гибелью многих героев. В конце концов победа достается Пандавам. Основное внимание в поэме уделяется отношению братьев Пандавов к происходящим событиям. Старший брат, Юдхиштхира, стремится уклониться от участия в междоусобной войне. Он больше тяготеет к аскетизму и медитации. Постепенно на ведущую роль выходит третий брат, Арджуна, который, разделяя неприязнь брата к войне, осознает необходимость выполнить свой долг. Помогает же ему в этом разговор с возничим, который оказывается не кем иным, как богом Кришной, который доказывает необходимость поступать согласно долгу.

Их беседа – знаменитое стихотворение «Бхагавадгита» – является кульминацией поэмы. Он развивается в целую религиозно-философскую систему. Исполнение своего долга не влечет за собой вины, если оно осуществляется беспристрастно. Кришна указывает, что знания, труд и уважение к богам позволят обрести спасение. «Бхагавад-гита» утверждает, что спасения могут достичь все, а кастовые и классовые различия являются гарантией спасения. И хотя философия «Бхагавад-гиты» носит в известной степени эклектический характер, но, благодаря обилию мыслей и ее легкой форме, она представляет собой один из прекраснейших примеров индусского философского рассуждения. В самой Индии она пользуется огромным уважением; и всякое теологическое направление, желающее твердо установиться, должно точно определить свою отправную точку зрения посредством комментария к ней.

Плита с эпизодом из «Рамаяны». XI в.

«Рамаяна», составленная в Южной Индии, по объему составляет лишь одну четверть «Махабхараты». При этом по своей оригинальной художественной форме она вообще имеет такой характер, что ее, по-видимому, следует признать за сочинение одного автора, которым традиционно считают поэта Вальмики. По содержанию она во многих отношениях отличается от северного эпоса, и прежде всего она в гораздо меньшей степени имеет характер эпического сказания, заключая в себе больше сказочного элемента и приключений.

Полуразрушенная стена, украшенная рельефами сцен из «Рамаяны»

Описанные в «Рамаяне» действия происходят во вторую историческую эпоху, когда мировой порядок еще оставался достаточно прочным, несмотря на сильные потрясения. Эта история начинается с рассказа о воспитании царевича Рамы и его любви к красавице принцессе Сите. В результате интриг Рама был лишен трона, а его верная жена Сита похищена демоном Раваной и увезена на остров Шри-Ланку.

Во время бегства изгнанного Рамы к югу и в его попытках возвратить свою украденную жену появляются медведи и обезьяны в образе человекоподобных существ и помогают ему различными чудесами. Например, Гануман, бог-обезьяна, символ верной службы, ловкости и изобретательности, способствует освобождению Ситы при помощи моста из обезьян, соединившего Шри-Ланку с Индией. Поэма завершается счастливым возвращением Рамы и Ситы в свое царство.

Сам же Рама (седьмая аватара бога Вишну), победивший злобного демона Равану, у индийцев почитался олицетворением добродетели и справедливости. Характерной чертой индуизма является то, что история Рамы выступает не только как сказка, которая с малых лет известна каждому, но и как руководство к действию в повседневной жизни. О славном Раме вспоминают перед началом любого предприятия и благодарят после его удачного завершения. Его подвиги стали примером для подражания и поощрением к соблюдению традиционных правил поведения.

Сита, в свой черед, стала идеальным образцом верной жены, которая так привязана к своему супругу, что готова, когда придет время, без колебаний взойти на его погребальный костер, чтобы быть сожженной вместе с мужем. Индийцы чтут Ситу за добродетельную почтительность, покорность, приветливость и скромность.

И «Махабхарата», и «Рамаяна» воспринимались ранее и воспринимаются сейчас в первую очередь не как художественные произведения, а как священные тексты, в которых содержится все необходимое для понимания природы отношений между людьми и миром богов. Обе поэмы предоставляют обширный материал для размышлений. В них содержится много действительно волнующего и потрясающего душу: образцы доблести и героизма, примеры низости и порока.