Карты применяемые в истребительной авиации. Тактика истребительной авиации. В период марша

Тактика люфтваффе

К началу Великой Отечественной войны тактика применения люфтваффе была опробована в Испании и отшлифована в течение двух лет войны в Европе. Большим преимуществом люфтваффе по сравнению с советскими ВВС была тактическая единица истребителей - пара, официальный переход к которой у нас произошел лишь в конце 1942 году. Преимущества «пары» перед «тройкой» проявились еще во время гражданской войны в Испании, причем инициатива исходила от Люфтваффе. Проходили дискуссии на эту тему и в Советском Союзе, но ортодоксальное мышление руководства ВВС не позволило внедрить новую тактику. Правда, с начала Великой Отечественной полет парам и применялся, но это скорее связано с нехваткой техники и летного состава, поскольку в уставе это не было закреплено.
Опыт же Второй мировой войны предъявил ряд новых требований к строям и боевым порядкам истребительной авиации, связанным с необходимостью повышения маневренности, обеспечения своевременной
контратаки на случай внезапного нападения противника. В итоге пришлось отказаться от строя «клин» И перейти к строю «фронт» на разомкнутых интервалах.
Недостаточная маневренность строя «клин» объяснялась тем, что группа самолетов, идущих в одном строю, могла производить развороты только «захождением плечом». Этот разворот не мог быть осуществлен быстро, ибо он труден в выполнении как для ведущего, который должен рассчитывать радиус разворота, учитывая скорость и количество самолетов, так и ведомых, из коих внешний, как правило, отрывался от строя и нередко становился жертвой подкараулившего противника.

Истребитель И-16 в полете

Внутренний же самолет вследствие трудности выполнения виража малого радиуса на минимальной скорости
часто срывался с него и, теряя скорость и высоту, оказывался вне строя.
Вдобавок большие интервалы, необходимые для обзора задней полусферы, усложняли маневрирование
строя «клин». Большим недостатком этого строя являлось невыгодное положение командира группы, поскольку он в первую очередь подвергался атакам противника. К тому же было затруднено наблюдение за
действиями и положением ведомых. Строй «фронт», лишенный этих недостатков, значительно повысил боеспособность истребительной авиации. Опыт войны показал, что в этом случае существенно возросла и эффективность звена из четырех самолетов. При этом рекомендовалось избегать применения
в строю более четырех машин, поскольку снижалась маневренность группы. При вылете нескольких звеньев на одно и то же задание следовало при менять боевые порядки в строю
фронта, эшелонируя их по высоте, дистанции и интервалам. Но к этому мы официально пришли лишь в конце
1942 года, и, как это ни печально, немцы оказались умнее наших высокопоставленных начальников. В первые дни войны главными задачами люфтваффе были достижение господства в воздухе путем уничтожения авиатехники на земле и поддержка наземных войск, быстрое продвижение которых вынуждало бросать авиационную технику на аэродромах даже в исправном состоянии из-за отсутствия горюче-смазочных материалов и неумения ее эксплуатировать.
Незадолго до Великой Отечественной в нашей стране был создан самолет-штурмовик Ил-2, предназначенный
для ударов ПО противнику в районе переднего края и ближайшем тылу. У немцев эти задачи решали пикировщики Ju-87, но тактические приемы были различны. Если летчики Ил-2 действовали преимущественно
по площадям и отдельным целям типа железнодорожных эшелонов с пологого пикирования (поскольку запас прочности планера соответствовал бомбардировщику), то экипажи Ju-87 поражали точечные
цели с отвесного пикирования, и эта тактика у них была хорошо отработана.
С легкой руки зарубежных историков получила хождение среди наших «писателей» версия о внезапном бомбовом ударе по советским аэродромам около 30 специально подготовленных экипажей люфтваффе.
Это легенда. Основные же удары по аэродромам наносили экипажи пикирующих бомбардировщиков
Ju-87 и Ju-88. Применялись для этой цели Do-215 и Не-111. Встречаются даже упоминания об использовании трофейных польских машин. Так, экипажи эскадры KG51 (V авиакорпус 4-го воздушного флота), летавшие на Ju-88, первоначальный удар нанесли по аэродромам Стрый, Бушов-2, Теребовля, Бучач, Ходоров и Лисичаны, уничтожив, как писали немцы, около ста самолетов. В тот же день экипажи KG51 совершили около 80 самолето-вылетов, и из 91 самолета (на один самолето-вылет приходилось 1,1 уничтоженных самолетов) потеряли 15, а к 30 июня в KG51 осталась лишь треть штатной численности Ju-88.

Потери нашей авиации были действительно велики, но опыт Второй мировой и предшествующих ей войн показывает, что бомбовые удары по аэродромам (за редким исключением) не окупали затрат сил на них. В данном случае от ударов немецкой авиации был огромный психологический эффект, вынудивший срочно выводить войска из при граничных районов и бросать технику, порой не только требовавшую небольшого ремонта, но и исправную. Вдобавок отсутствие взаимодействия с наземными войсками не позволило грамотно
использовать части, сохранившие боеспособность, особенно в Западном Особом военном округе.
Так начиналась война.

FW-190a9 в наше время

Сваленные в кучу «ишаки» И «чайки» так и не смогли оказать сопротивление агрессору.
Но основными объектами бомбардировочной авиации люфтваффе все же были наземные войска.
Истинные же потери авиации в первые дни войны до сих пор определить не удалось. Один лишь пример. 12 мая 1942 года приказом Наркомата обороны от 5 мая на базе ВВС Брянского фронта второго формирования была образована 2-я Воздушная Армия (ВА).
В ее состав вошли 205-я, 206-я и 207-я иад, 208-я ночная бад, 223-я ббад, 225-я, 226-я и 227-я шад, а также два отдельных авиаполка. В июле того же года был подготовлен Цифровой материал по годовому отчету 2-й ВА (с 22 июня 1941-го по 1 июля 1942 года). Откуда следует, что в начале войны (в июне) в полках (в каких именно не уточняется), впоследствии вошедших в состав армии, числилосьчетыре МиГ-3, 36 И-153, 51 Пе-2 и 20 Су-2. В том же месяце были потеряны три МиГ-3, 22 И-153, 40 Пе-2 и один Су-2. В общей сложности 59,5% самолетов, в среднем шесть-семь машин в день.
Правда, в сопроводительном письме к этому документу оговаривалось, что «материал далеко не отражает
итогов работы, проделанной частями 2-й Воздушной Армии за первый год войны, но другими данными штаб армии не располагает» (ЦАМО, ф. 2ВА, оп. 4196, д.2)
Тактика бомбардировочной авиации противника заключалась, прежде всего, в нанесении молниеносных ударов с последующим уходом на свою территорию.
Причем это было зафиксировано не только в районе приграничных аэродромов, но и тыловых. В частности, в первые же дни войны аэродромы Борисполь и Гоголев в пригороде Киева, где базировались самолеты 14-го тбап, были обнаружены авиацией противника и 25 июня подверглись бомбардировке. Над аэродромом Гоголев
примерно в 8 часов на высоте 1500 метров курсом на север прошли пять Ju-88, развернулись и, приняв боевой
порядок, с пикирования до высоты 200-300 метров произвели бомбометание и обстрел. Затем сделали
еще один заход. Аэродром был прикрыт только зенитными пулеметами, которые с большим опозданием начали
стрельбу.
На аэродроме размерами 1200х1000 метров в тот день находилось до 30 ТБ-3, и, несмотря на слабое противодействие с земли, эффект от бомбометания был незначительныЙ. Пять Ju-88 сбросили 36 бомб калибра от 36 до 250 кг и только прямым попаданием зажгли один ТБ-3 и два бомбардировщика получили легкие повреждения. Да ведь огромный ТБ-3 не поддавался маскировке!
В тот же день аэродром Борисполь подвергся троекратному нападению. В 7 часов 30 минут одним Ju-88,
спустя полчаса и в 8 часов 12 минут - по одиннадцать Ju-88. В итоге 23 бомбардировщика сбросили 117 бомб различного калибра, а уничтожили лишь два самолета и несколько складов. Из сказанного напрашивается вывод,
что немцы бомбили очень плохо, «воровски крадучись, они трусили за свои шкуры и поспешно без прицеливания сбрасывали бомбы».
В кратком обзоре боевых действий 14-го тбап, отмечалось, в частности:
«Характерно еще отметить то, что Борисполь и Гоголев находятся вблизи Киева и всегда являются запасными целями. Сильные средства ПВО Киева не позволяли немцам подойти к мостам через Днепр, куда с
особым упорством самолеты противника стремились, и они вынуждены были заходить на запасные цели и сбросить бомбы, отсюда аэродромы подвергались частым налетам, но результаты были мало эффективны».
(ЦАМО, 11 ГВ. бап дА, оп. 219086, д. 1)
Доминирующим моментом, достигавшим успеха в бою у немецких истребителей за второй год Отечественной войны (22 июня 1942 года - 22 июня 24 1943 года) по-прежнему была внезапность в сочетании с маневром и огнем. Для этого противник широко использовал естественные условия: погоду, солнце,
превышение над нашими самолетами. В своем большинстве немецкие истребители стремились атаковать цель с наименее защищенных сторон. При невыгодных положениях иногда атаковали и со сторон, прикрытых огнем пулеметов и пушек. С самолетами, уступавшими в летно-тактических характеристиках, вступали в бой в равном или большем количестве, а с истребителями Як-1, Як-7Б, Ла-5 - в большинстве случаев только при
благоприятных условиях. Это дает основание полагать, что летчики в достаточной степени изучали наши самолеты. Основным боевым порядком истребителей противника была группа от двух до шести самолетов попарно.
Вне зависимости от важности объекта таких групп могло быть от одной до четырех-пяти. Длительного боя противник старался избегать, как правило, бой был быстротечным. Длительный бой противник применял,
когда требовалось сковать наши истребители, чтобы выиграть время и дать возможность своим бомбардировщикам решить поставленную им задачу.
Зная возможности наших самолетов на вертикалях, из невыгодного положения, как правило, уходили резким пикированием вниз и в исключительных случаях вверх. Атаку производил ведущий, а ведомый его только
прикрывал с хвоста. Огонь по воздушным целям в большинстве случаев велся только прицельный, наверняка и короткими очередями с малых дистанций. Как правило, при потере одного из самолетов пары второй
покидал поле боя, уходя на свою территорию. При массовых налетах на наши коммуникации противник высылал
вперед на 8-1 О км заградительные группы из истребителей с задачей обеспечить беспрепятственное
действие своим бомбардировщикам.
Для противодействия нашей авиации на главных направлениях противник создавал незначительный воздушный заслон из истребителей, рассредоточив его по высоте. Кроме этого, противник в зависимости от характера действий и назначения наших самолетов при менял разную тактику. Так, при борьбе со штурмовиками истребители противника стремились их атаковать сзади сверху или строго в хвост, а также - сзади снизу. При наличии прикрытия противник атаковал наши штурмовики сзади снизу с бреющего полета. Для того, чтобы обеспечить скрытность, в отдельных случаях даже не трогали наших «зазевавшихся" истребителей.

Эскадрилья советских пикирующих бомбардировщиков Пе-2 бомбит цели на Карельском перешейке

При борьбе с бомбардировщиками истребители противника атаковали их сзади сверху или сзади снизу,
в зависимости от прикрытия истребителями и боевого порядка бомбардировщиков. При компактных строях
наших бомбардировщиков или штурмовиков противник проявлял малую активность, а если нес от наших истребителей потери, хотя и небольшие, оставлял поле боя и уходил.
В связи с тем, что объектовая ПВО в нашем тылу значительно усилилась и точность стрельбы зенитной артиллерии возросла, высоты боев с противником достигли 4000-5000 метров. На этих высотах максимальные скорости отечественных истребителей и Bf-109F были близки, но скороподъемность у немца была выше, что вкупе с высокой квалификацией пилота и определяло его превосходство. Здесь следует учесть еще одно
важное обстоятельство. При полетах на высотах более 4000 метров, чтобы не снижалась работоспособность
пилота, желательно кислородное оборудование. Но из-за отсутствия кислородных станций на большинстве, Штурмовик FW-190F-8 выруливает на исполнительный старт особенно на полевых, аэродромов, это оборудование
на советских истребителях было пустым грузом. Навязывать противнику бои на вертикалях или уходить от него с набором высоты наши летчики в 1942 году не могли, и единственным тактическим приемом оставались виражи. Заимствовать же тактику противника, эшелонируя истребители по высоте, не спешили, и этот прием внедряли в практику лишь наиболее активные командиры.
Наращивание сил в воздушном бою противник производил, вызывая по радио помощь, а покидать поле
боя для вызова подкрепления им запрещалось. Радио, как основному виду управления боем, в люфтваффе придавалось огромное значение. Управление группой, перенацеливание, сообщение обстановки и другие данные передавались по радио, что делало авиацию противника достаточно гибкой и поднимало ее эффективность.

Во время войны имелись случаи использования истребителей FW-190 и В1-109 для бомбометания по отдельным нашим объектам. Неоднократно истребители противника наносили бомбовые удары по Ленинграду с высот 7000-8000 метров бомбами калибра от 50 до 250 кг с последующим уходом со снижением на свою территорию. Известен также случай бомбометания с шести FW-190 аэродрома Углово с высоты 3800-4000 метров 250-кг бомбами.
Постоянной тактикой истребителей противника, как и прежде, было выявление слабых мест в осмотрительности наших летчиков, неорганизованного боевого порядка и уничтожения, в первую очередь, оторвавшихся от группы одиночных самолетов.

Красноармейцы рядом со сбитым немецким пикирующим бомбардировщиком Ю-87D (Ju-87D), район Курска

К осени 1941 года, когда стало ясно, что «блицкриг» провалился, немецкое командование перегруппировало части люфтваффе. В частности, из 2-го воздушного флота исключили 2-й и 8-й авиакорпуса. Место 2-го авиакорпуса, переброшенного с Восточного фронта на Средиземноморье, занял 10-й авиакорпус, ранее действовавший
самостоятельно. 8-й авиакорпус отправили на помощь войскам, наступавшим на Ленинград, и после провала планов по взятию города подчинили верховному командованию Вермахта. Следует отметить, что 8-й корпус был на особом счету у немецкого командования и во главе его стоял Рихтгофен. Поэтому эскадры этого соединения были укомплектованы отборным, имевшим боевой опыт летным составом, а численность его авиапарка всегда была близка к штатной.
Весной 1942 года 8-й корпус был переброшен в Крым для поддержки войск, сначала наступавших на Керченском полуострове, а затем действовавших против Севастополя. По окончании боев за «город русских моряков» весной того же года корпус перебросили под Харьков для поддержки начавшегося наступления немцев.
Позднее летчики соединения поддерживали 6-ю армию Паулюса, наступавшую на Сталинград.
К началу 1943 года 8-й корпус снова оказался в Крыму и перешел в подчинение 4-го воздушного флота.
Одновременно 5-й корпус вышел из состава 4-го воздушного флота и был подчинен группе, действовавшей
на Центральном направлении. Весной 1943 года на основе этого корпуса был создан 6-й воздушный флот. Летом 1942 года немцы предприняли наступление на Сталин град, создав значительное превосходство
в живой силе и вооружении. Так, по данным авиаразведки, в сентябре 1942 года против Сталинградского и Юго-Восточного фронтов действовало не менее 350 бомбардировщиков, 250 истребителей и до 100 самолетов-разведчиков и корректировщиков. Тогда мы смогли противопоставить им лишь 235 боевых машин, включая 22 истребителя. Это и способствовало сохранению тактики авиации люфтваффе, господствовавшей в воздухе и применявшейся в 1941 году. Тогда немецкие пилоты позволяли гоняться не только за отдельными транспортными средствами, но даже за одиночными бойцами, оказавшимися на открытой местности.

Из-за недостатка истребителей нам часто приходилось отменять вылеты штурмовиков (одноместных Ил-2) и всю истребительную авиацию перенацеливать на борьбу с немецкими бомбардировщиками. Причем под Сталинградом, несмотря на нехватку радиостанций, началось массовое применение радионаведения советских истребителей на самолеты противника. Это значительно повысило эффективность истребительной авиации, а к началу операции по окружению 6-й армии Паулюса удалось достичь если не господства, то паритета в воздухе.
8 ноября в районе Великих Лук был сбит самолет лейтенанта Франца Жиренбурга. Показания пленного пилота были разосланы в строевые части и запасные полки наших ВВС, в том числе и в 6-ю запасную авиа-бригаду. При обсуждении показаний Жиренбурга с летным составом бригады были сделаны выводы:
«1. Отмечается преимущественная высота действия немецких истребителей 1500-3000 метров.
2. Совет немецкого летчика для самолета Пе-2 уходить вниз нецелесообразен, так как, имея высотный мотор, Пе-2 теряет в скорости.
3. Нападение на Ил-2 производится чаще сверху, а не снизу, как утверждает пленный. Первое время перебивали хвосты (в связи с эвакуацией промышленности на восток и острой нехваткой алюминиевых сплавов в
1942 году хвостовые части штурмовиков изготавливали из дерева. - ПРИМ. авт.), за последнее время ведут стрельбу термитными снарядами, быстро зажигающими самолет, особенно при попадании в бензобаки.
4. Немецкие истребители не бросаются на любой наш самолет, как только увидят, обычно они вступают в бой только при выгодных для себя условиях.
5. Уход вверх на Як-1 может быть опасен потерей скорости. Допустимо в целях завоевания высоты разбиться на две группы, идущих одна над другой на разных высотах. Высоту набирать до начала боя (Як-1 уступал в скороподъемности Bf-109F почти на минуту.).
6. При необходимости шире использовать в целях маскировки солнце, облачность и высоту, стремясь подойти к противнику незамеченным.
7. При сопровождении Ил-2 и Пе-2 требуется истребителям держаться ближе, ни в коем случае не отрываться.
8. Штурмовикам и бомбардировщикам воздушный бой вести в плотных сомкнутых строях, случаи размыкания их в бою наблюдались, что приводило к потерям.
9. Нельзя ограничивать действия своих истребителей определенной данным приказом высотой, определив эту высоту, противник забирается выше и имеет успех, применив маскировку.
10. Резкий маневр группы в бою раскалывает ее, и оторвавшиеся самолеты сбиваются.
11. Не следует из боя уходить на предельных скоростях. Пример: группа Пе-2, сопровождаемая И-16, пытаясь
уйти от противника, оторвалась от И-16, противник занял положение между Пе-2и И-16, легко догнал Пе-2 и сбил несколько самолетов. Кроме того, большие скорости затрудняют маневр. Будучи подбит, стремясь на свою территорию, применять большие скорости необходимо.
12. Немецкие истребители не идут на лобовую атаку и не вступают немедленно в бой, если видят, что они обнаружены и нет преобладающего превосходства.
13. Выходить из атаки нужно под самолет противника в сторону мертвых конусов.
14. Летчику-истребителю не следует увлекаться целью настолько, что забывать об осмотрительности, а иногда и о защите товарища.
15. Перечисленные немецким летчиком недостатки и ошибки советских летчиков в большинстве своем подтверждаются, а именно:
а) Слабая осмотрительность, особенно в задней полусфере и при возвращении на свой аэродром после
выполнения задания.
б) Незнание тактики противника прибывающим на фронт молодым летным составом.
в) Слабое знание летно-тактических данных самолетов противника и даже своих.
г) Огонь открывается с большой дистанции и длинными очередями.
д) Допускается большое удаление истребителей от сопровождаемых ими бомбардировщиков.
е) Мало применяется маскировка для достижения внезапности.

Ил-2 атакует немецкий аэродром транспортной авиации

В выводах пленного летчика новых неизвестных для нашего летного состава приемов воздушного боя нет.
Если количество сбитых данным летчиком советских самолетов близко к истине, то это могло быть только в первый период войны и, главным образом, за счет устаревших конструкций (СБ, Р-5, У-2).
В январе 1943 года сначала в 15-й ВА, а затем в 1-й ВА произошли два из ряда вон выходящих случая. В 15-й ВА не вернулась с боевого задания группа из восьми Пе-2, а в 1-й ВА 14 пикирующих бомбардировщиков.
Складывается впечатление, что это был не 1943-й, а 1941 год. Потеря всех бомбардировщиков тогда объяснялась не только отсутствием истребительного прикрытия, но и необученностью летного состава вести активную оборону группой с истребителями противника. Немцы же преподнесли это как превосходство
их оружия и духа. В том году авиация противника действовала преимущественно
днем, а с начала 1944-го, понеся большие потери, прикрывая отход своих войск, почти половину боевой работы перенесла на темное время суток.
Так, из 3449 самолето-вылетов противника, зафиксированных в начале 1944 года, 1415 (41%) было произведено
ночью.
В I квартале 1944 года в связи с успешным наступлением Красной Армии интенсивность и характер боевой деятельности немецкой авиации значительно изменились по сравнению с аналогичным периодом 1943 года. Противник, стремясь задержать продвижение наших войск и сохранить свою армию от быстрого разгрома, вынужден был основные усилия авиации сосредотачивать на поле боя. Деятельность авиации носила
больше оборонительный, чем наступательный характер, поскольку в основном решались задачи разведки и
нанесения ударов по нашим коммуникациям, железнодорожным узлам, переправам и мостам с целью срыва подвоза резервов и нормального питания бойцов.
На заключительном этапе войны, в частности, с 1 по 13 апреля 1945 года в зоне боевых действий 27З-й истребительной авиационной Гомельской ордена Суворова дивизии (иагосд) истребительного авиационного Барановичского ордена Суворова корпуса «деятельность
авиации противника выражалась в нанесении бомбардировочных ударов по наземным войскам и
переправам, в прикрытии своих войск и объектов и в ведении воздушной разведки».
Бомбометание по войскам и переправам осуществлялось истребителями FW-190, от 10-12 до 40 машин
и Ju-88 в группе 25 самолетов по районам: Геритц, Пензин, Горгаст, Геншмар, Китц, Машнов и Лебус. Также отмечалось применение самолетов-снарядов.
Прикрытие своих войск и объектов производилось самолетами FW-190 и Bf-109 в группах по восемь-десять самолетов на Берлинском направлении.
Воздушная разведка противником велась до меридиана Кутно и линии боевого соприкосновения самолетами
FW-190 днем и одиночными Ju-88 на больших высотах как днем, так и ночью.
Активность противодействия истребителей противника была незначительная. В большинстве своем истребительная
авиация противника в бои с нашими истребителями не вступала и лишь противодействовала штурмовикам и разведчикам. За этот период 27З-я иад произвела 65 воздушных боев, сбив 1 3 самолетов противника.
Общее количество самолето-пролетов за отмеченный период составило 2090 (180-190 в день).

Немецкие пикирующие бомбардировщики Юнкерс Ю-87D (Ju-87D) летят в сопровождении истребителей Мессершмитт Bf.109. Восточный фронт.

В течение Второй мировой тактика люфтваффе практически не изменилась, совершенствовались лишь
некоторые приемы, направленные на достижение внезапности удара. Определенное влияние на действия
бомбардировочной авиации оказало появление управляемого оружия, заложившее основы ракетоносной авиации.
Так, с 1 по 13 апреля 1945 года немцы шесть раз применяли самолеты-снаряды (видимо, Hs-293) для
разрушения переправ. 17 апреля, помимо бомбовых ударов по нашим войскам, в том числе и по танковым колоннам, самолеты люфтваффе выпустили шесть самолетов- снарядов и применили один «Мистель», представлявший собой жесткую связку пилотируемого истребителя 8f-109 и беспилотного, начиненного взрывчатым веществом Ju-88. Удары самолетами-снарядами наносились в вечерних сумерках, когда в воздухе отсутствовали наши истребители. Но и эта тактика в совокупности с применением оружия возмездия не дала желаемых результатов.

И её основное предназначение заключается в поражении средств воздушного нападения (СВН противника) в полете в тесном взаимодействии с зенитными ракетными войсками (ЗРВ) и зенитной артиллерией (ЗА). Ограниченным составом части и подразделения ИА могут привлекаться для выполнения задач по поражению наземных (морских) объектов противника, а также для ведения воздушной разведки.

Основное предназначение истребительно-авиационного полка состоит в выполнении боевых задач противовоздушной обороны наиболее важных объектов и районов страны, истребительного авиационного прикрытия группировок сухопутных войск (сил флота), а также обеспечение боевых действий подразделений и частей других родов авиацией. Кроме того ИАП привлекается для уничтожения самолетов радиоэлектронной разведки, прежде всего из состава разведывательно-ударных комплексов (РУК), воздушных пунктов управления, специализированных самолётов РЭБ и воздушных десантов противника в воздухе.

В мирное время истребительный авиационный полк частью назначенных сил несёт боевое дежурство в системе ПВО по охране воздушного пространства над территорией РФ и подготавливается к выполнению боевых задач согласно своему предназначению.

Основной формой боевого применения истребительных авиационных частей и подразделений является воздушный бой.

К числу основных боевых задач, выполняемых ИАП относятся:

Прикрытие наиболее важных объектов, районов страны и группировок войск (сил флота) от ударов средств воздушного нападения и воздушной разведки противника;

Уничтожение воздушного противника в воздушных боях за господство в воздухе;

Обеспечение боевых действий частей и подразделений других родов авиации;

Уничтожение самолётов радиоэлектронной разведки, воздушных командных пунктов самолётов (вертолётов) – постановщиков помех;

Борьба с воздушными десантами противника в воздухе;

К ведению воздушной разведки ИАП может привлекаться или ограниченным составом, или вести её попутно с выполнением основных боевых задач.

В случае необходимости в отдельные периоды ведения б/действий истребительному авиационному полку могут быть поставлены задачи по поражению наземных (морских) объектов противника в области недосягаемости истребителей.

Боевые возможности самолётов истребителей.

Состоящие на вооружении истребительных авиационных полков самолёты-истребители МиГ-31, Су-27, МиГ-29 обладая высокими б/возможностями способны с помощью своих радиоэлектронных комплексов обнаружить противника на большой дальности, сопровождать одновременно несколько воздушных целей и поражать их с любых направлений во всём диапазоне высот и скоростей полёта.

Основными факторами, определяющими б/эффективность истребителей являются скорость, маневр, огонь. Они находятся в тесной взаимосвязи, должны быть в оптимальном соотношении.

Появление всеракурсных ракет с ТГС позволяет вести атаку на встречных курсах в ближнем бою. Одной из основных характеристик, влияющих на исход ближнего воздушного боя является радиус разворота, который для самолётов четвёртого поколения ≥500 м.

В современном ближнем групповом воздушном бою уже не обязателен выход истребителя в заданную полусферу цели. Сейчас пуски ракет распределяются по всей области пространства вокруг самолёта противника. Пуски ракет в диапазоне курсовых углов 120-60º составляют 48%, а в диапазоне -180-120º - 31%. Средняя продолжительность боя уменьшилась, что требует увеличение угловой скорости и уменьшение радиуса разворота.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ АВИАЦИОННЫХ ПОЛКОВ УДАРНОЙ АВИАЦИИ

Предназначение и задачи ФБА и ША

Фронтовая бомбардировочная и штурмовая авиации составляют основную ударную силу фронтовой авиации и способны наносить удары на глубину 250-400 км.

Основным предназначением фронтовой бомбардировочной авиации является уничтожение объектов в оперативной глубине противника, т.е. на глубине 300-400 км от линии фронта. Она может действовать также в тактической и ближайшей оперативной глубине , решая задачи по авиационной поддержке Сухопутных войск. Основными задачами бомбардировочной авиации будут:

Уничтожение средств массового поражения и средств их доставки;

Поражение резервов противника;

Поражение средств управления войсками противника;

Содействие высадке своих десантов;

Воспрепятствование маневрам противника;

Исходя из предназначения, основными объектами ударов для фронтовой бомбардировочной авиации следует считать:

Аэродромы и самолеты на них;

Ракетные установки на позициях;

Резервы в районах сосредоточения и на марше;

Узлы железнодорожных станций, крупные мосты, переправы, морские и речные порты;

Склады и базы снабжения;

Пункты управления и радиолокационные посты.

Штурмовая авиация является основным средством авиационной поддержки Сухопутных войск. Авиационная поддержка сухопутных войск- одна из главных задач бомбардировочной и штурмовой авиации.

Главным предназначением штурмовой авиации является уничтожение наземных малоразмерных и подвижных объектов на поле боя и в тактической глубине. Объекты её действий могут находится и в ближайшей оперативной глубине до 300 км. от линии фронта.

Способы б/действий и б/порядки подразделений (частей) ФБА и ША.
При решении своих задач подразделения и части ФБА и ША в зависимости от условий могут применять следующие основные способы ведения б/действий:

Одновременный удар по заранее заданным целям;

Последовательные удары по заранее заданным целям;

Действия по вызову;

Самостоятельный поиск.

Одновременные удары (групповые удары) необходимо применять, когда требуется создать большую плотность ракетно-бомбового удара. Удар наносится всем составом или большей частью сил. В этом случае создаются лучшие условия для обеспечения и преодоления системы ПВО противника.

Последовательные удары (одиночные) наносятся при недостатке сил для одновременного выполнения задач, а также при необходимости длительного воздействия на объекты противника и воспрепятствования восстановительным работам.

Нанесение ударов по вызову со своих пунктов управления или старших начальников осуществляется, как правило, по вновь обнаруженным целям (ракетные установки на позициях, войска на марше и др.). Этот способ наиболее часто применим при авиационной поддержке подразделений Сухопутных войск.

Самостоятельный поиск используется, когда нет точных сведений о местонахождении объектов удара. Самостоятельный поиск выполняется ограниченным составом сил (обычно до звена). При необходимости эти силы могут наращиваться.

Для поражения и уничтожения наземных объектов ФБА и ША применяют следующие способы атак:

С пикирования;

С горизонтального полёта;

С кабрирования.

Атака с пикирования применяется для уничтожения малоразмерных подвижных и неподвижных целей. Этот способ имеет наибольшую точность попадания.

Атака с кабрирования и горизонтального положения применяется для поражения площадных и линейных объектов.

В сложных метеоусловиях бомбометание и стрельба по наземным целям выполняется с малых высот 150-220 м. с горизонтального полёта или с малыми углами пикирования. При ведении б/действий в простых метеоусловиях удары наносятся с пикирования со средних высот. Атаки выполняются с ходу с применением энергичных противоракетных и противозенитных манёвров. Удары по целям целесообразно выполнять с различных направлений с учётом положения Солнца.

Разведка радиационной обстановки и погоды;

Определение результатов ударов ракет и авиации.

Для выполнения этих задач самолёт-разведчик имеет не борту разведывательную аппаратуру, а также оборудование для обработки результатов наблюдения, документирования и передачи донесений на наземный КП.

Виды и способы ведения воздушной разведки.

Воздушная разведка в зависимости от масштаба, задач, а также от того, в чьих интересах она проводится, подразделяется на три вида:

Стратегическую;

Оперативную;

Тактическую.

Стратегическая воздушная разведка организуется главнокомандующими видов Вооружённых Сил или Верховным Главнокомандующим в интересах войны в целом или в интересах операций, проводимых группой фронтов, на глубину всего ТВД.

Оперативная воздушная разведка организуется фронтовым командованием, ведётся на глубину проведения фронтовых, воздушных и морских операций самолётами-разведчиками фронтовой авиации.

Тактическая воздушная разведка организуется армейским командованием в тактической глубине противника в интересах соединений различных родов войск с целью получения необходимых данных для организации боя.

В интересах б/действий авиации ведётся предварительная воздушная разведка (при недостатке данных для принятия решения на выполнение задач), доразведка (для уточнения положения объектов, их ПВО, радиационной обстановки и погоды на маршруте и в районе б/действий), контрольная (в ходе или после авиационного удара для определения его результатов).

Разведывательная авиация применяет следующие способы воздушной разведки:

Визуальное наблюдение;

Воздушное фотографирование;

Воздушная разведка с помощью радиоэлектронных средств.

Визуальное наблюдение позволяет просматривать большие районы, и незаменимо при поиске и доразведке малозаметных ракетно-ядерных средств, средств управления и ПВО и других подвижных объектов. Данные могут быть переданы по радио сразу же после обнаружения целей.

Воздушное фотографирование позволяет зафиксировать на фотоплёнке самые сложные объекты, получить довольно полные данные о группировках войск противника, его оборонительных сооружениях, больших железнодорожных узлах, аэродромах и позициях ракетных установок, выявить даже самые незначительные изменения в таких крупных объектах.

Авианосцы.

Командные пункты и радиолокационные посты, центры управления войсками, а также центры государственного управления.

Рассмотрим б/возможности самолётов Ту-160, Ту-95 МС, Ту-22МЗ.

Самолёт Ту-160.

Самолёт Ту-160 является многорежимным стратегическим ракетоносцем-бомбардировщиком и предназначен для поражения наземных и морских целей с малых и средних высот на дозвуковых скоростях и с больших высот на сверхзвуковых скоростях с применением стратегических крылатых ракет, управляемых ракет малой дальности и авиационных бомб.

Самолёт оснащён системой дозаправки в воздухе типа «шланг-конус» (в нерабочем положении штанга убирается в носовую часть фюзеляжа перед кабиной лётчиков). Экипаж состоит из 4-х человек и размещается к катапультных креслах.

Вооружение самолёта, состоящее из авиационных крылатых ракет большой, средней и малой дальности, авиационных бомб и мин размещается в фюзеляже в 2-х отсеках вооружения. Общая нагрузка вооружения составляет 22500 кг.

Ракетный вариант вооружения может включать:

Две барабанные пусковые установки, каждая из которых может нести 6 управляемых крылатых ракет, с дальностью пуска до 3000 км. (ракеты типа Х-55);

Две барабанные пусковые установки для управляемых ракет малой дальности (ракеты типа Х-15).

Бомбовый вариант может включать термоядерные и обычные бомбы (калибр 250, 500, 1500, 3000), корректируемые авиабомбы, мины и другое вооружение.

Боевой потенциал самолёта соизмерим с потенциалом 2-х самолётов Ту-95МС или 2-х авиаэскадрилий Ту-22МЗ и приравнивается к ракетному залпу подводной атомной лодки с баллистическими ракетами.

Е. Синицын

Александр Покрышкин - гений воздушной войны. Психология героизма (фрагменты из книги)

Четыре парадокса тактики истребительной авиации Покрышкина

Парадоксы отличаются тем, что они, в своей сущности, не дают возможности сами себя разрешить. В тоже время многие открытия в науке замечательны тем, что направлены на разрешение парадоксов, которые только на поверхностный взгляд не могут быть разрешены. Суть парадоксов можно выразить антиномией х есть не х . Вот известнейший пример парадокса брадобрея великого английского математика и философа ХХ века Бертрана Рассела. Один деревенский брадобрей объявил, что он бреет тех жителей, которые не бреются сами, и, очевидно, он не бреет тех жителей деревни, которые бреются сами. Брадобрей похвалялся тем, что в парикмахерском деле ему нет равных, но однажды задумался над вопросом, должен ли он брить самого себя. Если он не бреется сам, то первая половина его утверждения (а именно та, в которой говорится, что брадобрей бреет всех жителей, которые не бреются сами) требует, чтобы он самого себя брил. Но если брадобрей бреется сам, то вторая половина его утверждения (та, в которой говорится, что всех тех, кто бреется сам, он не бреет) требует, чтобы он сам себя не брил. Мы пришли к антиномии х есть не х . Это парадокс стал классической иллюстрацией сущности неразрешимости парадокса. Есть же парадоксы видимые, разрешимость которых на поверхности не видна. Но история науки показала, что именно они представляют наибольшую ценность.

1. Вот первые два интереснейших парадокса Покрышкина в его тактике разомкнутого боевого порядка.

Бесспорно, что разрежение и сосредоточение – это два полюса одной сущности. По своей сути, первое исключает второе. Если мы находимся на первом полюсе, то на втором находиться не можем. Возникает ясная недвусмысленная альтернатива или разрежение, или сосредоточение. Безусловно, имеет место и промежуточный вариант, когда посредине нет ни разрежения и ни сосредоточения. Однако Покрышкин необычным способом разрешил несовместимость разрежения и сосредоточения в своей тактике ведения воздушных поединков с вражескими самолётами. Он уловил идею, что разрежение истребителей в воздушном пространстве делает атакующие истребители невидимыми противнику, что даёт возможность истребителям-невидимкам нанести с высоты последовательность сильных сосредоточенных сокрушительных «соколиных ударов» по самолётам противника. Эта идея воплотилась, как мы уже рассказывали, в знаменитой покрышкинской «этажерке», которая предполагает разрежение истребителей по фронту и эшелонирование по высоте. И чем внезапнее удар, тем он сосредоточеннее и сокрушительнее, потому что не оставляет противнику время для оборонительных действий.

Этот парадокс разрешается также и на уровне психических реакций лётчика-истребителя. Спонтанность, выступая в качестве реакции бессознательного на внешний или внутренний сигнал, является первым и явным оппонентом психических оков и узкого психического русла в сознании. Спонтанность разрывает в разных направлениях психические оковы (стереотипы в сознании), которые сжимают психическое пространство решений, иначе спонтанность продуцирует новые идеи и расширяет точки приложения в пространстве этих идей. Но одновременно спонтанность сосредотачивает, концентрирует в психике силы, направленные на достижение цели.

Ценность разомкнутого боевого порядка истребителей заключается в большой свободе манёвров, исчезает опасность столкновения истребителей, исчезает опасность помех друг другу. Возникает возможность самовыражения лётчиков в виде спонтанной атакующей мощи и инициативы.

Таким образом, парадокс достижения сосредоточенных «соколиных ударов» осуществляется через разрежение в воздушном пространстве истребителей в виде спонтанных действий истребителей в атаке. Поистине разрежение само преданно служит сосредоточению.

2. Парадокс риска. Чем выше Покрышкин в атаке поднимал планку риска, тем смертельнее становилась опасность для врага.

Мастерство аса в тактике Покрышкина заключается в том, чтобы, рискуя, сделать риск врага проиграть поединок ещё большим. Мастерство аса в любой самой сложной ситуации понижает риск быть сбитым, но это же мастерство побуждает лётчика вести бой в более рискованных ситуациях.

3. Дисциплина и инициатива на первый взгляд несовместимы. Парадокс заключается в том, чтобы заставить одно служить другому. Дисциплина требует в воздушном бою подчинения ряду жестких принципов, но без инициативы бой будет проигран, так учил Покрышкин. Покрышкин от своих учеников требовал неукоснительного подчинения правилам группового боя или правилам боя парой. Вот одно из них – «ведомый выполняй свою функцию ведомого и не удаляйся от ведущего». Покрышкин всячески поощрял инициативу своих лётчиков. С одной стороны, дисциплина ограничивает инициативу, но без инициативы победы не добыть. С другой стороны, без дисциплины не победы. Покрышкин создал такие правила боя в рамках своей тактики истребительной авиации, при которой парадокс дисциплины и инициативы оказался разрешен. Дисциплина в звене, в эскадрильи, в полку и в авиадивизии, которыми командовал Покрышкин, не только отрицала инициативу в бою, а напротив, торила для инициативы широкую дорогу. Дисциплина в бою, особенно в групповом, предполагала только выполнение укрупненных принципов воздушного сражения. В терминологии структурного подхода Покрышкин, фактически, задавал структуру общих принципов поведения истребителей в бою. Строгая дисциплина должна была обеспечить взаимную согласованность действий всех лётчиков в группе. Покрышкин в многочисленных сражениях неоднократно убеждался, как несоблюдение этих принципов сразу приводило к потерям

Как только лётчики-истребители начинали стремиться к увеличению личного счета сбитых вражеских самолётов в ущерб общей боевой задаче и отрывались от группы, потери возрастали. В то же время соблюдение общих принципов ведения истребителями боевых действий было возможно при наличии высокой инициативы, потому что структура боя только в общих чертах говорит, как нужно действовать, чтобы больше сбить вражеских самолётов и меньше потерять своих.

Вот характерный пример высокой дисциплины покрышкинцами в бою. Ведомый никогда не должен покидать своего ведущего. Основная задача ведомого прикрывать ведущего от атак сзади вражескими истребителями. Но ситуации, которые возникают в воздушных поединках, безграничны в своих вариантах. И горе, если ведомый действует по шаблону. Нужна спонтанность и инициатива. В одном из жестоких боёв ведомый Покрышкина Голубев, спасая своего командира и не успевая отразить атаку «мессершмитта», заходившего в хвост к «аэрокобре» Покрышкина, форсируя мотор своего истребителя, бросился наперерез и успел подставить корпус своей машины под пулеметную очередь мессершмитта». Это был подвиг и высшее мастерство ведомого.

Дисциплина, по Покрышкину, это воплощенный прошлый опыт, приносящий успех в бою. Дисциплина не даёт плацдарма для анархии в действиях одного лётчика и группы лётчиков в бою. Дисциплина и сознательно, и бессознательно в схватке в небе выступает как сильный сдерживающий фактор анархии. Это хорошо понимал Покрышкин, поэтому постоянно напоминал своим однополчанам о требовании дисциплины в боевых порядках, дисциплины в действиях ведомого, дисциплины атакующих действий, дисциплины при выполнении боевой задачи.

Инициатива добывает новый опыт и тот, который приносит победу и тот, который приводит к неудаче. Инициатива, превращаясь в опыт, выковывает правила боя, которые потом станут в основе дисциплины лётчиков-истребителей в бою. С одной стороны, дисциплина уменьшает риск быть сбитым, с другой стороны, инициатива требует повышенного риска, так как при инициативе прошлый опыт существует в значительно меньшей степени, в то время как ситуация неопределенности приобретает наибольший вес и повышает степень риска. Парадокс дисциплины и инициативы, по Покрышкину, в том, что они, будучи противоположно направленными, помогают друг другу выиграть воздушный бой. Союз дисциплины и инициативы и есть высшее искусство воздушного поединка. В схватке в небе двух противоборствующих сил нет алгоритмических правил, но есть мастерство, а оно уходит в область искусства.

Побеждал тот воздушный ас, который блестяще владел искусством сочетания дисциплины и инициативы в бою. Парадокс стиля Покрышкина в резкой неповторимости его инициативы. Он потому в ряде случаев оставался один против нескольких истребителей или бомбардировщиков врага, что его товарищи не понимали его инициативы.

Таким образом, разрешение парадокса дисциплины и инициативы требовало высшего мастерства лётчиков, этого Покрышкин добился через тезис – «смелая инициатива укрепляет дисциплину в бою, а безрассудство её губит». Покрышкину нужна была дисциплина, стимулирующая инициативу и инициатива, укрепляющая дисциплину. На одном из этих парадоксов держалась тактика истребительной авиации Покрышкина.

4. Парадоксы «соколиного удара». В «соколином ударе» мгновенно разрешаются многие узловые противоречия воздушного поединка. Известно, что на разрешение противоречий в науке могут уходить десятилетия и даже века. В воздушном бою, как в любых кровопролитных битвах, противоречия носят сверх ожесточенный и смертельный характер. Их разрешение не терпит промедления. Парадоксальность «соколиного удара» заключается в предельности всех параметров этого манёвра. Предельность всех составляющих «соколиного удара» отображает парадоксальность этого манёвра. Запредельность означает трансцендентность, которая адекватна мистике. Но на войне реальность всесильна и направлена против мистической нереальности.

Поэтому возникает парадокс: как быть в реальности, как подойти к её пределу и не перейти границу, где правит мистическое небытие? Нужна воля, та самая, о которой говорили Шопенгауэр и Ницше. Воля действует на волю. Эта парадоксальная ситуация, в которой стремление быть соприкасается вплотную с небытием. Другими словами, как быть в реальности существующего мира и одновременно находиться в окрестности предельной грани, не переходя границу, оставаясь в реальном мире? Однако конечная точка «соколиного удара» – это уничтожение врага, для которого «быть» уже не будет существовать, система из двух противоборствующих живых сил разрушится, поскольку исчезнет одна из сил.

Всё в одном узле – бытие и небытие. Философия этого узла заключается в том, что он, на первый взгляд, абсурден, потому что в точке нет длины и потому легко оказаться по любую сторону узла-точки. Флуктуации поединка вынуждают к непрерывным переходам в различные состояния. Малейшая неточность и смерть пожинает свою жатву. Сколько лётчиков-истребителей погибло из-за случайного стечения обстоятельств. Но как утверждал исследователь феномена абсурда А. Камю: «Абсурд – это ясный разум, осознающий свои пределы». У Покрышкина был особый дар, ощущать везде неуловимую грань пределов, перехода от романтизма к насущной реальности, от свободы инициативы к жесткости дисциплины, переход от грани, отделяющей инстинкт самосохранения от смертельного риска. И этот редчайший для любого человека дар его не подводил. Этот дар вытекал и из разума, и из интуиции, а вместе эти два инструмента сознания и бессознательного разрешали противоречия воздушного поединка в максимально короткий срок.

Покрышкин поражал врага, нанося «соколиный удар», поскольку лучше других понял роль скорости в таком манёвре. Скорость в конечной точке пикирования максимальна относительно исходного положения наносящего «соколиный удар» истребителя. Эта скорость предельна для данного типа истребителя, пулеметно-пушечная очередь в идеальном «соколином ударе» осуществляется в исключительно коротком интервале времени, то есть внезапно для противника. В момент выхода из пике величина скорости истребителя резко падает и происходит разрыв в её величине. Скачок скорости нарушает непрерывность.

Следовательно, в малой окрестности пространства как будто возникает две величины скорости: максимальное её значение и минимальное. Это и есть парадокс – х не есть х. В окрестности этой точки возникает парадокс истребителя. В тактике Покрышкина, опирающейся на «соколиный удар», лётчик открывает огонь, поражая самолёт врага. Суть этого парадокса в сплетении событий – максимальный риск со стремлением остаться живым, чтобы осуществить миссию победителя.

Потенциальная энергия в верхней точке максимальна, в нижней точке минимальна, а кинетическая энергия наоборот. В конечной точке «соколиного удара» достигается предельная вероятность поражения противника и минимальная вероятность поражения от врага пикирующего истребителя. Глубокий парадокс «соколиного удара» в том, что все взаимосвязанные блоки пространственно-временной психической системы: лётчик-истребитель, наносящий «соколиный удар»; его пикирующий истребитель; лётчик во вражеском самолёте, его самолёт, который служит целью; момент времени, мгновение огня; предельные значения физических энергий и предельные значения психических энергий – всё сконцентрировано в одной малой окрестности психофизического пространства. Все противоречия воздушной войны спрессованы в одном узле, где правят реальность и нереальность одновременно. Парадоксальность «соколиного удара» отображает и концентрирует в себе всю философию атакующей системы Покрышкина в воздушной истребительной войне.

Назначение истребительной авиации

Назначением истребительной авиации является уничтожение -авиации противника в воздушных боях и на аэродромах, обеспечение своих войск и неподвижных объектов от нападения воздушного противника, уничтожение аэростатов наблюдения и заграждения, обеспечение боевых действий своей авиации и при необходимости обеспечение аэрофотосъемки и работы корректировщиков.

Истребительная авиация может быть использована и для атаки наземных войск, а также для выполнения разведывательных задач как в интересах общевойскового, так и авиационного командования.

Боевое использование истребительной авиации

Борьба за превосходство (господство) в воздухе ведется различными способами и средствами в зависимости от поставленных целей. Различают борьбу за оперативное и за тактическое господство в воздухе.

Оперативное господство в воздухе предполагает завоевание господства в воздухе на время операции, проводимой наземными войсками, и требует уничтожения ВВС противника, источников пополнения и снабжения их, а также разрушения аэродромной сети противника.

Борьба за тактическое господство преследует ограниченные цели: не давать авиации противника возможности работать над определенным участком фронта в течение времени, измеряемого часами.

Борьба за оперативное господство в воздухе ведется всеми видами боевой авиации и средствами ПВО, причем на истребительную авиацию в этом случае выпадают частные задачи по обеспечению других видов авиации боем с противодействующими воздушными силами противника.

Захват оперативного господства в воздухе имеет целью:

а) обеспечить от воздушной разведки и нападения ударную группировку своих войск на главном операционном направлении;

б) обеспечить работу тыла и пути сообщения на главном операционном направлении и важнейшие пункты ПВО; в) обеспечить свободу действий своей авиации не только на своей территории и над полем сражения, но и в тылу противника.

В этой борьбе на одноместную истребительную авиацию лягут задачи: а) уничтожения во взаимодействии с ПВО самолетов противника, проникающих © тыл; б) уничтожения самолетов противника в очагах воздушной борьбы, образующихся на фронте и в тылу противника (100-150 км).

На двухместную истребительную авиацию: самостоятельная борьба с самолетами противника и обеспечение действий других видов боевой авиации на всей оперативной глубине (до 300-500 км).

На многоместных истребителей: а) сопровождение своих бомбардировщиков к району их действий и обеспечение их от авиации противника во время выполнения задачи; б) взаимодействие с одноместными и двухместными истребителями в их борьбе как над своей территорией, так и над территорией противника.

На двухместные и многоместные истребители, выполняющие задачи сопровождения бомбардировщиков и штурмовиков, возлагается разведка и подавление ПВО, а иногда они непосредственно участвуют и в бомбардировке и обстреле земных объектов, подлежащих уничтожению.

При современном соотношении (количественном) видов боевой авиации истребительная авиация может добиться собственными средствами лишь тактического господства в воздухе над относительно небольшим участком (20-30 км) и на срок, измеряемый временем нахождения истребителей в данном районе.

Захват тактического господства в воздухе преследует цели:

а) охраны важных группировок войск на поле боя и в тылу от воздушных разведки и нападения;

б) охраны объектов тыла;

в) обеспечения боевой работы других видов авиации от воздушного противника не только над полем боя, но и над территорией противника.

Тактическое господство на более длительные сроки достигается не только действиями истребителей в воздухе, но и подавлением ВВС противника на его аэродромах другими родами боевой авиации. В случае удачного налета на аэродромы господство в воздухе будет захвачено на время, пока противник не сосредоточит свежих воздушных сил из других районов, способных создать равновесие сил в воздухе.

Обеспечение наземных войск

Общие задачи истребительнойавиации по отношению к наземным войскам состоят в обеспечении скрытности расположения и маневра наземных войск и обеспечении от нападений авиации противника.

Истребительная авиация принадлежит к армейской (фронтовой, главного командования) авиации и в состав войсковых соединений не входит. В зависимости от обстановки и боевых задач части истребительной авиации будут содействовать войсковым соединениям, оставаясь в распоряжении командования армии, и только в некоторых случаях перейдут во временное оперативное подчинение командования войсковых соединений.

Истребительная авиация, работающая над районом расположения своих войск, действует в тесной увязке с ними. Эта увязка достигается постановкой конкретных задач, которые четко и ясно излагаются в боевом приказе.

Необходимое взаимодействие истребителей с наземными войсками выразится: а) в увязке действий истребителей с действиями наземных войск по месту и времени; б) в организации надежной связи; в) в переподчинении в некоторых случаях (действия в отделе и др.) одноместной и двухместной истребительной авиации командованию войск, в интересах которых она будет работать; г) в переброске одноместных истребителей на аэродромы, расположенные вблизи охраняемого объекта.

Основными способами выполнения задач по прикрытию войск являются: а) дежурство на земле; б) дежурство в воздухе (патрулирование); о) засады в воздухе; г) засады на земле.

Дежурство на земле (на аэродроме) осуществляется двумя или тремя сменами. Первая смена всегда находится в готовности к вылету; вторая смена заступает на место первой в случае ее вылета и имеет срок готовности в 5 минут. При наличии третьей смены последняя находится в состоянии отдыха и может быть готоча через 1-1,5 часа. Зимой срок готовности увеличивается на 25%.

Дежурство в воздухе выполняется патрулированием над объектом, который прикрывается. Патрулирование осуществляется группами самолетов в 3-5 на двух или трех высотах.

Патрули нижнего яруса держатся на высоте 500-1 500 я и имеют задачей обеспечивать от штурмовых нападений. Патрули второго яруса держатся на высоте 3 ООО-4 ООО м для обеспечения от бомбометания со средних высот. Верхний ярус патрулей находится на 5 ООО-6 ООО м для обеспечения от высотного бомбометания. При низкой облачности ограничиваются патрулированием на высоте нижнего и среднего ярусов.

Продолжительность работы каждого патруля около 1 ч. 15 м. Диаметр патрулируемой каждым патрулем зоны 10-15 км.

Засады в воздухе выполняются патрулированием на определенном направлении, главным образом для перехвата разведчиков противника.

Засады на земле выполняются дежурством на земле небольших групп истребителей на наиболее угрожаемых участках. Истребители располагаются на посадочных площадках, применяя меры тщательной маскировки и скрытности. Вылет производится по сообщениям постов ВНОС, по открытию огня зенитной артиллерией или после личного обнаружения наблюдением.

Засады на земле достигают цели только при наличии у противника тихоходных самолетов.

Задачи истребительной авиации во встречном бою

В период подготовки марша своих войск:

а) подавить аэродромы разведывательной, штурмовой и легкобомбардировочной авиации противника;

б) обеспечить разведку войсковой авиации в зоне действия истребительной авиации противника;

в) обеспечить район расположения своих войск от наблюдения и воздушной разведки противника.

В период марша:

а) обеспечить движение колонн на марше в наиболее опасных местах (на переправах через речные преграды, при прохождении теснин, узостей и открытых пространств);

б) обеспечить работу разведывательной и боевой авиации.

В период действия авангардов и главных сил:

а) во взаимодействии с зенитными средствами обеспечить от воздушной разведки развертывание в боевой порядок главных сил;

б) захватить тактическое господство в воздухе над районом глазных сил противника, с тем чтобы обеспечить работу своей боевой и войсковой авиации.

Задачи истребительной авиации в наступлении на обороняющегося противника.

Основные задачи истребительной авиации решаются соответственно трем периодам этого вида боя наземных войск.

В период подготовки наступления, сближения и занятия исходного положения истребительная авиация должна:

а) обеспечить от воздушной разведки и наблюдения занятие исходного положения ударными группировками войск;

б) непосредственно обеспечить работу корпусной и артиллерийской авиации в напряженнее и ответственные периоды их действия;

в) в борьбе за тактическое господство в воздухе совместно со штурмовиками и бомбардировщиками принять участие в разрушении неприятельских аэродромов или подавлении воздушных сил противника путем борьбы с его авиацией, находящейся в воздухе.

В период от начала атаки до развития прорыва:

а) обеспечить тактическое господство в воздухе над эшелоном развития прорыва;

б) обеспечить тактическое господство над полем боя в интересах войск первого эшелона и войсковой авиации.

В период развития прорыва:

а) обеспечить господство в воздухе в глубине расположения противника в районе действия эшелона развития прорыва;

б) обеспечить главную группировку артиллерии при перемене ею позиций.

В период преследования:

а) обеспечить действия штурмовой и легко-бомбардировочной авиации;

б) прикрыть преследующие колонны от нападения противника с воздуха.

Задачи истребительной авиации при наступлении с преодолением водной преграды: прикрыть мосты и переправу по ним войск от атак и нападения воздуш ного противника.

Задачи истребительной, авиации в оборонительном бою.

В период подхода противника к оборонительной полосе:

а) обеспечить боевую работу своей войсковой авиации;

б) не допустить авиацию ближней разведки противника в наше расположение.

В период обороны переднего края:

• обеспечить работу самолетов артиллерии и наблюдения на важнейших участках поля боя.

В период боя внутри своей оборонительной полосы:

а) оказать решительное противодействие неприятельским самолетам наблюдения поля боя;

б) обеспечить работу самолетов артиллерии;

в) обеспечить действия своей штурмовой и легкобомбардировочной авиации;

г) обеспечить от воздушного нападения свои контратакующие группы;

д) в случае особой необходимости атаковать прорывающиеся части противника.

Задачи истребительной авиации при отходе:

а) обеспечить район свертывания в колонны своих войск от воздушного наблюдения и разведки, а свертывающиеся в колонны войска - от воздушного нападения;

б) обеспечить работу своей разведывательной авиации при наблюдении ею флангов и неприятельских войск;

в) обеспечить во взаимодействии с зенитными средствами переправы и теснины на пути отходящих войск;

г) при глубоком вклинении отдельных групп противника в расположение отходящих войск или при обнаружении обхода, грозящего отрезать пути отхода своих войск, атакой с воздуха задержать дальнейшее продвижение этих групп противника.

Особые виды боевой работы истребительной авиации

Кроме перечисленных задач, на истребительную авиацию может быть возложена атака наземных целей как в интересах наземных войск, так и ВВС (атака огневых точек системы ПВО, атака ВВС противника на его аэродромах, в том числе уничтожение аэростатов и дирижаблей).

К выполнению этих задач истребительная авиация привлекается:

а) при недостатке наличной авиации других назначений;

б) при упорном сопротивлении противника в воздухе, когда командование решает бросить на выполнение этих задач всю наличную авиацию;

в) в случаях, когда самолетам соответствующих видов авиации трудно справиться с задачей (разведка аэродромов, охраняемых истребителями).

Основными наземными объектами нападения истребительной авиации могут быть:

а) пехота, конница, артиллерия и мотомеханизированные части в походных колоннах, особенно -при прохождении узостей (переправы, трудно проходимая дорога и т. п.);

б) пехота, конница, артиллерия и мотомеханизированные части в сосредоточенных порядках (в резерве, на отдыхе, при погрузке и выгрузке на железнодорожных станциях);

в) самолеты на аэродроме, аэростаты на земле;

г) воинские поезда;

д) транспортные части и тыловые учреждения в движении и на месте;

е) зенитные батареи, прожекторные станции и т. д.

Средства поражения выбираются в зависимости от характера и размеров цели; в основном используются пулеметный огонь и мелкие осколочные бомбы.

Использование истребительной авиации в разведывательных целях

В некоторых случаях на истребительную авиацию ложатся и разведывательные задачи как в интересах наземных войск, так особенно в интересах ВВС.

Разведка истребителями ведется во всех случаях, когда разведывательные самолеты вследствие господства в воздухе неприятельской авиации не в состоянии проникнуть в зону, требующую наблюдения.

Наиболее характерным случаем использования истребителей как разведчиков в интересах ВВС является разведка объектов противника, охраняемых его истребителями.

Истребители могут в нужных случаях добывать данные по разведке попутно с выполнением своих боевых задач.

«Всё было не так» – эта пометка А.И. Покрышкина на полях официозного издания «Советские Военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне» стала приговором коммунистической пропаганде, которая почти полвека твердила о «превосходстве» краснозвездной авиации, «сбросившей гитлеровских стервятников с неба» и завоевавшей полное господство в воздухе.

Эта сенсационная книга, основанная не на агитках, а на достоверных источниках – боевой документации, подлинных материалах учета потерь, неподцензурных воспоминаниях фронтовиков, – не оставляет от сталинских мифов камня на камне. Проанализировав боевую работу советской и немецкой авиации (истребителей, пикировщиков, штурмовиков, бомбардировщиков), сравнив оперативное искусство и тактику, уровень квалификации командования и личного состава, а также ТТХ боевых самолетов СССР и Третьего Рейха, автор приходит к неутешительным, шокирующим выводам и отвечает на самые острые и горькие вопросы: почему наша авиация действовала гораздо менее эффективно, чем немецкая? По чьей вине «сталинские соколы» зачастую выглядели чуть ли не «мальчиками для битья»? Почему, имея подавляющее численное превосходство над Люфтваффе, советские ВВС добились куда мeньших успехов и понесли несравненно бoльшие потери?

3. ТАКТИКА ВОЗДУШНОГО БОЯ

3. ТАКТИКА ВОЗДУШНОГО БОЯ

Мало, однако, получить возможность встретиться в воздухе с противником и завязать с ним воздушный бой – этот бой надо еще грамотно спланировать и грамотно провести. И еще одной причиной меньшей эффективности советской истребительной авиации по сравнению с немецкой была меньшая эффективность применявшейся большинством советских летчиков-истребителей тактики воздушного боя.

Во-первых, в течение длительного времени воздушные бои с немецкими истребителями советские «ястребки» вели, придерживаясь пассивной, оборонительной тактики. Вместо того чтобы атаковывать противника, они выстраивали «оборонительный круг», т.е. последовательно вставали в вираж и летали друг за другом по кругу – так что хвост каждого самолета оказывался прикрыт летящим сзади. Если немцы также вели бой в горизонтальной плоскости, то советские истребители и впрямь становились трудноуязвимы: зайти в хвост им было нельзя, а при стрельбе по описывающему круг самолету сбоку было очень сложно правильно взять упреждение. Но вот сбить противника кружащие самолеты практически не могли. Влезать в «круг» немцы, естественно, не стремились, а обстрелять «мессершмитт», проносящийся в стороне, – так, чтобы при этом не выпасть из «круга», – можно было, лишь выполнив небольшой доворот в сторону противника и тут же отвернув обратно. Иными словами, стрелять можно было только «навскидку», практически неприцельно – т.е. вести, по существу, лишь заградительный огонь, от которого противник мог легко уклониться. Подобную ситуацию описывает, например, А.В.Ворожейкин, вспоминая об одном из боев И-16 его 728-го истребительного авиаполка 256-й истребительной авиадивизии 3-й воздушной армии Калининского фронта с Bf109 в конце 1942 г.: «Наш круг походил на быстро вращающуюся дисковую пилу: куда ни сунься – не возьмешь. Самолеты, меняя положение, вытягиваясь в нужную сторону, струями разбрызгивали пулеметный огонь, а то и реактивные снаряды. «Мессеры», как щуки, носились на больших скоростях совсем близко и всякий раз, натыкаясь на острые зубья пилы, отскакивали [т.е. избегали попаданий. – А.С. ]» 51 .

Однако немцы вовсе не обязательно вели бой в горизонтальной плоскости, т.е. носились рядом с «кругом». Зачастую они – применяя свой излюбленные короткие удары в вертикальной плоскости – обрушивались на «круг» сверху. А отразить атаку сверху самолеты, летавшие в горизонтальной плоскости по кругу и не желавшие разорвать этот «круг», не могли никоим образом: для этого требовалось совершить слишком резкий маневр... В общем, становясь в «оборонительный круг» – т.е. добровольно отказываясь от маневра в бою, – советские истребители не только уменьшали свои шансы сбить самолет противника, но и не всегда избегали опасности быть сбитыми самим. А ведь, по свидетельству немцев, «оборонительный круг как основной тактический прием защиты» «активно применялся большинством истребительных частей» советских ВВС еще и в 1943 г. 52 . По В.Швабедиссену, «оборонительный круг» был «излюбленным боевым порядком» советских истребителей даже в 1944-1945 гг. (Это утверждение решительно не согласуется с общим выводом немецкого генерала, согласно которому, «обычно» советские истребители в это время «действовали искусно» и «вели бои с немецкими истребителями настойчиво и решительно». Однако Швабедиссен повторяет: в последнем периоде войны «советские истребители часто формировали оборонительный круг перед атакой»...) 53

В наступательном же бою советским истребителям долгое время мешал еще один тактический просчет – применение в качестве основы боевого порядка «плотно скомпонованного звена из трех самолетов, выполнявших совместное маневрирование на минимальных интервалах и дистанциях». «Считалось, что сомкнутый боевой порядок лучше обеспечивает взаимную поддержку и позволяет наносить мощные концентрированные удары по врагу». Однако, «находясь в таком строю, летчики больше следили за тем, чтобы не врезаться в самолет напарника или не отстать и, как правило, пренебрегали наблюдением за воздушной обстановкой. Это делало их чрезвычайно уязвимыми в бою» 54 . «Когда мы разбирали вылет, – вспоминает о боях начала 1942 г. на Западном фронте командовавший тогда звеном в 42-м истребительном авиаполку Г.И.Герман, – и задавали вопрос: «Что ты видел?», следовал один и тот же ответ: «Кроме вас, никого». «Это, – указывает Герман, – было главной причиной, по которой мы недосчитывались своих замечательных боевых товарищей, как правило, погибали те, кто шел в строю крайним [т.е. ведомые – напряженно следившие за маневрами командира. – А.С.]» 55 . Кроме того, необходимость сохранять плотный V-образный строй, выдерживать минимальные интервалы и дистанции не позволяла маневрировать на больших скоростях, а значит, и настичь противника или оторваться от него. Конечный результат был все тот же: уменьшение числа сбитых немецких самолетов и увеличение потерь советских истребителей.

Правда, кое-где – например, на Северном (переименованном 23 августа 1941 г. в Ленинградский) фронте – советские летчики-истребители по собственной инициативе уже с июля 1941 г. применяли в качестве основы боевого порядка пару самолетов. Истребители в ней летели на увеличенных по сравнению с тройкой интервалах и дистанциях, и риск врезаться в соседа стал несравненно меньше. Благодаря этому летчики получили возможность сражаться на больших скоростях – необходимых для сохранения инициативы в бою, – а также уделять больше внимания наблюдению за воздухом. Кроме того, разомкнутые интервалы позволяли каждому из летчиков пары обозревать значительно большее, чем раньше, пространство за хвостом напарника – а значит, и более эффективно прикрывать друг друга... Однако узаконено построение боевого порядка из пар, а не троек было только в ноябре 1942 г., а освоено во всех частях – и вовсе лишь в 43-м. По свидетельству плененного 16 сентября 1942 г. летчика 52-й истребительной эскадры люфтваффе унтер-офицера И.Кальба 56 , в 42-м многие советские пилоты еще летали парами так, что лишали себя возможности прикрывать друг друга. Два «ястребка» летели не в строю «фронт» с интервалом в 200-250 м, а один за другим или в строю «пеленг» (т.е. уступом один за другим). В результате ведущий не мог прикрыть ведомого, ибо вообще не видел, что происходит у того в хвосте. И «мессершмитты», спокойно зайдя в хвост ведомому, сбивали сначала его, а затем и оставшегося без прикрытия ведущего... «В тактике наших истребителей, – констатировалось в уже упоминавшейся директиве командующего ВВС Красной Армии от 7 июля 1943 г., – продолжает иметь место неотработанность действий отдельной пары»... 57 Немцы же летали парами еще с 1938-1939 гг., со времен войны в Испании и Польской кампании вермахта. «Большие счета побед немецких пилотов я в большой степени отношу на счет этой тактики», – прямо писал Х.Лянге, воевавший на Восточном фронте сначала в 54-й, а затем в 51-й истребительной эскадре 58 .

Огромные преимущества немецким летчикам-истребителям давало и то, что, в отличие от советских, они «изначально были ориентированы не на ведение маневренного боя, а на выполнение внезапных атак с уходом на скорости, близкой к максимальной, и в основном в вертикальной плоскости» 59 . «[...] Их атаки, – отмечали в 1943 г. советские штабисты, – в подавляющем большинстве сводятся к короткой атаке сверху с уходом после атаки крутой горкой вверх» 60 . (О том же свидетельствуют и воевавшие с конца 43-го до конца войны Г.Г.Черкашин из 672-го штурмового авиаполка и В.А.Тихомиров из 12-го истребительного авиаполка ВВС ВМФ: «Выскочат из облаков парой или четверкой, спикируют, ударят, сбил или нет – неважно, на форсаж, и свечкой обратно в облака»; «всегда одно и то же: атака на скорости и попытка уйти вверх»... 61) «Это позволяло быстро организовать новое нападение [т.е. сохранить инициативу в воздушном бою. – А.С. ] и сводило к минимуму вероятность попадания под ответный огонь в случае промаха и последующего проскакивания [вперед относительно атакованного самолета. – А.С. ]» 62 . Ведь на пикировании истребители набирали такую скорость, что по окончании атаки могли – за счет инерции разгона – взвиться вверх буквально «свечой». А это не только облегчало им быстрое занятие позиции для новой атаки с высоты, но и создавало большое угловое перемещение, затруднявшее советским летчикам прицеливание... Кроме того, вертикальный маневр, обрушивание на противника на большой скорости сверху облегчали достижение внезапности удара. Последнему обстоятельству немцы вообще придавали исключительно большое значение. Атаковали они, как правило, со стороны солнца или из-за облаков, что позволяло им до последнего оставаться незамеченными, – а если добиться внезапности было нельзя, часто вообще отказывались от атаки и выжидали более благоприятный момент. Показателен воздушный бой, проходивший 23 апреля 1942 г. в районе аэродрома Ваенга под Мурманском. Пятерка Bf109F-4 из II группы 5-й истребительной эскадры, будучи атакована звеном «харрикейнов» из 2-го гвардейского смешанного авиаполка ВВС Северного флота, не приняла боя и ушла в облака. Советские «ястребки» последовали за ней, но «при выходе из облачности в глаза пилотов «харрикейнов» ударили слепящие лучи солнца, маскируясь которыми, на них мчались остававшиеся невидимыми «мессершмитты». В итоге два советских истребителя из трех были сбиты; немцы же потерь не понесли... 63 Показательно и то, что 90% всех атак, выполненных самым результативным немецким асом Второй мировой – Э.Хартманном из 52-й истребительной эскадры – были, по его оценке, внезапными 64 .

Нельзя не заметить, что описанная выше тактика укладывается в знаменитую формулу А.И.Покрышкина «высота – скорость – маневр – огонь». В основу ее советский ас положил те же самые соображения: «Высота – это скорость, скорость – это высота. Другими словами, маневр с высоты дает скорость, а скорость позволяет энергично набрать высоту. Скоростной маневр по вертикали обеспечивает внезапность удара, создает большие угловые перемещения. Наиболее выгодный вертикальный маневр – это «соколиный удар», внезапный, быстрый, точный [т.е. описанные выше немецкие короткие атаки с пикирования! – А.С. ]» 65 . В описании однополчанина Александра Ивановича А.И.Труда покрышкинская манера ведения воздушного боя как две капли воды напоминает немецкую: «На огромной скорости сверху врезается в группу противника, расстреливает какой-то самолет и уходит»... 66 Однако Покрышкин разработал свою формулу только в 1942-1943 гг., а немцы действовали по ней с самого начала войны с !

Советские же истребители слишком долго предпочитали «соколиному удару» – внезапным коротким атакам в вертикальной плоскости – маневренный бой в горизонтальной плоскости, на виражах, когда самолеты, кружа друг за другом, пытаются зайти друг другу в хвост. Это не только делало краснозвездные «ястребки» более уязвимыми (из-за того, что они дольше находились в поле зрения противника), но и лишало их инициативы в бою. Ведь инициативой владел тот, кто развивал бульшую скорость (и мог, следовательно, быстрее занять новую позицию для атаки). Но если пикирование с высоты позволяло быстро увеличить скорость, то на виражах – чтобы не создавать при разворотах слишком больших перегрузок – ее неизбежно приходилось гасить... И еще в 1942 г. обычным явлением были случаи, когда «мессершмитты», используя вертикальный маневр, сковывали значительно б?льшую по численности группу советских «ястребков», маневрировавших в горизонтальной плоскости. Характерный пример – июльские, августовские и сентябрьские бои на Западном фронте, в районах Ржева и Жиздры. «Систематическое наблюдение с земли на передовой линии, – докладывал 26 сентября 1942 г. командующему ВВС Красной Армии командующий 1-й воздушной армией Западного фронта С.А.Худяков, – и контроль действий наших истребителей, производимый командирами авиасоединений [так в тексте. – А.С. ] от армии до звена включительно, неопровержимо говорит о том, что немецкие истребители, как правило, держат инициативу боя в своих руках, атакуют лишь в выгодных условиях [...]». В результате «в боевых операциях последних месяцев наша авиация понесла тяжелые потери от истребителей противника» 67 . Так, 201-я истребительная авиадивизия за двадцать дней первой Ржевско-Сычевской операции лишилась более 90% своих машин: к 24 августа 1942 г. в трех ее 20-самолетных полках осталось всего пять истребителей... 68 А советские летчики, сражавшиеся в те же дни под Сталинградом, считали, что для достижения успеха в бою с Bf109G-2 надо, чтобы на каждый «мессершмитт» приходилось по два Як-1 или Як-7б... 69

Обычно считается, что весной 1943 г., в ходе воздушных сражений на Кубани, положение выправилось. «Большим завоеванием советских летчиков, – отмечал, например, оценивая итоги кубанских боев, их участник А.И.Покрышкин, – был массовый переход на вертикальный маневр»; «боевая вертикаль», по его утверждению, «прочно вошла» «в повседневную практику истребителей» 70 . Но это относилось лишь к немногим истребительным авиаполкам, вроде 16-го гвардейского, в составе которого сражался на Кубани сам Покрышкин, или 45-го и 298-го (впоследствии – соответственно 100-й и 104-й гвардейские). Пилотов этих «элитных гвардейских полков, оснащенных союзническими самолетами», как признают и немцы, действительно «отличала скрытность маневра [т.е. использование фактора внезапности. – А.С. ], они были хорошо эшелонированы по высоте, что позволяло контролировать воздушную ситуацию [за счет применения вертикального маневра. – А.С. ] и сводить к минимуму опасность быть атакованными»; «тактика их боевых действий базировалась на четком выполнении правила «атака – защита» [т.е. «соколиный удар – уход вверх». – А.С. ]»... 71 Но что касается основной массы советских летчиков-истребителей, то еще в директиве командующего ВВС Красной Армии от 7 июля 1943 г., подводившей итоги боевой работы советской авиации в марте – июне 43-го – констатировалось, что «в воздушном бою [...] внезапность и превосходство в высоте не стали основными принципами, обеспечивающими его успех» 72 . А по свидетельству одного из ведущих асов люфтваффе – Х.Липферта из II группы 52-й истребительной эскадры, – отсутствие стремления оказаться выше противника советские летчики-истребители демонстрировали и значительно позже. До июня 1944 г., отмечал Липферт, «редко можно было встретить русского выше 4000 м» 73 ; немецкие же истребители подходили к полю боя и на 5000, и на 6000 метров. Понятно, что, не имея превосходства в высоте, нельзя выполнить внезапную атаку в вертикальной плоскости...

Из работы Д.Б.Хазанова, посвященной воздушному сражению в районе Ясс, явствует, что диктовать – благодаря использованию внезапности и коротких атак в вертикальной плоскости – свою волю в бою советским истребителям «мессершмиттам» удавалось еще в конце мая 1944 г. 74 Даже в 1944-1945 гг., отмечали немцы, советские истребители по-прежнему «делали ставку на маневренный бой» (и «довольно редко» использовали «преимущества туманной погоды, восхода или захода солнца»)... 75

Вообще, не только в 1941-1942 гг., но и в 1943-м, по общему мнению немецких авиационных командиров, советские летчики-истребители «в тактическом отношении» «все еще были слабее немцев» – хотя «на протяжении всего 1943 г. и наблюдалось «повышение тактической подготовки командных и штабных кадров» 76 . Более того, для командиров люфтваффе являлось «несомненным», что даже в 1944-1945 гг., когда советские истребители в целом уже «приспособились к требованиям современной войны и многому научились», немецкая истребительная авиация все еще обладала «более совершенной тактикой» 77 .

Более совершенной была у немцев и оборонительная тактика потенциальных жертв истребителей – бомбардировщиков и штурмовиков. Соответственно, советским истребителям даже при прочих равных условиях (а у немцев, как мы уже видели и еще увидим ниже, было много и других преимуществ) было сложнее сбивать немецкие ударные самолеты, чем немецким – советские. Немецкие бомбардировщики всю войну летали в сомкнутом, компактном строю. Это ограничивало число направлений, с которых каждый конкретный самолет мог быть атакован истребителями, а также позволяло сосредоточить на атакующем пулеметный огонь сразу нескольких машин и создать перед ним плотную завесу огня. Даже в 1944 г., суммирует оценки немецких пилотов В.Швабедиссен, потери бомбардировщиков, летящих в сомкнутом строю и ведущих по советским истребителям «прицельный сосредоточенный заградительный огонь», «были относительно невелики. В таких условиях русские летчики, как правило, не заходили на повторную атаку» 78 . Так же, по свидетельству немцев, еще в 1944 г. обстояло дело и с пикирующими бомбардировщиками Ju87: «до тех пор, пока немецкие самолеты сохраняли плотный строй, успехи русских оказывались более чем скромными» 79 (подробнее см. в главах IV и VI).

Советские же бомбардировщики и штурмовики освоили подобную тактику только в 1944 г. – а еще в 1943-м, вместо того чтобы сомкнуть строй и отражать атаки сосредоточенным огнем всей группы, пытались зачастую уйти от немецких истребителей на максимальной скорости. Этим они прямо помогали врагу уничтожать себя! Скорость Bf109F и G и FW190А все равно была гораздо больше – зато строй советских самолетов на больших скоростях разрывался, и немцы легко сбивали одиночные, оставшиеся без огневой поддержки соседей и без прикрытия истребителей сопровождения (которые ведь не могли разорваться, чтобы помочь всем) машины (подробнее см. в главах III и V).