Марья моревна - русская народная сказка. Сказка «Марья Моревна Читать сказку марья моревна русская народная сказка

Марья Моревна

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали:

– Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай – при себе не держи долго!

Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная.

– Пойдемте, сестрицы, домой! – говорит Иван-царевич.

Только пришли во дворец – как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:

– Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.

– Коли люб ты сестре, я ее не унимаю – пусть с богом идет!

Марья-царевна согласилась; сокол женился и унес ее в свое царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами – целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией.

– Пойдемте, сестрицы, домой! – говорит царевич.

Только пришли во дворец – как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орел; ударился об пол и сделался добрым молодцем.

– Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом.

И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич:

– Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю.

Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел еще один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:

– Пойдем, во зеленом саду погуляем!

Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией.

– Вернемся, сестрица, домой!

Вернулись домой, не успели сесть – как ударил гром, раздвоился потолок, и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем: прежние были хороши собой, а этот еще лучше.

– Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом; отдай за меня Анну-царевну.

– Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя.

Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.

Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно.

– Пойду, – говорит, – искать сестриц.

Собрался в дорогу, шел, шел и видит – лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич:

– Коли есть тут жив человек – отзовися! Кто побил это войско великое?

Отозвался ему жив человек:

– Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.

– Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет – по воле аль по неволе?

Отвечал ей Иван-царевич:

– Добрые молодцы по неволе не ездят!

– Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.

Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает:

– Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!

Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул – а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.

Просит Кощей у Ивана-царевича:

– Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил – совсем в горле пересохло!

Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил:

– Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!

Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро – взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.

– Спасибо, Иван-царевич! – сказал Кощей Бессмертный. – Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих! – и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе.

А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу:

– Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!

Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

– Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?

Выбежала Марья-царевна, ветрела Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.

Погостил у них царевич три дня и говорит:

– Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

– Трудно тебе сыскать ее, – отвечает сокол. – Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать.

Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.

Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

– Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет.

Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.

– Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает орел:

– Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, на рассвете третьего дня видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

– Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет.

Выбежала Анна-царевна, ветрела его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.

Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:

– Прощайте! Пойду жену искать – Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает ворон:

– Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:

– Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня, не послушался – посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?

– Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!

Собрались и уехали.

А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.

Отвечает конь:

– Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.

– А можно ли их догнать?

– Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать – и то поспеем!

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.

– Ну, – говорит, – первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись – на куски изрублю!

Отнял у него Марью Моревну и увез; Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревной; Кощея Бессмертного дома не случилося.

– Поедем, Марья Моревна!

– Ах, Иван-царевич! Он нас догонит.

– Пускай догонит; мы хоть часокдругой проведем вместе.

Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.

– Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

– А можно ли догнать их?

– Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да тогда вдогонь поехать – и то поспеем!

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:

– Ведь я же говорил, что тебе не видать Марьи Моревны как ушей своих!

Отнял ее и увез к себе. Оставался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревной; на ту пору Кощея дома не случилося.

– Поедем, Марья Моревна!

– Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит.

– Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу.

Собрались и поехали.

Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.

– Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

– Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в сине море, а Марью Моревну к себе увез.

В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело.

– Ах, – говорят они, – видно, беда приключилася!

Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою.

Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали как надобно. Ворон брызнул мертвой водою – тело срослось, соединилося; сокол брызнул живой водою – Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:

– Ах, как я долго спал!

– Еще бы дольше проспал, если б не мы! – отвечали зятья. – Пойдем теперь к нам в гости.

– Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну.

Приходит к ней и просит:

– Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.

Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал:

– За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет Баба-Яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то Баба-Яга дала мне одного жеребеночка.

– Как же ты через огненную реку переправился?

– А у меня есть такой платок – как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!

Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.

Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к Бабе-Яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит:

– Съем-ка я одного цыпленочка.

– Не ешь, Иван-царевич! – просит заморская птица. – В некоторое время я пригожусь тебе.

– Возьму-ка я, – говорит, – сколько-нибудь медку.

Пчелиная матка отзывается:

– Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь.

– Съем я хоть этого львенка; есть так хочется, ажио тошно стало!

– Не тронь, Иван-царевич, – просит львица. – В некоторое время я тебе пригожусь.

– Хорошо, пусть будет по-твоему!

Побрел голодный, шел, шел – стоит дом Бабы-Яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.

– Здравствуй, бабушка!

– Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел – по своей доброй воле аль по нужде?

– Пришел заслужить у тебя богатырского коня.

– Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц – дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся – торчать твоей голове на последнем шесте.

Иван-царевич согласился; Баба-Яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься.

Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его:

– Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома.

Царевич встал, воротился домой; а Баба-Яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

– Зачем вы домой воротились?

– Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.

– Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.

Переспал ночь Иван-царевич; наутро Баба-Яга ему говорит:

– Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь – быть твоей буйной головушке на шесте!

Погнал он кобылиц в поле, они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал, да и уснул. Солнышко село за лес; прибежала львица:

– Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны.

Иван-царевич встал и пошел домой; Баба-Яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц:

– Зачем домой воротились?

– Как же нам было не воротиться?

Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.

– Ну, вы завтра забегите в сине море.

Опять переспал ночь Иван-царевич; наутро посылает его Баба-Яга кобылиц пасти:

– Если не упасешь – быть твоей буйной головушке на шесте.

Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит:

– Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, Бабе-Яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок – в навозе валяется; ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому.

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями; Баба-Яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

– Зачем воротились?

– Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!

Баба-Яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону – и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост.

Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза – остался через реку мост тоненький-тоненький!

Поутру пробудилась Баба-Яга – паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает.

Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!»

Поехала по мосту, только добралась до средины – мост обломился, и Баба-Яга чубурах в реку; тут ей лютая смерть приключилась!

Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь.

Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею:

– Как тебя бог воскресил?

– Так и так, – говорит. – Поедем со мной.

– Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену.

– Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит.

Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается.

– Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

– Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез.

– А можно ли их догнать?

– Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.

– Нет, не утерплю, – говорит Кощей Бессмертный, – поеду в погоню.

Долго ли, коротко ли – нагнал он Ивана-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей.

После того наклал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью:

– Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать – другой не найти!

Погостили они, попировали и поехали в свое царство; приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.

Василиса ненавидела пасмурную погоду, когда облака тяжелым серо-синим покрывалом нависали над Койградом, сгущая воздух. Ей становилось трудно дышать, думать и мечтать. Последнее она любила больше всего, хотя в последнее время ей это редко удавалось. Раньше грезы крутились исключительно вокруг красивого и смелого жениха, который полюбит ее всем сердцем. Теперь же замужество ее не прельщало. Претенденты, кажется, заботились лишь о приданом. Да и уезжать из Койграда невесть куда ей не хотелось.

Когда Василиса поняла, что Кощея нигде нет и замок он, как клянется стража, не покидал, ее охватила паника. Он самолично заставил ее согласиться на этот никому не нужный бал, а теперь попросту исчез, оставив наедине с надвигающейся, медленно, но верно, лавиной гостей.

Первые три дня она верила, что брат вернется, но потом, выплакав не одно ведро слез, взяла себя в руки и приняла суровую действительность, в которой осталась одна. Хорошо, хотя бы организацией сего мероприятия ей заниматься не пришлось. Кощей раздал все указания, назначил ответственного и лишь потом пропал. Спасибо и на этом.

Все эти дни возле нее терся противный вещатель, который переживал из-за исчезновения Кощея едва ли не больше нее. Помогал в поисках, опрашивал тех, кто видел его последним, даже порывался наведаться к Смеяну, но в этом Василиса ему отказала. К узнику сходила одна, под покровом ночи, чтобы не провоцировать слухи, которые уже и без того поползли по Койграду и соседним царствам.

Всем любопытствующим отвечали, что Кощей уехал по спешному делу и вернется, как только все удачно разрешится. Этого хватало, чтобы расспросы прекратились. Но если властитель Койграда будет отсутствовать слишком долго, стая гиен, желающих завладеть его царством, вернется, чтобы растащить все по кусочкам. Да и Выслав долго молчать не будет. Удивительно, что он все еще не проболтался. Хотя и в этом нельзя быть уверенной.

Теперь Василиса жалела, что отправила то приглашение. Глупая девчонка! Разве могла она подумать, что Кощей бросит ее одну? Что теперь будет, она боялась даже думать.

Собираясь на бал, еще лелеяла надежду, что он не приедет. Вообще идти в этот большой зал, наполненный змеями, выползшими погреться на солнышке, желания не было. Но кроме нее сегодня это сделать было некому. И широкой спины Кощея, за которой всегда можно было укрыться от не в меру любопытных глаз, рядом не наблюдалось. Настал тот самый момент, когда она должна была взять ответственность за собственную жизнь на себя. Но руки тряслись, в глазах время от времени темнело, а в голове шумело, будто она, не сдержавшись накануне вечером, опустошила не одну бутылку вина.

Платье выбрала под стать внутреннему состоянию – темно-синее, отлично сочетающееся с ее черными глазами и светлыми волосами.

Перед выходом последний раз глянула в окно, и увидела то, чего боялась. В замок въехал одинокий всадник. Вот и все, назад дороги нет. Чего хотела – того и получила.

В самый большой зал замка, предназначенный для проведения балов, вошла с закушенной губой, но с расправленными плечами. То, что случилось, уже не исправить. Сейчас главное не подавать вида, что она расстроена и сбита с толку. Глядишь, все как-нибудь и разрешится.

Все взгляды обратились на Василису, как хозяйку вечера, и она так же вгляделась в толпу пожаловавших в Койград гостей.

Странно, что сегодня ей не докучал предсказатель. В суматохе приготовлений, она совсем про него забыла, и только сейчас обнаружила его отсутствие. Пожалуй, это и не плохо.

В самом начале пошепталась с устроителем бала, чтобы уточнить некоторые моменты, пожелала всем хорошего вечера и заняла место рядом с Кощеевым, которое сегодня пустовало.

Только тогда и увидела, как в зал быстрым решительным шагом заходит Царевич из Зимограда. Приехал один, как она и просила. Хорошо, хотя бы здесь ей свезло.

Василиса незаметно вздохнула, изгоняя вечную робость. Сегодня ей придется вести переговоры от имени брата. И без чьей-либо помощи. Хотела распоряжаться замужеством по своему усмотрению? Вот и получи все рычаги в свои руки. Да гляди, ничего не испорти!

Царевич направился прямо к ней, и за каждым шагом она следила, затаив дыхание, но внезапно приятную глазу картину заслонила чья-то фигура.

Позвольте пригласить вас на танец, - перед Василисой возник темноволосый царевич из восточных земель, кажется, из Чароита.

Она кивнула со сдержанной улыбкой. Пожалуй, это то, что нужно. Еще пару минут, чтобы подумать.

Конечно, такой роскоши ей никто не предоставил. Сначала Владимир из Чароита закидывал вопросами, потом ни с того ни с сего Царевич сердито прервал их танец и сразу кинулся в бой.

Зачем вы меня пригласили и где ваш брат? – слова он произносил спокойно, но лицо было хмурым.

Этот бал устроен для того, чтобы найти мне мужа, - сказала Василиса то, что он и так знал.

При чем здесь я? – недоверчиво поинтересовался Иван.

Когда вы получили приглашение, разве мои намерения не были открыты? Я хочу союза между нашими царствами.

Вы хотите? Ваши намерения? – с издевкой спросил Царевич.

Василиса ожидала подобного вопроса.

Кощей об этом не знает.

Если все пройдет гладко, то его отсутствие только облегчит задачу, но если Иван поймет, что Койград слаб, а его властителя нет в замке и в ближайшее время не будет, то Василисе несдобровать.

Царевич, кажется, не думал в таком ключе. Наверняка, ждал западни. На Василису косился с удивлением и недоверием. Но тогда зачем все же пришел?

Думал, вам известно, что невеста у меня есть, - в конце концов, ответил он.

Но у нее был ответ и на это.

Марьяны здесь нет. А вражду между нашими царствами давно пора закончить.

Глава 2. Радость или печаль?

Еще не открыв глаза, Марьяна почувствовала, что привязана. Грубая веревка слегка натерла запястья. Голова раскалывалась, да и все тело болело так, словно его кололи миллионами маленьких иголочек. При малейшем движении они пронзали кожу и проникали глубоко в мышцы.

Даже веки, когда она резко распахнула глаза, от острой боли захотелось снова закрыть. Но это бы лишь повторило ее страдания.

Марьяна чуть прищурилась, пытаясь понять, где находится. Она лежала на мягкой кровати, ноги оказались свободны, лишь руки были связаны между собой и той же веревкой примотаны к острому шпилю в изголовье.

Рядом никого не было, а изогнуться и посмотреть, что там дальше, ей мешала боль.

Хорошо, что вы очнулись. Я уже заволновался.

Что случилось? – скорее с интересом, нежели с сочувствием поинтересовался Выслав. – Не ожидал, что вас так развезет.

Какого черта вы делаете? – из-за проклятых иголок голос сорвался на писк, но Марьяна откашлялась и повторила вопрос.

Неужто не знаете?

Кажется, знает. Марьяна все же подняла голову и увидела сидящего на стуле веселого вещателя.

Дорогая невеста, вы что-то перепутали, - мужчина подошел и уселся на кровать. – Вопросы буду задавать я, а вы – отвечать. Сегодня, так и быть, отдыхайте. У меня есть незаконченные дела. А завтра, даже если вы не сможете идти, я отнесу вас к алтарю и мы станем супругами.

С чего вы взяли, что я соглашусь?

Боль, как будто, становилась глуше. Или она просто начинала привыкать.

Разве вам нечего терять? Точнее, некого.

Предсказатель мерзко засмеялся и потер ладошки. Жест плюгавого старичка, а не молодого крепкого мужчины.

Сколько вам лет? – не удержалась Марьяна.

В голову внезапно пришла мысль, что он намного старше, чем кажется внешне.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич. У него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна.

Отец и мать у них померли. Умирая, они сыну наказывали:

— Кто первый за сестёр станет свататься, за того и отдавай — при себе не держи долго.

Царевич похоронил родителей и с горя пошёл с сёстрами во зелёный сад погулять. Вдруг находит на небо туча чёрная, встаёт гроза страшная.

— Пойдёмте, сестрицы, домой, — говорит Иван-царевич.

Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок и влетел к ним в горницу ясен сокол. Ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришёл сватом: хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.

— Коли люб ты сестрице, я её не держу — пусть идёт.

Марья-царевна согласилась. Сокол женился и унёс её в своё царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами — целого года как не бывало.

Пошёл Иван-царевич с двумя сёстрами во зелёный сад погулять. Опять встаёт туча с вихрем, с молнией.

— Пойдёмте, сестрицы, домой, — говорит царевич.

Только пришли во дворец — как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок и влетел орёл.

Ударился орёл об пол и сделался добрым молодцем.

— Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ездил, а теперь пришёл сватом.

И посватал Ольгу-царевну.

Отвечает Иван-царевич:

— Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идёт, я с неё воли не снимаю.

Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж. Орёл подхватил её и унёс в своё царство.

Прошёл ещё один год. Говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:

— Пойдём во зелёном саду погуляем.

Погуляли немножко. Опять встаёт туча с вихрем, с молнией.

— Вернёмся, сестрица, домой!

Вернулись домой, не успели сесть — как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон. Ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем. Прежние были хороши собой, а этот ещё лучше.

— Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришёл сватом: отдай за меня Анну- царевну.

— Я с сестрицы воли не снимаю. Коли ты полюбился ей, пусть идёт за тебя.

Вышла за ворона Анна-царевна, и унёс он её в своё государство. Остался Иван-царевич один. Целый год жил без сестёр, и сделалось ему скучно.

— Пойду, — говорит, — искать сестриц.

Собрался в дорогу, шёл-шёл и видит: лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван- царевич:

— Коли есть тут жив человек, отзовись: кто побил это войско великое?

Отозвался ему жив человек:

— Всё это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.

— Здравствуй, царевич. Куда тебя Бог несёт — по воле аль по неволе?

Отвечает ей Иван-царевич:

— Добрые молодцы по неволе не ездят.

— Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.

Иван-царевич тому и рад: две ночи в шатрах ночевал. Полюбился Марье Моревне и женился на ней. Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в своё государство.

Пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича всё хозяйство и приказывает:

— Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не заглядывай.

Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.

Просит Кощей у Ивана-царевича:

— Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил — совсем в горле пересохло.

Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и ещё запросил:

— Мне одним ведром не залить жажды. Дай ещё!

Кощей выпил другое и запросил третье; а как выпил третье ведро, взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.

— Спасибо, Иван-царевич, — сказал Кощей Бессмертный, — теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих.

И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил её и унёс к себе.

А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошёл в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну». Идёт день, идёт другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец. У дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит.

Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Ах, шурин мой любезный!

Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана- царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:

— Не могу у вас гостить долго: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

— Трудно тебе сыскать её, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на неё смотреть, про тебя вспоминать.

Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошёл в дорогу.

Шёл он день, шёл другой, на рассвете третьего видит дворец ещё лучше первого. Возле дворца дуб стоит, на дубу орёл сидит.

Слетел орёл с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Вставай, Ольга-царевна, милый наш братец идёт!

Ольга-царевна тотчас прибежала, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать.

— Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает орёл:

— Трудно тебе сыскать её. Оставь у нас серебряную вилку: будем на неё смотреть, тебя вспоминать.

Он оставил серебряную вилку и пошёл в дорогу.

День шёл, другой шёл, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух.

Возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:

— Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идёт!

Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать.

Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:

— Прощайте. Пойду жену искать, Марью Мо- ревну, прекрасную королевну.

Отвечает ворон:

— Трудно тебе сыскать её. Оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на неё смотреть, тебя вспоминать.

Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошёл в дорогу. День шёл, другой шёл, а на третий добрался до Марьи Моревны.

Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:

— Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?

— Прости, Марья Моревна, не поминай старого. Лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного. Авось не догонит!

Собрались и уехали.

А Кощей на охоте был. К вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.

Отвечает конь:

— Иван-царевич приходил, Марью Моревну увёз.

— А можно ли их догнать?

— Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать её, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогонь ехать — и то поспеем.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.

— Ну, — говорит, — первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю.

Отнял у него Марью Моревну и увёз. А Иван- царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною. Кощея Бессмертного дома не случилось.

— Поедем, Марья Моревна!

— Ах, Иван-царевич, он нас догонит!

— Пускай догонит. Мы хоть часок-другой проведём вместе.

Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.

— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?

— А можно ли их догнать?

— Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, до-пьяну напиться, до отвалу наесться, выспаться да тогда вдогонь ехать — и то поспеем.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:

— Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!

Отнял её и унёс к себе.

Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною. На ту пору Кощея дома не случилось.

— Поедем, Марья Моревна!

— Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит!

— Пускай изрубит, я без тебя жить не могу!

Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.

— Чего ты спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?

— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоляную бочку: взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увёз.

В то самое время у зятьёв Ивана-царевича серебро почернело.

— Ах, — говорят они, — видно, беда приключилась!

Орёл бросился на синее море, схватил и вытащил бочку на берег.

Сокол полетел за живою водою, а ворон — за мёртвою.

Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно.

Ворон брызнул мёртвою водою — тело срослось, соединилось. Сокол брызнул живою водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:

— Ах, как я долго спал!

— Ещё бы дольше проспал, если бы не мы, — отвечали зятья. — Пойдём теперь к нам в гости.

— Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну.

Приходит к ней и просит:

— Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.

Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать.

Кощей сказал:

— За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живёт Баба-Яга. У неё есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у неё и других славных кобылиц. Я у неё три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то Баба-Яга дала мне одного жеребёночка.

— Как же ты через огненную реку переправился?

— А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий- высокий мост, и огонь его не достанет.

Марья Моревна выслушала, пересказала всё Ивану-царевичу. И платок унесла да ему отдала.

Иван-царевич переправился через огненную реку и пошёл к Бабе-Яге. Долго шёл он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит:

— Съем-ка я одного цыплёночка!

— Не ешь, Иван-царевич, — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе.

— Возьму-ка, — говорит, — сколько-нибудь медку.

Пчелиная матка отзывается:

— Не тронь моего мёду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь.

— Съем я хоть этого львёнка. Есть так хочется, ажно тошно стало.

— Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь.

— Хорошо, пусть будет по-твоему.

Побрёл голодный. Шёл-шёл — стоит дом Бабы- Яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.

— Здравствуй, бабушка!

— Здравствуй, Иван-царевич. Почто пришёл — по своей доброй воле аль по нужде?

— Пришёл заслужить у тебя богатырского коня.

— Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасёшь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а нет — то не гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте.

Иван-царевич согласился. Баба-Яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его:

— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома.

Царевич встал, домой пошёл. А Баба-Яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

— Зачем вы домой воротились?

— Как же было нам не воротиться! Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.

— Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.

Переспал ночь Иван-царевич. Наутро Баба-Яга ему говорит:

— Смотри, царевич, если не упасёшь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!

Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам.

Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул. Солнышко село за лес.

Прибежала львица:

— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны.

Иван-царевич встал и пошёл домой. Баба-Яга пуще прежнего и шумит и кричит на кобылиц:

— Зачем домой воротились?

— Как же нам было не воротиться! Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.

— Ну, вы завтра забегите в сине море.

Опять переспал ночь Иван-царевич. Наутро посылает его Баба-Яга кобылиц пасти:

— Если не упасёшь — быть твоей буйной головушке на шесте.

Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчёлка и говорит:

— Вставай, царевич! Кобылицы все собраны. Да как воротишься домой, Бабе-Яге на глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребёнок — в навозе валяется. Ты возьми его и в глухую полночь уходи из дому.

Иван-царевич пробрался в конюшню, улёгся за яслями.

Баба-Яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

— Зачем воротились?

— Как же нам было не воротиться? Налетело пчёл видимо-невидимо, со всего света, и давай нас со всех сторон жалить до крови.

Баба-Яга заснула, а в самую полночь Иван- царевич взял у неё паршивого жеребёнка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост.

Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький.

Поутру пробудилась Баба-Яга — паршивого жеребёнка видом не видать. Бросилась в погоню. Во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает.

Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост». Поехала по мосту, только добралась до середины — мост обломился, и Баба- Яга в реку свалилась.

Тут ей и лютая смерть приключилась.

Иван-царевич откормил жеребёнка в зелёных лугах; стал из него чудный конь.

Приезжает царевич к Марье Моревне. Она выбежала, бросилась к нему на шею:

— Как тебе удалось от смерти избавиться?

— Так и так, — говорит, — поедем со мной.

— Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену.

— Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит.

Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается.

— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?

— Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увёз.

— А можно ли их догнать?

— Не знаю. Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.

— Нет, не утерплю, — говорит Кощей Бессмертный, — поеду в погоню!

Долго ли, коротко ли — нагнал Кощей Бессмертный Ивана-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею.

В те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей.

После того накидал царевич груду дров, развёл огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван- царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью:

— Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть! Ну, недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всём свете поискать — другой не найти.

Погостили они, попировали и поехали в своё царство. Приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали: «Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай - при себе не держи долго!» Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. «Пойдемте, сестрицы, домой!» - говорит Иван-царевич. Только пришли во дворец - как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать». - «Коли люб ты сестрице, я ее не унимаю - пусть с богом идет!» Марья-царевна согласилась; сокол женился и унес ее в свое царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами - целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией. «Пойдемте, сестрицы, домой!» - говорит царевич. Только пришли во дворец - как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орел; ударился об пол и сделался добрым молодцем: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом». И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич: «Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю». Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел еще один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице: «Пойдем, во зеленом саду погуляем!» Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией. «Вернемся, сестрица, домой!» Вернулись домой, не успели сесть - как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем: прежние были хороши собой, а этот еще лучше. «Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом; отдай за меня Анну-царевну». - «Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя». Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.

Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно. «Пойду, - говорит, - искать сестриц». Собрался в дорогу, шел-шел и видит - лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич: «Коли есть тут жив человек - отзовися! Кто побил это войско великое?» Отозвался ему жив человек: «Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна». Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна: «Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет - по воле аль по неволе?» Отвечал ей Иван-царевич: «Добрые молодцы по неволе не ездят!» - «Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах». Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает: «Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!» Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул - а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича: «Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил - совсем в горле пересохло!» Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил: «Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!» Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро - взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал. «Спасибо, Иван-царевич! - сказал Кощей Бессмертный. - Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» - и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: «Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!»

Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?» Выбежала Марья-царевна, встрела Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит: «Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». - «Трудно тебе сыскать ее, - отвечает сокол. - Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать». Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.

Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет». Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Дольше гостить мне некогда; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает орел: «Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет». Выбежала Анна-царевна, встрела его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит: «Прощайте! Пойду жену искать - Марью Моревну, прекрасную королевну». Отвечает ворон: «Трудно тебе сыскать ее; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать». Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: «Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался - посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?» - «Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!» Собрались и уехали. А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» Отвечает конь: «Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез». - «А можно ли их догнать?» - «Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать - и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Иван-царевича: «Ну, - говорит, - первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись - на куски изрублю!» Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною; Кощея Бессмертного дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» - «Ах, Иван-царевич! Он нас догонит». - «Пускай догонит; мы хоть часок-другой проведем вместе». Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» - «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». - «А можно ли догнать их?» - «Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да тогда вдогонь ехать - и то поспеем!» Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича: «Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!» Отнял ее и увез к себе.

Оставался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною; на ту пору Кощея дома не случилося. «Поедем, Марья Моревна!» - «Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит». - «Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу». Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» - «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял». Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.

В то самое время у зятьев Иван-царевича серебро почернело. «Ах, - говорят они, - видно, беда приключилася!» Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали как надобно. Ворон брызнул мертвой водою - тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою - Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: «Ах, как я долго спал!» - «Еще бы дольше проспал, если б не мы! - отвечали зятья. - Пойдем теперь к нам в гости». - «Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну».

Приходит к ней и просит: «Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня». Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал: «За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка». - «Как же ты через огненную реку переправился?» - «А у меня есть такой платок - как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!» Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.

Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: «Съем-ка я одного цыпленочка». - «Не ешь, Иван-царевич! - просит заморская птица. - В некоторое время я пригожусь тебе». Пошел он дальше; видит в лесу улей пчел. «Возьму-ка я, - говорит, - сколько-нибудь медку». Пчелиная матка отзывается: «Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь». Он не тронул и пошел дальше; попадает ему навстречу львица со львенком. «Съем я хоть этого львенка; есть так хочется, ажно тошно стало!» - «Не тронь, Иван-царевич, - просит львица. - В некоторое время я тебе пригожусь». - «Хорошо, пусть будет по-твоему!»

Побрел голодный, шел-шел - стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый. «Здравствуй, бабушка!» - «Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел - по своей доброй воле аль по нужде?» - «Пришел заслужить у тебя богатырского коня». - «Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся - торчать твоей голове на последнем шесте». Иван-царевич согласился; баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома». Царевич встал, воротился домой; а баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем вы домой воротились?» - «Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаз не выклевали». - «Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам».

Переспал ночь Иван-царевич; наутро баба-яга ему говорит; «Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь - быть твоей буйной головушке на шесте!» Погнал он кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал, да и уснул. Солнышко село за лес; прибежала львица: «Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны». Иван-царевич встал и пошел домой; баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем домой воротились?» - «Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали». - «Ну, вы завтра забегите в сине море».

Опять переспал ночь Иван-царевич, наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти: «Если не упасешь - быть твоей буйной головушке на шесте». Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: «Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок - в навозе валяется, ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому».

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями; баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: «Зачем воротились?» - «Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!»

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону - и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза - остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга - паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!» Поехала по мосту, только добралась до средины - мост обломился и баба-яга чубурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась! Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь.

Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею: «Как тебя бог воскресил?» - «Так и так, - говорит. - Поедем со мной». - «Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену». - «Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит». Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» - «Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез». - «А можно ли их догнать?» - «Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня». - «Нет, не утерплю, - говорит Кощей Бессмертный, - поеду в погоню». Долго ли, коротко ли - нагнал он Иван-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того наклал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью: «Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать - другой не найти!» Погостили они, попировали и поехали в свое царство; приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Иван-царевич. И было у него три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна.

Отец и мать у них умерли. Умирая, они сыну наказывали:-?Кто первый за сестер станет свататься, за того и отдавай - при себе не держи долго.Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами в зеленый сад гулять.

Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная.-?Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит Иван-царевич.Только пришли во дворец - как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол.

Ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:-?Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом: хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.-?Коли люб ты сестрице, я ее не держу - пусть идет.Марья-царевна согласилась. Сокол женился и унес ее в свое царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами - целого года как не бывало. Пошел Иван-царевич с двумя сестрами в зеленый сад гулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией.-?Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит царевич.Только пришли во дворец - как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок, и влетел орел.

Ударился орел об пол и сделался добрым молодцем.-?Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем приходил, а теперь пришел сватом.И посватал Ольгу-царевну.Отвечает Иван-царевич:-?Если люб ты Ольге-царевне, то пусть за тебя идет, я с нее воли не снимаю.Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж. Орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел еще один год. Говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:-?Пойдем, в зеленом саду погуляем.Погуляли немножко. Опять встает туча с вихрем, с молнией.-?Вернемся, сестрица, домой!Вернулись домой, не успели сесть - как ударил гром, раздвоился потолок, и влетел ворон. Ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем. Прежние были хороши собой, а этот еще лучше.

Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом: отдай за меня Анну-царевну.-?Я с сестрицы воли не снимаю. Коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя.Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство.

Остался Иван-царевич один. Целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно.-?Пойду, - говорит, - искать сестриц.Собрался в дорогу, шел, шел и видит: лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич:-?Коли есть тут жив человек, отзовись: кто побил это войско великое?Отозвался ему жив человек:-?Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.

Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна.-?Здравствуй, царевич. Куда тебя бог несет - по воле аль по неволе?Отвечает ей Иван-царевич:-?Добрые молодцы по неволе не ездят.-?Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.Иван-царевич тому и рад: две ночи в шатрах ночевал. Полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство. Пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает:-?Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не заглядывай.Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул - а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.

Просит Кощей у Ивана-царевича:-?Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил - совсем в горле пересохло.Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил:-?Мне одним ведром не залить жажды. Дай еще!Царевич подал другое ведро. Кощей выпил и запросил третье; а как выпил третье ведро, взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.

Спасибо, Иван-царевич, - сказал Кощей Бессмертный, - теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих. И страшным вихрем вылетел в окно, догнал Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе.

А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: «Что бы ни было, а разыщу Марью Моревну». Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец. У дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:-?Ах, шурин мой любезный!

Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:-?Не могу у вас гостить долго: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.-?Трудно тебе сыскать ее, - отвечает сокол. - Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать.

Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого. Возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит.Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:-?Вставай, Ольга-царевна, милый наш братец идет!

Ольга-царевна тотчас прибежала, стала его целовать, обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:-?Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.Отвечает орел:-?Трудно тебе сыскать ее. Оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух. Возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:-?Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идет!

Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:-?Прощайте. Пойду жену искать, Марью Моревну, прекрасную королевну.Отвечает ворон:-?Трудно тебе сыскать ее. Оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу. День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:-?Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался - посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?-?Прости, Марья Моревна, не поминай старого. Лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного. Авось не догонит!

Собрались и уехали. А Кощей на охоте был. К вечеру он домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.-?Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?Отвечает конь:-?Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.-?А можно ли их догнать?-?Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогонь ехать - и то поспеем.Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.

Ну, - говорит, - первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил, и в другой раз прощу, а в третий берегись - на куски изрублю.Отнял у него Марью Моревну и увез. А Иван-царевич сел на камень и заплакал. Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною. Кощея Бессмертного дома не случилось.-?Поедем, Марья Моревна!-?Ах, Иван-царевич, он нас догонит!-?Пускай догонит. Мы хоть часок-другой проведем вместе.Собрались и уехали.

Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.-?Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?-?Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.-?А можно ли их догнать?-?Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяну напиться, до отвалу наесться, выспаться да тогда вдогонь ехать - и то поспеем.Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:-?Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!Отнял ее и унес к себе.

Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною. На ту пору Кощея дома не случилось.-?Поедем, Марья Моревна!-?Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит!-?Пускай изрубит, я без тебя жить не могу!Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.-?Что ты спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?-?Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и положил в смоляную бочку, взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело.-?Ах, - говорят они, - видно, беда приключилась!Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег. Сокол полетел за живою водою, а ворон - за мертвою.

Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно. Ворон брызнул мертвою водою - тело срослось, соединилось. Сокол брызнул живою водою - Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:-?Ах, как я долго спал!-?Еще бы дольше проспал, если бы не мы, - отвечали зятья. - Пойдем теперь к нам в гости.-?Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну.

Приходит к ней и просит:-?Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.

Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать.Кощей сказал:-?За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга. У ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у нее и других славных кобылиц. Я у нее три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка.-?Как же ты через огненную реку переправился?-?А у меня есть такой платок - как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет.

Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу. И платок унесла да ему отдала.Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит:-?Съем-ка я одного цыпленочка!-?Не ешь, Иван-царевич, - просит заморская птица. - В некоторое время я пригожусь тебе.Пошел он дальше.

Видит в лесу улей пчел.-?Возьму-ка, - говорит, - сколько-нибудь медку.Пчелиная матка отзывается:-?Не тронь моего меду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь.Он не тронул и пошел дальше.

Попадается ему навстречу львица со львенком.-?Съем я хоть этого львенка. Есть так хочется, ажно тошно стало.-?Не тронь, Иван-царевич, - просит львица. - В некоторое время я тебе пригожусь.-?Хорошо, пусть будет по-твоему.

Побрел голодный. Шел, шел - стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.-?Здравствуй, бабушка!-?Здравствуй, Иван-царевич. Зачем пришел - по своей доброй воле аль по нужде?-?Пришел заслужить у тебя богатырского коня.-?Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасешь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а нет - то не гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте.

Иван-царевич согласился. Баба-яга его накормила, напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его:

Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома.Царевич встал, домой пошел. А баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц:-?Зачем вы домой воротились?-?Как же было нам не воротиться! Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.-?Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.

Переспал ночь Иван-царевич. Наутро баба-яга ему говорит:-?Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь - быть твоей буйной головушке на шесте!

Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам.Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул. Солнышко село за лес.Прибежала львица:-?Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны.

Иван-царевич встал и пошел домой. Баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц:-?Зачем домой воротились?-?Как же нам было не воротиться! Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.-?Ну, вы завтра забегите в сине море.

Опять переспал ночь Иван-царевич. Наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти:-?Если не упасешь - быть твоей буйной головушке на шесте.

Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул.

Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит:-?Вставай, царевич! Кобылицы все собраны. Да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок - в навозе валяется. Ты возьми его и в глухую полночь уходи из дому.

Иван-царевич пробрался в конюшню, улегся за яслями. Баба-яга шумит и кричит на своих кобылиц:-?Зачем воротились?-?Как же нам было не воротиться! Налетело пчел видимо-невидимо, со всего света, и давай нас со всех сторон жалить до крови.

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич взял у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону - и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза - остался через реку мост тоненький-тоненький.

Поутру пробудилась баба-яга - паршивого жеребенка видом не видать. Бросилась в погоню. Во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост». Поехала по мосту, только добралась до середины - мост обломился, и баба-яга в реку свалилась. Тут ей и лютая смерть приключилась.

Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах, стал из него чудный конь. Приезжает царевич к Марье Моревне. Она выбежала, бросилась к нему на шею:-?Как тебе удалось от смерти избавиться?-?Так и так, - говорит, - поедем со мной.-?Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрубленным.-?Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит.Сели они на коня и поехали.

Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается.-?Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?-?Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез.-?А можно ли их догнать?-?Не знаю. Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.-?Нет, не утерплю, - говорит Кощей Бессмертный, - поеду в погоню!

Долго ли, коротко ли - нагнал он Ивана-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею. В те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того накидал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью:-?Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть! Ну, недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать - другой не найти.

Погостили они, попировали и поехали в свое царство. Приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.