По мере того как текст речитатива становится более лиричным и форма его расширяется, получая более содержательности в музыкальном отношении, речитатив бывает:
Во всех трёх родах правильная, осмысленная декламация имеет большое значение.
В вокальной музыке часто пользуются смешением трёх промежуточных родов речитатива, переходя от одного к другому. Для всех речитативов может служить текстом проза.
Также речитатив может употребляться в значении жаргонного словарного запаса, т. е. количество в лексиконе слов жаргонизмов.
Сухой речитатив имеет размер в четыре четверти. Аккомпанемент состоит из отрывистых аккордов без фигур и не выражает настроения, а только служит для указания певцу тональности и для подчеркивания знаков препинания. Аккорды берутся преимущественно там, где в речитативе есть перерыв. Иногда в промежутке между двумя фразами, имеющими перерыв, вставляется короткий ритурнель с фигурой, выражающей настроение. Такой речитатив имеет очень мало мелодического содержания. На каждый слог текста требуется только один звук. Форма такого речитатива неопределённая и находится в полной зависимости от текста. Певцом он исполняется свободно, не в темп. Чередование тональностей произвольное, но все же не следует делать слишком частых и резких модуляций в отдаленные тональности. Перемена тональности соответствует перемене мысли в тексте. Если в такте речитатива нет аккордов, то капельмейстер не выбивает четыре четверти, а даёт только один взмах. Вокальная партия такого речитатива пишется для голоса центрально, то есть в среднем регистре, выходя из него (вверх или вниз) лишь в моменты сильного драматического настроения.
Речитатив размеренный (a tempo) бывает в различном счёте - 4/4, 3/4 и пр. Во время пения речитатива, не особенно богатого мелодией, аккомпанемент идёт сплошь, в виде аккордов, выдерживаемых или исполняемых тремоло. Проведенного мотива, то есть рисунка, в таком аккомпанементе нет. Форма неопределённая, чередование тональностей произвольное. На каждый слог приходится одна нота. Исполняется такой речитатив в темп и дирижируется сплошь.
Певучий речитатив (ариозное пение) - наиболее развитая форма речитатива. Вокальная партия отличается мелодическим содержанием. На один слог слова могут приходиться иногда два и более звука. Как и размеренный, этот речитатив не стеснен модуляционным планом. Форма чаще всего свободная. Музыкальное содержание аккомпанемента, в сравнении с предыдущими речитативом, богаче как в гармоническом, так и в ритмическом отношении; в нём проводится фигура (мотив).
Пение, имеющее округленность и большую законченность, но лишённое коленного склада, называется ариозо .
Оперные термины | ||
---|---|---|
Wikimedia Foundation . 2010 .
Синонимы :- (ит. recitativo, фр. recitatif). Пение, подходящее к говору, говорком. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. РЕЧИТАТИВ в пении исполнение, близкое к говору, длинные ноты отсутствуют и музыка вообще… … Словарь иностранных слов русского языка
- (итал. recitativo от recitare декламировать), род вокальной музыки, приближающийся к естественной речи при сохранении фиксированного музыкального строя и регулярной ритмики. Применяется в опере, оратории, кантате. В 17 18 вв. возникли сухой… … Большой Энциклопедический словарь
речитатив - а, м. recitatif m. <, ит. recitativo. Форма вокально музыкального произведения, интонационно и ритмически воспроизводящая декламационную речь; напевная декламация. БАС 1. [Дарина:] Я берусь за Арии; но что до Рецитатив, то другое дело.… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
РЕЧИТАТИВ, речитатива, муж. (итал. recitativo) (муз.). Напевая (или, иногда, лишенная напевности) речь, входящая составной частью в вокально музыкальное произведение. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
РЕЧИТАТИВ, а, муж. (спец.). Напевная речь в вокально музыкальном произведении. Читать речитативом (нараспев). | прил. речитативный, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
Муж., итал. говорок, пение говорком: говор нараспев; пение на речь церк. пение, похожее на простую речь, без меры, или с произвольной расстановкой и растяжкой, вный, говорковый. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 … Толковый словарь Даля
Сущ., кол во синонимов: 6 говорок (4) напевная декламация (2) пение (42) … Словарь синонимов
Вокальная музыкальная форма, не подчиненнаясимметрическому ритму, род певучего разговора. Есть фразы, которые, поизбытку чувства, требуют именно P.: более развитая музыкальная формабыла бы здесь неестественна (напр. О горе, О радость, О Господи … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Род вокальной музыки, приближающийся к естественной речи при сохранении фиксированного музыкального строя и регулярной ритмики. Большой толковый словарь по культурологии.. Кононенко Б.И.. 2003 … Энциклопедия культурологии
Речитатив - (итальянское recitativo, от recitare декламировать), 1) в опере, кантате, оратории конца 17 19 вв. раздел, предваряющий арию (А. Скарлатти, И.С. Бах, В.А. Моцарт). 2) вокальный стиль, приближающийся к естественной речи, но сохраняющий… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
Воспроизводит ритмический и интонационный рисунок естественной речи.
По мере того как текст речитатива становится более лиричным и форма его расширяется, получая более содержательности в музыкальном отношении, речитатив бывает:
Во всех трёх родах правильная, осмысленная декламация имеет большое значение.
В вокальной музыке часто пользуются смешением трёх промежуточных родов речитатива, переходя от одного к другому. Для всех речитативов может служить текстом проза.
В операх и ораториях речитатив обычно сопровождается сухим аккомпанементом и исполняет функцию связок между ариями. При этом в речитативах отражается драматическое действие, а в ариях - эмоциональная реакция персонажей на него .
Сухой речитатив имеет размер в четыре четверти. Аккомпанемент состоит из отрывистых аккордов без фигур и не выражает настроения, а только служит для указания певцу тональности и для подчеркивания знаков препинания. Аккорды берутся преимущественно там, где в речитативе есть перерыв. Иногда в промежутке между двумя фразами, имеющими перерыв, вставляется короткий ритурнель с фигурой, выражающей настроение. Такой речитатив имеет очень мало мелодического содержания. На каждый слог текста требуется только один звук. Форма такого речитатива неопределённая и находится в полной зависимости от текста. Певцом он исполняется свободно, не в темп. Чередование тональностей произвольное, но все же не следует делать слишком частых и резких модуляций в отдаленные тональности. Перемена тональности соответствует перемене мысли в тексте. Если в такте речитатива нет аккордов, то капельмейстер не выбивает четыре четверти, а даёт только один взмах. Вокальная партия такого речитатива пишется для голоса центрально, то есть в среднем регистре, выходя из него (вверх или вниз) лишь в моменты сильного драматического настроения.
Речитатив размеренный (a tempo) бывает в различном размере - 4/4, 3/4 и пр. Во время пения речитатива, не особенно богатого мелодией, аккомпанемент идёт сплошь, в виде аккордов, выдерживаемых или исполняемых тремоло. Проведенного мотива, то есть рисунка, в таком аккомпанементе нет. Форма неопределённая, чередование тональностей произвольное. На каждый слог приходится одна нота. Исполняется такой речитатив в темп и дирижируется сплошь.
Певучий речитатив (ариозное пение) - наиболее развитая форма речитатива. Вокальная партия отличается мелодическим содержанием. На один слог слова могут приходиться иногда два и более звука. Как и размеренный, этот речитатив не стеснен модуляционным планом. Форма чаще всего свободная. Музыкальное содержание аккомпанемента, в сравнении с предыдущими речитативом, богаче как в гармоническом, так и в ритмическом отношении; в нём проводится фигура (мотив).
Пение, имеющее округленность и большую законченность, но лишённое коленного склада, называется ариозо .
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Род певец чей декламации. Воспроизводит ритмический и интонационный рисунок естественной речи. Текстовой основной речитатива может быть как поэзия, так и проза.
Различают виды речитатива:
Во всех видах речитатива большое значение имеет правильная, осмысленная декламация.
В вокальной музыке барокко и венской классики использовались речитативы secco и accompagnato, позже различные виды речитатива нередко смешивались.
В операх и ораториях речитатив обычно сопровождается сухим аккомпанементом и исполняет функцию связок между ариями. При этом в речитативах отражается драматическое действие, а в ариях - эмоциональная реакция персонажей на него .
1 / 1
✪ Речитатив? Что это?
Певец поёт под аккомпанемент basso continuo, который реализуется обычно как последовательность аккордов (без орнаментики и мелодических фигур) и не выражает настроения, а только служит для указания певцу тональности и для подчеркивания знаков препинания. Аккорды берутся преимущественно там, где в речитативе есть перерыв. Иногда в промежутке между двумя фразами, имеющими перерыв, вставляется короткий ритурнель с фигурой, выражающей настроение. Такой речитатив имеет очень мало мелодического содержания. На каждый слог текста требуется только один звук. Форма такого речитатива неопределённая и находится в полной зависимости от текста. Певцом он исполняется свободно, не в темп.
В отличие от сухого речитатива, где певца сопровождает лишь партия basso continuo (на органе, клавесине и др.), в речитативе accompagnato (итал. accompagnato , буквально «с аккомпанементом») заняты инструменты с выписанными партиями (вплоть до целого оркестра). Этот тип речитатива получил развитие в высоком барокко (пассионы И.С. Баха) и в музыке эпохи классицизма (оперы К.Ф. Глюка, А. Сальери и т.п.).
Речитатив размеренный (a tempo) бывает в различном размере - 4/4, 3/4 и пр. Во время пения речитатива, не особенно богатого мелодией, аккомпанемент идёт сплошь, в виде аккордов, выдерживаемых или исполняемых тремоло. Проведенного мотива, то есть рисунка, в таком аккомпанементе нет. Форма неопределённая, чередование тональностей произвольное. На каждый слог приходится одна нота. Исполняется такой речитатив в темп и дирижируется сплошь.
Певучий речитатив (ариозное пение) - наиболее развитая форма речитатива. Вокальная партия отличается мелодическим содержанием. На один слог слова могут приходиться иногда два и более звука. Как и размеренный, этот речитатив не стеснен модуляционным планом. Форма чаще всего свободная. Музыкальное содержание аккомпанемента, в сравнении с предыдущими речитативом, богаче как в гармоническом, так и в ритмическом отношении; в нём проводится фигура (мотив).
Пение, имеющее округленность и большую законченность, но лишённое коленного склада, называется
Происхождение музыки теряется во тьме веков, но одно не вызывает сомнений: музыкальная интонация – «родная сестра» интонации речевой. Разумеется, с особой полнотой это «родство» ощущается в музыке вокальной… Впрочем, она тоже может быть разной. Вспомним любую оперу – и мы убедимся, что в ней есть не только арии с эффектными фиоритурами и яркими, запоминающимися мелодиями, которые в принципе можно извлечь из спектакля и исполнять на концерте, но и совсем другие фрагменты, в которых пение максимально приближается к обычной человеческой речи. Такой род вокальной музыки называется речитативом. Что играет в опере более значительную роль – ариозное начало или речитативное – однозначно ответить нельзя. Об этом, пожалуй, можно спорить, но трудно назвать такую оперу, в которой не было бы ни одного речитативного эпизода – а вот оперы, целиком построенные на речитативах, существуют.
Речитативное начало встречается не только в операх, и всё же, говоря о нем, неизбежно приходится говорить об оперном жанре – можно сказать, что речитатив родился вместе с оперой. Конечно, у него были предшественники и в фольклоре, и в христианской богослужебной практике – нараспев декламировались эпические поэмы, читался текст церковной службы – это называется литургической псалмодией. Но литургическая псалмодия была призвана в первую очередь нивелировать эмоции (человеческим страстям не место там, где на первый план выступает Слово Божье), перед речитативом же ставилась задача прямо противоположная – привнести в музыку выразительные оттенки речи. Участники Флорентийской камераты, создавая оперный жанр, были уверены, что возрождают древнегреческую трагедию – и пытались представить себе, как могла выглядеть напевная декламация, свойственная античному театру. В предисловии к самой первой опере – «Дафне» Джакопо Пери – присутствует указание: recitare cantando (декламировать напевно), именно такая «омузыкаленная речь» требовалась от исполнителей. Но все-таки это было ближе к музыке, а не к декламации как таковой: в вокальной партии точно указывалась высота и длительность звуков. Речитатив и вокальная кантилена поначалу не противопоставлялись друг другу, но вскоре между ними произошло «распределение обязанностей»: пение сосредоточилось в ариях – своеобразных «стоп-кадрах», в которых ничего не происходило, но раскрывались чувства героев, речитативы же двигали действие.
К концу XVII столетия в итальянской опере (точнее, в творчестве композиторов неаполитанской школы) уже можно было говорить о двух разновидностях речитатива. Одна из них – речитатив secco (сухой): «говорок» в свободном ритме, где на каждый слог текста приходится один звук. Аккомпанемент, сводящийся к аккордам клавесина, практически не выражает никаких мыслей или эмоций – только помогает певцу держать тональность. С возникновением оперы-buffa именно такой вид речитатива утвердился в ней и просуществовал гораздо дольше, чем в других оперных жанрах. Другая разновидность – речитатив accompagnato (аккомпанированный), более выразительный, с точно фиксированным ритмом и оркестровым сопровождением. Он, как правило, предшествовал арии, его особенности позволяли передать множество эмоциональных оттенков.
Речитативы появлялись не только в операх, но и в других вокальных жанрах – ораториях, пассионах (например, в «Страстях по Иоанну» Иоганна Себастьяна Баха речитативы даже более выразительны, чем во многих операх того времени), но в опере они всегда играли особенно важную роль. Не всегда те разновидности, о которых мы говорили, настолько четко разделялись – например, у речитатив secco часто сопровождался не клавесином, а оркестром. Но все-таки аккомпанированный речитатив играет в его операх более важную роль – на нем строятся развернутые монологические сцены.
0.15-до конца
Границы между ариозностью и речитативом все в большей степени стираются в XIX веке, когда получает распространение концепция оперы – музыкальной драмы. В первую очередь следует вспомнить, конечно, творения Рихарда Вагнера, в которых мелодизированный речитатив свободно «переливается» в ариозные фрагменты. К органичному сочетанию речитативности и ариозности пришел Джузеппе Верди в поздних операх (например, в «Отелло»). А опера «Пеллеас и Мелизанда» полностью построена на речитативе.
Тем же путем следовали в России Александр Сергеевич Даргомыжский, . Почти полностью (за исключением песен Лауры) на речитативе построена опера Даргомыжского «Каменный гость», важную роль играет речитативное начало и в его романсах. В операх и романсах Мусоргского с помощью речитатива блестяще переданы особенности речи разных людей – детей и взрослых, мужчин и женщин, крестьян и горожан, духовных лиц и мирян. Но если Даргомыжский и Мусоргский исходили из выразительности разговорной речи, то Николай Андреевич Римский-Корсаков ориентировался на народно-эпический былинный речитатив, как нельзя лучше соответствовавшей сказочным и легендарным сюжетам.
Речитатив продолжает существовать в опере и камерно-вокальной музыке Новейшего времени, в том числе в виде чисто речитативных опер.
Все права защищены. Копирование запрещено.
Фото: BRESCIA / AMISANO - TEATRO ALLA SCALA
Аккомпанированный речитатив - вид речитатива, где вокальная партия сопровождается не скупым аккордовым аккомпанементом (как в «сухом» речитативе), а оркестром. Выделился в опере XVIII века, где обозначал переломные моменты психологического состояния главных героев.
В опере середины - второй половины XIX века, которую до сих пор часто принимают почему-то за подобие эталона из палаты мер и весов, за образец того, каким жанру надлежит быть, если он хочет быть «настоящим» и «понятным»,- так вот, в этом самом образце никакого другого речитатива, кроме аккомпанированного, и не водится. С этой точки зрения наблюдение различий между «сухим» речитативом и accompagnato - что-то схоластическое, вроде призыва не читать советских газет в отсутствие любых других.
Но речитатив, если смотреть именно на развитие оперных форм, вообще вещь преходящая. В глобальном смысле логика этого развития сводится к тому, что сначала из потока «речи на музыке» постепенно выкристаллизовались обособленные речитатив и ария, а потом опера тщательно и долго эту обособленность изживала, возвращаясь к ощущению сплошного потока музыкального действия.
Есть, с другой стороны, не логика учебника музлитературы, а логика современного театрального репертуара. Если, например, Генделя теперь ставят - даже не будем упоминать западную практику - не то что в Большом и в «Стасике», но и в Башкирском государственном театре оперы и балета, город Уфа, то диалектика двух речитативов превращается в насущный вопрос и исполнительского, и слушательского опыта. Зачем нужен accompagnato именно в противопоставлении обычному речитативу? В чем тут была художественная нагрузка? И что нам сейчас до еще одной старинной театральной условности?
На самом деле все очень даже постижимо. Вот есть собственно действие: выясняемые в диалогах главных героев и репликах очередных «вестников» психологические и политические перипетии. Есть моменты, когда накопившаяся эмоция, останавливая действие, прорывается в арии. Но есть ситуации перехода. События и эмоции уже персонажа ошеломили, но прежде чем дать себе волю в арии (которая, будь она хоть длинной заунывной сицилианой, хоть фейерверком колоратур, в чисто драматургическом, немузыкальном смысле есть просто эффектное междометие), он еще немножко рефлексирует монологическим образом. Да что же это такое, что ж за напасть, ну и тяжела же ты, шапка Мономаха (венец Цезаря, участь влюбленного и т.д.). И вот этот-то монолог, изъятый из общего течения музыкальной речи, приподнятый над ним самым наглядным образом - благодаря вступающему оркестру - и становится аккомпанированным речитативом, музыкально-драматургическим локусом особой торжественности, особой патетики, особого психологического надлома.
Самое смешное, что ему вроде как и не нужно было быть Музыкой с большой буквы: вокальная линия все-таки сохраняла декламационное начало, чуть тронутое ариозностью, оркестр, конечно, мог быть в риторическом смысле сколь угодно выразительным, но чарующих мелодий никто не ждал. И при всем том современный слух, в том числе (может быть, даже в первую очередь) такой, который к этой эстетике в целом совсем непривычен, именно на accompagnato в старых операх реагирует исключительно благодарно. Представьте себе это неумолимое чередование - речитатив с неизменным «сухим» сопровождением, более или менее красивая ария, а потом опять речитатив-ария, речитатив-ария, и так долго-долго. И вдруг среди этого орднунга беззаконной кометой возникает укрупненный, но без всяких пояснений внятный аффект, возглас ясного человеческого страдания, гнева, негодования, горя.
Наверно, лучше всего это ощущается у того же Генделя: редко домоцартовская опера поднималась до такой пронзительной, вневременной театральной ясности, как в его аккомпанированных речитативах. Можно сколько угодно обзывать эту оперу «концертом в костюмах», но в том и дело, что обзывательства бледнеют, если из «концерта в костюмах» выделить, скажем, великую сцену смерти Баязета из «Тамерлана»: умученный завоевателем султан гордо умирает, приняв яд, и именно речитатив нам предъявляет это моральное торжество. Или сцену Бертарида, изгнанного короля из «Роделинды», который, вернувшись инкогнито на родину, обнаруживает воздвигнутое в его честь лживое надгробие - или, напротив, сцену узурпатора Гримоальда оттуда же, буквально раздираемого виной, страхом, злобой (и опять эта шекспировская картина мук тирана в аккомпаньято развернута, не в арии). А уж в ораториях у Генделя иногда все еще более радикально - вспомнить, скажем, «Валтасара», где первый же речитатив царицы-матери Нитокрисы оборачивается грандиозным историософским монологом о судьбе империй; или «Саула», где побежденный и униженный царь слышит, как тень Самуила говорит ему: «Ты и сыновья твои будете завтра же со мной»; или «Израиля в Египте», где - совсем уж небывалое дело - аккомпанированный речитатив достается не персонажу, но хору, изображающему ужас «тьмы египетской».
Поборов многим позже номерную структуру, опера потеряла и это ни с чем не сравнимое ощущение драматургической остроты центральных моментов действия. Но без «номерных» опер нынешние афиши все равно не обходятся, и именно обращение с речитативом - дирижерское, режиссерское, актерское - становится важным инструментом открытия психологической и художественной состоятельности, казалось бы, обветшавшего и далекого театрального языка.
Мы часто думаем об опере XVIII века как о территории чудаковатого оптимизма и нехитрой рациональности, одолевающей все темное и минорное, но потому нас и впечатляют кричащие исключения из этих правил. Например, речь генделевского Цезаря над урной с прахом Помпея Великого. По логике вещей она могла бы быть просто вздохами насчет столь своевременной гибели политического супостата, после которых наконец можно и перейти к интрижке с Клеопатрой. Вместо этого Гендель пишет возвышенный и скорбный речитатив, оплакивающий даже не столько Помпея, сколько тщету земного величия и хрупкость самого человеческого существования.
Вот редкий образчик густого оперного триллера: римский генерал Луций Вер, устав донимать целомудренную парфянскую царицу Беренику то мольбами, то угрозами, пытается сломить ее психику (а с ней и супружескую верность) страшным «театром в театре». Царицу вводят в некий мавзолей, где под потусторонне-скорбную музыку показывают якобы отрубленную голову ее супруга Вологеза. Голова на самом деле ненастоящая, но Беренике приходится пережить много чего, изящно, но притом совершенно наглядно обрисованного в музыке: растерянность, робость, ужас, рыдания, отчаяние и, наконец, форменное умопомрачение с мнимым явлением окровавленной тени мужа.
Что правителю-идеалисту бывает неприятно, когда его подданные оказываются совсем не ангелами,- мысль сама по себе нехитрая, но редко когда она подается в таком всеоружии спонтанных эмоциональных порывов, как в этом речитативе моцартовского Тита. Начинается все кипящим негодованием: какое же, оказывается, чудовище тот, кому я доверял, какая бездна неблагодарности, казнить его немедленно; потом растерянные фразы выдают сомнение в правосудности этого гнева. И наконец, следует идиллически обрисованная тоска по безмятежности «естественного человека», не ведающего всех этих цивилизованных треволнений.
Один из центральных номеров бриттеновской оперы, речь капитана Клэггарта, клянущегося уничтожить прекрасного, чистого и на свою беду желанного Билли Бадда,- в формальном смысле ария. Но сам строй этой тирады, взволнованная череда ее фраз тяготеют скорее к декламационности, чем к распевности. В принципе, для поствагнеровской оперы, стирающей постылое разделение арии и речитатива, это категорически не новость, однако казус Бриттена важен тем, что он сознательно пестовал в своих произведениях речитативное начало в порядке диалога с истоками национальной музыки - с операми Пёрселла.