Сотрудники РНБ - деятели науки и культуры

Биографический словарь, т. 1-4

(28.02.1913, Петербург - 16.01.1980, Павловск), искусствовед, литературовед, в ПБ 1943-44.

Отец и мать - рабочие. В 1931 окончила сред. школу и одновременно - чертежно-конструкт. курсы, на к-рых училась с 1929.

В 1931-33 преподавала черчение в Гипроспецмете и заведовала чертеж. курсами. В 1933-34 работала б-рем в 222-й сред. школе.

В 1933-38 совмещала работу с получением высшего образования: в эти годы она окончила эскурсион.-пер. отд-ние ЛГУ и лит. фак. ЛГПИ, получив специальности искусствоведа и литературоведа. Наиболее активно в продолжение всей послед. жизни З. использовала первую специальность, стала высококвалифицир. музееведом и историком искусства.

В 1934-36 работала экскурсоводом: водила экскурсии по Эрмитажу, Рус. музею и пригород. дворцам-музеям. Особенно интересен для нее стал Павловск с его уникальным дворцово-парковым комплексом. В 1936 перешла работать в Павловский дворец-музей, вначале в кач-ве ст. науч. сотр., затем - зам. дир. по науч. части, а с 21 авг. 1941 - дир.

В нач. Великой Отеч. войны занималась эвакуацией наиб. ценной части музейных фондов в глубь страны, а перед взятием Павловска фашист. войсками ушла пешком в Ленинград и работала там все блокад. годы. В февр. 1942 назначена начальником Музейного отд. Упр. дворцов и парков Ленинграда. В этот период З. возглавляла работу по учету и хранению музейных ценностей, организовывала лекции и выст., сама читала лекции для фронтовиков на переднем крае, в госпиталях, на кораблях Балт. флота.

2 июля 1943 начала работать в Массовом отд. ПБ по совместит., занималась орг-цией выст., гл. обр., на оборон. темы. Осн.- в Доме всевобуча, клубе НКВД, в самой Б-ке (б. 50). 1 июля 1944, когда начал функционировать Павловский музей, уволилась из Б-ки по собств. желанию из-за невозможности совмещать работу здесь с основной.

5 февр. 1944 З. вновь стала дир. Павловского дворца-музея и парка. С этого времени активно занималась реставрацией Павловского музейного комплекса, разрабатывала методику н. и. работы к реставрации архит. памятников. Эта методика была принята за основу во всех пригород. дворцах-музея Ленинграда, пострадавших во время войны.

В одной из данных ей характеристик (1963) говорилось: "Работая в Павловске с 1934 г., она прошла все этапы научно-музейной работы: водила экскурсии, составляла научные описания музейных ценностей, делала архитектурные обмеры, читала лекции по искусству и готовила кадры молодых экскурсоводов".

Награждена орденом Окт. Революции, медалями "За оборону Ленинграда", "За доблестный труд в Великой Отеч. войне 1941-1945", ей было присвоено звание заслуж. работника культуры.

Похоронена на Павловском кладб. под Петербургом.

Соч.: Павловский дворец-музей и парк в г. Слуцке. Л., 1939 (в соавт. с С. В. Трончинским и Ф. Н. Выходцевым); Павловский парк: Справ.-путеводитель. Л., 1954; Павловск: Виды парка. М., 1956; Снаряды рвутся в Павловске: Из восп. // Подвиг века: Художники, скульпторы, архитекторы, искусствоведы в годы Великой Отеч. войны и блокады Ленинграда. Л., 1969; Дворец в Павловске. Л., 1978 (2 е изд., испр. и доп. 1986).

Лит.: Вейс З. А., Вейс Н. В. В Павловском парке. Л., 1967; Друян Н. А. Хранители // Пути в незнаемое: Писатели рассказывают о науке. М., 1969. Сб. 7; Тихомирова М. А. Памятники, люди, события: Из зап. музейного работника. Л., 1970; Борщев С. Н. От Невы до Эльбы. Л., 1970.

Хроника войны.

Арх.: Арх. РНБ. Ф. 10/1; Объедин. междуведомств. арх. культуры. Ф. 4, оп. 2, д. 1172; Лич. арх. В. А. Беланиной.

Разрушенный Павловский дворец после освобождения. 1944

Анна Ивановна Зеленова (28 февраля (1913-02-28 ) , Санкт-Петербург - 16 января , Павловск) - искусствовед , литературовед , директор Павловского дворца-музея с по 1979 год .

Биография

Родилась в Санкт-Петербурге в семье заводских рабочих. Училась в 41 ФЗД (фабрично-заводский девятилетке; бывшей Петришуле) с по 1930 год . В окончила чертежно-конструкторские курсы, на которых училась с 1929 года , одновременно посещая занятия в школе. В -1933 годы преподавала черчение в Гипроспецмете и заведовала чертежными курсами. В -1934 годах работала библиотекарем в своей родной школе - 41 ФЗД.

Павловский дворец перед войной и в годы блокады

В Павловске была создана настоящая школа отечественной музейной реставрации. В 1957 году были открыты для посетителей первые залы восстановленного Павловского дворца. В 1978 году Павловск стал первым возрождённым из руин дворцово-музейным комплексом пригородов Ленинграда.

В 2005 году А. И. Зеленовой было посмертно присвоено звание Почетного гражданина города Павловска . ..

Произведения

• «Павловский дворец-музей и парк в г. Слуцке», Л., 1939 (в соавт. с С. В. Трончинским и Ф. Н. Выходцевым);
• «Павловский парк: Справочник-путеводитель», Л., 1954;
• «Павловск: Виды парка», М., 1956;
• «Снаряды рвутся в Павловске: Из восп. // Подвиг века: Художники, скульпторы, архитекторы, искусствоведы в годы Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда», Л., 1969;
• «Дворец в Павловске», Л., 1978 (2 е изд., испр. и доп. 1986);
• «Павловский дворец. История и судьбы. Статьи. Воспоминания. Письма», Арт-Палас, Санкт-Петербург, 2006.

29 февраля в 16.00 в Концертно-выставочном зале Павловского дворца состоится вечер памяти Анны Ивановны Зеленовой, легендарного директора музея, отдавшего служению Павловску более 40 лет.

Ежегодно на протяжении уже почти 30 лет в последний день февраля в Павловский дворец приезжают люди, которые знали и любили Анну Ивановну, работали с ней. Приезжают все, кто искренне любит Павловск, чтобы почтить память уникального человека, внесшего неоценимый вклад в спасение, сохранение и воссоздание музея после Великой Отечественной войны.

Власть света
Тень моя — на стенах твоих.

Анна Ахматова

Анна Ивановна Зеленова — директор Павловского дворца-музея и парка с 1941 по 1979 г. Ее жизнь — подвиг во имя дела и людей. Среди спасенных ею — ее предшественник директор Павловского дворца-музея и парка Иван Кондратьевич Микрюков, которого она не дала упрятать в сталинский застенок, хотя знала его всего два месяца. Я прочитала об этом в письме Микрюкова. Архитектор Александр Александрович Кедринский сказал однажды: суть жизни Анны Ивановны поймет каждый, увидев дату, когда она стала директором — 1941 г.

А. И. Зеленова верой и правдой служила святому музейному делу все 900 дней блокады. В последние дни безнадежной обороны Павловска она продолжала спасать музейные ценности дворца, последней ушла из Павловска вместе с главным хранителем Н.В. Вейсом, когда немцы показались на окраине парка. Первой пришла к разрушенному дворцу — сразу после снятия блокады. И начала в заснеженном Павловске среди мин и руин организовывать восстановительно-реставрационные работы, которые довела до конца.

Чтобы понять, почему она поступала в своей жизни именно так, а не иначе, необходимо прочитать хотя бы одно ее письмо блокадного периода. Она четко уяснила для себя истинный характер войны с гитлеровской Германией. В частном письме к своим друзьям на Большую землю она писала из блокадного Ленинграда 5 марта 1943 года: «...Борьба за сохранение памятников нашей культуры является составной частью той великой битвы, которую мы ведем сейчас... Мы, музейщики, также должны считать себя мобилизованными для борьбы и победы над фашистским нашествием, ибо сохраняя вверенные нам музейные национальные ценности нашей страны, мы тем самым помогаем противостоять тому целеустремленному вандализму, с которым фашисты набрасываются на все то, что говорит о национальной гордости великороссов».

Она считала себя мобилизованной на борьбу с разрушениями дворцов и парков, оставшимися после ухода оккупантов. Поэтому главная цель для нее — не просто возродить Павловский дворец, но так восстановить дворцово-парковый ансамбль, чтобы он продолжал быть нашей национальной гордостью. Путь к достижению этой цели начался в том числе и с разработки ею специальной методики возрождения. «Она сама, научный сотрудник, много лет работает в Павловске и буквально жертвует своей жизнью во имя этого дворца», — отмечал в 1947 г. начальник ГИОП, архитектор Николай Николаевич Белехов.

Когда правительство решило передать дворцы военно-морским училищам, Анна Ивановна сделала все возможное, чтобы отстоять Павловский дворец. И отстояла. И тогда же она сделала все, чтобы не допустить распыления музейных коллекций пригородных дворцов, сосредоточенных в Александровском дворце, в который уже въезжали моряки. Зеленова сумела перевести под свое крыло центральное хранилище музейных фондов из дворцов Царского Села и Гатчины. Анна Ивановна была из числа тех редких натур, которые действовали по принципу: «Я отвечаю за все».

Как только Павловский дворец начал возрождаться к жизни, она уже не могла смириться с тем, что вместо ожерелья пригородных дворцов-музеев появится лишь одна жемчужина — Павловск. Прекрасная, любимая жемчужина, но одна. Она была уверена, что любовь ленинградцев к фонтанам Петергофа заставит власти провести комплексную реставрацию петергофских дворцов. А вот Царское Село и Гатчина ее тревожили основательно. В приватной беседе со своим надежным консультантом и другом Грибковым, работавшим в Финансовом управлении Ленгорисполкома, она спросила, потянут ли городские финансы такую ношу, как реставрация залов Екатерининского дворца. Грибков, удивившись, напомнил, что там военные. Анна Ивановна ответила, не скрывая горькой досады: «Но мы же с вами не можем допустить, чтобы Екатерининский дворец города Пушкина — ЕКАТЕРИНИНСКИЙ! — был казармой пожизненно!.. Предположим — моряки уйдут. Во дворец придет Вера Лемус с научными сотрудниками с единственной целью — жизнь положить во имя дворца, но без единого гроша в кармане. Это приведет к бездействию. И через какое-то время ее под белы руки выведут из дворца и снова передадут его богатому министерству. Музей должен войти в этот дворец как Дед Мороз под Новый год — с мешком денег на банковском счете! Ну, хотя бы на первых порах — на кровлю, на содержание здания, на консервацию, на исследования, и на комплексные проектно-сметные работы...»

И так же заблаговременно она продумывала финансовые проблемы Гатчинского дворца: кто будет оплачивать реставрационные работы? Управление культуры твердо заявляло, что денег на Гатчинский дворец нет и не будет. Еще до моего перехода в Гатчину, сделав осмотр дворца с плаца, Анна Ивановна поняла, что одномоментного выезда военных учреждений из него не получится. В данном случае разумнее и проще всего поступить по другим законам. Министерство, которому принадлежало здание Гатчинского дворца, было достаточно богато. Поэтому освобождая дворец, оно обязано будет внести деньги на оплату реставрации музейных залов. Это предложение Зеленовой позднее получило поддержку. Договор на реставрацию музейных залов заключал и оплачивал процентовки за выполненные работы с 1976 по 1991 г. институт «Электронстандарт» Министерства электронной промышленности СССР.

И для нее был личный праздник, когда открывались для экскурсантов залы Екатерининского дворца и Петергофа. Этот праздник она несла и в Гатчину. Я храню альбом, оформленный в один из вечеров Анной Ивановной. Открывается он планом дворцового парка Гатчины, а на нем разноцветной тушью она отметила все проведенные нами в 1971 г. работы в парке — вскрытые исторические планировки в регулярных садах, найденные на дне озера статуи и фрагменты колоннады павильона Орла, отреставрированный Липовый сад, отремонтированные парковые дороги. И далее ее рукой вычерчена конструкция берега Восьмигранного пруда с размерами, подклеены вырезки из газет с сообщениями о реставрационных работах в Гатчине.

В январе 1980 г. за несколько дней до своей кончины, еще не оправившись после операции, Анна Ивановна, которую не остановил даже мороз, приехала рейсовым автобусом в Гатчину. Потом мы медленно шли к дворцу по неудобным скользким подъемам и спускам. Я показала ей на садовом фасаде дворца окна залов, где ведется реставрация, и рассказала, кто из реставраторов Павловска у нас работает. Показала, какие залы еще не освобождены, и отчита-
лась — какие меры я принимаю, чтобы процесс освобождения ускорить.

Глядя на искристый заснеженный балкон Тронной Павла в свете зимнего солнца, она дала ряд ценных советов, которые я постаралась неукоснительно выполнить. И это обеспечило успешное открытие дворца как музея. Один из них — подготовить коллегию Главного управления культуры на тему «О реставрации и музеефикации Гатчинского дворца» с указанием в решении коллегии даты открытия музея во дворце. Анну Ивановну предупреждали, что она готовит разорение убранства своего дворца, и она отвечала, что в Павловске всегда будут специалисты, которые не позволят дворцу померкнуть и найдут действенные способы, как его защитить.

Когда же дело дойдет до убранства других дворцов-музеев — это будет другое время, другой уровень культуры, другой уровень финансирования. Гатчина — императорский дворец и исторически существовал во многом за счет Эрмитажа. Это один из путей для одного из дворцов. Еще один путь для открывающихся дворцов — собирательская работа должна быть развернута более масштабно, более оперативно, систематически и целеустремленно. Надо добиться, чтобы из городских учреждений во дворцы-музеи передавались художественные предметы прошлых веков: фарфор, стекло, мебель, осветительные приборы, художественная бронза, скульптура — все, что осталось в этих зданиях от царского времени; необходимо завязать тесные контакты с коллекционерами. Одним словом, пути для решения проблемы есть. Но под тем или иным предлогом ставить крест на самой идее возрождения дворцов как музеев непозволительно. Наша культура слишком обеднела — особенно во время войны. И жить спокойно при этом, словно так и должно быть — невозможно. И она работала над тем, чтобы не только начать возрождение пригородных ансамблей, но и сделать этот процесс необратимым.

Дворцовые залы Павловска — это была ее среда, выстраданная, органичная, гармоничная. Когда она приходила в музей, ее лицо становилось просветленным и сосредоточенным. Она так и осталась душой дворца, нашим национальным достоянием. Но она неотделима и от дворцовых стен Царского Села и Гатчины.

Аделаида ЕЛКИНА

В 1944-м ленинградские власти приняли решение: восстановить Павловский дворец невозможно. Да и не нужно. От этого идеологического бельма военные и партийные руководители города предлагали избавиться еще в 1941-м.

Павловский дворец горел три дня. Тушить пожар было некому и нечем. Огонь поглотил здание и остановился: к тому времени в дворцовом парке уже нечему было гореть. 600 гектаров некогда лучшего пейзажного парка Европы были вырублены под корень. По изуродованной земле, по грязному от пепла снегу медленно шли саперы, делая свою работу: отступая из Павловска, немцы заминировали территорию. Напоследок, в день своего ухода, 24 января 1944-го, немцы подожгли дворец - чтобы русские в полной мере насладились зрелищем.

Сотрудники Павловского дворца-музея ничего не пропустили из приготовленного фашистами «спектакля»: они примчались в Павловск сразу, в первые же часы после освобождения города, и три дня беспомощно смотрели, как гибнет в огне все, что было им дорого. От великолепного дворца остались обугленные кирпичные стены. Крыша сгорела и обвалилась, на дымящиеся руины падал январский снег, оседая на лепных барельефах и гирляндах. Снег таял и превращался в лед, под тяжестью которого обваливался тронутый огнем гипс. Кое-где уцелели лепной декор стен и даже часть росписей. Но обожженные лепные детали при прикосновении рассыпались в пыль. Уцелевшие фрагменты масляной живописи от сильного жара пошли пузырями, а фрески шелушились и исчезали на глазах от гулявшего по руинам ветра.

Все было столь очевидно, что ленинградские власти быстро приняли решение: восстановить Павловский дворец невозможно . Да и не нужно. От этого идеологического бельма военные и партийные руководители города предлагали избавиться еще в 1941-м, когда немцы стремительно продвигались к Ленинграду: предложения сжечь дворец вместе со всем содержимым звучали громко и часто.

Павловск - одно из тех мест, существование которых кажется нам привычным и естественным. «Жемчужина в ожерелье дворцово-парковых ансамблей Северной Венеции». Не было бы этой «жемчужины», не было бы и всего «ожерелья», если бы не одна женщина - молодая, невысокая, хрупкая, в смешных очках. Анна Ивановна Зеленова , назначенная директором Павловского дворца-музея в 1941 году, стала легендой еще при жизни. В 1944-м ей удалось дойти до «самого верха» и изменить решение властей, ей удалось уже весной начать то, что позже назовут «подвигом века» - возрождение пригородных дворцов-музеев и парков Ленинграда. Именно Павловск Зеленовой стал первым дворцом, полностью восстановленным из руин. Именно здесь родилась та школа, которую прошли все послевоенные музейщики и реставраторы.

— Все-таки личность в истории многое значит. Не было человека более самоотверженного и преданного своей работе, чем Анна Ивановна. В 1944-м она ездила в Москву и добилась того, чтобы дворец в Павловске реставрировали в первую очередь. Позже, в 1950-е, она писала Молотову, Косыгину, Вышинскому, встречалась с Ворошиловым - благодаря своей ‎п‎р‎е‎д‎п‎р‎и‎и‎м‎ч‎и‎в‎о‎с‎ти‎ ‎и‎ ‎п‎р‎и‎н‎ц‎и‎п‎и‎а‎л‎ь‎н‎о‎с‎ти она всегда умудрялась добиться всего, что было нужно Павловску, - рассказывает Людмила Валентиновна Коваль , главный специалист музея-заповедника по научной работе. - Просто Анна Ивановна безмерно любила Павловск, она считала его лучшим местом на Земле.

«Мы вернемся и найдем тебя»

— Мы вернулись в Ленинград в 1943 году, когда еще не была снята блокада. Ленинград был разрушен, на улицах покойники лежали. Дома стояли без стен, город казался мертвым: ни электричества, ни трамваев, ни воды. Иногда я прохожу по Невскому и не верю, что могла идти по нему и не встретить ни души… - вспоминает Татьяна Матвеевна Телюкова , художник-реставратор, мастер по позолоте Павловского музея-заповедника.

Татьяне Матвеевне - восемьдесят пять. Из них 65 она посвятила восстановлению сокровищ Павловского дворца. Работала с золотом в то время, когда и хлеба-то не всегда хватало.

— Да, все мы были голодными и холодными. Но мы были молоды и любили свою жизнь, даже несмотря на то, что пришлось испытать в годы войны. Мы не искали ни выгоды, ни славы. Мы просто работали. Да, восстанавливали дворянские усадьбы и дворцы - но нашей целью было восстановить любимые места! Иногда я прохожу по интерьерам дворца и думаю: неужели мы и правда это сделали?

Работы у юной Тани Телюковой было много. Пожар 24-26 января 1944 года уничтожил все, что к тому времени не успели вывезти немцы, но еще раньше, в 1941-м, из дворца были эвакуированы наиболее ценные вещи, которые ждали возвращения домой в ящиках, помеченных аббревиатурой ПДМ, «Павловский дворец-музей», раскиданных по разным городам СССР. Часть находилась совсем рядом, в ленинградском Исаакиевском соборе. Часть - в Нижнем Новгороде, часть - в Сарапуле, часть - в Новосибирске.

Малоизвестный факт: план эвакуации музейных ценностей из пригородных дворцов-музеев Ленинграда был разработан еще в 1936 году. Казалось бы, следует восхититься дальновидностью советских властей - обстановка в Европе того времени уже вызывала беспокойство, и разработка плана спасения народного достояния «на всякий пожарный» могла бы считаться мудрым решением. Только вот представления властей о количестве и подлинной ценности музейных реликвий были своеобразными. Даже название плана говорит о многом: не «план эвакуации», а «план разгрузки».

Согласно этому плану, из дворцов Пушкина, Петергофа, Гатчины (тогда - Красногвардейска) и Павловска (тогда - Слуцка), подлежал эвакуации 4871 экспонат за 4 дня. Исходя из этих цифр, были предусмотрены финансовые средства, рабочая сила, транспорт. Октябрьская железная дорога должна была выделить восемь вагонов. Четыре - для гатчинских ценностей, а Пушкину, Петергофу и Павловску предлагалось «утрамбоваться» в оставшиеся четыре вагона. Никакого отношения к реальности «план разгрузки» не имел - количество музейных ценностей в каждом из пригородных дворцов измерялось десятками тысяч.

Все пять лет до начала войны музейные работники пытались убедить руководство, местное и центральное, пересмотреть план эвакуации. От надоедливых музейщиков все пять лет в лучшем случае отмахивались, а излишняя настойчивость в те годы могла стоить жизни. Так и получилось, что 22 июня 1941 года в действие вступил план 1936 года: 4871 экспонат, 8 вагонов, 4 дня.

Все работы по срочной эвакуации легли на плечи музейщиков - в основном женщин. Плановые партии были упакованы и отправлены в первую очередь. Потом кончились ящики и вагоны, зато начались артобстрелы и бомбежки. Параллельно с погрузкой ценностей сотрудники дворцов-музеев пытались защитить сами здания: заклеивали и заколачивали окна, на чердаки ставили емкости с песком и водой для тушения пожаров… Возникли «перебои» с охраной - военным уже было не до музеев. Появились первые мародеры.

Про план 1936 года все давно забыли. Музейщики воспользовались общей неразберихой, чтобы успеть спасти как можно больше предметов. Работами в Павловске руководила недавно назначенная директором музея Анна Зеленова.

Из воспоминаний Анны Ивановны Зеленовой:

«Вначале пользовались ящиками, заготовленными по размерам каждого предмета, затем начали сколачивать типовые трех вариантов и, уже глядя на ящик, определяли, какую вещь в него лучше укладывать, а когда кончились доски на хоз. дворе, пришлось ломать заборы у хозяйственных построек…»

«Особенно трудно было с дворцовой скульптурой. Отправить ее в далекое путешествие не решились, но и в залах оставлять ее тоже нельзя. Вовремя вспомнили о прочных сводчатых подвалах. В узком отсеке скульптуру поставили как можно теснее, к античным статуям дворца присоединили всех муз из парадной библиотеки южной анфилады… Замуровали отсек кирпичом, но стена выглядела предательски свежей. Тогда, облив водой, мы забросали ее песком и грязью. Отсек стал незаметным, и это прочно спасло скульптуру».

Открытие захоронения скульптуры в подвале дворца, 1944. Фото из архива Павловского музея-заповедника.

Парковую скульптуру «хоронили» в земле, нанося расположение «могил» на парковые планы. Места для захоронений выбирали на газонах. Свежевскопанная земля быстро зарастала травой, а ранний листопад еще надежнее укрывал тайники. «Среди мраморных итальянских статуй у дворца на «Больших кругах» есть статуя «Мир». Перед тем как ее закопали, сделали карандашную надпись «Мы вернемся и найдем тебя»», вспоминала Анна Ивановна.

Работы прерывались только при налетах и бомбежках. Во время артобстрелов - продолжались. Вечером, когда стрельба усиливалась, измотанные сотрудники музея садились ужинать - каша, картошка…

Молодой директор Анна Зеленова действовала так, словно уже предвидела страшную картину разорения в январе 1944-го и необходимость будущего восстановления не только дворца, но и его особой, «семейной» атмосферы.

Первым предметом, эвакуированным из Павловска, был туалетный набор императрицы Марии Федоровны, самый ценный экспонат в соответствии с «планом разгрузки». А в последний ящик, отправленный в тыл, она уложила вещи, которые никакими планами не предусматривались: документацию проведенной еще в предвоенные годы ландшафтной инвентаризации лучших парковых районов, созданных Гонзаго. В Сарапул и Ленинград она отправила те произведения, которые придавали Павловску его особое семейное обаяние: изделия из слоновой кости и янтаря; акварели на стекле молочного цвета, исполненные Марией Федоровной в дар супругу; семейный архив.

Дневниковая запись от 15 сентября 1941 года, сухой подсчет ущерба, попытка подготовиться к будущему масштабу разрушений:

«Сильные повреждения принесли оружейный обстрел, авиация и снаряды. <…> Многие деревья должны быть вырублены, так как сильно повреждены осколками бомб и снарядов (насквозь пробиты стволы, некоторые из них расщеплены, ветви поломаны). Невзирая на крупные повреждения, нанесенные парку, и на массовую порубку деревьев (10 %), Павловский парк на 15 сентября все еще сохранял свою высокую художественную ценность. Восстановление утраченного на 15 сентября не явится невозможным, так как, главным образом, вырублены деревья не из основных пейзажных групп.
Бронзовая и мраморная скульптура парка захоронена и почти полностью законсервирована, за исключением памятника Павла и памятника Марии Федоровны».

На следующий день, 16 сентября 1941 года, Анна Ивановна вместе с немногими остававшимися до конца сотрудниками ушла из Павловска в сторону Ленинграда, уже взятого в тиски блокады. Немецкие мотоциклисты были в полутора километрах от дворца.

«Восстановление не явится невозможным»

В зоне фашистской оккупации Павловск находился с 17 сентября 1941 года по 24 января 1944 года. «Восстановление утраченного не явится невозможным» - вспомнила ли Анна Зеленова свою дневниковую запись 1941 года, увидев полностью уничтоженный парк и полностью выгоревший дворец?

Времени на скорбь и оцепенение она себе не дала. Через три недели после освобождения Павловска, 17 февраля 1944-го, она изложила свою «программу действий» в письме летчикам, охранявшим Ленинград: «Разве мы можем допустить, чтобы вместо Павловского дворца, который мы хорошо знали и любили до войны, любили из-за его красоты, навечно теперь остались эти руины как памятник арийского кретинизма, гитлеризма и фашистского мракобесия? Нет! Я убеждена, что вы солидарны со мной, что мы должны уготовить ему другую судьбу. Это зависит от нас с вами. Мы же гоним гитлеровцев с нашей земли, драпают так, что вы едва успеваете свои аэродромы переносить. Мы побеждаем фашизм в военных действиях, нам сам Бог велел избавить нашу землю от следов фашистского пребывания, избавить Павловск от руин. Поэтому острейшая необходимость - восстановить Павловск. Второго пути нет. Наша культура, наследие России слишком обеднели во время войны. И мы не имеем права опускать Павловск в небытие, когда его можно и нужно восстановить на прежнем уровне, только нельзя медлить. Нет такого права ни у вас, ни тем более у меня. Это ведь тоже бой, и здесь тоже нужна оперативность».

«Сам Бог велел». Ее главная битва за Павловск началась. Началась без пафоса и героики: с расчистки завалов, уборки обгоревших и обвалившихся балок перекрытий.

— Завалы дворца помогали разбирать даже дети: Анна Ивановна привлекала всех, но никого - в принудительном порядке. Она просто обходила дома и убеждала людей. И все стекались помогать. Почему? Людям было не все равно. Многие вернулись в родные места, и им скорее хотелось сделать что-то, изменить, помочь. Конечно, эти самые первые работы трудно назвать реставрацией. Но это была та база, которая позволила потом начать возрождение, - рассказывает Людмила Валентиновна Коваль.

Стоя на шатких стремянках под открытым небом, мастера начали с закрепления уцелевшего декора. Детали, не поддававшиеся закреплению, осторожно снимали со стен и размещали в кладовых. Лепнину, плохо державшуюся на стенах, снимали, нумеровали и отправляли на хранение.

Так начались работы по восстановлению дворца, которые продолжались под руководством Анны Зеленовой почти 35 лет - до 1978 года, когда Павловск стал первым дворцом, полностью восстановленным из руин. Анна Ивановна скончалась в 1980 году - не в собственном доме, а на собрании, где в многотысячный раз отстаивала интересы своего Павловска, «лучшего места на Земле».

— Говорить о том, что все работы закончены и поставить на этом точку мы не можем. И никогда не сможем, - убеждена Людмила Валентиновна. - Дворец это живой организм, он постоянно требует заботы и внимания. Ведь даже не все экспонаты заняли свои исторические места…

Многое уже никогда не вернется домой: с войны в розыске числятся более 30000 произведений живописи и декоративно-прикладного искусства из Павловского дворца. Надежды на их обнаружение сегодня уже нет.

Но сотрудники и реставраторы музея, как в свое время Анна Зеленова, предпочитают не горевать, а действовать. О каждом возвращенном к жизни предмете, о любом прогрессе в реставрации публикуются ежегодные сообщения на сайте музея-заповедника. Как сводки боевых действий, закончившихся победой. Людмила Валентиновна показывает нам парные треножники с хрустальными чашами, которые изначально стояли в Зале мира и Зале войны.

— Эти чаши - шедевры русского стеклоделия. Одна из них была сильно повреждена в годы войны, другая - безвозвратно утеряна. Послевоенная методика реставрации сильно отличалась от нынешней, да и материалы оставляли желать лучшего. Уникальная чаша была просто склеена эпоксидной смолой, и это был единственный материал, которым тогда пользовались. В результате чаша треснула снова по тому же сколу и многие годы находилась в фондах музея. Благодаря техническому прогрессу и новым материалам, сегодня оригинальная чаша полностью отреставрирована, а исчезнувшая полностью воссоздана - так, что ее трудно отличить от настоящей.

Триумф 2010 года - восстановление «иллюзий Гонзаго», уникальных фресок, сильно пострадавших во время январского пожара 1944 года.
2011 год - воссозданы два утраченных предмета мебели из Библиотеки Росси. Проведены реставрационные посадки крупномерных деревьев в парке. В парадную библиотеку Павла I вернулись из реставрации французские ковры XVIII века.

Ковры, мебель, деревья… Звучит просто и по-домашнему. Но ведь и Павловск - самый уютный, самый «семейный» из загородных дворцов Петербурга. Резиденция не парадная, но частная, и этот дух тихого семейного счастья хотела вернуть Павловску его легендарная хранительница, Анна Ивановна Зеленова. Вернуть любовь - из пепла и руин.

Анна Ивановна Зеленова - легендарная женщина, за плечами которой - настоящие подвиги. Нет, она не была зенитчицей, «ночной ведьмой» или санитаркой. Она «просто» возродила Павловский дворцово-парковый ансамбль тогда, когда многие не верили, что это возможно. И сделала это так, что и поныне Павловск считается образцом научной реставрации, а сама Зеленова - ярчайшим примером человека, самоотверженно преданного своему делу и своему городу.

Двадцативосьмилетний директор

Анна Ивановна Зеленова родилась в 1913-м году в семье рабочих. Закончив школу (бывшую Петришуле), она одновременно учится на эскурсионно-переводческом отделении университета и литературном факультете института имени Герцена. Став дипломированным искусствоведом и литературоведом, трудится экскурсоводом в Эрмитаже, Русском музее и пригородах. С 1936-го года Зеленова всецело посвящает себя Павловску. Перед самой войной, в 1939-1940-х годах она стоит во главе кропотливейших (и как оказалось позднее, таких своевременных) работ по генеральной инвентаризации богатейших коллекций Павловска.
21-го августа 1941-го года Зеленову назначили директором Павловского дворца-музея и ответственной за эвакуацию его экспонатов. Это трудная задача даже для опытного музейщика-мужчины, но новая директор справилась с ней настолько блестяще, насколько это было возможно.

«Мы вернемся и найдем тебя»

Ещё до войны «на всякий пожарный» был разработан план эвакуации экспонатов из пригородных дворцов, однако в него вошла лишь малая толика ценнейших предметов. Летом 1941-го Зеленова с немногими оставшимися сотрудниками на свой страх и риск решили спасти столько, сколько будет в их силах. Музейные предметы заколачивали в ящики, отправляли в тыл и в специальное хранилище в подвалах Исаакиевского собора, закапывали прямо в парке. В дневниках директора дворца есть такая чудесная запись: «Среди мраморных итальянских статуй у дворца на “Больших кругах” есть статуя «Мир». Перед тем как ее закопали, сделали карандашную надпись “Мы вернемся и найдем тебя”». Зеленова будто предчувствовала, что произойдет с её горячо любимыми местами, и в последний ящик, отправленный в тыл, положила непредусмотренные никакими планами и предписаниями бумаги с инвентаризацией шедевров ландшафтного дизайна волшебника павловского парка Пьетро Гонзаго. Закончив с делами, директор дворца ушла 16-го сентября 1941-го года, за день до захвата Павловска гитлеровцами, в Ленинград, где и проработала в музейной и библиотечной сферах всю блокаду.

Бои после битвы

Отступая, враг заминировал вырубленный почти до основания парк и поджёг дворец. Потери были колоссальными, и власти сочли восстановление Павловска бессмысленным. За рубежом придерживались такого же мнения: на Всемирном конгрессе архитекторов 1944-го года в Лондоне было сказано: «До нас дошла весть, что архитектурные ансамбли Пушкина и Павловска больше не существуют».
Зеленова были категорически с этим не согласна и приступила к решительным действиям: 17 февраля того же года она пишет летчикам, охранявшим Ленинград: «Разве мы можем допустить, чтобы вместо Павловского дворца, который мы хорошо знали и любили до войны, любили из-за его красоты, навечно теперь остались эти руины как памятник арийского кретинизма, гитлеризма и фашистского мракобесия? Нет! <…> И мы не имеем права опускать Павловск в небытие, когда его можно и нужно восстановить на прежнем уровне, только нельзя медлить. Нет такого права ни у вас, ни тем более у меня. Это ведь тоже бой, и здесь тоже нужна оперативность».
Главные бои, предстоявшие Зеленовой, вновь занявшей свой пост в музее, состояли в том, чтобы убедить чиновников в возможности и необходимости восстановления Павловска. И ей это удалось. Знавшие Зеленову пишут о её необычайных силе духа и даре убеждения, возникавших в хрупкой на первый взгляд женщине, когда это касалось её любимого дела. Первые залы возрождённого из руин дворца были открыты после реставрации в 1957-м году, всего через двенадцать лет после окончания войны.

Семейный музей

Мария Фёдоровна, супруга Павла I и основательница резиденции, мыслила Павловск именно как тихий семейный уголок на фоне поэтичных природных красот. Зеленова остро чувствовала это и, например, отправила в эвакуацию семейный архив Павла Петровича и его жены, что, конечно, было вне всяких предписаний. Кроме того, по воспоминаниям музейщиков, атмосфера, царящая в коллективе сотрудников Павловска при Зеленовой, была особенно тёплой и практически семейной. Директор писала своим сотрудникам поздравления в стихах на их личные праздники, принимала на работу идеологически «неблагонадёжных». Она говорила: «Вытащить человека из беды можно всегда: надо ничего и никого не бояться» .

Дворец - это не склад графских вещей

Об Анне Ивановне Зеленовой ходили легенды ещё при её жизни. Рассказывают, в частности, такой эпизод: как-то в Павловский дворец приехал граф Алексей Николаевич Толстой с целью присмотреть для своей квартиры кое-что из музейной мебели. Зеленова вышла к нему с такой речью: «Алексей Николаевич! Вы ошиблись дверью. Это не склад ваших вещей, а государственный музей, и он - неприкосновенен. Я вас очень прошу вернуться в наш дворец только тогда, когда вы сердцем поймете разницу между этими двумя формами собственности». С тех пор Толстого во дворце больше не видели.

Боец до конца

В 1979-м году место директора Павловского дворца-музея оказалось лакомым для одной предпенсионной дамы из КПСС. И Зеленову перевели на должность методиста по культмассовой работе - место, с которого обычно начинают первые шаги в музее. Но и здесь она продолжала трудиться изо всех сил. Анна Ивановна Зеленова скончалась через год после этого, выступая на партийном собрании: до последней минуты своей жизни она радела за свой любимый Павловск. Время воздало Анне Ивановне: в 2005-м году ей было присуждено звание почётного гражданина Павловска, а её именем названа одна из улиц в городе, который обязан ей очень многим.
Аделаида Сергеевна Ёлкина, ученица и приёмная дочь Зеленовой, написала о ней книгу «Сделайте это для меня». Название неслучайно. В феврале 1944-го года Зеленова встретила в приемной Управления культуры незнакомую женщину, как оказалось, балерину, которая сказала ей: «Сделайте это для меня, восстановите Павловск» . И Анна Ивановна Зеленова «просто» сделала это.