Интервью король и шут. Интервью с группой король и шут Интересные интервью с группой король и шут

Интервью Король и Шут «Вся жизнь – театр, а рокеры - актёры» 8 декабря на лейбле СОЮЗ выходит новый альбом питерской группы Король и Шут. Скажете, что в этом такого? Мол, группа регулярно балует своих поклонников альбомами, и в последние годы они друг от друга не сильно отличаются? «Праздник крови», а именно так называется новая работа группы - совсем другой! Начнем с того, что это концептуальный альбом, первая часть дилогии, написанной по мотивам легенды о Суини Тодде. В записи диска помимо группы Король и Шут приняли участие многие известные музыканты отечественной рок-сцены. В роли рассказчика выступил легендарный артист Вениамин Смехов. Но, главное, в 2012 году зонг-опера ужасов, как её называют музыканты, «ТОDD» будет поставлена в театре. Я уже слышал альбом, и могу сказать, что он очень сильно отличается от всего того, что Король и Шут делали раньше. Это переход на абсолютно новый уровень – очень серьёзная работа. Настоящая рок-опера! Расспросим о ней лидера группы Король и Шут Михаила Горшенёва.

Ранее в новостях говорилось, что «Праздник крови» выйдет в ноябре. Дата выхода не изменилась? Альбом уже записан, как ты мог сам убедиться, прослушав его. Выходит 8 декабря. Для альбома вы выбрали довольно интересную тему. Древнюю. Насколько древнюю? Это английская народная тема. Я думаю, лет 150-200 лет ей есть. А как вообще настолько кровожадная история, чуть ли не про маньяка, смогла стать настолько популярной, что по ней мюзиклы делают, фильмы снимают? А есть много вариантов этой истории. Тодд не всегда маньяк. Легенда постепенно менялась. Она существует и в версии ужасов, и драмы, и мелодрамы. Вариантов очень много. Экранизация пятидесятых годов, к примеру, намного страшнее версии Тима Бёртона, благодаря которой теперь все знают от Тодде. А самая страшная история, говорят, была в немом фильме. Там пальцы ели, каннибализм чистой воды. (На портале kinopisk.ru присутствуют как минимум шесть фильмов с именем Тодда в названии, и жанры фильмов, действительно, серьезно разнятся – прим. JS). Там ведь как получается. Изначально история была не про маньяка и на историю про Джека Потрошителя мало походила, хоть сейчас и есть попытки эти истории связать. Это была романтическая история, у которой были разные ходы. Существовала версия, в которой Тодд был очень доверчивым человеком и его до конца судья водил вокруг пальца. Тим Бёртон же выкупил права на мюзикл, и сделал именно его экранизацию, но сам Тодд у него получился очень похожим на Эдварда Руки-ножницы. Узнал я о Тодде из фильма Бёртона, но мне понравилась именно идея, а не её реализация. Музыка не очень понравилась, потому что это был стандартный мюзикл.

А мне к тому времени хотелось создать что-нибудь концептуальное, основанное на своей идее. Вот и решили музыку написать интересную, сюжет доработать. Пожалуй, на сегодняшний день из всех россиян я знаю больше всего вариантов легенды. Вот история и получилась другая. Мне хотелось показать дно Лондона в том виде, в каком его описывал Чарльз Диккенс. У нас и персонажи другие, каких у Бёртона нет. Основа сюжета: человек с тяжелым сердцем после каторги приезжает в Лондон. У него – трагедия. За то время, что он был в заточении, жена покончила с собой, а маленькая дочь – исчезла. Наш Тодд - полная противоположность тому, которого мы видим у Бёртона. Он набожный, сам по натуре добрый человек, но зло в нем давно уже накапливается. Он пытается узнать, что случилось, как произошло его несчастье. К нему сбегаются люди, всё дно Лондона. Появляется Ловетт, которая маленькой девочкой была в Суини влюблена. Зная, что он был хорошим цирюльником, она предлагает ему работать у себя в доме. Дядя у неё мясник, который хочет развить мясное производство. Кстати, изначально нашу постановку мы хотели назвать «Мясорубка». Это сейчас она в «TODD» переименовалась. Ловетт с дядей пирожки выпускали некачественные, как и у Бёртона, но дяде было важно развить потоковое производство мяса, ускорить процесс, улучшить количество, и он завел мясорубку. А Тодда он заставляет брить себя бесплатно, поскольку тот у него в доме работает. Как-то в разговоре с Тоддом мясник завёл разговор о местном главном судье. Но тут это уже не просто судья, а кто-то типа крёстного отца. У человека власть как у губернатора, он крутит и вертит всем, чем захочет. И мясник рассказал Суини, что судье нравились молодые девушки, а много лет назад Тодд был женат на красавице Бетти. И дочка у них была. И вот, после рассказа мясника, Тодд понял, почему судья отправил его на каторгу. Также мясник ему поведал, что жена Тодда утопилась и хотела утопить ребенка. Не исключено, что даже сам судья к этому руку приложил. Обезумевший от такой правды Тодд без раздумий перерезает горло мяснику, а Ловетт отправляет его тело в мясорубку.

Далее тема развивается тем, что Тодд начинает страдать. А куда в то время набожные люди шли, когда им было тяжело? Правильно, он пошёл в церковь на исповедь. И благодаря этой исповеди, а вернее священнику, он стал машиной для убийства. Кто же знал, что священник дочку Тодда спас, и она жила у него. Кроме того, священник знал всё, что происходит в городе, знал - кем и как осуществляется контрабанда, другое беззаконие, и готов был всем за это горло перерезать. Но втихую, не как судья, который устраивал в городе показательные казни. Судья делал шоу, веселился, а он… Вот, представь себе старого нафталинового коммуниста, который считает, что порядок должен быть без шоу, без веселья. Можно сказать, что священник дал Тодду индульгенцию на все последующие убийства. Убийства всех, кто живет не по закону. Даже тех, кто совершает мелкие нарушения. Убивать из-за любой ерунды. И в итоге Тодд как бы под эгидой церкви начал совершать свои убийства. А Ловетт понимает, что можно бизнес сделать на этом деле. Напомню, что её дядя мясорубку притащил огромную, и в неё можно было людей скидывать. В общем, Ловетт стала не только сообщником Тодда, но и построила бизнес на такой «мясной продукции». В песне о том, как бойко пошёл бизнес у Ловетт у нас применяются парафразы, отсылающие к песне, в которой поётся про пирожки от Ловетт. Парафразы – это когда в разных песнях одна и та же мелодия звучит. Одна и та же тема. Это добавляет целостности и концептуальности альбому. Тодд убивал людей, но главной его целью было добраться до судьи, а Ловетт копила деньги. «Праздник крови» заканчивается тем, что Ловетт счастлива. И она предлагает Тодду заканчивать это дело. Но Тодд шёл по-крупному. Тем более, священник его просто так не отпускал уже. Первая часть зонг-оперы заканчивается на том, что Тодд поёт о своем несчастье, что ему нужно только одно убийство, а не все эти, что он начинает догадываться о том, что его месть кем-то управляется. Вторая часть самая страшная, но при этом самая лиричная. Называться она будет «На краю». Но пока я о ней рассказывать не буду, чтобы слушателям было интересно её дождаться. Скажу лишь, что начинается она с того, что судья устраивает маскарад и на него приходит Тодд в одеянии смерти, чтобы судью убить.

А когда вторая часть выйдет? Весной. Автор музыки и текстов зонг-оперы ты? Либретто и тексты написали профессиональные драматурги – Михаил Бартенев и Андрей Усачёв. Вся музыка – моя. Вот на альбоме ты поёшь за многих персонажей, а как это будет в театре происходить? Тоже ты будешь петь за всех? Нет, там будут люди. Ещё и своих привлеку. Расскажи, какие гости приняли участие в записи «Праздника крови»? Роль Мясника исполнил Билли Новик из Billy’s Band. Он же вместе со мной поучаствовал в записи толпы и хора. За Ловетт спела Юлия Коган, бэк-вокалистка группы Ленинград, священника и судью сыграл Костя Кинчев, думаю, не нужно говорить, из какой он группы. А текст рассказчика прочитал известный актёр Вениамин Смехов. Кроме того, в записи и создании аранжировок принял участие гитарист Валерий Аркадин (экс-«НАИВ», Глеб Самойлов & The Matrixx – прим. JS). Как всё это на сцене будет выглядеть? С красочными декорациями? Конечно, с декорациями. Это будет уникальная театральная постановка. Сейчас питерский музыкант Павел Завьялов («Чугунный Скороход») делает переложение уже записанных нами треков для театральной версии зонг-оперы. Постановка будет только в Москве или и в Санкт-Петербурге? Здесь же будет задействовано столько-столько-столько всего-всего-всего… поэтому, пока только в Москве. Москва – это серьёзно. Всё настолько сложно, что я уже готов свалить, но нельзя.

Но, в принципе, с тем, что мы уже имеем, мы можем делать миниспектакли. А как вы Вениамина Смехова в проект привлекли. Нам очень помог в этом продюсер театрального проекта – Влад Любый (директор Российского Академического Молодёжного Театра - прим. JS). Собственно, в этом театре вы не так давно выступали. Как прошло? Так мы там специально и выступали, чтобы посмотреть, как мы можем играть в театре. Там была акустическая программа? Смотря, что ты подразумеваешь под акустической программой. У нас есть обманное слово «Акустический» в названии одного из альбомов. Мы же делали программу unplugged. Играли свою обычную музыку, но на акустических инструментах. И с оркестром. А на видео не снимали? Мы хотели снять на видео, но не успели подготовиться. На самом деле, мы могли там играть целых четыре дня, но просто не думали, что столько народу придёт и по таким дорогим билетам. А желающих было много. Короче, мы просрали всё это… (вздыхает) Если бы мы сделали ещё пару концертов, мы могли бы снять DVD. Ну а теперь происходит та тема, к которой я стремился. Моей мечтой была эта постановка. А есть планы постановку на видео заснять? Ну, наверное, за полтора года снимем. Это же не единственный концерт будет, как тот мартовский в РАМТе, который мы сделали, чтобы проверить, не сломают ли наши поклонники дорогие театральные кресла. Не сломали? Ни одного кресла не пострадало. Публика совершенно другая пришла. Ну, я бы не сказал, что у вас публика - типичная панк-аудитория. Большей частью все культурные, новые косухи, чистые волосы, поставленные в ирокезы. А ведь по-разному бывает. Вот в Минске по-другому было. Там были настоящие западные панки. Да и не в этом дело. Мы всегда выступали в противовес русскому року. Мы не любим «Сектор Газа», не любим шансон, мы любим рок-н-ролл. Мы идейные. А оркестр не планируете задействовать в постановке «Тодда»? Ты понимаешь, штат «Тодда» уже разросся до такой степени… Это же не «Король и Шут», это - театр. Слава богу, что у простых актёров ещё небольшая зарплата (смеётся). Ты и не представляешь, сколько это бабла. Это вам не альбом записать.

Итак, Андрей Князев занимается сольным проектом, а кто сейчас в составе Короля и Шута? Все остальные на месте. Ещё и прибыли – в группу вернулся гитарист Александр «Ренегат» Леонтьев. А кто поёт теперь те части текста и бэки, что Князь пел? Вы переработали песни? Я пою сейчас с Леонтьевым. Он же ещё и вокалист. Скрипач Каспер тоже больше с вами не играет? Каспер был нашим сессионным музыкантом, у него своя группа. С нами он больше не играет. Кстати, вопрос ему при случае задай, как он согласился на то, чтобы они (видимо, группа КняZZ – прим. JS) его наголо обрили. Он же блэкметаллист, для них же волосы - это святое! И скрипки больше нет в вашей музыке? Ну, куда? У нас столько инструментов! Мы с электроникой сработались. У нас гитарная группа обычная, на самом деле. Скрипка… Если ты не задумывался, Машка (Нефёдова – первая скрипачка группы – прим. JS) - она как бы для имиджа была больше. Вы думаете, вы скрипку слушаете? Вы гитары слушаете, вы слушаете, как играют барабаны! Такие инструменты должны звучать с подпиткой. А на предстоящих концертах будете песни из зонг-оперы какие-нибудь играть? На новогодних? Да, парочку сыграем. А почему тур решили назвать «Король вечного сна»? Это основная наша тема. По сути, это как раз unplugged в электричестве. Мы ездим с этой темой. А как вообще эта песня родилась. Она же твоя? Да, и текст и музыка мои. Что тебя вдохновило на её написание? Сложно объяснить. Человек должен понимать эту песню. Ты когда-нибудь замерзал так, чтобы заснуть, и тяжело было проснуться? Нет, так сильно, никогда. А ты? А я замерзал по-настоящему. Меня били палками, а потом в горячей воде оттаивали. Когда я ещё в Хабаровске жил, мы пошли с ребятами, как в снегу легли, так и заснули. Нас «деревянных» нашли солдаты пограничники и принесли домой. Папы нас палками и били, и били. А мы все во льду. А потом в горячую воду. И как, обошлось? Да всё нормально. Ну, подводя итоги, может, ещё что скажешь? «Тодд» - это очень печальная история. Если американец Тим Бёртон сделал её более благородной, то мы в своей истории отразили более печальную, трагическую и совершенно безвыходную ситуацию. Можно сравнить с некоторыми рассказами Булгакова. Ждем вас на концертах и в театре.

В начале нулевых группа «Король и шут» заменяла подростку весь богатый набор современных рэперов. Песни-истории о нечисти и сказочных героях неожиданно попали в яблочко и стали символом эскапизма - побега из суровой действительности в несуществующий, но увлекательный мир. В этом году группе исполнилось 30 лет, параллельно случилась еще одна дата - 5 лет со дня смерти лидера группы Михаила Горшка Горшенева. Onliner.by встретился с его другом и бывшим участником «КиШа» Андреем Князевым и поговорил про славу, деньги, наркотики и любовь.

«Горшок подумал, что я вообще зэк какой-то»

Если оглядываться на то время, когда вы начинали «Король и шут», складывается впечатление, что Санкт-Петербург того времени был одним огромным творческим котлом…

Время было мощное: «красная» волна русского рока с нашего ракурса выглядела очень сильной молодежной движухой с большим количеством лидеров, каждый из которых может отстаивать свою точку зрения на любых провокационных передачах. Это была некая проверка на вшивость: любой уважающий себя рокер должен был уметь ответить. В этом плане времена были посложнее: я сам ходил на концерты и видел летящие в Жанну Агузарову помидоры. Человек мог купить билет, просто чтобы унизить артиста. Сейчас люди более мягкотелые: в интернете все храбрецы, а на улице все по-другому происходит. В те времена в роке было круто, когда пацан мог сам сказать слово, завоевать авторитет.

Когда мы с Михой начинали, то думали, что нам не протиснуться. Реально все ниши были забиты: Костю (Кинчева. - Прим. Onliner.by) в его концепции не переплюнуть, Шевчук - тоже серьезный дядька, концептуальный, Витька Цой - отличный лирик, и музыка его тогда очень заходила. Но когда мы начали нашу тему с песнями-историями и сказками (хотя Горшок не любил слово «сказки»), она постепенно начала набирать большой успех. Казалось бы, рокерам того времени это было не нужно, потому что ценилась идейность, концепция, символизм. Но народ начал на нас реагировать, и стало понятно, что с этим нужно считаться.

- Помните день, когда вы познакомились с Горшком?

Мы с Горшком познакомились в реставрационном училище. Первая четверть, только началась учеба - ко мне привязался какой-то мальчуган, очень смешной: ему надо было с кем-то дружить, а мне надо было присмотреться. Я тогда пришел лысый, потому что был после деревни и мне пришлось из-за насекомых постричься, и Горшок подумал, что я вообще зэк какой-то и нашел себе «шестерку». Горшок был короткостриженый, у него была обычная голубая рубашка, брюки со стрелками, и я решил, что он папенькин сынок. Мы сошлись на приколе: Миха начал ржать над моими шутками, а у меня они всегда были специфические - простой человек с обывательским умом не всегда врубался, что я имею в виду. А я купился на его приколы: у Горшка были безбашенные шутки, хоть его в то время все-таки дисциплинировал отец. Когда мы с ним связались, мы дали друг другу обоюдную поддержку по жизни, потому что человеку одному гораздо тяжелее, чем вдвоем. Это преимущество дружбы.

Общий интерес мы сразу нащупали. Миха однажды принес магнитофон со своими записями, и они мне сразу понравились. А потом притащил гитару, но то, что он там напел, уже было не очень: он придумал абсолютно дурацкую песню и начал ее петь - это был протест против всех, кто т…хается. Не в том плане, что вообще. Просто тогда в быдлокругах было модно распространять тему: нормальный пацан, телок т…хает. Те годы - это реальная потеря нравов. Например, нормальный парень думает о том, что с девушкой нужно познакомиться, поухаживать за ней, а х…вый парень думает, как ее сразу запеленговать и т…хнуть. Меня это бесило и Горшка бесило, соответственно, он написал какую-то странную и смешную песню про СПИД. При этом сам Миха был вежливый, уважительный и даже в какой-то степени скромный.

- Начало девяностых - специфический период…

У родителей время было не очень простое. Они же все дети военных, а военные - люди с тяжелой судьбой. Денег ни у кого не было, родителям приходилось много работать, и на воспитание времени ни у кого не оставалось, так что мы были предоставлены сами себе. Нами мало занимались. Хотя Михин отец следил за ним, он был военный из КГБ, хотел своих сыновей сделать такими же. С Лешей у него, наверное, могло бы получиться: он был податливый. А Миша - бунтарь, он не принимал отцовскую диктатуру. Поэтому ушел из дома и уже не вернулся. К маме Миха всегда относился очень нежно, а про отца всегда говорил так: «Опять этот жлоб меня строить пытается». И если он говорил про кого-то «как мой отец», это всегда шло с позиции негатива. У Горшка был пожизненный спор с отцом. Я, разумеется, его поддерживал полностью, хотя у самого с Юрием Михайловичем были вполне доброжелательные отношения.

Миха долгое время жил у нас - у меня и Балу. Он каждый день обзванивал нас и договаривался, к кому и когда можно приехать переночевать, пожрать, потусоваться. Однажды я ему сказал правду: «Миха, может, тебя и прикалывает такой дикой цыганской жизнью жить, но ты не забывай, что мы все на шее у родителей сидим, потому что не работаем и деньги не приносим. Когда я тебя кормлю, мне предъявляют: а куда деваются продукты? Мне за это попадает и Балу тоже. Пацаны тебе не могут отказать, ты же друг наш, но вообще, это не по кайфу». Он тогда очень высоко оценил то, что я ему сказал. Мол, все остальные уже на меня косо смотрят, но правду никто не говорит, а ты вот взял и сказал.

«Миха называл наркотики одной из главных ошибок в своей жизни»

Вы долгое время катались на концерты в Москву за ящик пива. Никогда не возникало желания бросить всю эту музыку?

Мы не знали ничего лучше, чем ящик пива в качестве гонорара за концерт. Чтобы нам заплатили за выступление деньги? Это мечта любого музыканта: полностью посвятить себя музыке и получать за нее деньги. Эта мечта казалась недостижимой, поэтому мы радовались, получив ящик пива за свое любимое дело.

В постсоветское время получить гонорар казалось крутой штукой. Когда мы на практике заработали деньги, то купили на них гитары: работали как маляры на объекте - один из наших бывших музыкантов Рябчик договорился, что мы сделаем косметическую работу по помещению. Этих денег хватало, чтобы купить две гитары «Урал». За это нужно было содрать все обои, отшпатлевать и заштукатурить стены, покрасить потолки и привести в порядок пол. Мы с Горшком больше дурака валяли, чем работали. Помню, однажды целый день боролись: между друзьями всегда возникает момент, кто же все-таки сильнее. Тогда сильнее оказался Миха: он был крупнее меня. Но я тоже не проиграл, потому что так и не сдался и утомил его. По жизни эта тема у нас менялась: в какой-то момент я пошел в качалку и после этого Миху сам ломал. Горшок армрестлинг навязывал постоянно, причем у меня не было нужды мериться с ним силой, а вот у него был в этом какой-то принципиальный момент.

Вообще, у Горшка был очень сильно развит дух соперничества. Он не хотел пропускать вперед и считал, что если пропустит, то потеряет авторитет в моих глазах, которым очень дорожил. Это мешало мне в творческой реализации, потому что, если бы он хоть раз осознал, как я к этому отношусь, возможно, изменил бы свою политику. Мне неважно было первенство, мне было важно, чтобы в группе сосуществовали две творческие единицы, которые создают прекрасные песни, радуются этому и живут.

За свою идею и творчество мы, в принципе, могли даже жизнь отдать. Это была наша находка, наше открытие - наше все! Мир на тот период ничего интересного предложить нам не мог. Рушился советский строй, народ был в состоянии апатии: у кого-то, кто верил советским идеалам, ехала крыша. Современная молодежь повелась на всякую хрень: рэкет, проституцию, фарцовку. Много всякой грязи полезло, хорошим человеком стало быть немодно и даже позорно. Все вокруг пытались играть в каких-то авторитетов. В моем районе было много алкашей, в районе, где жил Горшок, было много наркоманов. Наши районы очень сильно отличались друг от друга - мне казалось, что у него получше, потому что там не было такого количества гопников и жлобья. Хотя в какой-то степени это окружение повлияло на его пристрастие к наркотикам, потому что в Купчино он бы вряд ли подсел на это.

- Он говорил с вами про свою зависимость?

Горшок никогда не признавал своих ошибок. Если он в чем-то ошибался, то старался это скрыть и завуалировать - это была его лидерская черта. Он слабость показывать не любил, но сам на ус мотал: ошибся он или нет, можно было понять по его будущим поступкам. Однажды он мне признался: если бы он мог переиграть жизнь до какого-то момента заново, то, в отличие от многих других героиновых наркоманов, которых он знал, он бы с этим не связался. «Многие другие, с кем я общаюсь по этой теме, всегда говорили, что все равно бы подсели на это г…но», - сказал он. Он назвал это одной из главных ошибок в жизни - путь, на который он стал и свернуть с которого невозможно. По сути, это была одна из главных вещей, которую он признал.

- У вас не было отторжения от контракта с попсовым продюсером Пригожиным?

Пригожин… Дело в том, что, если ты хочешь создать движение и популяризировать стиль, главное - то, что касается твоей цели, а не то, каким путями ты к этому идешь. Конечно, пути тоже имеют важную роль: душу дьяволу отдавать или через попсу себя продвигать тоже не вариант. У нас как получилось… У Гордеева (один из продюсеров «КиШа». - Прим. Onliner.by) была знакомая, которая нас вывела на Пригожина. Она сказала, что мы - уникальная группа с большим потенциалом, но типа экстремальные: «Они панки, с ними очень сложно иметь дело и договариваться». В те времена продюсеры еще связывались с бунтарями, потому что тогда не было планов и нормативов, не существовало жесткой власти, которая бы давала ограничения для буйства духа. Получилось так, что Иосиф был директором «ОРТ Рекордс», и, когда ему в руки попал «Акустический альбом», он послушал и решил, что это реально можно круто продать. Когда мы об этом узнали, реакция была такая: «Ага! На нас уже клюнули на ОРТ!» Мы готовы были понторезить, класть ноги на стол - вести себя как отъявленные мерзавцы. Если они нас терпят, то мы их прогибаем. Если не терпят, то пошли бы они!..

- Но в итоге сложилось ощущение, что прогнули вас… Взять хотя бы гонорары за дворцы спорта.

Денег стало больше, но кто же нам покажет истинные сметы? Я не знаю, на каком уровне тот же Гордеев проводил торги в плане выгоды для группы. На тот момент нам казалось, что мы нормальные бабки получаем. Нам хватало на бухло и тусовки, поэтому отыграл «Лужники», положил бабки в карман и пошел тусить - половины гонорара наутро в кармане нет. Другого применения деньгам особо не было. Ну что с ними делать? Мы же не знали, сколько реально можем получать! Плюс наша публика была молодая, неформальная - неплатежеспособная. Разве организаторы могли поставить высокие цены на билеты?

Вообще, мы жили идеями продвижения нашего творчества. Лично я считал так: главное - творчество, наш мир, наши фанаты. Мы создавали хороший вирус, пытались переделать этот мир своими историями. Как бы агрессивно при этом мы ни выглядели, но несли-то добро. Горшок был добрым человеком, и я человек добрый. Просто мы поняли, что в нашем мире если просто так покажешь добро, то будешь лохом: нужно всегда быть агрессивным и зубы показывать. Мы усвоили это правило и так всегда себя вели.

В голове Горшка фанатизма было гораздо больше, чем в моей. Я вообще не фанат, а он холерик. Он был фанатом «Короля и шута», моих стихов - я это знал и очень любил его исполнение, пока он свой голос не испортил героином. Вся тема с панк-роком была выбором Михи, я его поддерживал, но гнул свою линию. Горшок работал здесь и сейчас, а я - на перспективу. Моя задача была вывести группу «Король и шут» на социальный уровень, чтобы мы стали культурным феноменом, распространяющим свою музыку на широкую аудиторию и таким образом прививающим вкус к рок-музыке и нашему стилю. А Миха хотел производить мегакрутое впечатление на людей здесь и сейчас. Ему нужно было сделать революцию в панк-роке.

- Ну да, взять хотя бы его известное интервью.

Там же все не просто так - это интервью нужно правильно понимать. Он заговорил о бабках не потому, что они для него были самоцелью. Он говорил об этом потому, что грош цена понтам, когда ты выделываешься, но со своей музыки ничего не имеешь. Миха показывал, что мы не какие-то лохи, которые пресмыкаются на этих фестивальчиках: «Ой, а возьмите меня!» Горшок делал акцент: мы сделали одолжение и приехали на этот фестиваль - мы им нужны, а не они нам.

«Мы себя позиционировали как группу исключительно стадионного уровня»

- «Золотой» период «Короля и шута» - это альбомы «Как в старой сказке» и «Жаль, нет ружья». Что случилось потом?

На «Бунте на корабле» мы очень сильно сбросили обороты и вылетели из дворцов спорта - прежний статус себе так и не вернули. Балу уходил, потому что начал чувствовать себя неуютно внутри коллектива: он не получил от нас с Михой поддержку в определенном моменте. Он всегда считал, что мы равны в группе, а мы с Горшком начали показывать, что мы главные, чтобы навести порядок в группе. Балу это не хотел принимать.

К Маше в плане концепции творчества «Короля и шута» я отношусь специфически, но по той причине, что это была изюминка визуального характера - щупленькая девочка среди обормотов. Для меня главный КПД человека - это его творческая составляющая, а про Машу в данном случае мне говорить сложно: перед ней не было задачи привносить что-то новое в группу. Мы приносили ей партии, она их наигрывала. Зато она симпатичная и имела много поклонников, которым нравилась ее внешность. Даже некоторые из наших коллег на нее западали и посвящали ей песни. Но уход Маши для меня потерей не стал. Я знал, что это произойдет.

- При том, что «больших» гонораров вы так и не получили, на корпоративах играть отказывались. Почему?

На корпоративах мы не играли принципиально. Считалось, что это зашквар, потому что тебя купили: человек заплатил деньги и может тобой пользоваться. Того уровня менеджмента, который бы соблюдал наши параметры на корпоративах, у нас не было. Если играешь ради денег, то необходимо, чтобы твой статус сохранился, ведь ты попадаешь в пьяную, панибратскую среду. Тебя могут сфотографировать, ты можешь опошлиться. Сегодня ты на стадионе, а завтра тебя Вася Пупкин купил. Поэтому предложения о корпоративах воспринимались не то что в штыки, человека могли покусать: «Ты о…ел? Кому ты это предлагаешь?» Мы себя позиционировали как группу исключительно стадионного уровня, поэтому какие нах…р корпоративы? Если узнавали, что какой-то рокер ездит на корпораты, мы выказывали ему мегакрутое суперпрезрение и могли об этом заговорить в интервью.

- Когда вы с Горшком начали отдаляться друг от друга? Был какой-то конкретный прецедент?

Я и Горшок - это пожизненный, глобальный спор, и это приносило свои плоды. Но на «Бунте на корабле» мы с ним жестко столкнулись по творчеству. Он уперто хотел, чтобы я был только текстовиком, а он - композитором. А я уперто отстаивал свое право быть композитором в том числе. Я не хотел быть бэк-вокалистом, подпевающим весь концерт: мне было не интересно выходить на сцену и подпевать, мне хотелось петь самому. Но Горшок прекрасно понимал, что рано или поздно я захочу петь больше, и его задача заключалась в том, чтобы подрезать мне крылышки. Но он не знал, что я не собираюсь с ним конкурировать, я просто хотел нормального равноправного творческого самовыражения. Он считал, что я несовершенен в плане самовыражения на сцене, недостаточно хороший вокалист… Обида накопилась. И он на меня накопил много обид. Но если говорить откровенно, то мне самому не нравится мое исполнение времен «КиШа», и свою работу на сцене я также сильно критикую. Но у меня был потенциал, который я не мог начать раскрывать в силу различных причин. Включая пьянство. Нам давно надо было начать перестраиваться, но никто не знал, что нас ждет за этой перестройкой.

В какой-то момент произошла специфическая история. Ренегат тогда очень сильно начал отстаивать позиции утяжеления группы: он вошел во вкус после «Жаль, нет ружья». Тогда многие сказали: наконец-то «Король и шут» начал делать профессиональные аранжировки, зазвучал по-западному. Ренегат в какой-то степени настоял на утяжелении следующего альбома, Горшок поддался, потому что мы тогда продали фирме, с которой сотрудничали, два альбома сразу. И за второй альбом автоматически получили деньги до выхода, то есть в коммерческом плане мы ничего не теряли. Мне не понравился этот подход изначально. Когда Горшок открытым текстом сказал мне: «Мы фирме продали два альбома и зачем мы сейчас будем новый о…тельный альбом давать, если мы за него уже деньги получили? Надо быть хитрее: дадим им вот это». Я говорю: «Хорошо, дадим им вот это… С фирмой-то мы отстреляемся, а люди как это воспримут? Мы же не можем перед людьми размениваться». Я гнул свою линию, а он свою. Сказал: «Я устал уже всем доказывать, что я трушный, настоящий рокер и никакой попсарь, а твой „Акустический альбом“ внес смуту в ряды наших фанатов и критиков. Я хочу сделать трешовый, мегамощный альбом, чтобы всем показать, какие мы можем быть крутые, злые рокеры и в какую музыку врубаемся. Между нами говоря, я Ренегата с его металлическими понтами подведу под панк-рок а-ля The Exploited. Это будет между нами компромисс». И он мне тогда сказал: «Андрюха, по тяжелой музыке Ренегат и я шарим, ты не пиши ничего из музыки, ты все равно не дотянешь». Я рассердился, потому что в период «Жаль, нет ружья» я Горшку начал двигать тему, что сейчас нужно прокачивать творчески ту публику, которая примкнула к нам на «Акустическом альбоме». Чувствовалось, что новые наши тенденции уступают классическому стилю. Утяжеление не шло нам на пользу - нужна была золотая середина. Влияние Ренегата начинало сильно отталкивать ту аудиторию, которая любила нашу драматургию и лирическую составляющую. Хотя в моем сольном проекте «Любовь негодяя», сделанном фактически в тот же период, он проявил себя очень даже неплохо, играя совершенно в другом стиле.

Когда Горшок рассказал свои соображения по поводу «Бунта на корабле», я рассердился. Я понимал, что мне неинтересно снова быть бэк-вокалистом, пока мы с этим альбомом поедем в тур. И я был в корне не согласен с тем, что не могу ничего придумать под предложенный стиль. Я ему сказал: «Тогда сам пиши тексты». Он оскорбился очень сильно и начал писать стихи к альбому. Написал четыре: «Звонок», «Северный флот», «Хозяин леса» и какую-то еще. Вот эту какую-то еще и «Хозяина леса» я переделал, когда мы с Михой помирились, а «Северный флот» и «Звонок» не успел. Насчет «Звонка» не жалею ни разу, потому что мне не понравилась эта песня. После того случая у Горшка всегда в голове был пунктик: Князь в любой момент может отказаться писать тексты. И он в каждом альбоме за это брался.

Так появилась песня «Американское MTV». У него тогда уже был план: поменьше историй, побольше символизма, поменьше сказок, побольше абстракций. Он начал уходить от стиля: сказки - для подростков, а Миха хотел другую целевую аудиторию, ему надоело, что его сравнивают с подростковыми штанишками. Потенциал был, но он не всегда понимал, как себя раскрыть. В итоге он начал реализовывать себя как драматический актер в Todd, но харизмы у него было хоть отбавляй, а вот актерских навыков не хватало.

«Где-то минуту мы стояли и смотрели на мизинец, который торчит в обратную сторону»

Вы и время стали проводить по-разному. Во время гастролей в Тель-Авиве вам хотелось посмотреть достопримечательности и сходить на море, а Горшок хотел напоить всех панков города.

Когда я начинал бухать, я, как и Миха, хотел быть среди панков Тель-Авива. Но дело в том, что наша проблема с Горшком была из-за его гребаной героиновой зависимости: она мешала человеку жить. Если он в этой теме, то всегда думает о том, как создать эту эйфорию. Постоянно быть перед фанатами таким, как на сцене. Я эту тему преодолел и бросил алкоголь, когда появилась группа «Княzz». Понял вдруг: зачем я должен корежиться и показывать другого человека - того Князя, который был более вычурный и экспрессивный из-за выпивки? Горшок, когда он был самим собой, был замечательным: в чем-то скромный, глубокомысленный, здравомыслящий и рассудительный. Его настоящая сторона была круче в разы, но сценический образ был дьяволом, который его пожирал. Как-то повлиять на него в глобальном смысле было невозможно: с ним работал я, с ним работала супруга Ольга. Мы вели эту работу, но это была очень непростая задача, потому что еще в 15 лет он начал задвигать тему: нормальный рокер не должен дожить до 30. Я ему говорил: «С чего ты взял, что 30 лет - это старость? А вдруг там вся жизнь начинается? Посмотри на наших родителей, они старше». Он отвечал: «Я не хочу быть, как они!» И я не мог на него повлиять в этом смысле. Он со своей женой Анфисой сядет в машину, скажет всем «пока» и уедет - вот такие у него были мысли. «Так я уйду», - говорил он и думал об этом. Его держал только «Король и шут», наш мир, поэтому он так рьяно по жизни вцепился и в меня - я был одним из источников его жизни. Я это все понимал и многое ему позволял.

Горшок нас отодвинул. С ним невозможно стало разговаривать и делать дела: он никого к себе не подпускал. Мне в итоге все это осточертело, я сказал: «Я ведь тоже не жертвенник». Когда я пошел с Горшком в этот путь, я пошел с нормальным пацаном, который реально был лидером, в котором я эти качества приветствовал. А в этот период я такого в нем не видел. Однажды в киевской гостинице после концерта в шесть утра я ему сказал: «Миха, ты извини, но ты уже не тот. Ты считаешь, что ты крутой и бокс знаешь, драться умеешь. А ты даже бокс не знаешь, ты забыл. Ты себя стравил, организм у тебя слабый, и ты не представляешь из себя того, что всегда корчил». Мы были пьяные и беседовали на позитиве. Я ему сказал: «Хочешь, проверь. Я стану в стойку, и ты меня не пробьешь. А я тебе сдачи давать не буду». И мы начали страдать х…ней. Он пытается меня пробить - не получается. В итоге так и не вышло, за исключением одного дурацкого момента: он мне вывихнул мизинец. Где-то минуту мы стояли и смотрели на мизинец, который торчит в обратную сторону. Потом я беру палец и ставлю его обратно, проверяю - работает. И мы продолжили. Это была безобидная тема, и она никак не повлияла на наши отношения: Горшок правду в глаза любил. Он ненавидел, когда кто-то лукавил или что-то скрывал.

- Как он отреагировал на ваш уход из «Короля и шута»?

Он очень сильно обиделся и начал бычить. Но бычил, когда пьяный, морозил всякую х…ню в интервью. Получилось так, что на одном из фестивалей его вывела на разговор моя супруга. Видя изнутри, какие шишки на меня сыплются, она была в полной уверенности, что это злорадство и неадекватные пакости. Она тогда сказала Горшку: «Ты как к своему другу относишься? Он свою группу создал, все тебе оставил, а ты ему дышать не даешь». А он на нее посмотрел и ответил: «Он меня предал». И он это сказал не лицемеря, а в сердцах. Это было действительно так в его понимании. Он не думал о том, что у меня не было другого выхода в принципе. А я не понимал: в чем мое предательство? В том, что я не буду больше писать тексты? Да он и так вроде начал отказываться от старого стиля. Его поддержала группа, и он не один, а я начинаю все с нуля. И в одном из последних личных разговоров мне было сказано: «Я и группа примем любое твое решение. Если уйдешь - дело твое, удерживать никто не будет».

Прошли годы, и я наконец понял, в чем он увидел предательство: он остался в шоколаде, но один. И у меня возникает вопрос: а как же те люди, которые были с ним до конца, о чем часто сами упоминают? Вероятно, это лишь красивые слова. Не более того…

После того как я ушел из группы, мы встречались с ним лишь три раза. Первый раз я ему позвонил и сказал: «Миха, ты знаешь, у меня такое ощущение, что очень много людей, которым на руку наш конфликт, льют в уши тебе и мне нехорошие вещи. Надо бы как-то решить этот вопрос». Он со мной согласился сразу. Второй раз уже он мне позвонил. Он ехал давать концерт с Todd и рассказывал мне о том, как он самоотверженно отдается всей этой теме. Потом я увидел его на фестивале «Окна открой» и ужаснулся: за два года он очень сильно сдал. У него вся голова стала седая, лицо покрылось морщинами… Я ему сказал: «Береги себя». Он покивал головой.

Мой уход его в некоторой степени простимулировал. Он собрался, перестал бухать, все концерты работал на драйве. Помню, мы поехали в тур на «Театре демона». Отрепетировали бэк-вокалы, целую концепцию концерта выстроили! Давно такого не было, чтобы мы столько времени провели за репетициями, потому что Горшок хотел на новый уровень выходить. Но вошел в тур во в ж…пу обдолбанном состоянии и весь его так провел. И когда он собрался после моего ухода, я сказал: «Ну хоть какая-то положительная деталь в этом есть. Посмотрите, какой драйв выдает!»

- У вас с Горшком был тот самый разговор, который потом прокручивался в голове многократно?

У нас с ним было очень много разговоров. Каждое возвращение из Москвы в Питер в купе по синему делу - это были разговоры разного характера: хорошие и плохие. С его стороны были какие-то пророческие моменты: он в какой-то степени, как мне сейчас начинает казаться, пробивал меня на тему, что я буду делать, когда его не станет. К чему пойдет наша с ним совместная работа, кем он будет для меня. Ему иногда из подсознания приходили тревожные звоночки: он всем говорил, что его скоро не будет, - но никто в это не хотел верить, включая меня. Я считал так: «Горшок, у тебя здоровье как у тролля. Ты так можешь говорить долго, а по факту всех нас переживешь». Я действительно так думал. Потом, когда я ушел, стала приходить информация о его диагнозах, отнюдь не самых многообещающих…

Он не ушел вовремя. Он ушел в разгар Todd, с идеями новых театральных проектов. У него родилась дочка Сашка - Оля взяла на себя очень большую ответственность, учитывая все риски. Она рассчитывала, что для него это будет фундаментом. Наверное, так и было, но в глобальном смысле на Миху не повлияло. Иногда меня спрашивают, можно ли было спасти Горшка. В последний раз я ответил, что нельзя, что он себя запрограммировал. Но если говорить с позиции репрессивных методов, то в этом смысле можно было. Но кому под силу неволить свободного человека?

Я не предавал Горшка - он сам меня отодвинул, как это сделал со многими близкими ему людьми. И я его понимаю и не виню. У него был непростой путь, и чем ближе тебе человек, тем сложнее с ним решать накопившиеся проблемы. И я не предавал «Король и шут». Его предали все те, кто публично заявили, что выросли из сказок.

"Король и Шут" в Одессе: "Скинхедов проплачивают политики, чтобы они на наших концертах дрались" ФОТОРЕПОРТАЖ

С Андреем Князевым и Михаилом Горшеневым "Сегодня" встретилась перед концертом во Дворце спорта. В гримерке Князь и Горшок за бутылочкой "Хеннесси" рассказали о своей ненависти к скинхедам и симпатиях к Путину.

"Король и Шут", фото К. Диланян

window.google_render_ad(); - Андрей, группа "Король и Шут" возникла еще в далеком 1988 году, когда советский рок был очень заполитизированной музыкой, обличающей власть и социальные порядки. Как вышло, что среди всей этой плакатности появилась панк-группа, исполняющая песни, наполненные сказочными персонажами, колдунами, ведьмами, вампирами и прочими?

Андрей (Князь): Перед нами не стояло каких-то конкретных задач, а слова "карьера" мы вообще не знали, были пятнадцатилетними пацанами, которые хотели играть нравившуюся им музыку. Никто из нас не планировал какой-то параллельной деятельности, все собирались заниматься только музыкой. Учеба в реставрационном училище была обречена, если у Михаила и были какие-то потуги, то у меня вообще не было. Мы хотели создать новый, альтернативный всему мир, мы заполняли и заполняем ту нишу, которой нам самим в детстве не хватало. Теперь мы сделали это: есть мир, есть мы в этом мире и другие люди в нем. И когда мне говорят, что вы сказки пишете для малолеток, мне плевать, ерунда это, я знаю, сколько людей выросло на нашей музыке, и мы до сих пор им нравимся.

- А как вы вообще встретились с Михаилом?

Андрей (Князь): Да как, оба поступили в училище; когда мы познакомились, то я подумал, дурак какой-то, да еще и сын военного, а он некоторое время считал, что я - зэк, это из-за прически, я тогда бритым ходил, лысой головой светил. А потом получилось, что мы раззнакомились. Я ж в любом коллективе всегда занимаю доминантное положение, очень люблю шутить, если в коллективе не могу шутить на все четыре стороны, то мне такой коллектив неинтересен. А Михаил был тот еще шутник, вот мы на этом и сошлись. А потом он показал мне свою музыку, я ему свои тексты - и мы начали что-то вместе сочинять.

- В свое время пробиться на большую сцену вам помог Юрий Шевчук, но тогда не было еще ротаций, форматов и всех этих жестких правил шоу-бизнеса. Как сейчас молодой рок-группе, у которой нет ничего, кроме талантливых песен, стать известной?

Андрей (Князь): Помощь Шевчука заключалась в том, что нас, как и многих других молодых, позвали на грандиозный фестиваль "Наполним небо добротой" на Петровском стадионе. Мы не ожидали, что на нас так хорошо отреагируют, играли мы тогда очень плохо, басист мимо нот валял. Мы подпили, сыграли несколько песен и почувствовали себя королями, понравились людям. Поэтому любое начинание молодой группы начинается с рок-фестиваля, вы показываетесь на массе, вас запоминают. Запись альбома - тут деньги нужны, которые каждый зарабатывает как может. Мы, например, на инструменты зарабатывали на халтурах малярными работами, так как учились плохо, то могли только красить.

- "Русский рок" всегда был оппозиционным по своей природе, сейчас же мы видим раскол: Шевчук участвует в марше несогласных, Кинчев с Макаревичем играют в поддержку Медведева. Почему это происходит? Ведь еще не так давно эти люди шли в одном строю...

Андрей (Князь): Потому что тогда "русский рок" был "русским роком", а сейчас все превратились в мэтров, которым не нужно никакого оплота и единства, все поменялось, сейчас-то мир другим стал, против чего выступать, разве что против попсы, в политику лезть... да зачем. Я стараюсь придерживаться нейтральной позиции. Я протестую против насилия, предательства, лжи, обмана. В наших песнях мы это и высмеиваем.

Михаил (Горшок): Я, например, за Путина был. Хотя я и анархист, но нужен порядок стране, да пусть хоть даже монархия конституционная, король должен держать страну в кулаке. А про "русский рок"... это ж другое время, оно прошло уже, не надо повторяться, меня раздражает, когда вижу эти группы все, "Сплин" этот, не должно такого быть.

- Михаил, на ваши концерты ходит много скинхедов, которые устраивают драки, беспорядки, бьют ваших фанатов. Вы как-то заявили, что хотели бы видеть фанов "КиШа" более сильными и способными дать сдачи бритым...

Не только скинхеды ходят, но и антифашисты, поэтому в больших городах особенно часто происходят целые столкновения. Но выход мы нашли - есть "правильные" омоновцы, которые умеют различать реальную драку от просто активного фанатения. Поэтому если что-то начинается, они пресекают. Я не знаю, не понимаю, в наше время в панк-среде этого не было, были все люди начитанные, идейные. А сейчас они ж ничего не знают, кроме этого мусора гитлеровского, "Майн Кампфа", они не читают ничего, не знают. Я уверен, что скинхедов проплачивают политики, чтобы они на наших концертах дрались.

- Несколько лет назад "КиШ" участвовал в передаче на "MTV", где звезды выходят на ринг и дерутся между собой. Тогда вашими соперниками были ребята из группы "На-На". Что вообще побудило принять участие в этом проекте?

Андрей (Князь): Тут было шоу, нам рассказали, что, мол, вы словами разбрасываетесь, что попса - это отстой, давайте на ринге докажите. И им что-то такое нашептали. Вот и сделали шоу такое - мы честно с ними дрались и бой закончился вничью.

Смотрите также ФОТОРЕПОРТАЖ

АНДРЕЙ КНЯЗЕВ

Андрей Князев, он же Князь, один из двух лидеров "Короля и Шута", появился на свет 6 февраля 1973 года в Ленинграде. После окончания школы поступил в реставрационное училище, где и познакомился со вторым идеологом группы Михаилом Горшеневым. В 1989 году Князь становится участником группы "Контора", которая спустя некоторое время переименовывается в "Короля и Шута". В группе он больше отвечает за смысловую направленность, являясь автором большинства текстов песен, среди которых такие хиты, как "Проклятый старый дом", "Воспоминания о былой любви", "Лесник", "Прыгну со скалы". В 2005 году Князь выпускает сольный альбом "Любовь негодяя".

МИХАИЛ ГОРШЕНЕВ

Михаил Горшенев, он же Горшок, основатель, основной композитор и лицо группы "Король и Шут". Горшок, в отличие от Князя, родился в Ленинградской области 7 августа 1973 года, в городке Бокситогорск. Из реставрационного училища Горшка через три года отчислили за неуспеваемость и увлечение музыкой. В 1988 году основал группу "Контора", которая в 1990 года стала "Королем и Шутом". В команде он является главным композитором и отвечает за музыкальную направленность. В 2004 году выпускает свой сольный альбом "Я - алкоголик-анархист", где поет песни панк-группы "Бригадный подряд". Обладает суровым нравом и частенько попадает в скандальные ситуации. Долгое время ходили слухи, что Горшок избил Константина Кинчева.

1 декабря выйдет альбом "Ели мясо мужики" группы "Король и шут". Если альбом будет таким же безбашенным, как вот это небольшое, но познавательное интервью с лидером группы Горшком, то слушателям надо будет заранее пройти курс психотерапии.

Music Ru . Вы готовите новую концертную программу? Расскажи, чем она будет интересна?
Горшок . Это я сейчас даже напрягусь. Третьего декабря мы будем выступать здесь, в Москве, с новой программой, которой не видел еще ни один москвич. Это видели питерцы, мы начали это делать в "Юбилейном". Во-первых, в этой программе мы будем неузнаваемые человеки. Я вот буду монстром конкретным. Понимаешь, это будет конкретное шоу. И там появляется старик. Представь себе картину - сцена, и из нее встает мертвец, мертвый дед русский встает из сцены. И хочет со мной выпить, представляешь? Он со мной хочет выпить. Кругом могилки все эти. А мы с ним сидим. Я сажусь на могилке и пью. Но проходит очень много лет - неважно, какая разница, сколько лет, ну, две тыщи. Я выхожу из этой могилки, а время-то уже другое, ты понимаешь, да? И моя бабушка, и все друзья давно уже умерли, и я вижу их могилы. Мой дом давно поник. Ты представляешь картину? Ужасно, да? Вот и посмеемся (смеется) .

MR . Это будет главной "фишкой" концерта? Ты собираешься этим шокировать своих поклонников, делаешь на это ставку?
Г . По-твоему что, вот ты сидишь, из пола у тебя стоит мертвец - это что, не шокирует, что ли? Просто фигня, что ли, какая-то, ты хочешь сказать? Да какую ставку, черт побери, ставка-то не в этом. Ставка - это энергия. Народ. Самая главная ставка - это когда народ понимает тебя, понимает то, что ты делаешь. Ты отдаешь энергию - он ее тебе обратно отдает. Это как баскетбол или волейбол. Играешь, кидаешь мячик туда-сюда.

MR . Расскажи о песнях из новой программы.
Г . Короче, будут представлены новые песни из нового четвертого альбома, который мы готовим выпустить. Единственная песня, которую уже слышали - "Ели мясо мужики". Это песня о том, как жил конюх, и его жену все трахали. Он пригласил всех на ужин. И что они ели на ужин? Они ели на ужин жену. А первая песня, которой открывается программа - "Дед на селе". Сейчас я тебе сделаю текст. Представляешь себе - деревня древнерусская. Славянское селение. Избы. Короче, свадьба, люди отдыхают, ну понимаешь да, чем отдыхают? И жених, и невеста. Ну вот, и, короче, в это место, где все отдыхают, вдруг появляется старик. И он, короче, пьет больше всех. Он выпивает все запасы продуктов. Водка, пиво, вино, - он все это выпил. Дедушка, просто дедушка беззубый. У него зубов нету. Он их изжил. И смотрит - жених бухой. И вот дедушка смеется, что он всех перепил. А невеста говорит: и ты был когда-то такой, как жених, и ты падал в лужи. А дедушка - он смеется. В конце концов, наутро началось похмелье. Все заглянули в погреба. Там пусто. Дедушки нигде нет. И вдруг невеста вспоминает, кто был этот дедушка. Оказывается, он умер уже десять лет назад. И этот подлец вылез из могилы и все выбухал.

MR . Говори в микрофон, пожалуйста.
Г . Я целенаправленно в микрофон говорю. Я никогда от него не отхожу ни на дюйм. Еще там песня про человека из дуба.... Доброжелательного человека, который никому ничего плохого не хотел. Разве что убить коров и свиней и отдать волкам на жрачку. Там еще потом появляется старик...

P.S. от редакции. Не тот ли это лесник из анекдота?..
Интервью: Наталья Фокина
Аня Селезнева