Густав малер краткая биография для детей. Густав Малер: биография и семья. это очень просто

Малер, Густав (Mahler, Gustav; 1860, деревня Калишт, ныне Калиште, Чехия, – 1911, Вена) - композитор, дирижер и оперный режиссер.

Ранние годы

Сын бедного торговца. В семье было 11 детей, которые часто болели, и некоторые из них умерли.

Через несколько месяцев после его рождения семья переехала в соседний город Иглава (нем. Iglau), где Малер провел свое детство и юность. Отношения в семье были плохие, и у Малера с детства развилась неприязнь к отцу и психологические проблемы. У него было слабое сердце (что и привело к ранней смерти).

Музыкой увлёкся с четырёх лет. С шести лет учился музыке в Праге . С 10 лет начал выступать как пианист, в 15 лет был принят в Венскую консерваторию, там учился в 1875–78 гг. у Ю. Эпштейна (фортепиано), Р. Фукса (гармония) и Т. Кренна (композиция), слушал лекции по гармонии А. Брукнера, с которым затем дружил.

Занимался сочинением музыки, зарабатывая преподаванием. Когда на смог выиграть премию конкурса Бетховена, решил стать дирижёром, а композицией заниматься в свободное время.

Работа в оркестрах

Дирижировал оперными оркестрами в Бад-Халль (1880), Любляне (1881–82), Касселе (1883–85), Праге (1885), Будапеште (1888–91), Гамбурге (1891–97). В 1897 г., 1902 г. и 1907 г. выезжал на гастроли в Россию.

В 1897–1907 гг. был художественным директором и главным дирижером Венской оперы, достигшей благодаря Малеру небывалого расцвета. Малер по-новому прочел и поставил оперы В. А. Моцарта, Л. Бетховена, В. Р. Вагнера , Дж. А. Россини, Дж. Верди, Дж. Пуччини, Б. Сметаны, П. И. Чайковского (назвавшего Малера гениальным дирижером), добиваясь синтеза сценического действия и музыки, театрального и оперного искусства.

Его реформа была восторженно встречена просвещенной публикой, но конфликты с чиновниками, интриги недоброжелателей и нападки бульварной прессы (в том числе антисемитские) побудили Малера покинуть Вену . В 1908–1909 гг. он был дирижером «Метрополитен-опера», в 1909–11 гг. руководил Филармоническим оркестром в Нью-Йорке .

Композиции

Сочинением Малер занимался главным образом в летние месяцы. Основное содержание произведений Малера - ожесточенная, чаще всего неравная борьба доброго, гуманного начала со всем низменным, лживым, лицемерным, уродливым. Малер писал: «Всю жизнь я сочинял музыку лишь об одном - могу ли я быть счастливым, когда где-то еще страдает другое существо?». Как правило, в творчестве Малера выделяют три периода.

Художественными документами эпохи стали его потрясающие драматизмом и философской глубиной монументальные симфонии:

• Первая (1884–88), навеянная идеей слияния человека с природой,
• Вторая (1888–94) с ее программой «Жизнь-Смерть-Бессмертие»,
• Третья (1895–96) - пантеистическая картина мира,
• Четвертая (1899–1901) - горькое повествование о земных бедствиях,
• Пятая (1901–1902) - попытка представить героя в «высшей точке жизни»,
• Шестая («Трагическая», 1903–1904),
• Седьмая (1904–1905),
• Восьмая (1906), с текстом из «Фауста» Гете (так называемая симфония «тысячи участников»),
• Девятая (1909), прозвучавшая как «прощание с жизнью», а также
• симфония-кантата «Песня о земле» (1907–1908).

Десятую симфонию Малер не успел закончить.

Любимыми писателями Малера, повлиявшими на его мировоззрение и идеалы, были И. В. Гете, Жан Поль (И. П. Ф. Рихтер), Э. Т. А. Гофман, Ф. Достоевский , некоторое время Ф. Ницше .

Влияние Малера на мировую культуру

Художественное наследие Малера как бы подытожило эпоху музыкального романтизма и послужило отправной точкой для многих течений современного музыкального искусства, в том числе экспрессионизма так называемой Новой венской школы (А. Шёнберг и его последователи), для творчества А. Онеггера, Б. Бриттена и в еще большей мере - Д. Шостаковича .

Малер создал тип так называемой симфонии в песнях, с солистами-певцами, хором или несколькими хорами. Часто Малер использовал в симфониях свои песни (некоторые на собственные тексты). В некрологе на кончину Малера было отмечено, что он «преодолел противоречия между симфонией и драмой, между абсолютной и программной, вокальной и инструментальной музыкой».

Густав Малер родился 7 июля 1860 года в небольшом местечке Калишт на границе между Чехией и Моравией. Он оказался вторым ребенком в семье, а всего у него было тринадцать братьев и сестер, из которых семеро умерли еще в раннем детстве.

Бернгард Малер - отец мальчика - был человеком властным и в небогатой семье крепко держал вожжи в своих руках. Может быть, поэтому Густав Малер до конца своей жизни «не нашел ни слова любви, говоря о своем отце», и в воспоминаниях лишь упоминал о «несчастливом и полном страданий детстве». Но, с другой стороны, отец сделал все возможное для того, чтобы Густав получил образование и смог полностью развить свой музыкальный талант.

Уже в раннем детстве музицирование доставляло Густаву огромное наслаждение. Позже он писал: «В четыре года я уже музицировал и сочинял музыку, еще даже не научившись играть гаммы». Честолюбивый отец очень гордился музыкальной одаренностью сына и был готов сделать все для развития его дарования. Он решил во что бы то ни стало купить фортепиано, о котором мечтал Густав. В начальной школе Густав считался «необязательным» и «рассеянным», но его успехи в обучении игре на фортепиано были поистине феноменальны. В 1870 году состоялся первый сольный концерт «вундеркинда» в Йиглавском театре.

В сентябре 1875 года Густав был принят в Консерваторию Общества любителей музыки и начал учиться под руководством известного пианиста Юлиуса Эпштейна. Приехав летом 1876 года в Йиглаву, Густав не только смог предъявить отцу отличный табель, но и фортепианный квартет собственного сочинения, который принес ему первую премию на конкурсе композиций. Летом следующего года он экстерном сдал в Йиглавской гимназии экзамены на аттестат зрелости, а спустя еще год снова получил первую премию за свой фортепианный квинтет, в котором с блеском выступил на выпускном концерте в Консерватории. В Вене Малер был вынужден зарабатывать на жизнь уроками. Одновременно он занимался поисками влиятельного театрального агента, способного найти для него должность театрального капельмейстера. Такого человека Малер нашел в лице Густава Леви, владельца музыкального магазина на Петерсплатц. 12 мая 1880 года Малер заключил с Леви договор сроком на пять лет.

Первый ангажемент Малер получил в летнем театре города Бад-Халль в Верхней Австрии, где должен был дирижировать оркестром оперетты и одновременно исполнять многочисленные вспомогательные обязанности. Вернувшись в Вену с небольшими сбережениями, он завершает работу над музыкальной сказкой «Жалобная песня» для хора, солистов и оркестра. В этом произведении уже просматриваются черты оригинального инструментального стиля Малера. Осенью 1881 года ему, наконец, удается получить место театрального капельмейстера в Любляне. Потом Густав работал в Оломоуце и Касселе.

Еще до окончания своего ангажемента в Касселе Малер установил контакт с Прагой, и, как только директором Пражского (немецкого) земельного театра был назначен большой поклонник Вагнера Анжело Нейман, он тут же принял Малера в свой театр.

Но вскоре Малер снова переезжает, теперь в Лейпциг, получив новый ангажемент второго капельмейстера. В эти годы у Густава одно любовное приключение следует за другим. Если в Касселе бурная любовь к молодой певице породила цикл «Песни странствующего подмастерья», то в Лейпциге из пламенной страсти к госпоже фон Вебер родилась Первая симфония. Однако сам Малер указывал на то, что «симфония не ограничивается любовной историей, эта история лежит в ее основе, и в духовной жизни автора она предшествовала созданию этого произведения. Однако это внешнее событие послужило толчком к созданию симфонии, но не составляет ее содержания».

Во время работы над симфонией он запустил свои обязанности капельмейстера. Естественно, у Малера возник конфликт с администрацией Лейпцигского театра, но продолжался он недолго. В сентябре 1888 года Малер подписал контракт, согласно которому он занял должность художественного руководителя Венгерского Королевского оперного театра в Будапеште сроком на 10 лет.

Попытка Малера создать национальный венгерский состав исполнителей была встречена критически, поскольку публика склонна отдавать предпочтение красивым голосам, а не национальной принадлежности. Премьера Первой симфонии Малера, состоявшаяся 20 ноября 1889 года, была встречена критикой неодобрительно, некоторые из рецензентов высказали мнение, что построение этой симфонии столь же непонятно, «сколь непонятна и деятельность Малера на посту руководителя оперного театра».

В январе 1891 года он принимает предложение Гамбургского театра. Через год он руководит первой немецкой постановкой «Евгения Онегина». Прибывший в Гамбург незадолго до премьеры Чайковский писал своему племяннику Бобу: «Здешний дирижер - не какая-то посредственность, а истинный всесторонний гений, который вкладывает жизнь в дирижирование спектаклем». Успех в Лондоне, новые постановки в Гамбурге, а также концертные выступления в качестве дирижера существенно упрочили положение Малера в этом старинном ганзейском городе.

В 1895-1896 годах во время летнего отдыха и по обыкновению отгородившись от остального мира, он работает над Третьей симфонией. Исключения он не сделал даже для своей возлюбленной Анны фон Мильденберг.

Добившись признания как симфонист, Малер приложил все усилия и использовал все мыслимые связи для того, чтобы реализовать свое «призвание бога южных провинций». Он начинает наводить справки о возможном ангажементе в Вене. В связи с этим очень большое значение он придавал исполнению своей Второй симфонии в Берлине 13 декабря 1895 года. Бруно Вальтер писал об этом событии: «Впечатление от величия и оригинальности этого произведения, от силы, излучаемой личностью Малера, было столь сильным, что именно этим днем следует датировать начало его взлета как композитора». Столь же сильное впечатление произвела на Бруно Вальтера и Третья симфония Малера.

Для того, чтобы занять вакантную должность в Императорском оперном театре, Малер в феврале 1897 года даже перешел в католичество. После своего дебюта в качестве дирижера Венской оперы в мае 1897 года Малер писал Анне фон Мильденберг в Гамбург: «Вся Вена приняла меня с энтузиазмом... Нет причин сомневаться, что в обозримом будущем я стану директором». Это пророчество сбылось уже 12 октября. Но именно с этого момента отношения между Малером и Анной начали охлаждаться по причинам, которые остаются для нас неясными. Известно лишь, что их любовь постепенно угасла, но дружеские связи между ними, не нарушились.

Бесспорно, что эра Малера была «блестящей эпохой» Венской оперы. Его высшим принципом было сохранение оперы как произведения искусства, и этому принципу было подчинено все, даже от зрителей требовались дисциплина и безоговорочная готовность к сотворчеству.

После успешных концертов в Париже в июне 1900 года Малер удалился в уединенное убежище Майернигге в Каринтии, где тем же летом вчерне завершил Четвертую симфонию. Из всех его симфоний именно эта быстрее всего завоевала симпатии широкой публики. Хотя ее премьера в Мюнхене осенью 1901 года встретила отнюдь не дружественный прием.

Во время новых гастролей в Париже в ноябре 1900 года в одном из салонов он встретил женщину своей жизни - юную Альму Марию Шиндлер, дочь известного художника. Альме исполнилось 22 года, она была само очарование. Неудивительно, что уже через несколько недель после первого знакомства, 28 декабря 1901 года, они объявили об официальной помолвке. А 9 марта 1902 года в церкви Св. Карла в Вене состоялось их торжественное бракосочетание. Медовый месяц они провели в Санкт-Петербурге, где Малер дирижировал в нескольких концертах. Летом поехали в Майернигге, где Малер продолжил работу над Пятой симфонией.

3 ноября появился на свет их первый ребенок - девочка, которая при крещении получила имя Мария Анна, а уже в июне 1903 года родилась их вторая дочь, которую назвали Анна Юстина. В Майернигге Альма находилась в спокойном и радостном настроении, чему в немалой степени способствовало недавно обретенное счастье материнства, и ее очень удивило и напугало намерение Малера написать вокальный цикл «Песни о мертвых детях», от которого его не удалось отговорить никакими силами.

Удивительно, как в период с 1900 по 1905 год Малер, будучи руководителем крупнейшего оперного театра и выступая с концертами как дирижер, сумел найти достаточно времени и сил для сочинения Пятой, Шестой и Седьмой симфоний. Альма Малер считала, что Шестая симфония стала «его наиболее личным и в то же время пророческим произведением».

С его могучими симфониями, грозившими взорвать все, что было сделано в этом жанре до него, резко контрастировали завершенные в том же 1905 году «Песни о мертвых детях». Тексты их были написаны Фридрихом Рюккертом после смерти двоих его детей и опубликованы лишь после смерти поэта. Малер выбрал из этого цикла пять стихотворений, которым свойственно наиболее глубоко прочувствованное настроение. Соединив их в единое целое, Малер создал совершенно новое, потрясающее произведение. Чистота и проникновенность музыки Малера в буквальном смысле «облагородили слова и подняли их до высоты искупления». Его жена усматривала в этом сочинении вызов судьбе. Более того, Альма даже считала, что смерть старшей дочери через два года после публикации этих песен явилась наказанием за совершенное кощунство.

Здесь представляется уместным остановиться на отношении Малера к вопросу о предопределенности и возможности предвидения судьбы. Будучи абсолютным детерминистом, он полагал, что «в минуты вдохновения творец в состоянии предвидеть грядущие события повседневности еще в процессе их возникновения». Малер часто «облекал в звуки то, что произошло лишь потом». В своих воспоминаниях Альма дважды указывает на убежденность Малера в том, что в «Песнях о мертвых детях» и Шестой симфонии он написал «музыкальное предсказание» своей жизни. Это утверждает и Пауль Штефаи в биографии Малера: «Малер многократно заявлял, что его произведения - это события, которые произойдут в будущем».

В августе 1906 года он с радостью сообщил своему голландскому другу Виллему Менгелбергу: «Сегодня закончил восьмую - самая крупная вещь из всех, что я создал до сих пор, причем столь своеобразная по форме и содержанию, что это невозможно передать словами. Представьте себе, что вселенная начала звучать и играть. Это уже не человеческие голоса, а солнца и планеты, движущиеся по своим орбитам». К чувству удовлетворенности от завершения этого гигантского произведения добавилась радость от успехов, выпавших на долю различных его симфоний, исполненных в Берлине, Бреславле и Мюнхене. Малер встречал новый год с чувством полной уверенности в будущем. 1907 год стал переломным в судьбе Малера. Уже в первые его дни началась антималерская кампания в прессе, причиной которой стал стиль руководства директора Императорского оперного театра. Одновременно обергофмейстер князь Монтенуово заявил о снижении художественного уровня спектаклей, падении кассовых сборов театра и объяснил это длительными зарубежными гастролями главного дирижера. Естественно, Малера не могли не обеспокоить эти выпады и поползшие слухи о скорой отставке, но внешне он сохранял полное спокойствие и самообладание. Как только разнесся слух о возможной отставке Малера, ему тут же стали поступать предложения одно заманчивее другого. Наиболее привлекательным ему показалось предложение из Нью-Йорка. После недолгих переговоров Малер подписал контракт с Генрихом Конридом - менеджером театра «Метрополитен Опера», согласно которому обязался начиная с ноября 1907 года ежегодно в течение четырех лет три месяца работать в этом театре. 1 января 1908 года Малер дебютировал оперой «Тристан и Изольда» в «Метрополитен Опера». Вскоре он становится руководителем Нью-йоркского филармонического оркестра. Свои последние годы Малер провел в основном в США, лишь на лето возвращаясь в Европу.

В первый свой отпуск в Европе в 1909 году он все лето проработал над Девятой симфонией, которая, как и «Песнь о земле», стала известна лишь после его смерти. Закончил он эту симфонию во время своего третьего сезона в Нью-Йорке. Малер опасался, что этим произведением бросает вызов судьбе - «девять» было поистине роковым числом: Бетховена, Шуберта, Брукнера и Дворжака смерть унесла именно после того, как каждый из них завершил свою девятую симфонию! В таком же духе высказался однажды Шенберг: «Похоже, что девять симфоний - это предел, кто хочет большего, должен уйти». Не миновала печальная участь и самого Малера.

Все чаще он болел. 20 февраля 1911 года у него вновь поднялась температура и сильно заболело горло. Его врач, доктор Джозеф Френкель, обнаружил значительный гнойный налет на миндалинах и предупредил Малера, что в таком состоянии он не должен дирижировать. Тот, однако, не согласился, считая болезнь не слишком серьезной. На самом же деле болезнь принимала уже весьма угрожающие очертания: Малеру оставалось жить всего три месяца. В очень ветреную ночь 18 мая 1911 года, вскоре после полуночи, страдания Малера закончились.

1. великая одержимость

Малер всю жизнь был одержим навязчивой идеей: стать Бетховеном XX века. В его поведении и манере одеваться было нечто бетховенское: за стеклами очков в глазах Малера горел фанатичный огонь, одевался он крайне небрежно, а длинная шевелюра была непременно всклокочена. В жизни он был до странности рассеян и нелюбезен, шарахался от людей и экипажей, словно в лихорадке или нервическом припадке. О его удивительной способности наживать себе врагов ходили легенды. Его ненавидели все: от оперных примадонн до рабочих сцены. Оркестр он мучил нещадно, и сам мог стоять за дирижерским пультом по 16 часов, нещадно ругаясь и разнося всех и вся. За странную и конвульсивную манеру дирижирования его называли "одержимой судорогами кошкой за дирижерским пультом" и "гальванизирующей лягушкой".

2. по высочайшему повелению...

Однажды к Малеру пришла певица, претендовавшая на место солистки Венской оперы, и первым делом протянула маэстро записку... Это была высочайшая рекомендация - сам император настаивал, чтобы Малер принял певицу в театр.
Внимательно прочитав послание, Малер не спеша изодрал его в клочья, сел за рояль и вежливо предложил претендентке:
- Ну-с, сударыня, а теперь, пожалуйста, спойте!
Прослушав ее, он сказал:
- Видите ли, уважаемая, даже самое горячее расположение императора Франца-Иосифа к вашей особе еще не освобождает вас от необходимости иметь голос...
Франц-Иосиф, узнав об этом, устроил директору оперы грандиозный скандал. Но, конечно, не лично, а через своего министра.
- Она будет петь! - в приказном порядке передал министр Малеру. - Так пожелал император.
- Хорошо, - осерчав, отозвался Малер, - но в афишах я прикажу напечатать: "По Высочайшему повелению!"

3. маленький конфуз

В конце прошлого века Венская консерватория проводила конкурс вокалистов. Председателем конкурсной комиссии был назначен Густав Малер.
Первую премию, как это частенько случается, чуть было не получила певица, имевшая большие придворные связи, но едва ли не совершенно безголосая... Но конфуза не случилось: восстал Малер, свято преданный искусству и несклонный играть в такие игры он настоял на своем. Победительницей конкурса стала молодая талантливая певица, которая по чести этого заслуживала.
Позже кто-то из знакомых спросил Малера:
- Неужели это правда, что госпожа Н. чуть не стала лауреатом конкурса?
Малер серьезно ответил:
- Чистейшая правда! Весь двор был за нее, и даже эрцгерцог Фердинанд. Ей не хватило только одного голоса - ее собственного.

4. сделайте мне пофиолетовее!

Густав Малер обычно обращался на репетиции к оркестрантам в таком роде:
-Господа, здесь играйте голубее, а это место сделайте фиолетовым по звучанию...

5. традиции и новаторство...

Однажды Малер присутствовал на репетиции новаторской "Камерной симфонии" Шенберга. Музыка Шенберга считалась новым словом и была вся построена на диссонансах, которые для "классика" Малера были диким набором звуков, какофонией... По окончании репетиции Малер обратился к оркестру:
- А теперь, умоляю вас, господа, сыграйте мне, старику, обыкновенную нотную гамму, иначе я не смогу сегодня спокойно заснуть...

6. это очень просто

Однажды кто-то из журналистов задал Малеру вопрос, сложно ли писать музыку? Малер отвечал:
- Да нет, господа напротив, это очень просто!... Знаете, как делают трубу? Берут дырку и обвивают ее медью. Ну вот, примерно так же обстоит дело и с сочинением музыки...

7. наследство

Густав Малер возглавлял Королевский оперный театр в Вене десять лет. То были годы расцвета его дирижерской деятельности. Летом 1907 года он уехал в Америку. Покидая дирекцию венского театра, Малер оставил в одном из ящиков стола в принадлежавшем ему кабинете все свои ордена...
Обнаружив их, сотрудники театра решили, что он забыл свои драгоценные регалии случайно, по рассеянности, и поспешили сообщить об этом Малеру.
Ответ из-за океана пришел нескоро и был довольно неожиданным.
"Я оставил их своему преемнику", - написал Малер...

8. знак свыше

В последнее лето жизни Малеру было грозное предупреждение о приближающемся финале. Когда композитор работал в маленьком домике в Толбахе, в комнату с шипением, шумом и клекотом ворвалось что-то огромное и черное. Малер выскочил из-за стола и в ужасе прижался к стене. Это был орел, который неистово кружил по комнате, издавая зловещее шипение. Покружив, орел будто растворился в воздухе. Едва орел исчез, как из-под дивана выпорхнула ворона, отряхнулась и тоже улетела.
- Орел, погнавшийся за вороной, - это неспроста, знак свыше... Неужели я и есть та самая ворона, а орел - моя судьба? - приходя в себя, проговорил ошеломленный композитор.
Через несколько месяцев после этого случая Малер скончался.

ГУСТАВ МАЛЕР

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: РАК

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: АВСТРИЕЦ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: РОМАНТИЗМ

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «ПЕСНИ ОБ УМЕРШИХ ДЕТЯХ»

ГДЕ ВЫ МОГЛИ СЛЫШАТЬ ЭТУ МУЗЫКУ: В АНТИУТОПИЧЕСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ТРИЛЛЕРЕ «ДИТЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ» (2005.)

МУДРЫЕ СЛОВА: «САМОЕ ГЛАВНОЕ - НЕ ПОДДАВАТЬСЯ МНЕНИЮ ОКРУЖАЮЩИХ, НО УПОРНО ДВИГАТЬСЯ ПО ИЗБРАННОМУ ПУТИ, НЕ ВПАДАЯ В ОТЧАЯНИЕ ОТ НЕУДАЧ И НЕ УПИВАЯСЬ АПЛОДИСМЕНТАМИ».

Густав Малер полагал, что музыка - самая важная вещь на свете. Прекрасная музыка способна тронуть сердца, преобразить жизнь и наставить человека на путь истинный. Чудесные симфонии могут выразить любые чувства и переживания. Замечательное исполнение оказывает благотворное влияние на жизнь слушателей.

Единственная проблема - в цене, которую Малер платил за всю эту красоту. Он работал больше, чем любой композитор, доводя оркестрантов до исступления, а публику до изнеможения, и не заботясь ни об отношениях с близкими людьми, ни о своем собственном здоровье. И каждый раз вопрос стоял так: либо Малер выдохнется первым, либо у окружающих лопнет терпение.

КТО-НИБУДЬ, КРИКНИТЕ: «ПОЖАР!»

Семья Густава Малера проживала в Иглау (чеш. Йиглава), немецкоговорящем анклаве Богемии, входившей в Австрийскую империю. Отец композитора, Бернхард, держал пивоварню и пекарню. В детстве Густава, родившегося в 1860 году, завораживала любая музыка. В три года его так потряс военный оркестр, что он сбежал со двора и шел за солдатами, пока его не отловили и не привели домой. Густав начал брать уроки игры на фортепиано, а его родители, евреи, даже уговорили местного священника позволить мальчику петь в католическом детском хоре.

Сочинять Малер начал подростком, но, закончив Венскую консерваторию и Венский университет, понял, что музыкальными сочинениями много не заработаешь. Он решил дирижировать. Его первое выступление состоялось на второсортном курорте Бад-Халль, где он дирижировал маленьким оркестром, а кроме того, в его обязанности входило расставлять пюпитры перед концертом и собирать стулья по завершении представления. За Бад-Халлем последовал Лайбах, затем Оломоуц, Кассель, Прага и Лейпциг. В 1888 году Малер стал главным дирижером Будапештского оперного театра, где на первом представлении «Лоэнгрина» загорелась суфлерская будка. Огонь лизал сцену, дым поднимался до потолка - Малер продолжал дирижировать. Когда приехали пожарные, он не отпустил оркестр, но, дождавшись ликвидации возгорания, возобновил спектакль с того места, на котором его прервали.

Наверное, при первом знакомстве с Малером оркестрантов разбирал смех. Худой, жилистый дирижер носил очки в массивной роговой оправе, которые съезжали на нос, стоило ему начать махать руками. Дирижировал Малер энергично, если не сказать лихорадочно; некий критик обнаружил в нем сходство с котом в конвульсиях. Однако желание посмеяться пропадало напрочь, стоило Малеру приняться за работу. Он выговаривал исполнителям за малейшие ошибки, а его пронзительный, испепеляющий взгляд буквально вгонял их в паралич, так что они не могли взяться за инструменты. Оркестранты его ненавидели, но никогда они так хорошо не играли, как под его управлением.

Вершиной дирижерской карьеры Малера стала должность директора Венской оперы, предложенная тридцатисемилетнему музыканту в 1897 году. Однако эта «имперская» должность предполагала строжайшее ограничение: евреи на нее не допускались. Малер никогда не был набожным иудеем, и, прежде чем выйти на новое место работы, он не раздумывая принял католичество; к новой вере он относился с тем же равнодушием, что и к старой.

НЕСГИБАЕМЫЙ СИМФОНИСТ

Блестящий оперный дирижер, Малер тем не менее не написал ни одной оперы. Он также не писал сонат, концертов, ораторий, увертюр, симфонических поэм и прочих жанровых разновидностей классической музыки. Всю свою энергию Малер сфокусировал на песенных циклах и, главным образом, симфониях.

СТОЛЬ ВЕЛИКА БЫЛА СОСРЕДОТОЧЕННОСТЬ МАЛЕРА-ДИРИЖЕРА, ЧТО ОН НЕ ЗАМЕЧАЛ НИЧЕГО ВОКРУГ, - ДАЖЕ ПОЖАР, РАЗГОРЕВШИЙСЯ В КОНЦЕРТНОМ ЗАЛЕ, НЕ ПРОГНАЛ ЕГО ОТ ДИРИЖЕРСКОГО ПУЛЬТА.

И каких симфониях! Произведения Малера грандиозны во всех смыслах. Во-первых, они весьма продолжительны: самая короткая длится час, самая длинная - почти два. (У Бетховена симфонии никогда не превышают семидесяти минут.) Во-вторых, для их исполнения необходимо огромное число музыкантов: малеровскую Восьмую прозвали «Симфонией тысячи», потому что именно столько оркестрантов требуется для ее исполнения. Наконец они грандиозны в музыкальном отношении: льющиеся потоком темы и бьющие через край эмоции. Критики уличали композитора в избыточности, длиннотах и тяжеловесности, а публика покидала концертный зал в изнеможении и замешательстве. Малер полагал, что «симфония должна вмещать в себя все», и вкладывал в эти пространные произведения всего себя без остатка.

АЛЬМА И Я

Перебравшись в Вену, Малер в гостях у друзей встретил молодую женщину по имени Альма Шиндлер. Ослепительная, обворожительная и порывистая, двадцатидвухлетняя Альма была на девятнадцать лет моложе композитора, но ко времени их знакомства уже обзавелась репутацией женщины, привлекающей блистательных мужчин. Среди ее «побед» числились композитор Александр фон Цемлинский, шурин Арнольда Шёнберга, и австрийский художник Густав Климт. Малер и Альма Шиндлер поженились 9 марта 1902 года.

Безоблачными их отношения не назовешь - ни с брюзгливым трудоголиком Малером, ни с эмоциональной, подверженной настроениям Альмой ужиться было нелегко. К тому же Малер требовал, чтобы всё в доме вращалось вокруг его работы; Альме даже пришлось забросить занятия музыкой. До замужества она написала несколько песен, но Малер заявил, что в семье может быть только один композитор.

Некоторое время в семье царило относительное спокойствие. У Малеров родились две дочки - Мария в 1902 году (Альма выходила замуж беременной) и Анна в 1904-м. Впрочем, долго Альма не продержалась: прислуживать гению - занятие далеко не столь романтичное, как кажется на первый взгляд. Затем супругов постиг страшный удар: умерла Мария, заразившись скарлатиной и дифтеритом, ей было четыре года. Вскоре у Малера диагностировали болезнь сердца.

На следующий год он подал в отставку с поста директора Венской оперы. Это решение было продиктовано пережитыми утратами и печалями, но окончательным доводом послужило предложение руководить оркестром нью-йоркского музыкального театра «Метрополитен-опера». За сезоном 1909 года в «Метрополитен-опера» последовал сезон 1910-го - уже не только в опере, но и в Нью-Йоркском филармоническом оркестре, главным дирижером которого стал Малер: на этом посту он оставался до конца жизни.

ДЕТКА, ВЕРНИСЬ

В 1910 году, прибыв на лето в Австрию, Малер уехал в горы с намерением поработать, Альма же отправилась на шикарный курорт. Там она познакомилась с Вальтером Гропиусом, подававшим надежды архитектором. До зданий, которые его прославят, двадцатисемилетнему Гропиусу было еще очень далеко, но у Альмы был нюх на талант. У них начался страстный роман.

К мужу Альма все же вернулась, однако Гропиус «по оплошности» прислал Малеру письмо, предназначавшееся Альме, и тайное стало явным. Вместо извинений Альма обрушилась на мужа с упреками: дескать, он подавляет ее талант и ни в грош не ставит ее нужды. (Поскольку Альма регулярно запиралась на ночь в своей спальне, Малер вполне мог предъявить претензии насчет собственных нужд. С другой стороны, Альма жаловалась, что в постели Малер плох, а часто и вовсе ни на что не годен.) Малер впал в отчаяние. Он писал жене записки с мольбами, рыдал ночами под ее дверью и засыпал их дом розами. Он даже откопал в чулане песни Альмы и настоял, чтобы она их опубликовала. Альма уступила или, во всяком случае, сделала вид. В октябре она вместе с мужем отплыла в Нью-Йорк, хотя за день до отъезда тайно виделась с Гропиусом, о чем Малер понятия не имел.

Проблемы с горлом у Малера наблюдались давно, а в феврале 1911 года горло разболелось так, что температура подскочила до 40 градусов. Доктора выяснили, что композитор страдает бактериальным эндокардитом - воспалением внутренней оболочки сердца. До появления антибиотиков эта болезнь была неизлечимой. Тем не менее Малер с Альмой вернулись в Европу, а точнее, в Париж, чтобы попробовать экспериментальное лечение сывороткой. Терапия оказалась бесполезной, и врачи посоветовали Альме поспешить, если она хочет довезти мужа до Австрии живым. Малер умер 18 мая 1911 года в Вене.

В последующие годы оценка творчества Малера неуклонно улучшалась. Эту музыку не легко полюбить - никто не выходит с концерта Малера, мурлыча запомнившийся мотив, - но его наследие более чем пригодилось композиторам двадцатого века, тем, кто, как и он, стремился отразить в музыке бытие человека во всем его многообразии.

АЛЬМА И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ

После смерти Малера Альма не торопилась возобновлять отношения с Гропиусом. Сначала она закрутила бурный роман с художником Оскаром Кокошкой, изобразившим ее в знаменитой картине «Невеста ветра». Когда началась Первая мировая война, Кокошка ушел воевать, и Альма вернулась к Гропиусу; они поженились в 1915 году. Гропиус тоже служил в армии, и во время его долгого отсутствия Альма завязала отношения с писателем Францем Верфелем.

В итоге с Гропиусом она развелась и некоторое время спустя вышла замуж за Верфеля. В 1938 году супруги бежали из Германии, спасаясь от преследований со стороны нацистов. Два спокойных года во Франции закончились вторжением фашистских войск, и им пришлось бежать дальше - на сей раз пешком через Пиренеи в Португалию, где Альме и Францу удалось сесть на пароход, плывущий в Нью-Йорк. Альма умерла от инфаркта в 1964 году. Она была яркой фигурой с удивительным даром распознавать выдающихся людей. Остается лишь предполагать, какую личную карьеру она могла бы выстроить, родись Альма Шиндлер в иное время.

ПОЛНАЯ ТИШИНА!

В Вене поход в оперу считался приятным способом провести вечер - пока в город не явился Густав Малер. Он требовал абсолютной тишины в зале - легчайшее покашливание или шелест программки мог вызвать свирепый взгляд дирижера. Малер давал указание гасить свет в зале, безжалостно оставляя опоздавших за дверью. А программки были написаны таким ученым и витиеватым языком, что сразу и не разберешь, о чем там речь.

Публика подчинялась диктату Малера, но это еще не значит, что она была довольна. Император Франц Иосиф был среди тех, кого новый оперный режим приводил в замешательство. «Неужели музыка - настолько серьезное дело? - вопрошал он. - Я-то думал, что ее назначение - радовать людей, и только».

НАМ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИГЛАШАТЬ ГУСТАВА?

Об эксцентричности Малера судачили все кому не лень. Он был на редкость рассеянным, мог помешивать чай зажженной сигаретой и сидеть часами в пустом вагоне поезда, не замечая, что паровоз давно отцепили. А его поведение в обществе удручало. Если уж вы пригласили Малера на званый ужин, то будьте готовы подать ему особые блюда (хлеб из непросеянной муки и яблоки) и запастись терпением. За столом Малер либо жевал в угрюмом молчании, игнорируя всех вокруг, либо вещал не умолкая. Неудивительно, что в гости его звали не часто.

ГУСТАВ И ЗИГМУНД

Узнав о романе Альмы с Гропиусом, потрясенный Малер отчаянно нуждался в помощи. В конце концов он договорился о встрече с отцом психоанализа Зигмундом Фрейдом.

Они встретились 26 августа 1910 года в голландском городе Лейдене. На протяжении четырехчасовой прогулки высокочтимый доктор только и разглагольствовал о том, что у матери Малера, Марии, то же самое имя, что и у его жены, окрещенной Альмой Марией. Когда композитор сел на обратный поезд в Австрию, Фрейд с удовлетворением отметил: «Мы с ним многого достигли». Малер, похоже, был менее впечатлен общением с доктором. Он телеграфировал Альме: «Беседа интересная. Слон оказался мухой».

ДАВАЙТЕ НАЗОВЕМ ЭТО «СИМФОНИЕЙ № 10 МИНУС ОДИН»

Альма написала обширные воспоминания о своей жизни с Малером, и поначалу ее рассказам безоговорочно доверяли - настолько, что помогли создать фонд, распоряжавшийся стипендией имени Малера. Позднее, однако, биографы обнаружили многочисленные расхождения между воспоминаниями Альмы и реальными обстоятельствами, и в настоящее время исследователи творчества и жизни композитора неизбежно сталкиваются с так называемой «проблемой Альмы».

Возьмем, к примеру, утверждение Альмы о том, что Малер испытывал парализующий «страх перед числом девять»; якобы он вбил себе в голову, что сразу же умрет, стоит ему создать девятую по счету симфонию, как это случилось со многими композиторами до него (см. «Бетховен»). Будто бы Малер так боялся написать девятую симфонию, что не пронумеровал новое произведение и назвал его просто: «Песнь о земле». А затем все-таки решился и сочинил симфонию под номером 9, после чего, конечно же, умер.

Современные биографы сомневаются в правдивости этой истории, резонно замечая, что, если уж Малера так ужасала девятка, ничто не мешало ему назвать произведение, следующее за «Песней о земле», «Десятой симфонией». Однако многие поклонники Малера верят в эту легенду. Шёнберг, например, отзывался о Малере и его Девятой симфонии так: «Сдается, девять - это предел… Сдается, «Десятая» поведала бы нам нечто, о чем мы пока не догадываемся, к чему мы пока не готовы. Все создатели девятых симфоний слишком близко подошли к вечности».

ИСКУПЛЕНИЕ: ПО ШТУКЕ В ОДНИ РУКИ

Всегда хмурый, погруженный в себя Малер и жизнерадостный весельчак Рихард Штраус составляли, пожалуй, самую странную пару друзей в истории музыки, и тем не менее они продвигали работы друг друга и ценили друг друга за талант. Это не означает, что их дружба никогда и ничем не омрачалась. Малер часто обижался на воображаемые шпильки и пренебрежение со стороны Штрауса, а тот, в свою очередь, находил угрюмость Малера невыносимой. Но фундаментальное различие между ними крылось в их отношении к музыке. После премьеры оперы Штрауса «Погасшие огни» автор на ужине в честь этого события прикидывал, какой гонорар ему причитается. Малер ужаснулся и позже написал Альме, что «куда лучше жить в бедности, питаться сухой коркой, но следовать своей звезде, нежели вот так продавать душу».

После смерти Малера Штраус признавался, что никогда толком не понимал музыку своего друга Густава и особенно веру Малера в искупление, которое дарует ему музыкальное творчество. «Ума не приложу, что я должен искупать», - жаловался Штраус.