В творческой биографии Шоу пьеса занимает особое место. Ею открывается период деятельности драматурга, который обычно называют второй эпохой его творчества.

Особую форму драматического выражения своей темы Шоу нашел с помощью драм Чехова. Творчество великого русского писателя стало одним из важнейших литературных факторов, толкнувших драматурга на путь известной трансформации собственной художественной системы. В годы, предшествующие первой мировой войне, чеховские драмы еще только начинали свою сценическую жизнь на подмостках английских театров. В Англии они были известны лишь небольшому кругу любителей "серьезной драмы" - жанра, который отнюдь не пользовался популярностью у широкой зрительской аудитории. Предвоенные и военные годы в истории английского театра были временем господства коммерческих театральных предприятий, наводнивших сцену продукцией всякого рода литературных посредственностей. Произведения больших драматургов, в первую очередь Бернарда Шоу, не могли выдержать конкуренцию с сентиментальными мелодрамами.

Его собственная пьеса давала этому мотиву чрезвычайно широкое выражение. Ее основной темой, как поясняет драматург, должна была стать трагедия "культурной праздной Европы перед войной". Преступление английской интеллигенции, согласно утверждению Шоу, заключалось в том, что, замкнувшись в своем тесном обособленном мирке, она предоставила всю область жизненной практики в распоряжение беспринципных хищников и невежественных дельцов. В результате произошел разрыв культуры и жизни. "Сила и культура оказались в разных помещениях". Рядом с домом разбитых сердец расположилось другое символическое здание - Зал для верховой езды, так называемый Манеж, и в руках его зоологически грубых обитателей сосредоточилась полнота государственной власти. "Варвары, - пишет Шоу, - не только буквально сидели в седле, но сидели они и на министерской скамье в палате общин, и некому было исправлять их невероятное невежество в области современной мысли и политической науки".

Такое положение вещей, согласно убеждению Шоу, и подготовило военную катастрофу, ответственность за которую драматург возлагает на оторвавшуюся от жизни интеллигенцию. При ее содействии Англия стала страной, чей герб с изображением святого Георгия, поражающего дракона, "следовало бы заменить изображением солдата, пронзающего копьем Архимеда". В разгуле варварства и в поругании культуры виновна "культурная, праздная Англия", и Шоу в своей пьесе вершит суд над нею. Основная тема пьесы - это тема исторического возмездия, постигшего буржуазную интеллигенцию. Но содержание драмы выходит за пределы этого замысла.

Б. Шоу был восхищен новаторством русского драматурга. Пьеса «Дом, где разбиваются сердца» - пьеса, на которую большое влияние оказало творчество Чехова. Шоу был первым английским писателем, оценившим русского автора. В 1911 году на лондонской сцене впервые был исполнен "Вишневый сад". Спектакль не имел никакого успеха. По свидетельству очевидцев, из всех присутствовавших писателей один лишь Бернард Шоу пришел в восторг. В антракте он говорил русским знакомым, что чуть ли не перестанет писать - так сильно он чувствует исчерпывающее превосходство Чехова как психолога современности. «…Все, что мы пишем в Англии, кажется после Чехова и остальных русских трухой. … Когда Саша Кропоткина говорит мне, что Россия даст миру душу, я вполне ее понимаю. …», - вот как писал Б. Шоу Г. Дж. Уэллсу, его товарищу, о русских авторах.

Основная мысль драматурга - «Пьесы создают театр, а не театр создает пьесы», считал, что основа нового театра - это, прежде всего Ибсен, Метерлинк и Чехов.

Большое значение в новой драме, по мнению Б. Шоу, должны занимать ремарки, содержащие информацию о времени суток, обстановке, политической и общественной ситуации, манерах, внешности и интонации актеров.

Так появляется особый жанр «драмы-дискуссии», посвященный «описанию и исследованию его (общества) романтических иллюзий и борьбе отдельных личностей с этими иллюзиями». Так в драме «Дом, где разбиваются сердца» (1913-1917) изображены обитатели этого «Дома», чья общественная деятельность оказалась бы беспомощной и бесплодной в силу усвоенной ими привычки жить в пустоте. Ведь и в личной жизни они, подобно героям чеховского «Вишневого сада», только бессмысленно расточают свое наследство. А если кто из них и живет по средствам, то только потому, что находится под опекой своих поверенных и управляющих, так как не умеет ни управлять собственными умениями, ни вести собственные дела без постоянной подсказки тех людей, которые должны были либо научиться всему этому, либо умереть с голоду.

В пьесе воплотилась трагедия буржуазной цивилизации, вступившей в конфликт с логикой исторического развития. Широта этого конфликта определила формы его художественного воплощения. Драматургическая схема чеховских пьес в драме Шоу в соответствии с принципом парадокса оказалась перевернутой. Если у Чехова второе, символически - философское измерение пьесы образует ее подтекст, то у Шоу оно приобретает драматически зримый облик и не только существует на равных правах с реалистическим планом драмы, но и обнаруживает стремление к полновластному овладению сценой.

С этим связана подчеркнутая двойственность образной структуры пьесы. Каждый из ее образов, начиная с драматических характеров и кончая деталями сценической обстановки, как бы двоится и поворачивается к зрителю то обыденно - житейской, то условно-символической стороной. Эта двойственность драматического рисунка свойственна прежде всего центральному образу пьесы образу дома-корабля, "дома, где разбиваются сердца". Выстроенное по модели корабля старым чудаком капитаном Шотовером, это странное причудливое здание ассоциируется и с английской песней о Британии как владычице морей ("Правь, Британия! Британия, правь над волнами"), и с легендой о корабле - призраке ("летучем голландце"), и, наконец, с Ноевым ковчегом, заселенным самыми различными экземплярами утопающего мира. Этот "странный душераздирающий дом", "дом без всяких основ" - символический образ буржуазной Англии, стоящей на грани великой исторической катастрофы. Под крышей этого символического здания собраны люди различного возраста, разных профессий, различных имущественных и общественных положений. Но кроме этих видимых персонажей, здесь как бы присутствует еще один, невидимый, чье незримое присутствие ощущается благодаря множеству образных деталей и томительно напряженной атмосфере пьесы. Этот персонаж может быть условно обозначен словом "судьба". Для Шоу это понятие лишено мистического содержания. Судьба для него - сила исторического возмездия. Встречаясь с "роком", персонажи пьесы, по сути дела, встречаются с враждебной им историей, на суд которой они несут свои обветшавшие духовные, культурные и моральные ценности. Демонстрация безнадежной мертвенности этого накопленного веками достояния составляет важнейшую сторону авторского замысла. Шоу показывает, как доживающий последние мгновения своей жизни собственнический мир тщетно пытается найти точку опоры среди арсенала привычных идей и чувств. Превратившиеся в пустые оболочки, традиционные формы духовной жизни буржуазного мира служат только масками, скрывающими духовную наготу его представителей. Перед лицом истории эти личины спадают и душевная нищета обанкротившихся сыновей и дочерей буржуазной Англии предстает во всей своей удручающей неприглядности. Этот процесс духовного "оголения" и составляет драматическую основу пьесы. Подводя итог деятельности » нескольких поколений английской интеллигенции. Шоу приводит на суд истории своих персонажей, каждый из которых, обладая ярко выраженным индивидуальным характером, воплощает определенную тенденцию культурного и духовного развития Англии. Так, изящный джентльмен Гектор Хэшебай выступает в пьесе не только как романтик, но и как олицетворение романтизма (под которым Шоу, как всегда, понимает не литературное направление, а определенный тип восприятия действительности). Этот пылкий фантазер, как показывает Шоу, был всю жизнь последовательным и вдохновенным "рыцарем лжи". Всю жизнь он обманывал себя и других своими выдумками. Собственная реальная жизнь не удовлетворяла его (а это пренебрежение к реальности для Шоу и есть главное "преступление" романтизма), и он придумывал себе другую, полную героических подвигов и чудесных приключений. Годы шли, и его пылкое воображение, растраченное на ложь, истощилось. Он перестал верить самому себе, не верят ему и другие. "Романтизм" превратился в немолодого джентльмена, уставшего от лжи, бывшего красавца, утратившего веру в свою неотразимость. Но не меньше изжила себя и философия трезвого практицизма. Ее носитель - пожилой делец Менген - тоже весь состоит из лжи и подделок. Поддельна его энергия, его богатство, его деловитость. У него нет ни денег, ни практической сметки, ни деловых способностей, нет ничего за душой, кроме фальшивой репутации преуспевающего дельца, с помощью которой он умудряется кое - как держаться на поверхности жизни. Из всех обитателей дома - корабля он внушает Шоу наибольшую ненависть, ибо именно "из - за таких, как он, мир превратился в кормушку для свиней". Гость из Манежа, случайно очутившийся на борту корабля, Менген оказался самым беззащитным перед судом истории. Этот делец - марионетка, как и вся представляемая им система, прогнил изнутри и может держаться лишь благодаря искусственным подпоркам. Обнаружив, что они более не спасают его, он слабеет и теряется. Объятый предсмертной тоской, он мечется по сумеречному дому капитана Шотовера и вместе со своим собратом по ремеслу профессиональным вором Дэном гибнет в пламени начинающегося пожара. Обнажая грабительскую сущность капитализма, эта символическая ситуация вместе с тем предрекает ему скорую и неминуемую гибель. Но и остальные обитатели дома-корабля обречены. Процесс распада буржуазной Англии коснулся и сферы самых интимных человеческих эмоций, превратив их в орудие смерти и разрушения. Ни нежность Гесионы, ни чувственное обаяние ее сестры леди Этеруорд не способны спасти гибнущий мир и вдохнуть в него живую душу. Любовь здесь превратилась в жестокую игру, и ей предается не только Ариадна, это воплощение колонизаторских рабовладельческих нравов империалистической Англии, но и кроткая женственная Гесиона. У этих немолодых очаровательниц уже все позади, и для них не существует завтрашнего дня. Но будущего нет и у "молодой Англии" - юной Элли Дэн, стоящей на самом пороге жизни. Ее иллюзии гибнут, соприкоснувшись с жестокой правдой жизни.

Дряхлому владельцу обреченного "корабля" - этой "темницы душ, которая зовется Англией", - уже не под силу плыть против течения. И он концентрирует остатки своей жизненной энергии для того, чтобы создать смертоносные орудия, способные стереть с лица земли выродившееся, умирающее общество. Эта символическая подробность деятельности Шотовера обобщает направление развития буржуазной цивилизации. Она исчерпала себя, и ей осталось только одно - саморазрушение. Ее творческая мысль в лице капитана Шотовера служит не жизни, а смерти. Подсознательное и сознательное стремление к смерти живет и в разбитых сердцах персонажей драмы. Устав от жизни, они хотят умереть. Этим духовным состоянием буржуазного общества и подготовлена та оргия всеобщего разрушения, на которую намекает финал пьесы. Немецкий бомбардировщик роняет бомбу на склад динамита, расположенный поблизости от дома - корабля. Пламя вспыхнувшего пожара, несомненно, распространится и на весь старый мир, недаром уставшие от жизни обитатели дома мечтают о возвращении бомбардировщиков. На этой зловещей ноте, усиленной напевом сентиментальной песенки "Пылайте, огни очагов", завершается пьеса Шоу - эта своеобразная "отходная" буржуазному обществу.

В жестокой иронии Шоу есть и некоторый личный оттенок. Пьесой "Дом, где разбиваются сердца" он подводит итог не только многовековому развитию буржуазной цивилизации, но и своей собственной многолетней деятельности, направленной на улучшение господствующей социальной системы. Его мечты о ее оздоровлении и о создании "новых людей" в условиях глубочайшего распада существующего жизненного уклада обернулись наивной и беспомощной утопией. Отсюда то чувство лирической печали, которое пронизывает его драму, сообщая ей в сочетании с его обычной ядовитой иронией неповторимо своеобразное звучание.

Шоу назвал историю про странный дом капитана Шотовера «фантазией в русском стиле на английские темы».

Понять, что такое «русский стиль» для Шоу, было бы трудно, если бы он сам не объяснил это в неимоверно длинном предисловии к пьесе. «Домом, где разбиваются сердца» (по-английски звучит куда короче и выразительнее: Heartbreak House!) Шоу называет всю культурную Европу начала ХХ века, Европу благовоспитанных, праздных, обреченных на вымирание людей. Он полагает, что первыми о неминуемой гибели этого мира и этих людей заговорили русские: Толстой и Чехов. Первый «смотрел на них как на людей, отравившихся опиумом, когда надо хватать пациентов за шиворот и грубо трясти их, пока они не очухаются». Второй «был более фаталист и не верил, что эти очаровательные люди могут выкарабкаться...поэтому он, не стесняясь, подчеркивал их привлекательность и даже льстил им».

Любя и всячески пропагандируя пьесы Чехова у себя на родине, Шоу не понимал в них одной простой вещи: к России и к своим героям Чехов относится как к больным, а на больных не кричат. Сам же Шоу орал на Англию изо всех сил, зычно и неутомимо. На время первой мировой войны он честно сделал перерыв. «Вы не можете вести войну с войной и со своим соседом одновременно. Война не терпит яростного бича комедии. ...Говорить правду несовместимо с защитой государства», - пишет он в том же предисловии. Два первых действия «Дома» написаны в 1913 году; третье, самое короткое, - в 1917-м; пьеса опубликована в 1919-м. Вот это и впрямь похоже на «русский стиль», но существует еще связь и другого рода: естественная, прямая и очень важная. Ироничность и жар мысли, любовь к парадоксальным обобщениям, умение строить сюжет как лабиринт с десятком ложных выходов и навязывать читателю графически четкое, но полностью неверное представление о персонаже, комкать его, заменять другим, третьим и лишь к финалу показывать, кто кем был и чего стоил.

В пьесе «Дом, где разбиваются сердца» идет речь о людях, зависших над бездной. Первая мировая война все ближе и ближе подступает к дому старого моряка капитана Шотовера, но обитатели построенного в виде корабля здания живут, как ни в чем не бывало: ведут бессмысленные разговоры, пьют чай, выясняют отношения, изнывают от безделья, ссорятся или флиртуют. То же самое отношение к жизни и в «Вишневом саду» Чехова: поместье скоро продадут, у помещицы (Раневской) нет денег, и тем не менее обитатели этого поместья устраивают бал, хотя и не знают, как платить оркестру, и веселятся, как ни в чем ни бывало.

В пьесе Б.Шоу, так же как у Чехова, приглушен конфликт, нет четкого деления на положительных и отрицательных героев.

Общество

Бернард Шоу в своей пьесе показал английское общество периода Первой Мировой войны. Главные черты характера этого общества: безразличие и невежество высшего и среднего классов. Формально благополучное общество просто-напросто разлагается изнутри, разлагается морально. В пьесе нет ни одного положительного персонажа - каждый герой либо лицемер, либо лгун, либо просто злой человек. В пьесе Шоу показал английское общество изнутри. Дом, «где разбиваются сердца», это ещё и дом, «где всё тайное становится явным». И если во всех домах британского общества все пороки, вся подноготная тщательно скрывается, то в доме Шатовера всё наоборот - каждый старается вывести другого героя на чистую воду, при этом часто и сам себя выдаёт. Общество, которое показано в пьесе, просто обречено на уничтожение, причём, на самоуничтожение. Люди сами себя уничтожат - морально.

Характеры [править | править вики-текст]

Каждый герой произведения олицетворяет определённый тип человека, определённый характер, которые мы можем встретить всегда и везде.

Гесиона олицетворяет собой красивую женщину, представительницу высшего света, которая уже и не знает, чем бы себя развлечь - не то помешать браку Элли и Менгена, не то ждать самолётов с бомбами.

Муж Гесионы - Гектор, представитель высшего света. Он красив, но ему скучно жить - он ищет новых любовных приключений, однако, его любовь к Гесионе сильнее всех увлечений. Из гордого красавца он превратился в «домашнюю собачку» жены.

Элли - представительница низов английского общества, которая всеми правдами и неправдами старается выбиться в люди. При этом, она продолжает любить своего отца. Однако, скорее всего, в скором времени она вовсе забудет все понятия о чести, любви, добре. Она готова выйти замуж без любви, главное бы - за миллионера.

Мадзини Дэн - отец Элли, представитель низов английского общества, который благодаря своим способностям в экономике и промышленности, мог бы выбиться в высший свет, однако этому помешал его друг - Менген. На протяжении всей пьесы остаётся интрига: кто же кого перехитрил - Мадзини Менгена или Менген Мадзини. Каждый раз в этой ситуации выясняются новые подробности. В конечном счёте, оказывается, что Мадзини перехитрил Менгена, а Менген не имеет ни гроша за душой - никакой он не миллионер.

Буржуазные зрители, заметно охладевшие к Шоу уже за несколько лет до начала войны, прониклись к нему еще более острой неприязнью в связи с его антимилитаристской позицией. Двери лондонских театров оказались закрытыми для его антивоенных пьес, и премьера «Дома, где разбиваются сердца» состоялась не в Англии, а в американском театре «Гилд».

В своей пьесе " Дом, где разбиваются сердца " Шоу собрал людей различных поколений интеллигенции. Представитель самого старшего поколения - старый капитан Шотовер (Captain Shotover) хозяин дома, чьими устами Б. Шоу чаще всего и судит прогнивший мир, которому суждено исчезнуть с лица земли. Как было замечено выше, по большому счету, все три поколения, представленные в доме, наделены аналогичными, сложными характерами, а в этом случае не могло быть конфликта, не могло бы быть и драмы. Вот почему в этот дом - корабль проникают и инакомыслящие: Босс Менген (Mangan), вор Вильям Дэн (The Вurglar), отчасти это и младшая дочь капитана - леди Эттеруорд (lady Utterword

Система персонажей в пьесах «Пигмалион» и «Дом, где разбиваются сердца»

Под сводами странного здания причудливой архитектуры собралось пестрое и разнообразное общество. Здесь находятся люди разных возрастов, профессий, социальных и имущественных положений. Постоянными обитателями являются владелец дома капитан Шотовер, его дочь Гесиона вместе с супругом Гектором Хэшебаем. Но также сюда прибывают и гости: девушка Элли Дэн вместе со своим отцом Мадзини Дэном и дельцом Менгеном. После длительного отсутствия возвращается в родной дом и младшая дочь Шотовера - Ариадна. А во втором действии читатель знакомится с еще одним персонажем-вором, который оказывается старым знакомым старика Шотовера, Билли Дэном.

Эти люди, измученные своим бездельем, на самом деле довольно культурны и образованы. Как отмечает Мадзини Дэн, все эти люди являются лучшими образцами всего того, что имеется в английской культуре. Но, к сожалению, все эти талантливые, обаятельные и умные обитатели Дома, не хотят использовать весь запас своих возможностей. В этом месте люди «задыхаются от ложных, вымышленных идей и иллюзий».62

Образ капитана Шотовера необходим Шоу для того, чтобы показать представителя того поколения, которое сформировалось еще до того момента, как дом обрел власть над этими людьми. С самого начала и до конца капитан ведет борьбу и с представителями Манежа, и с обитателями Дома.

Образ Шотовера весьма важен для общего идейного содержания пьесы. Персонажи произведения характеризуют его как человека очень умного и справедливого. Фантастический и в некоторых моментах парадоксальный старый капитан Шотовер действительно невероятно умен. Необычную и точную характеристику о капитане мы можем услышать из уст вора и

старого знакомого Шотовера Билли Дэна: «Он на Занзибаре продался черту, может достать воду из-под земли, знает, где лежит золото, может взорвать патрон у тебя в кармане одним взглядом и видит правду, скрытую в сердце человека». 63И действительно, старый капитан относится к числу реалистов, которые способны видеть правду и отличать истину от лжи, которые обладают такой прозорливостью, которая не дает возможности обмануться в чем-либо. У него по-настоящему живая душа, он ценит труд и является самым энергичным человеком в доме. В молодости он искал опасностей, приключений, ужасов, чтобы убедиться в том, что страху смерти не под силу управлять его жизнью. А потом сошел на берег, построил дом для своих близких и, фактически, положил начало их бессмысленной жизни. Ему свойственно осознание катастрофы и свое отчаяние он топит в вине.

В его образе сосредоточена ярая ненависть к политическим деятелям, к дельцам. Он испытывает лютую ненависть к Менгену и ему подобным. Он хочет уничтожить «вот этаких вроде Менгена» и категорически против того, чтобы «вечно барахтаться в грязи из-за этих свиней, для которых вселенная - это что-то вроде кормушки», которая служит им для того чтобы набить себе брюхо(488). «Между их семенем и семенем нашим вечная вражда. Они знают это и поэтому делают все, чтобы раздавить наши души. Они верят в самих в самих себя. Когда мы поверим в себя, мы одолеем их»- заявляет Шотовер (489). Он прекрасно понимает и осознает, что может произойти, и непременно произойдет, в ближайшем будущем. Его видения нередко приобретают кошмарную окраску.

Этот необычайный дом-корабль, символизирующий собой современную Англию, несется навстречу своей смерти, в то время, как «капитан валяется у себя на койке» и пьет из бутылки сточную воду, а «команда дуется на кубрике в карты» (520). Вот-вот, через одно мгновение, они налетят на скалы, разобьются и потонут. Но до этого никому нет дела.

Ему отвратительно то состояние общества, в котором оно находится в данный момент и он готов противостоять ему в одиночку. Шотовер желает открыть луч, который будет намного мощнее и сильнее, чем все другие лучи.По словам капитана, это особый, духовный луч, «который взорвет гранату на поясе у врага раньше, чем он успеет бросить ее» в него (463). Как точно отмечает Шотовер, все обитатели дома убивают все самое лучшее в себе лишь для того, чтобы умилостивить лошадников. Даже одно осознание того, что эти люди находятся в опасной близости, делает бесполезным желание что-то изменить или вмешаться в ход событий. Более того, оно не дает этому желанию даже зародиться внутри.

Осознавая будущую гибель Англии, Шотовер обращает свои торжественные слова не к обитателям Дома, теперь это уже поздно, а к будущему поколению в лице Элли.

Стоит отметить, что после написания произведения, Шоу начал распределять роли для первых постановок пьесы и уделил особое внимание выбору актрисы на роль Элли Дэн. Именно она встала на один уровень с капитаном Шотовером, связав себя с ним прочными духовными узами. По мнению Шоу, образ героини Элли очень необычен и сложен. Она должна предстать совершенно иной, чем Гесиона и Ариадна. Если эти девушки просто молоды и неотразимы, то Элли представляет собой совершенную чистоту и именно этим подчеркивает свою непохожесть с остальными персонажами пьесы. Она доминирует и превосходит всех обитателей дома, проходит мимо них, чтобы встать рядом с главным лицом, на котором держится вся конструкция произведения - капитаном Шотовером.

Читатель может наблюдать становление характера героини. Если в начале перед нами предстает молодая и наивная девушка, влюбленная в речи Отелло и доверившаяся невероятным рассказам Гектора, боготворящая отца и его лживых покровителей, ради которых готова переступить через свои чувства, то позже перед читателем является совершенно новая героиня. Героиня, которая пережила множество потрясений, мечты которой в один миг рухнули и которая, узнав немало правды, решила связать себя духовными узами со стариком Шотовером.

Героиня пьесы Шоу становится своего рода пружиной, которая формирует действие. Юная Элли открывает произведение своим появлением в Доме старого капитана. Ее же фразой автор и завершает свою пьесу. У девушки первой из всех персонажей разбивается сердце, она усыпляет Менгена, чем провоцирует неразбериху и переполох в доме и заявляет о том,что стала белой женой капитана, чем также шокирует и поражает всех действующих лиц.

Поразительно то, что все беды и разочарования, выпавшие на долю девушки, а также ее разбитое вдребезги сердце, не сломали ее, а даже наоборот дали ей новые силы. Это уже не та доверчивая и чувствительная. Теперь, сбросив с себя оковы романтических заблуждений, девушка учится мыслить и рассуждать трезво, и это у нее с успехом получается.

На протяжении всех действий, Элли вступает в три поединка, проходит три испытания на прочность, которые девушка проходит с честью и достоинством. В них отражается воля, трезвость рассуждений и логика в объяснении своих мыслей. В ходе разговора с Элли, Менген отмечает, что она уложила его на лопатки. «Нет, мои мозги этого не выдержат. У меня голова раскалывается. Помогите!»- вскрикивает оторопевший Менген (510).

Миссис Хэшебай, также, вынужденная констатировать безоговорочную победу Элли, заключает: «Нет, в жизни моей не видела такого наглого чертенка» (475). Только в случае разговора с Шотовером нельзя сказать, что девушка выходит победителем. Скорее, это сражение равных по силам соперников. Несмотря на то, что Элли пытается противоречить капитану, говоря о том, что человеческая душа дорого обходится и содержать ее - недешевое удовольствие, а без денег она существовать не может. Ее душа настолько изголодалась, что готова поглотить все: и музыку, и картины, и природу. Но Шотовер предупреждает ее о том, что если она продастся, то нанесет такой удар своей душе, что никакие блага ей в дальнейшем не заменят её. И Элли не только перестает спорить с капитаном, но и даже надеется на то, что он переубедит ее. В конечном счете, девушка так и не смогла продать свою душу, как и не смог этого сделать и сам старик. «Жить в благословении! Вот, что мне надо. Теперь я понимаю, почему я на самом деле не могу выйти замуж за мистера Менгена. В нашем браке не могло быть благословения» - заключает Элли (521).

И в итоге, причудливое и даже парадоксальное признание делает девушка, говоря о том, что она стала белой женой капитана: «Да, я, Элли Дэн, отдала свое разбитое сердце, мою сильную, здоровую душу, ее естественному капитану, моему духовному супругу и отцу» (528).

Таким образом, и капитан Шотовер, и Элли стоят выше остальных персонажей пьесы, ведь они, в отличие от них, не потеряли способности действовать и мечтать.

Говоря о дочерях капитана Гесионе Хэшебай и Ариадне, Шоу не раз отмечает картинность в их красоте и способность очаровать и свести с ума любого мужчину. Как замечает Гектор, эти две чертовки стали плодом союза Шотовера с чернокожей ведьмой. Они обладают колдовскими чарами, о чем не один раз упоминается в ходе произведения. Порой сестры кажутся неправдоподобно красивыми, поэтому эта красота вызывает сомнения и недоверие. Так, Гектор говорит: «Никакая фотография не может передать то очарование, которым обладают дочери этого сверхъестественного старца. В них есть какая-то дьявольская черточка, которая разрушает моральную силу мужчины и уводит его за пределы чести и бесчестия» (543). Ариадна - очень красивая, привлекательная блондинка с прекрасным вкусом. И как отмечает Шоу, девушка только на первый взгляд «производит ошибочное впечатление смешной и глуповатой» (504). На самом деле, она не так глупа как кажется. Также ее и нельзя назвать счастливой. Всю жизнь она страдала и мечтала покинуть родной дом, а затем, после долгих путешествий с мужем, преодолевала острое желание вернуться к своему отцу, чтобы получить его прощение.

Гесиона «пожалуй, даже еще красивей» своей младшей сестры, у нее

«прекрасные черные волосы, глаза как колдовские озера и благородная линия шеи», а ее роскошный халат «оттеняет ее белую кожу и скульптурные формы» (515). Но при всей своей, на первый взгляд, ненатуральной, театральной красоте Гесиона - живой человек, который прекрасно разбирается в людях, который выступает против несправедливости и бесчестия. Она пытается спасти Элли от роковой ошибки, от ее помолвки с Менгеном, ведь она в буквальном смысле не переносит, когда торгуют любовью. При разговоре с девушкой, в котором она признается в том, что буквально вынуждена связать свою жизнь с дельцом Менгеном, Гесиона грозно восклицает: «Ну, моя деточка, эта помолвка живо обратится в размолвку, если я только возьмусь за это как следует». Она же и говорит Элли то, что «это совсем не честно и не благородно - выйти замуж за человека, не любя его» (495). Неспроста девушка называет Гесиону самой чуткой женщиной на свете. Ей близки многие чувства: жалость, сочувствие, забота, любовь.

Но, к сожалению, ни материнская нежность миссис Хэшебай, ни колдовское очарование ее младшей сестры Ариадны уже не способны вдохнуть жизнь в этот гибнущий мир.

Муж Гесионы, Гектор, представляет собой очень красивого мужчину лет пятидесяти. Его первый выход очень эффектен и театрален. Романтик и сердцеед, он будто сошел со страниц известных литературных произведений. Он не прочь походить на благородного рыцаря, готов очаровать любую даму своими нелепыми рассказами о трех революциях, спасении тигра и многое другое. Собственная жизнь его не устраивала и ему приходилось обманывать окружающих нелепыми выдумками. Но стоит только Элли назвать Гектора хвастуном и трусом, как Гесиона резко прерывает ее: «Если вы выразите хотя малейшее сомнение в храбрости Гектора, он пойдет и наделает черт знает чего, только бы убедить себя, что он не трус» (519).

Но время шло и воображение Гектора все более истощалось. Его рассказы становились все более нелепыми и все больше походили на сюжеты дешевых романов. Если раньше он мог ими привести в трепет своих слушателей, то теперь ему никто не верит.

«Смысла в нас нет ни малейшего. Мы бесполезны, опасны. И нас следует уничтожить». (584)

Очень показательна и интересна судьба еще одного персонажа пьесы отца Элли Мадзини Дэна. Настоящий Мадзини был знаменитостью и близким знакомым его родных. И когда Дэн появился на свет, тот Мадзини заявил, что родился еще один солдат свободы. Можно сказать, что именно с этого момента малыша обрекли на сражение за свободу. Но для него революция оказалась чем-то иным. На вопрос Гектора, почему же он ничего не делал для того, чтобы бороться с Менгеном и ему подобными, Мадзини ответил: «Я был в разных кружках, обществах, произносил речи, статьи писал. Каждый год я ждал революции или какого-нибудь ужасного взрыва. Но ничего не случилось» (597). Революция так и осталась на полке, что в большей степени является типичным для обитателей Домов. Ситуация сложилась так, что Мадзини попал в Манеж, но потерпел крах и разорился. И в этом ему помог его «благодетель» Менген. И в результате, Мадзини, уставший бороться за свободу, уставший от бедности возвращается в свою обитель, в тот самый Дом, где разбиваются вдребезги все сердца.

Представителем Манежа в пьесе является предприниматель Менген. Весь его образ проникнут лживостью, фиктивностью, поддельностью. В нем нет ничего, что могло бы вызвать хоть каплю уважения. Поддельным оказывается и его богатство и капитал: у него нет ни денег, ни фабрик, ни предпринимательских способностей. Все его богатства оказываются очередной фикцией. Лишь только при помощи мнимой репутации дельца у Менгена кое-как получается держаться на поверхности. Единственное, что он умеет, так это обманывать людей и разорять их. «Конечно, я ставлю условие, чтобы мне платили приличное содержание, но это собачья жизнь»- заключает Менген. Так, спадают маски с некогда успешного в глазах окружающих дельца. Он с самого начала убивал все человеческое в себе и в других, и именно поэтому его и ждала такая жалкая, но справедливая участь. Оказавшись на пороге этого странного дома, он вдруг ощущает всю свою жалость и никчемность: «Итак, значит, я чучело! Я ничтожество! Я дурак!» (483). Он оказывается самым растерянным, безнадежным и слабым человеком в Доме. Ему становится не по себе в месте, где уже никто ему не верит и насмехается над ним и его богатством. «У меня голова лопается. Помогите! Мой череп! Скорей! Держите его, сожмите его! Спасите меня!» - вскрикивает обезумевший делец (484). Создается впечатление будто какой-то коварный гений совершает над ним свою операцию. Он оказывается самым беспомощным и жалким. Этот мнимый делец, как и вся социальная система, представляемая им, держится на плаву только благодаря фальшивым подпоркам. Но поняв, что они уже не могут служить ему поддержкой и опорой - он мгновенно теряется.

Еще одна фигура, которая находится вблизи Менгена - это профессиональный вор, бывший боцман и старый знакомый капитана Шотовера Билли Дэн. Он также, как и Менген, переживает свой глубокий «профессиональный кризис». Удивительный дом разоблачает каждого, кто переступает его порог. Чувствуя себя оторопевшим, вор кидается в ноги капитану и молит его о прощении, говоря о том, что он и не вор вовсе: « Я просто разузнаю по соседству насчет домов, где хорошие люди живут, ну и поступаю вот так, как я здесь поступил. Забираюсь в дом, кладу в карман несколько ложечек или там брильянтов, потом поднимаю шум, даю себя поймать, а затем делаю сбор» (495). Он готов сдаться, более того, он даже просит об этом, дабы выбраться из греховной бездны, в которую он попал.

«Я должен снять грех с моей совести. Мне словно голос с неба провещал. Дайте мне провести остаток моей жизни в темнице, в раскаянии. Я получу мою награду на небесах» - говорит Билли Дэн (498).

Таким образом, древнейшие профессии, воровство и грабеж в лице Менгена и Билли Дэна, исчерпали себя и показали свою немощность и бессилие. А их представители в один превращаются в потерянных, беспомощных людей, готовых отказаться от своих убеждений. Именно поэтому Шоу расправляется с представителями Манежа достаточно легко. Лихорадочно цепляясь за жизнь и прячась в яме, обоих завсегдатаев Манежа все равно настигает смерть и они гибнут в пламени пожара.

В своей пьесе Шоу рисует образы обаятельных, начитанных, умных, интеллигентных людей, которые не используют и не хотят использовать свои возможности и, вследствие этого, обречены на прозябание.

С глубокой неприязнью драматург дает образы представителей Манежа. В произведении они выступают в роли неких приведений. О них говорят, спорят, их обсуждают, но фактически их присутствия очень мало в произведении.

Первоначально роль Пигмалиона в пьесе была уготована для профессора фонетики Генри Хиггинса. Этот герой способен по произношению человека с легкостью определить и его происхождение, и даже социальный статус. С самого начала действия профессор не расстается со своей записной книжкой, в которой и фиксирует говоры людей. С самого начала, он предстает перед нами, как человек, полностью поглощенный своим делом - наукой. В порядке некого научного эксперимента он берется сделать из обычной уличной цветочницы и замухрышки он желает сделать герцогиню и леди, которая сможет достойно себя показать на любом важном приеме. Состоятельного ученого невероятно увлекает задача, которая стоит перед ним. Для него это отнюдь не забава и не развлечение, а серьезная и трудная работа. В общем смысле на карту была поставлена репутация ученого, его педагогические способности. В ходе своего опыта и эксперимента Хиггинс проявлял грубое отношение и равнодушие к Элизе и она для него была не более чем объект для исследования. Личность девушки, ее чувства, переживания не имели никакого значения для ученого и их даже попросту для него не существовало. Он не задумывался о том, что будет с ней в будущем и как сложится её судьба. С самого начала действия он был очень груб, неприветлив, резок в своих выражениях по отношению к юной особе: «Женщина, которая издает такие уродливые и жалкие звуки, не имеет права сидеть нигде...вообще не имеет права жить!».64 И также, когда она впервые появляется на пороге дома Хиггинса, он не приветствует ее и даже не предлагает присесть, говоря: «Пикеринг, как нам быть с этим чучелом? Предложить ей сесть или просто спустить с лестницы?» (235). Экономка миссис Пирс и Пикеринг замечают грубость со стороны профессора, часто указывают ему на это и делают замечания. «Неизвестно еще, кто из вас более испорчен - девушка или вы» - заключает экономка (241). С самого начала Хиггинс совершил роковую ошибку: он не подумал о том, что Элиза живой человек и у нее тоже есть душа.

Но Хиггинс не представляет собой фигуру настолько невежественную и грубую, как может показать читателю на первый взгляд. В его образе ярко подчеркнута внутренняя свобода и в нем сидит дух презрения и ненависти к условностям. Он с пренебрежением относится к навязанным нормам и кодексам поведения, так как осознает всю их условность и поддельность. Именно поэтому для него не существует разницы между обычной цветочницей и светской дамой. С леди он ведет себя точно также высокомерно и грубо, как и с Элизой. Также и его мать часто говорит об его некорректном поведении в обществе и даже не хочет, чтобы он появлялся у нее в приемные дни. Но профессор задевает окружающих без всякого злого умысла, они просто его не интересуют. «Поймите раз навсегда: я иду своим путем и делаю свое дело. А на то, что может случиться с любым из нас, мне решительно наплевать»- говорит Хиггинс Элизе. (287) У него нет каких-то четких и определенных представлений о значении своей общественной роли.

Он не идет по запланированному сценарию и его творчество имеет стихийный характер. И потому когда Элиза настойчиво требует у профессора обосновать причину своего грубого отношения к ней, он отвечает: «Мир не был бы сотворен, если бы творец его боялся кого-нибудь обеспокоить. Творить жизнь - и значит творить беспокойство» (286). Эти слова еще раз подтверждают то, что Хиггинс действует неосознанно, он представляет собой творца, который неистово предан своему делу. Как заметила А.С. Ромм, Хиггинс - «своеобразная вариация на тему художник».65 Еще в начальной ремарке, Шоу неспроста делает акцент на том, что герой похож на маленького неугомонного ребенка, он представляет собой настолько искреннего человека и его сознание далеко от злых умыслов, что умеет вызывать симпатию даже в тех случаях, когда оказывается не прав. «Я как-то все не могу почувствовать себя по-настоящему взрослым и внушительным» - признается Хиггинс Пикерингу. И возможно это ребячество позволяет ему без всякого чувства ответственности вмешаться в судьбу другого человека, не осознавая какой исход может быть.

Хиггинс является убежденным холостяком, но, когда в его жизни появляется Элиза, она становится необходимой и для него самого. После исчезновения девушки, профессор вдруг обнаруживает, что не может без нее отыскать своих вещей и не помнит важных событий. Но затем оказывается, что вместе с Элизой исчезла и сфера общения, которая все же была значима для ученого. Так, он признается девушке: «Но мне будет недоставать вас, Элиза. Ваши идиотские представления о жизни многому меня научили - признаюсь с покорностью и благодарностью» (285).

Переступая через привычное для него грубое и временами невежественное отношение к другим людям, Хиггинс заключает: «Но меня интересует человеческая природа и жизнь, а вы - частица этой жизни, которая встретилась мне на пути и в которую я вложил душу» (286). Теперь, профессор возмущен от одной мысли, что его могут посчитать бесчувственным и бессердечным человеком и эгоистом.

Но, к сожалению, когда перед Хиггинсом встает осознание проблемы дальнейшей судьбы девушки, он не в состоянии ее разрешить. И это объясняется не его несерьезным отношением к ней, а самой сущностью окружающего его мира.

Роль Галатеи у Шоу отведена простой цветочнице - Элизе Дулиттл. Обаяние юной девушки можно ощутить уже в начале первого действия, когда она все еще выражается уличным языком, в котором «живое чувство пробивается, как трава сквозь асфальт».66 Это мы чувствуем в ее энергии, открытости, внутреннем достоинстве, которые по праву присущи героине. Находясь буквально на дне жизни она пытается сохранить свою честь и достоинство и избежать множества пороков, которые характерны для той среды, в которой она живет. Как точно заметил Балашов, Элиза столкнулась

«с удручающей бедностью, с пороками улицы, но это нравственно не сломило ее».67 Не напрасно девушка несколько раз указывает на то, что отличается от своего окружения. «Я могла бы стать скверной девушкой, если б хотела. Я в жизни такое видела, что вам и не снилось, несмотря на всю вашу ученость»- говорит Элиза Хиггинсу (288). Таким образом, в юной особе уже с самого начала были задатки леди, а эксперимент только разбудил все те духовные силы, что были заложены в ней с самого начала и его творение оказалось даже лучше его самого. «Вам уже не отнять у меня моих знаний. А слух у меня тоньше, чем у вас, - вы это сами говорили. Кроме того, я умею вежливо и любезно разговаривать с людьми, а вы нет» - яростно заключает Элиза (290).

Лишь только произношение отличало цветочницу от светской дамы. Ее стремление к лучшей жизни в первое время выражается в довольно нелепой форме: поездки на такси, предложение грошей именитому профессору. Но за всем этим скрывается вера в собственные силы и возможности, готовность к жертвам и разительным переменам. Способности девушки, ее трезвый взгляд на жизнь помогают ей быстро освоиться в новой обстановке. Ее сознание находилось под бременем нищеты и Хиггинс, сорвав его с нее, пробудил ее богатые внутренние и жизненные силы.

Очень любопытным явилось то, что даже еще в самом начале «эксперимента» Элиза была в состоянии соперничать с леди. Когда девушка впервые появилась на приеме у матери Хиггинса, она уже усвоила светские манеры, но не обладала в полной мере соответствующей лексикой. И со всей изысканностью жестов она говорит о том, что ее тетку «укокошил» какой-то человек, а вместе с этим и «стибрил» ее шляпку. Конечно, присутствующие были удивлены такой манерой выражаться, но все же были далеки от того, чтобы «разоблачить» ее. Ее красота, элегантность и обаяние оказывают какое-то мистическое и магнетическое воздействие на окружающих. И у этой бедной девушки оказывается больше интеллектуальных возможностей и жизненных сил, чем у подвергнутых условностям и штампам представительниц высшего света. Таким образом, оказывается, что народ представляет собой очень ценный материал, в котором находятся возможности превращения его в настоящее произведение искусства. Именно в людях из народа сосредоточен большой запас сил. Их сознание, которое было сковано нищетой, не развращено ложью и лицемерию, свойственным современному высшему обществу. Потому простую уличную цветочницу Элизу намного легче обучить правильной речи без вульгаризмов, чем тех герцогинь с их испорченными мыслями. Эту мысль подтверждает Шоу в своем послесловии к пьесе, говоря о том, что эта история не представляет собой фантастическое и невероятное событие. Такая история, на самом деле, «достаточно распространена» и подобные преображения «происходят с сотнями целеустремленных честолюбивых молодых женщин» (292). Шоу с убежденностью утверждает «не только возможность, но и закономерность преображения личности».68

Попав в это новое для нее общество, героиня не только знакомится с новыми людьми и шлифует свою речь, но и осознает себя как личность, замечает всю несправедливость и жестокость ее прежнего существования и бесконечного неравенства между людьми. «На что я годна? К чему вы меня подготовили? Куда я пойду? Что будет дальше? Что со мной станет?» - отчаянно произносит девушка (267). Элиза искренне не понимает, почему профессор относится к ней, как к неодушевленному предмету, вещи и комку грязи под его ногами. И в конце пьесы, ожившая Галатея обретает язык. Первое, что мы слышим из ее уст - это осуждения в адрес своего создателя. Схватив туфли и швырнув их в лицо профессору девушка восклицает:

«Потому что хотела расквасить вам физиономию. Я готова убить вас, скотина толстокожая!» (266).

Хиггинс же пытается успокоить девушку, говоря о том, что она может удачно выйти замуж, на что она ему отвечает: «Там я продавала цветы, но не себя. Теперь, когда вы сделали из меня леди, мне не остается ничего другого, как торговать собой. Лучше бы вы оставили меня на улице».(268) Этими словами она как бы подводит итог своему нынешнему положению. Хиггинс, сняв с девушки маску цветочницы, не смог превратить ее в светскую даму, герцогиню. Но произошел тот необычный и редкий случай, когда человек по-настоящему ожил и превратился в человека, полного жизненных сил и энергии. Элиза в своем стремлении к независимости и труду явила собой новый идеал леди, который не имеет ничего общего с ныне существующими идеалами герцогинь из высшего общества. И, к сожалению, ни одна из современных форм жизни «не способна вместить целиком раскрепощенную, гармонически развитую человеческую личность», какой являлась Элиза.69 И сама девушка не смогла бы сохранить свою неиспорченную душу, приспосабливаясь к неестественным для нее условиям окружающей среды. Настоящее призвание юной девушки быть свободным и независимым человеком, в ином, пока что не существующем мире.

Полковник Пикеринг, с которым заключил свой спор профессор Хиггинс, человек тонкой душевной организации и настоящий джентльмен. Он часто замечал грубость со стороны ученого по отношению к Элизе, и постоянно делал ему замечания и пытался всеми способами его образумить.

«А вам не приходит в голову, Хигинс, что у девушки могут быть какие-то чувства?» - спрашивает полковник у Хиггинса, когда тот вновь позволяет себе использовать грубые выражения в адрес Элизы. (250). И даже временами навязчивое поведение Элизы или плохой пример со стороны Хиггинса, не давал Пикерингу возможности грубо и жестко выразиться в адрес юной особы. По словам девушки, именно вежливое отношение Пикеринга к ней дало почувствовать себя настоящей леди. «Видите ли, разница между леди и цветочницей заключается не только в умении одеваться и правильно говорить - этому можно научить, и даже не в манере вести себя, а в том, как себя ведут с ними окружающие. С профессором Хиггинсом я навсегда останусь цветочницей, потому что он вел себя и будет вести себя со мной, как с цветочницей. Но с вами я могу стать леди, потому что вы вели себя и будете вести себя со мной, как с леди» - заключает Элиза (281). То есть девушка считает Пикеринга тем человеком, благодаря которому и произошла метаморфоза. Благодаря тому, что мужчина относился к ней с добротой, в каких-то моментах даже со снисходительностью, понимал и осознавал, что она такой же человек, с такими же чувствами, как и у всех, что у нее есть живая душа и ее также легко можно ранить, девушка смогла почувствовать себя настоящей леди.

В произведении также можно выделить еще одну интересную фигуру, отца Элизы - Альфреда Дулиттла. Этот герой обладает долей обаяния, которую замечают окружающие и он является обличителем пороков представителей привилегированного общества.

Некогда бедняк и бывший мусорщик, он вдруг внезапно богатеет и превращается в состоятельного мужчину. Дулиттл получает «пай в тресте Пережеванный сыр» на три тысячи годового дохода» по завещанию известного миллионера и начинает сокрушаться по поводу того, как нелегка и тяжела доля богача (274). Он говорит о своем тягостном и непростом положении по сравнению со временами, когда он был обычным мусорщиком. В те времена он жил спокойно, в свое удовольствие, занимался своим делом и в любой момент мог вытянуть денег из любого джентльмена. Сейчас же настали совсем другие времена и каждый норовит вытянуть деньги уже из него: «Год назад у меня на всем белом свете было два-три родственника, да и те со мной знаться не хотели. А теперь их объявилось штук пятьдесят, и всем жить не на что. Живи для других, а не для себя - вот она как обернулась, буржуазная- то мораль» (275). Однако его стремление к комфорту, хорошей жизни все равно оказывается сильнее и он не хочет отказываться от выгодных условий: «Вот и выходит - куда ни кинь, все клин: выбирать приходится между Скилией работного дома и Харбидией буржуазного класса, а выбрать работный дом рука не поднимается. Запуган я, мэм. Сдаться решил. Меня купили» (276). Страх перед бедной жизнью, неутешительным концом в работном доме оказывается сильнее его моральных установок и герой сдается и становится рабом той морали, которую ранее категорически отрицал. Остроумие, честность и открытость суждений героя делают из, казалось бы, второстепенной, на первый взгляд, фигуры яркого представителя нравственно и морально больного общества.

Таким образом, Шоу создает яркую галерею образов героев. Характеристика его персонажей не сводится к нескольким признакам, их оказывается намного больше. Его персонажи очень активны, энергичны и сохраняют свой характер «благодаря своему уму, своим причудам и экстравагантностям».70 Действующие лица произведений, как и обычные люди, не лишены способности чувствовать, они также радуются и огорчаются, верят и разочаровываются. Среди героев нельзя выявить злодеев и добродетелей. Шоу наделяет своих персонажей как положительными, так и отрицательными качествами. Даже тех лиц, которые могут вызвать явную симпатию и уважение со стороны читателя, автор наделяет либо смешными и нелепыми чертами, либо, своего рода, слабостями. Герои полемизируют между собой, обсуждают актуальные для них проблемы, отстаивают свои точки зрения и приводят аргументы в их защиту. Герои Шоу в большинстве своем увлечены «идеями, концепциями, новейшими теориями, а страстность проявляют прежде всего в доказательстве своих мыслей».71 Именно создание проблемной, дискуссионной ситуации является важным и существенным для понимания и раскрытия характера героев произведения. Разный взгляд на одну и ту же проблему помогает автору показать всю сущность своих персонажей, сорвать с них маски и вынести на суд читателям представителей той эпохи.

Переводоведение

Е.А. Кузнецова

«ЗАБЛУДИВШАЯСЯ» ИЛИ «ЗАБЛУДШАЯ»? ОБРАЗЫ ГЕРОЕВ ПЬЕСЫ ДЖ.Б. ШОУ «ДОМ, ГДЕ РАЗБИВАЮТСЯ СЕРДЦА» В РУССКИХ ПЕРЕВОДАХ

В статье проводится сравнительный анализ переводов на русский язык пьесы Джорджа Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца» на уровне микроструктуры. Особое внимание уделяется переводческим решениям, которые определяют образы героев пьесы в переводах.

Ключевые слова: Джордж Бернард Шоу, «Дом, где разбиваются сердца», художественный образ, перевод драматических произведений, переводческая трактовка.

На данный момент опубликовано пять переводов пьесы Джорджа Бернарда Шоу «Heartbreak House: A Fantasia in the Russian Manner on English Themes» (1917) на русский язык: четыре перевода для чтения и один перевод для постановки произведения на сцене Московского театра Сатиры. «Классическим» по праву считается перевод Марии Павловны Богословской и Сергея Павловича Боброва, впервые опубликованный в 1946 г. Автор статьи предлагает обратиться к этому и другим переводам произведения Шоу с вопросом: «Как складываются и почему трансформируются образы действующих лиц в переводах?».

Прежде чем перейти к анализу переводческих трактовок образов героев, остановимся на именах действующих лиц. Автор список действующих лиц пьесе не предпослал. Приведем имена героев, которые встречаются в тексте произведения:

Ellie Dunn, miss Ellie;

Captain Shotover;

Mrs Hushabye, miss Hessy, Hesione;

© Кузнецова Е.А., 2015

Hector Hushabye;

Lady Utterword, miss Addy, Ariadne; Randall Utterword; Boss Mangan, Alfred, Alf(y); Nurse Guinness; Billy Dunn.

Интересно, в какой завуалированной форме Шоу выражает свое мнение об отношениях ирландцев и британцев в пьесе: фамилии героев, имевшие ирландские корни, начали писаться на английский манер, а сами герои стали гостями в доме британского капитана Шотовера, чья фамилия повторяет название местности в графстве Оксфордшир. (Лишь одну фамилию автор оставил без изменений: «Guinness» - это ирландская марка пива.)

Так, фамилию Dunn можно трактовать как английское написание ирландской фамилии Dunne (или O"Duinn, или O"Doinn)1. Известно, что Бернард Шоу написал роль Элли для актрисы ирландского происхождения Эллен О"Мэйли и настоял на том, чтобы роль досталась именно ей, отказав даже самой Стелле Кэмпбелл2. Тем самым драматург стремился подчеркнуть дистанцию между неотразимыми и коварными дочерьми капитана и невинной молодой девушкой. Кроме Элли, фамилию Dunn в пьесе носят двое мужчин, что становится причиной забавного недоразумения:

CAPTAIN SHOTOVER . You are not Billy Dunn. This is Billy Dunn. Why have you imposed on me?

THE BURGLAR . Have you been giving yourself out to be me? You, that nigh blew my head off! Shooting yourself, in a manner of speaking!

MAZZINI. My dear Captain Shotover, ever since I came into this house I have done hardly anything else but assure you that I am not Mr William Dunn, but Mazzini Dunn, a very different person.

THE BURGLAR. He don"t belong to my branch, Captain. There"s two sets in the family: the thinking Dunns and the drinking Dunns, each going their own ways. I"m a drinking Dunn: he"s a thinking Dunn. But that didn"t give him any right to shoot me3. 4

Обыгрывается в пьесе и имя Mazzini:

MRS HUSHABYE . Her father is a very remarkable man, Addy. His name is Mazzini Dunn. Mazzini was a celebrity of some kind who knew Ellie"s grandparents. They were both poets, like the Brownings; and when her father came into the world Mazzini said,

"Another soldier born for freedom!". So they christened him Mazzini; and he has been fighting for freedom in his quiet way ever since. That"s why he is so poor.

Имеется в виду итальянский политик и философ Джузеппе Мадзини (1805-1872). Миссис Хэшебай и далее не перестает интересоваться именами и подтрунивает над Боссом Менгеном (отметим также, что фамилия Mangan, как и Dunn, ирландского происхождения и изначально писалась O"Mongan или О Mangain)5:

MANGAN . If you want to know, my name"s Alfred.

MRS HUSHABYE . Alfred!! Ellie, he was christened after Tennyson!!!

MANGAN . I was christened after my uncle, and never had a penny from him, damn him! What of it?

Думается, что Шоу не случайно так настойчиво возвращался к теме наречения и называния: возможно, автор тем самым приглашал читателя и зрителя задуматься над соотношением в человеке внешнего, наигранного, и внутреннего, подлинного. Несовпадение личности и коннотаций, которые несет имя, в пьесе Шоу показал как в комическом, так и в «полутрагическом»6 свете.

Фамилия Utterword, которую Ариадна приняла, выйдя замуж, отражает ее напыщенную манеру речи: обильно приправляя свою речь сентенциями, героиня стремится манипулировать другими героями, не показывая своего истинного лица. Ту же фамилию носит и брат мужа героини: как и Ариадна, Рендел стремится говорить высокопарно, но тщетно - или его подавляет Ариадна, или он сам не выдерживает своей роли.

Имена Ariadne, Hesione и Hector Бернард Шоу мог почерпнуть из греческой мифологии. Ариадна - дочь критского царя Миноса и Паотфаи, спасшая Тесея из лабиринта с помощью клубка ниток7. В пьесе Шоу Ариадна вместо нитей плетет интриги. Гесиона - героиня трех греческих мифов; самый известный из них рассказывает о том, как отданную на съедение чудовищу дочь троянского царя Лаомедонта Гесиону спасает Геракл8. Имя Гектора, как известно, носил прославленный герой Троянской войны.

В сочетании с фамилией героев и рассказами Гектора о несовершенных подвигах имена супругов в пьесе становятся говорящей характеристикой персонажей. Исследователи творчества драматурга, ссылаясь на его личный архив, утверждают, что в 1917 г. Шоу планировал дать пьесе название «The Hushaby Play»9. Несоответствие имен, некогда данных героям мифов, и фамилии («hushaby» можно

перевести как «баюшки-баю») передает недвусмысленное отношение автора к чете Хэшебай.

[Аксенов; 1921; с. x]

«Действующие:

Капитан Шотовер

Мистрисс Гессиона Хешбай

Лэди Ариадна Уттерворд

Гектор Хешбай

Маццини Дэн

Билли Дэн

Няня Генесс»10.

Выше воспроизведен список действующих лиц, чернилами от руки добавленный перед текстом перевода. Составитель списка обошел вниманием одного героя, имя которого имеет в переводе следующее написание: Рэн-долль Уттерворд. В тексте перевода Менген получает имена Альфред, Альф, Сам Менген; Лэди Ариадна Уттерворд - Адди; Мистрисс Гессиона Хешбай - Гезиона.

[Мятежный; 1928; с. 5]

«ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

1 - Капитан ШОТОВЕР

2 - ГЕЗИОН ДОДО, его дочь

3 - ЛЭДИ УТТЕРВУД, тоже

4 - ГЕКТОР ДОДО, муж Гезион

5 - МАЗЗИНИ ДЮНН

6 - ЭЛЛИ ДЮНН, его дочь

7 - АЛЬФРЕД МАНГАН

8 - РАНДАЛЬ УТТЕРВУД

9 - НЯНЯ ГИННЕС

10 - ВОР»11.

Выше воспроизведен список действующих лиц, добавленный переводчиком. В тексте перевода также встречаются следующие переводы и варианты написания имен (согласно номерам списка): 2: мистрис Додо 3: мис Ризнет(т), Ариана 7: Фред, патрон Манган 9: Гинес

10: Гильом Дюнн

[Левидов; 1933]

Элли Денн, мисс Элли Мадзини Денн капитан Шотовер

миссис Хэшбай, мисс Хесси, Хэзайон Гектор Хэшбай

леди Эттерворд, мисс Адди, Ариадна Рэндалль Эттерворд босс Менджмен, Альфред няня Гиннесс Билли Денн

[Бобров, Богословская; 1946]

Элли Ден, мисс Элли Мадзини Дэн капитан Шотовер

миссис Хэшебай, мисс Гесси, Гесиона Гектор Хэшебай

Леди Эттеруорд, мисс Эдди, Ариадна

Рэнделл Эттеруорд

Босс Менген, Альфред, крошка Альф

Няня Гинес

Билли Дэн

[Голышева; 1962]

Элли Данн, мисс Элли

Мадзини Данн

капитан Шотовер

миссис Хэшебай, мисс Хесси,

Гектор Хэшебай

леди Аттеруорд, мисс Адди, Ариадна

Рэндол Аттеруорд

босс Манган, Альфред, Альфик

няня Гиннесс

Билли Данн

Очевидно, что переводчики в основном отдали предпочтение приему транскрипции имен собственных и не стремились передать их прагмастилистику. В общем ряду выделяется решение Сергея Мятежного перевести фамилию Hushabye как «Додо». Возможно, переводчик решился на такую замену, будучи не уверен, как правильно передать фамилию и коннотации, окружающие ее, на русский язык.

Следует также сказать несколько слов об определениях, данных переводчиками герою Billy Dunn, которого Шоу назвал «the burglar». Самый распространенный и ожидаемый вариант перевода - «вор». Михаил Юльевич Левидов предложил «взломщик». Иван Александрович Аксенов по-своему интерпретировал текст оригинала, окрестив Билли Дэна жуликом. Если остальные переводчики, последовав за автором, констатировали внешнее поведение героя, то Аксенов продемонстрировал вдумчивую работу над текстом оригинала: ведь подлинная цель героя Шоу - не украсть, а, дав себя поймать на месте «преступления», одурачить хозяев и выманить у них деньги. Но, несмотря на то что интерпретация переводчика верна, согласиться с таким переводческим решением трудно, так как определение «the burglar» появляется в тексте до того, как читатели узнают тактику поведения героя. Назвав героя жуликом, Аксенов внес в текст перевода свою субъективную оценку и разрушил интригу.

Самоидентификация героев в художественном мире драматических произведений часто реализуется через характеристики других персонажей в речи. Продолжим анализировать переводы определений, взяв в качестве примера следующий отрывок:

THE YOUNG LADY. A wild-looking old gentleman came and looked in at the window; and I heard him calling out, "Nurse, there is a young and attractive female waiting in the poop. Go and see what she wants." Are you the nurse?

МОЛ. ДАМА. Старый господин дикого вида подходил и заглядывал в окно и я слышала, как он звал "Няня, тут вот молодая, привлекательная женщина ждет на корме. Идите посмотреть, чего ей надо". [Аксенов; 1921; с. 4]

ЭЛЛИ - Какой-то пожилой джентельмен подошел, посмотрел в окно, потом я слыхала, как он кому то крикнул: "Нянька, на корме дожидается молодая и привлекательная особа. Спросите ее, чего она хочет"... так это вы няня. [Мятежный; 1928; с. 7]

М о л о д а я ж е н щ и н а. Подходил какой-то старый джентель-мен страшного вида и заглянул в окно. Я слышала, как он крикнул: "Няня! На корме сидит и чего-то ждет молодая привлекательная женщина. Подите посмотрите, чего ей нужно". Вы и есть няня?12 [Левидов; 1933; с. 192]

Д е в у ш к а. Какой-то странного вида джентельмен подошел и посмотрел в окно. И я слышала, как он крикнул: "Няня, тут у нас на корме молоденькая хорошенькая женщина, подите-ка узнайте, что ей нужно". Это вы няня?13 [Бобров, Богословская; 1946; с. 357]

ДЕВУШКА. В окно заглянул какой-то безумный старик. Я слышала, он кричал: "Нянька! На полуюте сидит молодая, смазливая особа женского пола. Ступай, спроси, чего ей надо". Нянька это вы?14 [Голышева; 1962; с. 4]

Процитированный фрагмент состоит их двух реплик, в каждой из которых содержатся взаимные характеристики героев. Наибольшую трудность для переводчиков представила характеристика капитана из уст Элли: «a wild-looking old gentleman». Данное составное определение не поддается буквальному переводу («старый господин дикого вида» или «старый джентельмен страшного вида») и в устах молодой девушки звучит оскорбительно и, кроме того, ввиду допущенной нормативно-узуальной ошибки, нелепо. Стилистически нейтральный вариант был предложен Мятежным, который перевел лишь одно из определений. Наиболее резкая формулировка принадлежит Елене Михайловне Голышевой, которая, как это ни удивительно, была сохранена постановщиками Московского театра Сатиры. Резкость в ответной реплике няни («Я слышала, как он орал, но думала, это не мне») тем не менее была снята в сценической версии - все высказывание опущено целиком.

Характеризуя Элли, капитан употребляет слово «female» (а не «woman», например). Таким образом, Бернард Шоу еще до появления капитана Шотовера на сцене уже прочерчивает контуры его портрета: его внешне грубоватую, отрывистую манеру речи. Только два переводчика попытались передать авторский прием. Мятежный предложил «молодая и привлекательная особа», Голышева -«молодая, смазливая особа женского пола». Пожалуй, уточнение пола в сочетании с определением «смазливый» придают переводу Голышевой излишнюю грубоватость, однако попытки перевода как можно ближе к тексту, несомненно, заслуживают внимания.

Обратимся к еще одной характеристике Элли капитаном Шо-товером.

THE CAPTAIN . Nurse, who is this misguided and unfortunate young lady?

КАПИТАН ШОТОВЕР. |подходя к чертежному столу|. Няня, кто это заблудившаяся и несчастная молодая дама. [Аксенов; 1921; с. 5]

КАПИТ. ШОТОВЕР /подойдя к столу рисования/ - Нянька, что это за несчастная молодая особа, неудачно здесь заблудившаяся. [Мятежный; 1928; с. 7]

К а п и т а н (направляется к рисовальному столику). Няня, кто эта заблудшая и несчастная молодая женщина? [Левидов; 1933; с. 192]

К а п и т а н Ш о т о в е р (подходит к чертежному столу). Няня, кто эта заблудившаяся юная особа? [Бобров, Богословская; 1946; с. 357]

КАПИТАН /подходя к чертежному столу/. Нянька, кто эта бедная заблудшая особа? [Голышева; 1962; с. 5]

При переводе реплики наибольшую трудность представило определение «misguided». Вариант перевода, предложенный Сергеем Мятежным, невольно вызывает улыбку ввиду допущенной нормативно-узуальной ошибки в лексической сочетаемости. Хотя если опустить причастный оборот, то перевод Мятежного в таком случае можно было бы назвать самым удачным.

Михаил Юльевич Левидов и Елена Михайловна Голышева употребили прилагательное «заблудший». Перевод Голышевой был принят и постановщиками спектакля в Московском театре Сатиры. Приведем словарные толкования:

ЗАБЛУЖДАТЬСЯ - ошибаться, погрешать, иметь ложное мненье или понятие... <...> ...Заблудший, -ся - совратившийся с прямого и должного пути15.

ЗАБЛУДШИЙ, -ая, -ее (книжн.) Сбившийся с правильного жизненного пути, опустившийся16.

Переводы Левидова и Голышевой, таким образом, сообщают высказыванию совершенно чужеродный тексту оригинала смысл.

Если в других переводах капитан предполагает, что героиня попала в дом по ошибке, то в переводах Левидова и Голышевой он указывает на сомнительный моральный облик гостьи. В сочетании с существительным «особа» определение звучит еще более пренебрежительно.

Из двух предложенных переводческих решений наименее искажающим смысл текста оригинала и, соответственно, образ героини все же кажется первый вариант. Варианты перевода Левидова и Го-лышевой неприемлемы еще и потому, что они вступают в противоречие с авторской характеристикой Элли в ремарке, открывающей первый акт. Рассмотрим ее.

She is a pretty girl, slender, fair, and intelligent looking, nicely but not expensively dressed, evidently not a smart idler.

Это хорошенькая девушка, стройная, белокурая, с интеллигентным видом, но очевидно не праздная щеголиха. [Аксенов; 1921; с. 3]

Это молодая девушка, стройная, белокурая, с умным видом, хорошо, но отнюдь не дорого одетая. Само собой вид ее не вид элегантной бездельницы. [Мятежный; 1928; с. 6]

Это - хорошенькая девушка, стройная, с светлыми волосами и умным выражением глаз; одета она хорошо, но не изысканно. Очевидно, она не принадлежит к типу франтоватых бездельниц. [Левидов; 1933; с. 192]

Это хорошенькая девушка, стройная, белокурая, с вдумчивым лицом, она одета очень мило, но скромно, - по всей видимости, это не праздная модница. [Бобров, Богословская; 1946; с. 356]

Она хорошенькая, хрупкая, белокурая, с умным личиком, мило, но недорого одета и явно не из богатых франтих и бездельниц. [Голыше-ва; 1962; с. 3]

Обращает на себя внимание ошибочный вариант перевода прилагательного «intelligent», предложенный Иваном Александровичем Аксеновым: «с интеллигентным видом». Напомним, что предположительная датировка перевода - 1921 год. Безусловно, для русского читателя перевода определение приобретало круг коннотаций гораздо шире, чем было задумано Бернардом Шоу. Образ героини, следовательно, принимал иные черты,

чем в тексте оригинала, где постоянно подчеркивается дистанция между аристократическим домом и его гостями (семейством Денн и Боссом Менгеном). В ремарке Шоу подчеркнул ум, миловидность, активную жизненную позицию и вкус, присущие девушке. Автор также дал понять читателю, что героиня не из богатой семьи - что ни в коей мере не отменяет ее достоинств. В переводе Аксенова также присутствует противопоставление, но проведено оно по другому основанию: интеллигентный -праздный. Вариант перевода Аксенова дает понять, что переводчик соотнес персонажей пьесы с русским языковым и культурным явлением. Это далеко не случайно, ведь автор текста оригинала приглашает читателя задуматься, что представляют собой и чем заняты представители современного высшего общества. Во втором и третьем актах пьесы читаем:

LADY UTTERWORD. Perhaps I do, Hector. But let me warn you once for all that I am a rigidly conventional woman. You may think because I"m a Shotover that I"m a Bohemian, because we are all so horribly Bohemian. But I"m not. I hate and loathe Bohemianism. No child brought up in a strict Puritan household ever suffered from Puritanism as I suffered from our Bohemianism.

HECTOR. All heartbroken imbeciles.

MAZZINI. Oh no. Surely, if I may say so, rather a favorable specimen of what is best in our English culture. You are very charming people, most advanced, unprejudiced, frank, humane, unconventional, democratic, free-thinking, and everything that is delightful to thoughtful people.

MRS HUSHABYE. You do us proud, Mazzini.

MAZZINI. I am not flattering, really. Where else could I feel perfectly at ease in my pyjamas? I sometimes dream that I am in very distinguished society, and suddenly I have nothing on but my pyjamas! Sometimes I haven"t even pyjamas. And I always feel overwhelmed with confusion. But here, I don"t mind in the least: it seems quite natural.

LADY UTTERWORD. An infallible sign that you are now not in really distinguished society, Mr Dunn. If you were in my house, you would feel embarrassed.

MAZZINI. I shall take particular care to keep out of your house, Lady Utterword.

Цитату можно было бы и продолжить, ведь весь третий акт пьесы Шоу представляет собой жаркие дискуссии о современном человеке. Однако и приведенных отрывков достаточно, чтобы

убедиться, что для ошибочного переводческого решения Аксенова существуют основания.

Переводческая трактовка, таким образом, имеет решающее значение в формировании образов действующих лиц в переводах. В ряде случаев допущенные переводчиками (и редакторами) неточности и нормативно-узуальные ошибки приводят к обеднению образов героев и искажению прагмастилистики текста оригинала в текстах переводов. Кроме того, зачастую переводчик, по-своему интерпретируя произведение, привносит новые, отсутствующие в тексте оригинала смыслы в свой перевод. Сравнение переводов и редакций, созданных на протяжении XX в., дает возможность проследить изменение переводческих стратегий, и, положив рядом подчас буквалистические переводы начала XX в. и классический перевод Боброва и Богословской, нельзя не согласиться с утверждением Иржи Левого о том, что переиздание драматического произведения в новых переводах для развития театра поистине благо-творно17.

Примечания

MacLysaght E. Irish Families: Their Names, Arms, and Origins. Dublin: Hodges; Figgis, 1957. P. 132.

Образцова А.Г. Бернард Шоу и русская художественная культура на рубеже XIX и XX вв. М.: Наука, 1992. С. 139.

Shaw G.B. Heartbreak House, Great Catherine, and Playlets of the War. N. Y.: Brentano"s, 1919. P. 78-79 [Электронный ресурс] // Internet Archive. URL: http://archive.org/stream/heartbreakhouse01shawgoog#page/n9/mode/2up (дата обращения: 31.10.2014). Здесь и далее текст оригинала цитируется по данному первоизданию. Здесь и далее первое цитирование издания текста источника и текста перевода сопровождается его библиографическим описанием. Здесь и далее при цитировании сохранены орфография и пунктуация издания.

Здесь и далее текст источника и текст перевода сопровождаются указанием фамилии автора или переводчика, года издания и, при возможности, номе-ром(-ами) страниц(ы). Данные заключаются в квадратные скобки и помещаются в тексте статьи после каждой цитаты. MacLysaght E. Op. cit. P. 220.

«Я представлял себе, что написал спокойную, полную мыслей полутрагическую пьесу в манере Чехова...». Цит. по: Образцова А.Г. Указ. соч. С. 146. Мифы народов мира. М.: Директ Медиа Паблишинг, 2006. С. 104.

Там же. С. 299.

Образцова А.Г. Указ. соч. С. 127.

Шоу Дж.Б. Дом, где разбиваются сердца. Фантазия в русской манере на английские темы [машинописный текст] / Пер. И.А. Аксенова. М.: [б. и.], 1921 (?). С. х. Здесь и далее текст перевода И.А. Аксенова цитируется по данному изданию.

Дом усталых сердец. Русская фантазия на английские темы. Сатира-комедия в 3-х актах = Дом разбитых сердец. Сатира Бернарда Шоу в трех актах [машинописный текст] / Пер. С. Мятежного. [Б. м.]: [Б. и.], 1928 (?). С. 5. Здесь и далее текст перевода С. Мятежного цитируется по данному изданию. Шоу Б. Дом, где разбиваются сердца / Пер. М. Левидова // Шоу Б. Избр. соч. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1933. С. 192. Здесь и далее текст перевода М. Левидова цитируется по данному изданию.

Шоу Б. Дом, где разбиваются сердца. Фантазия в русском стиле на английские темы / Пер. М.П. Богословской и С.П. Боброва // Шоу Б. Избранное. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1946. С. 357. Здесь и далее текст перевода М.П. Богословской и С.П. Боброва цитируется по данному изданию. Шоу Б. Дом, где разбиваются сердца. Пьеса в трех действиях [машинописный текст] / Пер. с англ. Е. Голышевой. М.: ВУОАП, 1962. С. 4. Здесь и далее текст Е. Голышевой цитируется по данному изданию.

Даль В.И. Толковый словарь русского языка. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. С. 248. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1977. С. 182. «Для развития театра полезно, чтобы даже наиболее часто исполняемые классические пьесы издавались в нескольких переводах с различными трактовками» (Левый И. Искусство перевода / Пер. с чеш. и предисл. Вл. Россельса. М.: Прогресс, 1974. С. 216).

Год написания:

1919

Время прочтения:

Описание произведения:

Произведение Бернарда Шоу "Дом, где разбиваются сердца" - это пьеса, имеющая забавный подзаголовок "Фантазия в русском стиле на английские темы". В пьесе три действия, ирландский драматург Шоу начал работать над ней в 1913 году, и трудился около четырех лет.

Сам Бернард Шоу отметил, что на него большое влияние оказал Антон Чехов, точнее, его драматургия. По мнению Шоу лучшим драматургом своего времени был именно Чехов, и он вдохновил его написать пьесу "Дом, где разбиваются сердца", краткое содержание которой вы найдете ниже.

Краткое содержание пьесы
Дом, где разбиваются сердца

Действие происходит сентябрьским вечером в английском провинциальном доме, по форме своей напоминающем корабль, ибо его хозяин, седовласый старик капитан Шатовер, всю жизнь проплавал по морям. В доме кроме капитана живут его дочь Гесиона, очень красивая сорокапятилетняя женщина, и ее муж Гектор Хэшебай. Туда же приезжают приглашенные Гесионой Элли, молоденькая привлекательная девушка, ее отец Мадзини Дэн и Менген, пожилой промышленник, за которого Элли собирается выйти замуж. Приезжает также леди Эттеруод, младшая сестра Гесионы, отсутствовавшая в родном доме последние двадцать пять лет, поскольку жила с мужем во всех по очереди колониях британской короны, где он был губернатором. Капитан Шатовер сначала не узнает или же делает вид, что не узнает в леди Эттеруод своей дочери, чем ее очень огорчает.

Гесиона пригласила к себе Элли, ее отца и Менгена, чтобы расстроить ее брак, ибо она не хочет, чтобы девушка выходила замуж за нелюбимого человека из-за денег и благодарности, которую она испытывает к нему за то, что когда-то Менген помог ее отцу избежать полнейшего разорения. В разговоре с Элли Гесиона выясняет, что девушка влюблена в некоего Марка Дарили, с которым познакомилась недавно и который рассказывал ей о своих необычайных приключениях, чем и покорил ее. Во время их разговора в комнату заходит Гектор, муж Гесионы, красивый, хорошо сохранившийся пятидесятилетний мужчина. Элли внезапно умолкает, бледнеет и пошатывается. Это и есть тот, кто представился ей как Марк Дарнли. Гесиона выгоняет мужа из комнаты, чтобы привести Элли в чувство. Придя в себя, Элли ощущает, что в один миг лопнули все ее девичьи иллюзии, а вместе с ними разбилось и сердце.

По просьбе Гесионы Элли рассказывает ей все о Менгене, о том, как он в свое время дал ее отцу крупную сумму, чтобы не допустить банкротства его предприятия. Когда предприятие все же обанкротилось, Менген помог ее отцу выпутаться из столь сложной ситуации, купив все производство и дав ему место управляющего. Входят капитан Шатовер и Менген. Капитану с первого же взгляда становится понятен характер отношений Элли и Менгена. Он отговаривает последнего жениться из-за большой разницы в возрасте и добавляет, что его дочь во что бы то ни стало решила расстроить их свадьбу.

Гектор впервые знакомится с леди Эттеруод, которую прежде никогда не видел. Оба производят друг на друга огромное впечатление, и каждый пытается заманить другого в свои сети. В леди Эттеруод, как признается Гектор своей жене, есть семейное дьявольское обаяние Шатоверов. Однако влюбиться в нее, как, впрочем, и в любую другую женщину, он не способен. По уверению Гесионы, то же самое можно сказать и о ее сестре. Весь вечер Гектор и леди Эттеруод играют друг с другом в кошки-мышки.

Менген желает обсудить свои отношения с Элли. Элли сообщает ему, что согласна выйти за него замуж, ссылаясь в разговоре на его доброе сердце. На Менгена находит приступ откровенности, и он рассказывает девушке, как разорил ее отца. Элли теперь это уже безразлично. Менген пытается пойти на попятную. Он уже не горит желанием брать Элли в жены. Однако Элли угрожает, что если он вздумает расторгнуть помолвку, то ему будет только хуже. Она шантажирует его.

Он падает в кресло, восклицая, что его мозги этого не выдержат. Элли гладит его ото лба к ушам и гипнотизирует. Во время следующей сцены Менген, с виду спящий, на самом деле все слышит, но не может пошевелиться, как его ни пытаются растормошить окружающие.

Гесиона убеждает Мадзини Дэна не выдавать дочь за Менгена. Мадзини высказывает все, что думает о нем: что тот ничего не смыслит в машинах, боится рабочих, не может ими управлять. Он такой младенец, что не знает даже, что ему есть и пить. Элли создаст ему режим. Она еще заставит его поплясать. Он не уверен, что лучше жить с человеком, которого любишь, но который всю жизнь у кого-то на побегушках. Входит Элли и клянется отцу, что она никогда не сделает ничего такого, чего она не хотела бы и не считала бы нужным сделать для собственного блага.

Менген просыпается, когда Элли выводит его из состояния гипноза. Он в ярости от всего услышанного о себе. Гесиона, которая весь вечер хотела переключить внимание Менгена с Элли на себя, видя его слезы и упреки, понимает, что сердце его тоже разбилось в этом доме. А она и не подозревала, что у Менгена оно вообще есть. Она пытается его утешить. Вдруг в доме раздается выстрел. Мадзини приводит в гостиную вора, которого только что чуть было не подстрелил. Вор хочет, чтобы на него заявили в полицию и он смог бы искупить свою вину, очистить совесть. Однако никому не хочется участвовать в судебном процессе. Вору сообщают, что он может идти, и дают ему денег на то, чтобы он смог приобрести новую профессию. Когда он уже находится в дверях, входит капитан Шатовер и узнает в нем Била Дэна, своего бывшего боцмана, который его когда-то обворовал. Он приказывает служанке запереть вора в дальней комнате.

Когда все расходятся, Элли беседует с капитаном, который советует ей не выходить за Менгена и не позволять страху перед бедностью управлять ее жизнью. Он рассказывает ей о своей судьбе, о своем заветном желании достичь седьмой степени созерцания. Элли чувствует себя с ним необыкновенно хорошо.

Все собираются в саду перед домом. Стоит прекрасная тихая безлунная ночь. Все чувствуют, что дом капитана Шатовера - странный дом. В нем люди ведут себя не так, как это принято. Гесиона при всех начинает спрашивать у сестры ее мнение по поводу того, стоит ли Элли выходить замуж за Менгена только из-за его денег. Менген в ужасном смятении. Он не понимает, как можно говорить такое. Затем, разозлившись, теряет осторожность и сообщает, что собственных денег у него нет и никогда не было, что он просто берет деньги у синдикатов, акционеров и других ни к чему не пригодных капиталистов и пускает фабрики в ход - за это ему платят жалованье. Все начинают обсуждать Менгена при нем же самом, отчего он совершенно теряет голову и хочет раздеться догола, ибо, по его мнению, морально все в этом доме уже догола разоблачились.

Элли сообщает, что все равно уже не сможет выйти замуж за Менгена, так как полчаса назад на небесах совершился ее брак с капитаном Шатовером. Она отдала свое разбитое сердце и свою здоровую душу капитану, своему духовному супругу и отцу. Гесиона находит, что Элли поступила необыкновенно умно. Пока они продолжают беседу, вдали слышится глухой взрыв. Затем звонят из полиции и просят погасить свет. Свет гаснет. Однако капитан Шатовер зажигает его снова и срывает со всех окон шторы, чтобы дом было лучше видно. Все возбуждены. Вор и Менген не хотят следовать в укрытие в подвал, а залезают в песочную яму, где у капитана хранится динамит, правда им об этом не известно. Остальные остаются в доме, не желая прятаться. Элли даже просит Гектора самого зажечь дом. Однако времени на это уже нет.

Страшный взрыв сотрясает землю. Из окон со звоном вылетают разбитые стекла. Бомба попала прямо в песочную яму. Менген и вор погибают. Самолет пролетает мимо. Опасности больше нет. Дом-корабль остается невредим. Элли от этого в отчаянии. Гектор, всю свою жизнь проведший в нем в качестве мужа Гесионы или, точнее, ее комнатной собачки, тоже жалеет, что дом цел. На его лице написано омерзение. Гесиона пережила замечательные ощущения. Она надеется, что, может быть, завтра самолеты прилетят снова.

Обращаем ваше внимание, что краткое содержание пьесы "Дом, где разбиваются сердца" не отражает полной картины событий и характеристику персонажей. Рекомендуем вам к прочтению полную версию произведения. Известно, что Бернард Шоу хотел закончить написание пьесы намного раньше, но из-за разразившейся Первой мировой войны пришлось приостановить работу.

Хотя Шоу закончил написание пьесы в 1917 году, опубликовать он решил ее только после войны, в 1919 году.

Самым значительным произведением была пьеса «Дом, где разбиваются сердца» (Heartbreak House). Шоу начал работать над ней еще до начала войны, в 1913 г., но закончил в 1917 и опубликовал в 1919 г.

«Дом, где разбиваются сердца» - итог всего предшествующего творчества писателя, и вместе с тем это широкая обобщающая картина жизни предвоенной Англии. Шоу пишет об обреченности буржуазного мира; он смело ставит тему крушения капиталистического общества и показывает войну как закономерное последствие кризиса. Острота социальной критики сочетается здесь с глубиной проникновения в психологию героев - представителей буржуазной английской интеллигенции. Сам Шоу отмечал, что в своей пьесе он изобразил «культурную досужую Европу перед войной». Дом Шотовера, построенный в соответствии с желанием его хозяина - бывшего моряка - в форме корабля, становится символом буржуазной Англии, несущейся навстречу своей гибели.

Все непрочно и обманчиво в их мире, все построено на зыбком фундаменте. Паутина фальши и лицемерия опутывает отношения людей. Каждого ждут горькие разочарования. Элли Дэн убеждается в том, что любимый человек обманывал ее. И сама она обманывает Менгена, решив стать его женой по расчету. Обманут Мадзини Дэн, полагавший, что Менген был его другом и благодетелем: на самом деле Менген разорил его. Люди утрачивают чувство доверия. Каждый из них бесконечно одинок.

Пьеса лишена четкой сюжетной линии. Драматурга интересуют прежде всего настроения героев, их переживания и свойственное им восприятие окружающей жизни. Беседы героев, их споры и замечания о жизни наполнены цинизмом и горечью; их афоризмы и парадоксы в конечном итоге свидетельствуют о бессилии этих умных и образованных людей перед жизнью. У них нет определенных целей и стремлений, нет идеалов. Этот дом-корабль населяют люди с разбитыми сердцами, у которых «хаос и в мыслях, и в чувствах, и в разговорах». «Это Англия или сумасшедший дом?», - спрашивает один из героев пьесы художник Гектор Хэшебай. «Но что же с этим кораблем, в котором находимся мы? С этой тюрьмой душ, которую мы зовем Англия?» Перед нами общество людей, переживающих период духовного распада. И не случайно мысль о самоубийстве, о гибели во время очередной бомбардировки кажется им спасительной: «Смысла в нас нет ни малейшего. Мы бесполезны, опасны. И нас следует уничтожить». Пьеса завершается следующей сценой: начинается война, и вражеские самолеты сбрасывают бомбы. Обитатели дома капитана Шотовера зажигают свет во всех комнатах, желая привлечь внимание летчиков.

«Подожгите дом!» - восклицает Элли. И этот призыв звучит как приговор над людьми, населяющими «дом, где разбиваются сердца».

Пьеса имеет подзаголовок: «Фантазия в русском стиле на английские темы». Обращаясь к изображению жизни современной ему Англии, Шоу опирается на традиции Л. Н.Толстого и А. П.Чехова. В тематическом отношении «Дом, где разбиваются сердца» непосредственно перекликается с «Плодами просвещения» и «Вишневым садом». Влияние чеховской драмы на Шоу было особенно значительным. Об этом он писал сам: «В плеяде великих европейских драматургов - современников Ибсена - Чехов сияет, как звезда первой величины, даже рядом с Толстым и Тургеневым. Уже в пору творческой зрелости я был очарован его драматическими решениями темы никчемности культурных бездельников, не занимающихся созидательным трудом. Под влиянием Чехова я написал пьесу на ту же тему и назвал ее "Дом, где разбиваются сердца" - "Фантазия в русском стиле на английские темы"».

Тема «никчемности культурных бездельников» решена Шоу в лучших традициях драмы больших социальных проблем. Он вводит в свою пьесу тонкую символику (образ дома-корабля, символизирующий предвоенную Англию), подчеркивает нелепость своих героев, их чудачества, эксцентричность, что позволяет ему особенно наглядно показать и нелепость отжившего свой век старого мира. Однако, в отличие от Чехова, который, вводя в свою пьесу образ прекрасного вишневого сада, утверждает веру в светлое будущее, пьеса Шоу наполнена чувством глубокой горечи. Здесь нет той перспективы новой жизни, которая присуща чеховскому «Вишневому саду», что объясняется различием конкретно-исторических условий общественной жизни России кануна первой русской революции и Англии кануна и периода первой мировой войны.

Предыдущая статья: Цитаты о смерти и самоубийстве Следующая статья: Безе рецепт – французская кухня: выпечка и десерты