Человек – предмет,
вечно интересный для человека.
В.Белинский
Странная двойственность присуща большой парсуне «Портрет царя Федора Алексеевича» (1686, ГИМ), выполненной в традициях иконного писания. Лицо юного царя написано объемно, а одеяния и картуши решены плоскостно. Божественную власть царя подчеркивают нимб вокруг головы, изображение Спаса Нерукотворного вверху. Есть особое очарование в робких, неумелых парсунах, в которых мы усматриваем знак времени.
В XVII столетии, когда в России усиливались светские тенденции и обозначился острый интерес к европейским вкусам и привычкам, художники стали обращаться к западноевропейскому опыту. В такой ситуации, когда наблюдаются поиски портретности, появление парсуны вполне закономерно.
«Парсуна» (искаженное «персона») с латинского переводится как «особа», не «человек» (homo), а некий тип – «царь», «вельможа», «посол» – с подчеркиванием понятия рода. Парсуны – светские парадные портреты в интерьере – воспринимались как знак престижности. Русской знати было необходимо приспособиться к новым культурным веяниям, проникавшим в традиционные формы бытового уклада. Парсуна хорошо подходила для культивируемой в княжеско-боярской среде церемониальной обрядности торжественного придворного этикета, для демонстрации высокого положения модели. Не случайно парсуны сравнивают со стихотворными панегириками. В парсуне прежде всего подчеркивалась принадлежность изображенного к высокому чину. Герои предстают в пышных одеяниях, в богатых интерьерах. Частное, индивидуальное в них почти не выявлено. В парсуне всегда было главным – подчинение сословным нормам: столько значительности и импозантности в персонажах. Внимание художников сосредотачивается не на лице, а на позе изображенного, богатых деталях, аксессуарах, изображении гербов, надписей. Впервые столь полное и разнообразное представление о первом жанре свет-ского искусства в России – парсуне, её истоках, модификации – дает масштабная, познавательная и зрелищная выставка «Русский исторический портрет. Век парсуны». Более ста экспонатов (иконы, фрески, парсуны, лицевое шитье, монеты, медали, миниатюры, гравюры) из 14 российских и датского музеев показывают, как по-разному искусство портрета включалось в жизнь в России в XVII–XVIII веках. Здесь можно увидеть любопытную галерею исторических лиц эпохи. И не столь уж важно, во имя чего создавались эти загадочные парсуны. Они все равно являются бесценными свидетельствами времени. В одном из самых ранних экспонатов – оплечный «Портрет Ивана Грозного» из Национального музея Дании (1630) – поражают выразительные глаза и брови, окаймленные темным контуром, обобщенная трактовка лица.
Именно в иконописной среде, у мастеров Оружейной палаты родилось новое понимание человека. У знаменитых московских мастеров Симона Ушакова и Иосифа Владимирова художественные требования к иконе и к портрету царя или воеводы уравновешиваются. Ушакову удалось передать материальность, ощущение телесности, земного в образах святых: он соединил иконные
традиции с реалистической манерой, использовав новые средства. Его образ Спаса Нерукотворного, чей лик написан с помощью светотеневой лепки – одновременно икона и портрет с определенным человеческим обликом. Так происходило нисхождение божественного до человеческого. Царские иконописцы являлись портретистами царского двора, создававшими иконы и портреты. И необычный способ экспонирования еще более усиливает странную притягательность парсун. Свисающие с потолка портреты представлены на прозрачных стеклянных фонах, сквозь которые виднеется кирпичная кладка. А на обтянутых красной материей пилонах цари, патриархи, аристократы порой предстают на манер святых (царевна Софья в образе царя Соломона). Необычайно хорош поясной «Портрет Алексея Михайловича» (1680-е, ГИМ). Царь изображен в торжественном костюме, расшитом жемчугом и драгоценными камнями, в высокой шапке, опушенной мехом. Лицо трактовано более правдиво, чем в ранних парсунах. Кажется, все рассчитано на эмоциональное воздействие. Зритель ощущает значительность изображенного, занимающего высокое положение, как в «Портрете В.Ф. Люткина» (1697, ГИМ). Изображенный в рост персонаж в синем кафтане с широкими рукавами и высокими обшлагами правой рукой опирается на рукоять шпаги, левой придерживает полу одежды. Хорошо передано его чувство собственного достоинства, уверенности в себе. Простота и лаконичность пластической характеристики лица сочетается со светотеневой моделировкой предметов и умением передать фактуру тканей. Но по-прежнему, как и в более ранних парсунах, большую важность имеют аксессуары.
Особой силой и мощью отличаются портреты из знаменитой Преображенской серии участников «Всепьянейшего собора Всешутейшего князь-папы», созданного Петром I в 1694 году с целью дискредитации церкви. В портретах выразились творческие искания, особенности характера, мироощущения человека на переломе Средневековья и Нового времени. Художники уже начинают думать о композиции.
Члены «собора» – представители знатных фамилий участвовали в маскарадных шествиях, шутовских праздниках. В портретах дерзко высмеивается традиционный уклад жизни Древней Руси, сатирические персонажи наделены сильными эмоциями, но такой гротеск не характерен. Изображенные на портретах Преображенской серии считались шутами, однако после исследований и уточнения имен персонажей выяснилось, что на портретах изображены представители известных русских фамилий: Апраскины, Нарышкины… сподвижники Петра. Предельной обнаженностью личности поражает «Портрет Якова Тургенева» (1695). Усталое, изрезанное морщинами лицо немолодого человека. В его печальных глазах, устремленных на зрителя, в чертах лица, словно искаженного горькой гримасой, есть нечто трагическое. И судьба его была трагической. Один из первых соратников молодого Петра в «соборе» имел звание «старый воин и киевский полковник». Он командовал ротой в маневрах петровских потешных войск. Но с 1694 года стал играть в шутовских празднествах, а забавы Петра носили жестокий и дикий характер. Вскоре после своей пародийной и кощунственной свадьбы Тургенев умер.
Необычные портреты Преображенской серии, в которых традиции иконописи, парсуны сочетались с гротескной линией западноевропейского искусства, не получили дальнейшего развития в русской портретной живописи, избравшей иной путь.
Парсу́на (искажённое лат. persona - «личность», «особа») - ранний «примитивный» жанр портрета в Русском царстве, в своих живописных средствах находившийся в зависимости от иконописи.
Первоначально синоним современного понятия портрет вне зависимости от стиля, техники изображения, места и времени написания, искажение слова «персона», которым в XVII веке назывались светские портреты.
В 1851 году выходит богато иллюстрированное издание «Древности Российского государства». В IV отделении этого издания, составленного И. М. Снегиревым , есть очерк, который является первым опытом обобщения материалов по истории русского портрета. Как считает Е. С. Овчинникова, именно Снегирев в данном очерке, говоря о портретах XVII века, ввел в научный оборот термин «парсуна» . Хотя справедливо было бы утверждать, что именно Е. С. Овчинникова ввела в научный оборот данный термин, позже широко распространившийся в литературе по русскому искусству для обозначения ранних русских портретов.
Парсуна появляется в переходный период русской истории, во время преобразования средневекового мировоззрения и формирования новых художественных идеалов. Первые русские парсуны создаются, скорее всего, мастерами Оружейной палаты Московского Кремля в XVII веке . Во второй половине XVII века парсуна часто пишется на холсте в технике масляной живописи, хотя манера исполнения продолжает содержать иконописные традиции.
Русской парсуне близки произведения украинской, белорусской, польской, литовской портретной живописи XIV-XVII веков, часто также относимые к парсунным.
В парсуне портретное сходство передаётся весьма условно, часто используются атрибуты и подпись, позволяющие определить изображённого.
Доктор искусствоведения Лев Лифшиц отмечает, что: «создатели парсун, как правило, не стремились раскрыть неповторимые свойства портретируемого человека, но должны были соотнести точно запечатленные черты лица с трафаретной и неизменной схемой репрезентации фигуры, соответствующей сану или званию - боярина, стольника, воеводы, посла. В отличие от „реалистического“ европейского портрета XVII века человек в парсуне, как и на иконе, не принадлежит себе, он навечно выведен из потока времени, но при этом лицо его обращено не к Богу, а к реальной действительности» .
На сегодняшний день парсуну по изображённым на них персоналиям и техники живописи, можно разделить на следующие категории:
Feodor I of Russia (parsuna, 1630s, Moscow History museum).jpg
Федор Иванович
Alexis I of Russia (1670-1680s, GIM).jpg
Алексей Михайлович
Ivan borisovich repnin.jpg
Portrait of Patriarx Nikon.jpg
Прежде всего упомянем группу «иконных» парсун - изображений царей Ивана Грозного и Фёдора Ивановича, а также князя М. В. Скопина-Шуйского. Эта группа была выделена Е. С. Овчинниковой в её основополагающей работе «Портрет в русском искусстве XVIII в.» Для парсуны на холсте важна её атрибуция русскому или иноземному мастеру. Изучение русской парсуны требует объединенных усилий искусствоведов, историков, реставраторов. Только использование всех методов в комплексе способно принести новые результаты в этой пока ещё мало изученной области отечественного искусства.
«Парсунными» («живописными») называются иконы, где по крайней мере в красочных слоях применялись масляные краски, а техника формирования живописных деталей близка к технике одной из «классических» европейских техник.
К «парсунным» («живописным») относятся иконы переходного периода, живопись в которых можно отнести к двум основным техникам классической масляной живописи:
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Парсуна - - (от латинского persona - личность, лицо) условное наименование произведений русской портретной живописи XVII века. Первые парсуны, изображавшие реальных исторических лиц, ни техникой исполнения, ни образной системой фактически не отличались от произведений иконописи (Портрет царя Фёдора Ивановича, 1-я половина XVII века). Во 2-й половине XVII века развитие парсуны шло по 2 направлениям - еще большее усиление иконописного начала (черты реального персонажа как бы растворялись в идеальной схеме лика его святого патрона) и не без влияния работавших в России иностранных художников, Украины, Литвы, постепенно усваивали приемы западноевропейской живописи, стремились к передаче индивидуальных особенностей модели, объемности форм. Во 2-й половине XVII века парсуны иногда писали на холсте масляными красками, порой с натуры. Как правило, парсуны создавались живописцами Оружейной палаты - С. Ф. Ушаковым, И. Максимовым, И. А. Безминым, Г. Одольским, М. И. Чоглоковым и др. Термин парсуна распространяется на аналогичные явления в живописи Украины и Белоруссии (Портрет Константина Острогского, 1-я половина XVII века).
Парсуна
- (от латинского persona - личность, лицо) условное наименование произведений русской портретной живописи XVII века. Первые парсуны, изображавшие реальных исторических лиц, ни техникой исполнения, ни образной системой фактически не отличались от произведений иконописи (Портрет царя Фёдора Ивановича, 1-я половина XVII века). Во 2-й половине XVII века развитие парсуны шло по 2 направлениям - еще большее усиление иконописного начала (черты реального персонажа как бы растворялись в идеальной схеме лика его святого патрона) и не без влияния работавших в России иностранных художников, Украины, Литвы, постепенно усваивали приемы западноевропейской живописи, стремились к передаче индивидуальных особенностей модели, объемности форм. Во 2-й половине XVII века парсуны иногда писали на холсте масляными красками, порой с натуры. Как правило, парсуны создавались живописцами Оружейной палаты - С. Ф. Ушаковым, И. Максимовым, И. А. Безминым, Г. Одольским, М. И. Чоглоковым и др. Термин парсуна распространяется на аналогичные явления в живописи Украины и Белоруссии (Портрет Константина Острогского, 1-я половина XVII века).
Этюдник - небольшой (деревянный) ящик с принадлежностями для...
Ювелирное искусство - (от немецкого Juwel драгоценный камень), изготовление...
Югендстиль - (от нем. Jugend - «юность»). Название стиля...
Ямато-э - , школа японской живописи. Сложилась в 1112 вв. ...
Madonna of the Rocks - («Мадонна в гроте»). Леонардо да Винчи, 1508, ...
А секко - (итал. a secco - по сухому), разновидность...
Раздел очень прост в использовании. В предложенное поле достаточно ввести нужное слово, и мы вам выдадим список его значений. Хочется отметить, что наш сайт предоставляет данные из разных источников – энциклопедического, толкового, словообразовательного словарей. Также здесь можно познакомиться с примерами употребления введенного вами слова.
парсуна
ж. устар. Произведение русской станковой портретной живописи конца XVI в.-XVII в.
парсуна
ПАРСУНА (искажение слова "персона") условное наименование произведений русской, белорусской и украинской портретной живописи кон. 16-17 вв., сочетающих приемы иконописи с реалистической образной трактовкой.
Парсуна
(искажение слова «персона», от лат. persona ≈ личность, лицо), произведение русской портретной живописи 17 в. Первые П. ни техникой исполнения, ни образным строем фактически не отличаются от произведений иконописи (П. царя Федора Ивановича, 1-я половина 17 в., Исторический музей, Москва). Во 2-й половине 17 в. развитие П. идёт по двум направлениям. Первому присуще ещё большее усиление иконного начала, черты реального персонажа как бы накладываются на идеальную схему лика его святого патрона (П. царя Федора Алексеевича, 1686, Исторический музей). Второе направление, не без влияния работавших в России иностранцев, постепенно усваивает приёмы западноевропейской живописи, стремится к передаче индивидуальных особенностей модели, объёмности форм, вместе с тем сохраняя традиционную застылость в трактовке одежд (парсуна Г. П. Годунова). Во 2-й половине 17 в. П. иногда пишут на холсте масляными красками, порой с натуры. Как правило, П. создавались живописцами Оружейной палаты (С. Ф. Ушаковым, И. Максимовым, И. А. Безминым, В. Познанским, Г. Одольским, М. И. Чоглоковым и др.).
Лит.: Новицкий А., Парсунное письмо в Московской Руси, «Старые годы», 1909, июль ≈ сентябрь; Овчинникова Е. С., Портрет в русском искусстве XVII века, М., 1955.
Л. В. Бетин.
Парсуна
Парсу́на - ранний «примитивный» жанр портрета в Русском царстве, в своих живописных средствах находившийся в зависимости от иконописи.
Первоначально синоним современного понятия портрет вне зависимости от стиля, техники изображения, места и времени написания, искажение слова «персона», которым в XVII веке назывались светские портреты.
На стенах, обитых золоченой кожей, висели парсуны , или - по-новому - портреты, князей Голицыных и в пышной веницейской раме - изображение двоеглавого орла, державшего в лапах портрет Софьи.
Да не икону, - растолковывал зодчий, - это по-иноземному парсуна называется.
Когда засыпают утомленные ласками влюбленные, когда в тяжком бреду стонут измученные бессонницей старые люди, когда короли выходят из позолоченных рам своих пышных парсун , а давно почившие красавицы ищут свою навеки утраченную привлекательность, когда ни одна птица не запоет, когда еще не мерцает в дымке горизонт, когда вздох проносится в пространстве и проплывает печаль над степями, - может, именно тогда мне и нужно сойти с высокой круглой груды камней посреди просторной киевской площади, носящей мое имя, и поскакать на бронзовом коне, весело размахивая бронзовой булавой, под бронзовый цокот копыт, распугивая малышню, которая так любит играть у подножия памятника?
Он был парсуна , или же портрет, но неизвестно было, как с ним обращаться, и многое такое даже нестать было говорить при нем.
Покеда ея величество, - отвечал, - ничего путного еще не свершила для блага российского, повелеваю тебе, вице-губернатор, писать парсуны с ее изображением согласно с последними портретами Анны Иоанновны.
Теперь, когда она грешила с Биреном, то смотрели на нее две парсуны из углов разных.
Могу парсуны писать, как бы живые лица человечьи, не стареющие и не умирающие, но дух живет в них вечно.
Ране парсуну малевать велел с кавалерией красной, а теперь сам, будто лакей, несу ей кавалерию голубую.
Велела с Тимофея Архипыча парсуну писать, и портрет юродивого в спальне у себя повесила.
Меньшиков поскакал в Новгород, чтобы вручить Борису Петровичу царскую парсуну , или портрет, усыпанный алмазами, и еще небывалое звание генерал-фельдмаршала.
Привез тебе искусного живописца с наказом написать парсуну с некоторой любезной особы.
Когда-то писал он парсуну владыки Афанасия, епископа Холмогорского и Важеского.